Часть 10
31 мая 2015 г. в 07:00
Заметив, как надолго замолчала Лена, Саша уже пожалел о своих словах,
решив, что она из-за них молчит.
- Извини, если снова смутил тебя.
- Что? … Нет, всё нормально.
- Ты не из-за моих слова молчишь?
- Нет, Саша.
Ты говоришь, что я спасла тебя.
Но так и ты тоже ведь спас меня. И не раз.
- Я? Когда?
- Если бы не необходимость ухаживать за тобой –
я бы просто легла и не вставала, пока не умерла.
- Ну вот видишь, какой ты сама была измождённой.
Но вряд ли можно считать, что в этом случае есть какая-то моя заслуга.
- Но есть же.
- Даже если есть – всё равно это не то.
- Ну а окоп?
- В который я столкнул тебя? ))
Тоже невелика заслуга.
- Но жизнь-то ты мне этим спас.
- Ну спас.
- А говоришь, что не заслуга.
- Но от меня-то это не потребовало каких-то усилий.
Да ещё и море удовольствия получил.
- О чём ты?
- Я тогда получил наконец-то возможность прижать тебя к себе.
- Это так важно было?
- Ты не представляешь, насколько. ))
Да ещё и смог это сделать под благовидным предлогом.
- И обстрел не мешал удовольствию?
Тебе совсем не было страшно?
- Было. Ещё как. – Что тебя могут задеть.
Но так как я тебя закрывал – была надежда, что не заденут.
- Я и представить тогда не могла, что ты так ко мне относишься.
Думала, что ты ненавидишь меня, раз постоянно делаешь пакости.
- Я не хотел тебя огорчать.
Просто мне как воздух нужно было хоть какое-то твоё внимание.
Чтобы ты замечала меня. Чтобы как-то реагировала на меня.
И чем сильнее, чем острее, чем ярче - тем лучше.
А для этого надо было придумать пакость похуже.
- А что-то приятное-то нельзя было делать?
- Конечно нельзя. ))
- Но почему?
- Я боялся ))
- Чего?
- Того, что ты догадаешься.
- О чём?
- О том, что ты нравишься мне.
- Что же в этом страшного?
- Что?... Да всё.
Я боялся, что ты станешь смеяться надо мной.
- Я не стала бы.
- Уверена?
- ... Скорее да, чем нет.
- Ну вот видишь - даже ты сама не уверена. ))
А для меня это было смерти подобно.
Я не мог так рисковать своим душевным покоем.
Если бы ты стала смеяться –
это было бы хуже, чем сообщить всем о том, что я люблю вязать.
- И всё же не надо было так бояться того, что я догадаюсь.
И даже того, что я стану смеяться.
- Сейчас легко говорить это.
Но тогда… понимаешь, больше всего я боялся даже не тебя.
- А кого?
- Самого себя.
- Это как?
- Мне было очень странно и дико,
что ты мне так сильно нравишься.
Мне казалось, что это ненормально –
так сильно нуждаться в девочке.
Что это недостойно мальчишки.
Я даже самому себе не мог сказать –
да, мне нравится Лена,
и я сильно нуждаюсь в том, чтобы видеть её и общаться с ней.
Поэтому я даже самому себе старался доказать, что ты мне не нравишься, что ты противная, что мне нравится делать тебе пакости.
- Какие мы были глупые…
- Да.
- … Но война и блокада быстро заставили поумнеть.
И подружиться.
- Да. И оценить друг друга по-настоящему.
… Понять, как мы нужны друг другу. И как дороги друг другу.
- Как ты думаешь – если бы не война – сколько времени мы ещё ссорились бы?
- Не знаю.
Боюсь, что довольно долго…
… Разве что годам к пятнадцати я перестал бы делать пакости из соображений, что не царское это дело – связываться с мелюзгой.
- Жаль, что за поумнение заплачено такой несоизмеримо высокой ценой…
- Лена, мы будем очень стараться.
Мы сделаем так много и так хорошо, что сможем почти простить себе потери.
Я уже говорил тебе, что Виктор Антонович считает,
что у меня уникальные мозги.
Если он прав, то я очень много смогу сделать.
Но в любом случае я очень постараюсь.
Ты только будь рядом, пожалуйста. Не исчезай никуда.