Немного другой

— Беззубик! У меня не получится! — Не бойся, ты сможешь! Подтолкнуть? — Нет! — он разбежался и столкнул меня с обрыва, так что я полетел вниз. Ветер свистел в ушах, волосы лезли в лицо, я переворачивался в воздухе и почти нечего не мог разглядеть, кроме размытых, мелькающих пятен. Я совершенно забыл, что говорил мне Беззубик, насчет полетов. — Крылья раскрой! — донесся до меня его голос. Это было сделать непросто: сильный ветер препятствовал этому. Наконец, мне удалось раскрыть свои, довольно-таки большие черные крылья, и я в мгновение перестал падать, теперь уже отчетливо была видна гладь океана и небо. Сейчас я парил, ветер подхватил меня. Я сделал пару взмахов и полетел выше. Ничего подобного ещё не испытывал. Это было просто восхитительно. Нельзя вот так просто взять и описать это чувство: это нужно испытать самому. Чувство свободы, полной независимости, счастья, все, что я могу сказать вам. У меня вроде бы неплохо получалось, но с хвостом я ещё не справлялся и, постоянно, то снижался, то забирался в пушистые, щекочущие мне нос облачка, на которые недавно любовался с земли. Все было замечательно, пока на моем пути не оказались скалы. Я пытался облетать их, как только мог, но пару раз врезался. Неподалеку виднелся Олух, где викинги занимаются своими делами и не знают, каких я достиг успехов. С первых появившихся чешуек я старался скрывать свое превращение. Во-первых, мне бы просто не поверили, отец вообще слушать ничего не стал, во-вторых, Ночных Фурий не слишком жалуют на нашем острове. С тех пор, как я начал превращение, прошло две недели, ну, и у меня был хороший учитель. У меня уже есть крылья, хвост и даже ушки. Хвост и уши я ещё плохо контролирую: хвост постоянно метается из стороны в сторону, зацепляясь за все, что попадется, а уши дергаются при каждом шорохе. Честно, я даже и не подозревал, что у полулюдей такой превосходный слух: я слышу шелест каждого листочка, каждый всплеск океанских волн подо мной. Внезапно мой хвост вообще отказал, и я стал падать. Мне удалось свернуть в сторону острова, поэтому я врезался в дерево и, переломав несколько веток, приземлился на землю. Голова кружилась, ныло плечо, но я был счастлив, что хотя бы три минуты провел в воздухе. — А ты говорил: «У меня не получится!», — послышался голос Беззубика. Он вышел из-за кустов и помог мне встать. — Как ты? — Бывало и лучше, хвост все ещё меня не слушается. — Ну, уже видны успехи, завтра попробуем другой способ. — А это что было? — Понимаешь, учиться летать никогда не поздно. Этот способ, что проделал ты, используют для маленьких. — Не завидую я вашим малышам. — Зато он очень эффективен. — Вижу. Мы пробирались по лесу к нашему оврагу. Солнце садилось, в лицо дул холодный, но приятный ветер. Мы набрели на лужайку, покрытую изумрудной травой. Беззубик повалился на землю, закрыл глаза и стал почему-то урчать, это выглядело мило, но и в тоже время, странно. — Беззубик? — он открыл глаза и засмеялся, а я стоял над ним, сложив руки и смотрел на него, как на недоумка. — Прости, драконья мята, понимаешь? — Драконья что? — переспросил я. — Драконья мята. Это растение любят все драконы, сам видишь, какой оно дает эффект. Я поднял своего друга, на всякий случай, сорвал парочку травинок, и мы продолжили путь к оврагу. Беззубик опять принял любимую позу, вися вверх ногами на дереве, только теперь, держался за ветку покрепче прежней. — Спокойной ночи, — тихо прошептал я и пошел по направлению к деревне. — Тебе тоже, — донеслось до меня сквозь пелену ночи, и милый мне овраг скрылся из виду за вековыми стволами деревьев. По дороге я спрятал свой хвост и крылья под жилетку, конечно, не без труда, потому что это было очень неудобно, но это было необходимо. В деревне все готовились к очередному нападению: затрубили тревогу, послышалось рычание. Путь до дома мне отрезал огонь — пришлось идти в обод. Я перешел на бег. Конечно, я знал, что полулюди не опасны, но быть поджаренным заживо мне не очень нравилось. И вдруг я наткнулся на Астрид, и мы повалились на землю. Она была в ярости, прижала меня к столбу, злобно посмотрела и раскрыла небольшие сине-желтые крылья. Как она прекрасна! Я просто таю, когда вижу её. — Не путайся под ногами, — прошипела она и, отойдя, на метров пять, швырнула в меня секиру, которая впилась в древесину в сантиметре от моего лица. Я прекрасно понимал, что такая девушка, как Астрид, никогда в жизни не посмотрит на такого хилячка, как я. Я ни на что не надеялся. Но я любил её и люблю до сих пор.