Немного другой

В ту ночь был страшный пожар: сгорела половина деревни. Отец немедленно собрал совет, на котором было решено отплыть сегодня на рассвете на поиски Драконьего острова — острова, где живут полулюди. Этот остров очень крупный, покрытый льдом и окружён густыми, непроходимыми туманами. Почему непроходимыми? Да потому что в этом тумане не знаешь, на что наткнешься. Обычно, корабли не проходят и половины пути, поскольку полулюди тщательно охраняют свою территорию, а, благодаря туману, это сделать намного легче. Если даже кому-то и удавалось проникнуть на Драконий остров, то он оттуда не возвращался. Неплохо, да? Ещё до рассвета наши корабли были готовы. Их было около десятка, со страшными драконьими головами на носах, вырезанными из дерева, украшены они были многочисленными щитами с затейливыми, пугающими рисунками. Океан был спокоен, будто затаился, в ожидании рассвета. Небо было неприступно холодным, темным, пока по нему не прошлась первая волна света, и оно не окрасилось в цвет драконьей мяты. Потом, оно стало слегка розоветь, а по горизонту прошла яркая желтая полоска. Мокрые скалы и прибрежные булыжники засверкали золотом. В лицо подул холодный ветерок. Я не стал наблюдать за отчаливанием кораблей и решил пройтись по деревне: сейчас, это была кучка обгорелых домов, многие из которых сгорели до пепла. Теперь, викинги, что пожелали остаться на острове, отстраивали их заново, или устраняли повреждения. Отовсюду слышны их громкие хриплые голоса, напевающие старинные песни, или отдающие приказы. Вообще викинги за работой — интересное зрелище: одному, вон тому, невысокому, приземистому викингу, с золотистой грязной козлиной бородкой, маленькими ножками в кожаных сапожках, шаркающих по земле, длинная палка упала на голову, поэтому он стал ругаться во все стороны, а другие над ним смеяться. Все-таки, викинги, необычный народ: могут и посмеяться, но товарищескую спину в беде прикроют. К моему несчастью, отец оставил на остове Плеваку, значит, тренировки не отменяются, хотя, я бы с радостью убежал бы в лес и ещё немного полетал. Волоча по земле топор, я доплелся до арены: ещё никого не было, кроме Плеваки, который стоял у клеток и пытался угомонить Ужасное чудовище. Существо бешено металось по клетке и воспламенялось. Надоело, видно, сидеть в полной темноте и одиночестве. Оно рычало и стреляло огнем в Плеваку. — Ишь, ты, бестия, давно пора тебя усмирить, — Плевака отошел от клетки и стал рыться в ящиках и корзинах в углу арены. Сначала он прокрутил в руке нож, и у меня тут же сердце замерло, но потом положил его на место. Вскоре он подошел к клетке, держа в руке длинную, полосатую рыбу. Дракон мигом угомонился, когда рыба попала ему в клетку. Я же ничего не понял, но Плевака, видя мое недопонимание, пояснил: — Эту рыбку они ненавидят больше всего, честно, не знаю, почему. Хотя угрей, я тоже недолюбливаю. Через час началась тренировка. Сегодня мы изучали Пристеголова, поэтому, как только клетку открыли, Арена наполнилась непроглядным дымом. Мы разбились на пары — мне достался Рыбьеног, который весь дрожал, а вода из его ведра выплескивалась, и, заикаясь, рассказывал что-то про яд, острые зубы, жертв, газ и все в таком же роде. Я попытался не обращать на его рассказы внимания, но это было сложно: от его историй мурашки ходили по коже. Пристеголов — дракон необычный: у него две головы. Одна выдыхает газ, другая поджигает, поэтому, чтобы его обезвредить, нужно облить голову, пускающую искру, водой. Главное не перепутать головы. И вот из дыма к нам приблизилась одна из голов, большая, зеленая, с круглыми желтыми глазами и щелками вместо зрачков, острыми, белыми зубами, которая приблизилась к Рыбьеногу. Тот словно оцепенел, отчего я его легонько подтолкнул, так что Рыбьеног будто проснулся и резко облил голову дракона водой. Голова зарычала, и из её рта пошел зеленый, дурно пахнущий газ, оттого Рыбьеног закричал, кинул ведро и убежал в дым. Ко мне же потянулась другая голова. Я протянул к ней руку и скоро почувствовал что-то мокрое и чешуйчатое: голова прижалась к моей ладони и приятно урчала. Я стал медленно и аккуратно заводить дракона обратно в клетку. Тот не сопротивлялся, а для уверенности, я положил ему на нос пучок драконьей мяты, отчего, когда дым рассеялся, все ошеломленно смотрели, как я закрывал клетку с Пристеголовом. — Это все? Ну, тогда, я, пожалуй, пойду. Всем до завтра!