Немного другой

Вернулся я домой поздно, отец уже сидел в своем кресле напротив камина, аккуратно сложив свои большие красные крылья. Его рыжая борода, казалось, горела при свете огня. Он обстругивал какое-то поленнице, бормоча что-то себе под нос. Я тихонько закрыл за собой дверь и почти дошел до лестницы, как меня вновь остановил басовый голос папы. — Сынок, надеюсь, ты помнишь, что завтра к нам приплывают берсерки? — от этой новости я был не в восторге. Это означало большую беду. Наши племена будут подписывать мирный договор, как говориться, по всем правилам, а для меня это не сулило ничего хорошего. А если они во время охоты найдут Беззубика? Он же просто не сможет сбежать! — Да, пап, я помню, — хмуро ответил я и побрел к себе. Я сразу же лег спать, обдумывая завтрашний день. Он будет одним из самых трудных. Если что-нибудь сорвется и пойдет не так, я просто не смогу допустить, чтобы Беззубика… Нет! Даже, если это означает для меня изгнание! Я не смогу, не переживу… Утро выдалось не самым приятным даже по погоде. Все небо было затянуто тучами, дул холодный зимний ветер, землю, деревья и траву засыпало инеем. Вода в лужицах покрылась тонким и хлипким льдом. Я решил надеть жилетку потеплее. Ещё она была больше, и можно было легко спрятать крылья и хвост. На пристани уже собралось половина деревни, включая моего отца. Корабли берсеков причалили. Сложно назвать это кораблями. Всюду пробитые, залатанные, с торчащими гвоздями, с досками из прогнившей древесины, со старыми, рваными, перекошенными, пожелтевшими парусами, на которых виднелся коряво нарисованный, кое-где разорванный и потертый герб этого народа — Скрилл — один из полулюдей, который может метать молнии. Но, на самом деле, он просто меняет их направление, он же не Тор. Берсерки выглядели отнюдь не лучше, чем их корабли. Их жизнь — война и убийства полулюдей. Они жить без этого не могут. От них несло тухлой рыбой за милю, бороды в копоти, смоле, запекшейся крови. Всегда под рукой меч или кинжал. Но от одной новости меня пробила дрожь. Дагур Остервенелый недавно стал их вождем. Все, мои дела плохи, как никогда. Его-то я отлично знаю с детства. Он ни перед чем не остановится, чтобы убить любого получеловека на своем пути. Это высокий, крепкий, с сероватой кожей со множеством царапин и шрамов, в небольшом железном шлеме, из которого торчат два длинных рога, в железных, потрепанных доспехах и с топором в руках спустился с корабля и, лукаво улыбнувшись, посмотрел на меня. Как ни странно, в меня полетел нож, который впился в деревянную балку в сантиметре от моей головы. Я уже давно привык к такому. — И тебе добрый день, Дагур, — он расхохотался, не ответил мне и отошел к моему отцу. Через несколько минут непрерывного перешептывания и тщетных попыток что-то услышать, я узнал, что они так бурно обсуждали. — Для подписания мирного договора, требуется кровь получеловека, поэтому объявляется охота! — объявил мой отец, Дагур снова расхохотался и созвал своих солдат. — Я уверен, что пара тройка этих наглых тварей водится где-то в лесах, так что приступаем к поискам! Пойманного получеловека не убивать, я займусь этим лично! С превеликим удовольствием, — сердце моё ушло в пятки: рано или поздно они могут обнаружить Беззубика. Я побежал в лес, никто особо не обращал на меня внимания, кроме одного человека. — Иккинг! Ты слышал? — Конечно! — я остановился, переводя дыхание. Астрид быстро догнала меня. — Что будешь делать? — Не знаю, но я не дам им навредить Беззубику. — Я с тобой, — я улыбнулся, и мы вместе побежали в овраг. Мне было ужасно страшно, дыхание словно исчезало, а сердце вот-вот готово остановиться от напряжения. Я не разбирал дороги, спотыкался, но вскоре мы нашли нужное место, но… опоздали… Войны Дагура окружили Беззубика. Тот, конечно, отмахнул немногих парочкой залпов и боролся до последних сил. Большинство людей убежали за подмогой, Беззубик совсем выбился из сил, вскочил на высокую сосну и стрелял плазмой оттуда. Но, увы, количество его залпов было ограниченно лишь семью. — Что, выдохся? — он зарычал. Беззубик заметил нас, отвлекся, и в этот момент в него полетела сеть. Он, ударяясь о ветви, с грохотом упал на землю. Сопротивляться ему уже не было сил. Я был готов ринуться в бой, но Астрид со слезами на глазах удерживала меня. Я прекрасно знал, что ничем сейчас не мог ему помочь, но в то же время не мог смириться с происходящим. Беззубика связали и потащили в деревню. Мы пошли за ними тихо и почти незаметно. Беззубика посадили в клетку, но не на арене, а рядом с ней. Оттуда было невозможно выбраться. Он не смирился со своей судьбой, метался по клетке, рычал на каждого проходящего викинга, на всех, кроме детей. Вскоре он окончательно выбился из сил, лег в углу клетки, потер израненные и потертые от веревок руки. Мы тихонько подошли к клетке. Я еле держался. — Прости, братец, — тихо и заикаясь проговорил я. — Ты не виноват, — спокойно ответил он, смотря на меня своими пронзительными зелеными глазами. Я погладил его по черным волосам и ушкам, от чего он ласково замурлыкал. — Я придумаю способ, как спасти тебя. — Думаю, отговаривать тебя бессмысленно, верно? — он едва улыбнулся. — Ты не такой как все, немного другой, — тихо сказала Астрид, стоявшая за моей спиной.