Сын Безумия.

Примерно час назад.       Небольшое скопление людей и нелюдей собралось на каменной террасе Дворца. Все они окружили стоящего в центре столпотворения молодого человека. Его русые волосы, собранные в низкий хвостик, подергивались на сладком ветерке Мании. Люди суетились вокруг, кто пытался подобраться поближе и пожелать доброго пути, а кто просто молча, провожал этого юного рыцаря взглядом. Во всяком случае, все более-менее нормальное население Нью-Шеота собралось тут, а я с уверенностью могу сказать, что таких было немного. В центре, почти вплотную к молодому имперцу стоял второй. По кошачьим зрачкам, прячущимся в золоте радужки, да и по яркому одеянию в нем сразу можно было узнать самого Даэдрического Князя Шеогората. Он, молча, смотрел на сына. На его лице сияла улыбка. Ни та улыбка Безумия, а улыбка радости за своего ребенка. Они оба были выше почти каждого во всей толпе, так что две макушки: седая и русая виднелись издали. Они просто наблюдали друг за другом словно кошки, которые не могут поделить одну мышь и кружат вокруг добычи. Наконец взрослый имперец берет руками ладонь сына, облаченную в стеклянную перчатку с прожилками из янтаря и кладет ее на рукоять черного меча висящего у него на поясе. -Теперь ты взрослый и сможешь сам постоять за себя…- Шеогорат, будто стесняясь, не желает смотреть сыну в глаза. Он просто опускает скользящий взгляд на свои ноги. – Твой старик уже давно не создан для приключений. Он уже и меч в руках еле держит… хех… а вот у тебя еще вся жизнь впереди, глядишь найдешь там кого, и я стану дедушкой…ха! Меня и так многие называют дядюшкой, а тут еще и… -Может не стоит пока об этом? – прервал его Лукас. – рано тебе об этом еще думать, да и мне подавно. -Пожалуй… Ты помнишь, что я тебе говорил? – этот взгляд принца Безумия уже строже и направлен в глаза юноши. Тот отводит их и обыденно произносит: -Никому…Никогда…Нигде…не говорить, что я даэдра. Иначе всем нам будет трындец и так далее, и тому подобное,– Бог кивает и поправляет кожаную подкладку брони на шее сына. -Ну я надеюсь. Так…Если что, то Хаскилл всегда…Хаскилл! Олух! Куда ты делся?! –даэдрот покрутил головой в стороны разыскивая слугу, но тот явился прямо за его спиной. -Я здесь ваше даэдричество. -И где ты был, когда у нас столь великое событие? – Безумец презрительно сощурил глаза. -Собирал необходимые вещи для принца в дорогу. Вы же знаете, как это важно,– камердинер протянул красивую, набитую до отвала дорожную сумку Лукасу. -Н-да. Конечно. Я сам совсем забыл. – По очереди прикусывая то верхнюю, то нижнюю губу процедил даэдрический Князь. Лукас повесил сумку на одно плечо и надел на голову ранее сжимаемый в руке изящный стеклянный шлем. И вообще весь его вид говорил о том, что парень явно не из простого народа и с оружием справляется неплохо. Статный молодой имперец в красивой стеклянной броне с прожилками из янтаря и эбеново-черным словно пепел Красной горы длинным клинком на поясе. Все оружие и щитки доспеха блестели зачарованием. Даже его глаза, выделяющиеся из тени шлема, были странного зеленовато-желтого цвета, но в отличие от отцовских зрачки в них были человеческими. Прямо у ступеней веранды его ждал красивый гнедой конь. Он отличался от остальных содержащихся в конюшнях Дрожащих островов, своим окрасом и единичными повадками. Его нос и переносица были окрашены белым, словно кто-то мелом провел, а ноги ближе к низу плавно приобретали такой же черный окрас, как и лезвие меча. Коротко стриженая грива, какую оставляют в конюшнях имперского легиона, была черной, так же, как и хвост. Нрав у этой лошади был отменный. Любую угрозу своему хозяину она воспринимала, как и угрозу, самой себе. Готова была идти с владельцем во все тяжкие и защищать его ценой своей жизни. -Ну что ж… бывай. – Отец положил руку на плечо сына и отошел в сторону. – Мы с Хаскиллом будем скучать. Правда, Хаскилл?- бог повернулся к советнику. -Да, господин. Именно…Так и будет. – подтвердил тот и сдавленно улыбнулся, пытаясь поддержать разговор. -Спасибо тебе, папа, но боюсь, что мне пора. Надеюсь, что мы скоро встретимся снова. – окружение расступилось и юноша, поправляя свой шлем спустился по ступеням. Последний раз помахав рукой на прощание он залез в седло и потрепал конскую гриву. -Мой мальчик…- в руке Принца Безумия появился идеально белый платок с вышивкой в виде символа плана. Он приложил его к щеке, будто вытирая слезы, и произнес таким голосом, будто все это время беспрерывно рыдал. – Мой мальчик вырос...Хаскилл, как же я жить теперь буду? -Как и раньше, Ваше Даэдричество, как раньше,– слуга немного потупился. Он не хотел этого признавать, но сам уже как-то привык к мальчишке. Ему даже в какой-то степени нравилось о ком-то заботиться. Если бы он был обычным человеком, то давно бы завел семью…детей или может…даже собаку, но он был камердинером Шеогората куда там….Раньше он мечтал избавиться от мальца, но теперь, в глубине души он об этом жалел. -До свиданья, отец! Хаскилл, следи за ним, я на тебя надеюсь! – последний раз крикнул принц, оборачиваясь через плечо. Потом он нехотя отвернулся и направил коня в бездну открывшегося портала в Нирн. -Я оправдаю ваши надежды, как и всегда, принц Лукас,- прошептал Хаскилл и оглянулся на своего господина. Шеогорат, молча, стоял у ступень, продолжая усердно теперь лицо платком. Наконец ему надоело притворяться смазливой матушкой и, спрятав платок в карман, он убедился, что все разошлись. Потом он заложил руки за спину и по-хозяйски прошелся кругом по террасе. -Хаскилл. -Что, Ваше Даэдричество? -Я хочу перекусить. -Сыр? -Нет, Хаскилл, сыр - это прошлый век, тащи сюда семки. -Что, простите? -Семки! А говоря куль-тур-но - семечки. - Камердинер замялся. Он все равно не мог понять требования Безумца. Но Шеогорат потрудился разъяснить. – Значит так, для тех, кто в трюме. Семечки – это семена под-сол-неч-ни-ка. Знаешь такое растение? – продолжая нарезать круги по террасе спросил Князь Безумия. -А! Понял вас, ваше Даэдричество. Сейчас все будет. -Давай, тащи семки. И еще выпить принеси, сегодня мы будем наблюдать очень интересное действо! Я пошел. – Шеогорат размеренными шагами кинулся в зал. Хаскилл вздохнул и заведя глаза воспроизвел все увиденное и услышанное в памяти. -Так…Значит семечки и выпить…Эх…- советник прекрасно знал, что Безумец применит свое «Яблочко-на-блюдечке» и зачем ему нужны семечки. Особенно хорошо он представлял, куда эти самые семечки денутся, если Шеогорат приобретет очень хорошее или очень плохое настроение. Потому надо будет еще захватить с собой собственный платок. *** Сейчас.        Холодный ветер скользит сквозь зеленые лапы сосен и лиственниц. Он несется сюда уже давно, преодолевая горы и равнины. Пустошь ему не помеха. Он побывал уже на Глотке Мира. Теперь он сквозя пробирается через чащи и подлески; осторожно, стараясь не спугнуть зверя и птицу заглядывает в беличьи дупла и заячьи норы; гладит по мягкой шерстке черно-бурых и рыжих лисичек, заставляет скалиться волков; вместе с пушистой поземкой он летит вдоль дорог перескакивая камни и пересчитывая дождевые лужицы. Теперь крадется за кустами и ловко выпрыгивает навстречу всаднику, бредущему по каменистой тропе. Конь недовольно фыркает, потряхивая головой, когда ледяной ураганчик разбивается об грудь и забивается в лошадиные ноздри. Сам же наездник чуть было не сваливается от неожиданности и пергамент с начерченной на нем картой вырывается из его рук. -Чтоб тебя, Дагон… - взвыл седок и попытался словить крутящийся на ветру листок, но тот ловко уворачивается и падает в траву. Человек останавливает лошадь. Он осторожно слезает и ищет листок. Но бумажный гад скрылся в высокой траве. -Пфрррррыыы…Иггго. -Гриф, что там? – всадник смотрит на своего коня, который в свою очередь взбивая копытом пыль уставился на дым, поднимающийся за деревьями. Поднимая с земли найденный листок, имперец вглядывается в просвет между деревьями, потом снимает для лучшей видимости шлем и раздвигает высокие кусты. Взмокшую голову обдувает приятный ветерок, а в носы обоих путников врезается приятный аромат. Еда! Оба путешественника не ели уже несколько часов, а в желудках уже давно пусто. Лошадь подходит к хозяину и вытягивает голову так, что розоватый нос оказывается прямо над ухом человека. Внизу. Прямо под ногами имперца и гнедого коня раскинулся городок, вернее большая деревня. Буквально домиков двадцать - тридцать разных размеров и форм. Из труб идут внушительные потоки дыма, сочетающие в себе запахи жареной оленины и выпечки. О!… Как же прекрасен этот запах! Боги. Боги. Боги. -Гриф, чувствую, сейчас ты отведаешь свежего сена, а я местного провианта. Чудно! Поехали, малыш. – Юноша снова радостно вскакивает в седло и гонит коня рысью с холма. Поворачивая направо с перекрестка, он едет вперед по устланной булыжником тропе. Коню уже самому не терпется попасть в теплое стойло городской конюшни. А приятный запах перекуса все ближе-ближе. Звуки города уже четче и громче. А вот и сам город. Небольшие ворота, сделанные из стволов деревьев с маленькими сторожевыми башенками украшенными знаменами, на которых изображен олень. Можно было сразу догадаться, что это лишь перевалочный пункт, постепенно разросшийся в город. Но стража внимательно следит за путником с вышек, и вполне серьезно осматривает местность за стеной. Лукасу было не привычно такое окружение. Он сжился с каменными стенами Нью-Шеота, а сделанные из дерева полуземлянки казались ему слишком мощными и дикими. Невольно оглядываясь и пришпоривая лошадь, он проехал в ворота и оказался в самом населенном пункте. -Добро пожаловать в Фолкрит…- прыснул кто-то сзади. Лукас тотчас обернулся и увидел за собой человека в закрытом шлеме и кольчужной броне перемотанной сиреневой тканью. -Здрасте. -Здрасте, то здрасте, само собой, только вот здесь всяких...- стражник присмотрелся к принцу и продолжил сложа руки на груди. -… странных не особо приветствуют. – наверное такую реакцию у старожила вызвали странные глаза молодого человека. – смотри не натвори тут ничего, у нас глаза везде, а тюрьма - пустая. -Н-да, хорошо. А не подскажете где здесь конюшня и где переночевать можно. Может работу еще временную найти? – судя по телосложению, норд поглядел в небо и призадумался. Потом снова глянул имперца и показал пальцем на другой конец городка. -Вон там у нас стойла, поговори с мужиком, который там в кустах копается, и он за лошадью присмотрит. А вот таверна, прямо напротив нас «Мертвецкий мед» называется. – проводник показал пальцем на деревянный дом с большим крыльцом, на котором стояла милая девушка. - Видишь?- Лукас кивнул – там к Валге подойдешь, она мож скажет че насчет работы. -Спасибо. – Лукас слез с лошади и повел ее за уздцы на другой конец города. На другом конце города и впрямь было здание очень похожее на конюшню. Рядом с воротцами в загон, внутри которого паслись две кобылы, на корточках сидел норд в кожаной куртке подбитой овечьей шерстью и ковырялся кустах. Услышав за спиной цокот конских копыт, он оглянулся и, подвернув рукава, встал. Лицо у этого северянина было доброе. В черные волосы, стриженные под горшок были вплетены несколько косичек, так же, как и козлиную бородку, хоть и не выглядели доброжелательно, но их хозяин смягчал это гостеприимной улыбкой. -Добрый вечер. – поприветствовал его Лукас. -Здорово, коль ни шутишь. Надолго к нам, молодой человек? К нам редко путешественники заезжают. – скайримец явно был рад составить компанию в разговоре. -Да нет, наверное. Мне вот лошадь бы…. -Не волнуйся, я управлюсь. Люблю лошадей. – Он перенял у имперца поводья. – Экая у тебя скотина, в первый раз такой окрас вижу. – видимо Грифу тоже понравился владелец местной стоянки, и он, вытянув длинный язык попробовал волосы норда на вкус. -Хех, это он…любя,- подытожил принц Дрожащих Островов. В этот момент северянин по-видимому тоже подметил про себя, что очи то у новичка особенные, но выразил это только странной ухмылкой. -А скакуна вашего как зовут? -Гриф,– Лукас залез в мешок на поясе и вынул оттуда пятнадцать монет. – вот. Я думаю, что столько хватить, чтобы рассчитаться. -Скорее всего, если ваша лошадь буянить не будет. – конюх взял свою выручку и увел коня в загон. Гриф последний раз обернулся и тоскливо посмотрел на хозяина. Ему предстояло остаться на ночь в неизведанном месте, ведь на Островах у него всегда было свое стойло. Имперец лишь помахал ему рукой на прощанье и пошел, по направлению к таверне, по пути заглаживая непослушную челку на глаза. Стянув плащ вокруг изящной брони, совсем не выглядевшей громоздко, как большинство доспехов он взошел на крыльцо постоялого двора. Встав около перил, он подметил, что солнце, которого он не видел с появления в обители вселенского Безумия уже заходит за горизонт, а в небе уже вышли Массер и его спутница Секунда. -Шоровы кости, симпатичный мужчина в Фолкрите! – слева от него об перила облокотилась та самая симпатичная девушка лет двадцати. -Ну…спасибо. – Лукас вообще очень редко общался с слабым полом, не считая конечно мазкен и аурил, с которыми часто разговаривал, пока те были на посту, хотя прекрасно знал, что если и были нормальные девицы дома, то все давно уже не отрывали от него взгляда. В прочем, отец иногда рассказывал, как познакомился с матерью, но Лукас предпочитал общество Грифа, Хаскилла или других слуг, хотя приятные дамочки находились и среди них. Сейчас же для него столь необычная фраза была комплиментом. -А что это вас закинуло в такую глушь? Вы ведь, наверное, из столицы…- взгляд девушки прошелся по богатому облачению принца. Лукас прекрасно знал географию Нирна благодаря книгам, Хаскиллу и отцу, потому не растерялся. -Дааа…Сиродиииил,- немного неуверенно протянул он. -Странно. Я думала из Империала к нам только легионеры и ездят. Кстати, меня зовут Нарри, а ваше имя? – нордка явно подлизывалась, но из приличия имперец ответил. -Лукас. Извините, дело в том…что я не ищу, как бы выразиться по культурнее?... компанию. Сами понимаете, о чем я,– девушка, сощурив глаза посмотрела на него. -Я не понимаю, о чем вы, хотя могу предполагать. -Я, пожалуй, пойду,– парень с силой отодрав себя от перил тронулся к двери в теплое помещение. Лукас тихонько приоткрыл дверь и вошел. Внутри таверны было темновато и одновременно тепло. От очага приятно несло олениной. Хоть Лукас много подобным мясом не питался из-за дефицита такого зверья на Островах, но пробовать этот деликатес ему приходилось. Поскольку на дворе сгущались сумерки, и собиралось комарье весть свободный народ тянуло именно в это общественное заведение. Здесь за столами сидел совершенно разный люд: охотники, наемники, приезжие маги, горожане и путешественники. Люди всех сословий общались между собой за кружкой эля или меда. В дальнем углу какой-то норд вытаскивал из-за стола порядочно окосевшего каджита. Еще одна женщина разносила между столами еду и выпивку. Имперец, натянув на лоб капюшон, черной фурией пролетел к стойке, где стояла трактирщица, и грохнулся на трехногую табуретку. Там он пододвинулся поближе и нервно застучал пальцами в закованных перчатках по дубовой столешнице. Женщина, хозяйка таверны обернулась сразу и облокотившись о столешницу спросила: -Чего хотите? Эль, мед, может что перекусить? Такие как вы к нам не часто захаживают. -Н-да, я уже понял. Я бы…как бы это…поужинать и комнату. Знаете, у нас странников время дороже, мы это…торопимся. – произнес как можно быстрее принц продолжая дергать рукой. -Да, конечно. И все же, чего закажите? -У вас есть вино? А так оленины может, я вижу у вас там жарится. – он повернулся боком к Валге посматривая на блестящую корочку оленя, весящего над огнем и принюхиваясь. -Хорошо. Вино… есть обычное. Септимов с семь обойдется, комната стоит двадцать монет, если вас не затруднит. Ваш заказ целиком – тридцать семь септимов. -Да… только побыстрее. – женщина подозвала уже знакомую Лукасу девушку, которая презрительно на него зыркнула и приказала ей отрезать кусок оленины для «достопочтенного гостя, который не пожалел денег». Вот уже через десять минут «рыцарь на гнедом коне» сидел перед трактирщицей, поглощая свою порцию мяса и лакая дешевое вино прямо из горла. Самой трактирщице откровенно нравился этот молодой человек. Говорит он красиво, как хорошо воспитанный человек, да и выглядит соответствующе. Да и платит он, сколько нужно, явно богатый и родители явно не из крестьян, раз не поскупились на такую красивую блестящую броню для сына. А еще Нарри сказала, что конь у него тоже не из обычных, так что это дает неизвестному имперцу, а может и не имперцу (поскольку под капюшоном почти не видно лица) хорошее резюме. -Молодой человек, можно спросить, а куда это вы собрались в такое позднее время? Глядишь, и зима не за горами. Вроде для таких, как вы место в городе - девочек клеить. -Да я....Это сложно объяснить. Просто ушел, мне там, откуда я родом, не особо нравится. – принц пожал плечами. -Значит, сбежал. На поиски приключений, да? Папенька назначил свадьбу с нелюбимой или что-то другое? - поинтересовалась Валга и попыталась заглянуть под капюшон юноши, но идея оказалась провальной, тот натянул его почти на нос, почувствовав взгляд на своем подбородке. -Почти…- он хмыкнул, вспомнив слова Сангвина про него и Грунду добавил. – …только дядя. -Понятно. *** Из-за закрытой двери слышны возгласы окончательно одуревших посетителей таверны. Комнату освещает лишь свет восковой свечи. Легонько пахнет вином из заново наполненной фляги. Воют за стеной где-то далеко-далеко волки и щебечут вечерние птахи. Лукас уже давно не может заснуть. И это не потому, что кровать неудобная и из-за недостатка сена под простыней ужасно ломит спина и не потому, что за стеной орут благим матом. Он просто не привык к такой странной пустоте. Древний дворец отца был чем-то особенным. То ощущение… только сейчас он понял, как не ценил свой дом. Там была мягкая кровать…. И все же! Когда понимаешь, что рядом родные и близкие не так одиноко, а сейчас ему очень грустно. Парень вновь ворочается и подкладывает один локоть под голову. Грустно…и очень тоскливо, обидно в конце концов. Наконец он вскакивает и садится на кровати. Протягивает руки к своему мечу и ощупывает магическое лезвие. Умбра будто поддается и пальцы немного покалывает. Принц откладывает оружие и несколько минут просто прислушивается к ночным звукам. Что-то не дает ему заснуть. Может выпить напоследок? Он откручивает пробку фляги и опрокидывает на себя. По телу разливается приятная, пощипывающая прохлада, а в животе сладко булькает. Так конечно лучше, но спать все равно не хочется. Он тихонько встает. Легкими шагами пробирается к дорожной сумке и вытаскивает из нее ту самую картонку карт. Наверное, они, именно они, не дают спать. Лукас читал в одной умной книжке, что многие зачарованные вещи влияют на психику и Умбра не единственный, это просто эффект и у всех предметов он разный. Вновь садясь на кровать, он открывает коробочку и высыпает на руку карты, но, как и в прошлый раз вываливается лишь одна. Он переворачивает ее к себе лицом и рассматривает карту под теплящемся огоньком свечи. На уголке карты можно хорошо рассмотреть букву «Д». Сама картинка темная, но на ней силуэт женщины. Даже не женщины. Старухи! Хотя, она высока, в ее руке странный, но очень красивый черный посох. На ней длинное одеяние цвета неба в безлунную ночь. Она странно улыбается, глядя прямо в глаза принца и поглаживая морщинистый подбородок. Лукас тщательно перебирает всех своих божественных родственников, но тут же в его голове звучит очень знакомый, немного загадочный голос: «Спи, племянничек, спи. Твой сон будет таким же приятным, как и тогда, когда ты был еще слишком мал, чтобы видеть сны. Я обещаю…» Прежде, чем разъяснить все для себя окончательно принца проглатывает сон. Он сползает на подушку. Карта выскальзывает из пальцев и падает на пол. Глаза слипаются и веки камнями падают вниз. Мышцы всего тела застывают словно влитые и вот уже страдающий бессонницей имперец, подергивая ногой во сне и ,посапывая, валяется на кровати. В ледяной тьме комнаты проявляется силуэт пожилой женщины с карты. Она, будто формируясь из воздуха, охватывает себя туманной дымкой и, щелкая посохом, бредет к кровати. Облокачиваясь об Череп Порчи, она осторожно присаживается перед спящим принцем и подбирает с пола Даму Червей. Снова встает, рассматривая, свое изображение и тихонько посмеивается. Ей неимоверно нравится собственный портрет, ее давно так красиво не изображали. -Хаскилл, а ты все же неплох, зря я в тебе разочаровывалась, зря, зря, зря… Хороший зачарователь,- произносит она продолжая разглядывать картинку. Потом старуха осторожно вставляет ее на место и обращает внимание на племянника. Она осторожно берет одну из приятных на ощупь шкур с кровати и накрывает ею имперца, словно добрая бабушка привередливого внучка, который просто не может заснуть без сказки. -Спи, мой сладкий, спи, в небе погасли огни. Спи сколько хочешь, завтра у тебя трудный день…- напевая, шепчет она и растворяется в воздухе. Вместо нее на кровати лежит красивый черный мотылек. Он взмахивает эбонитовыми крыльями и исчезает во тьме, а Лукас последний раз дергает ногой. В уходящем от реальности человеческом сознании всплывает последняя на сегодня мысль: «Вермина….»