Сын Безумия.

      И все же отец был как всегда прав. Как прав был, есть и будет. Карты помогли принцу уже в первый день, вернее ночь в холодном и негостеприимном Нирне. Лучше сказать, помогла пока всего лишь одна, но это только пока…       Вермина всегда достаточно хорошо относилась к племяннику, больше просто сохраняла нейтралитет с Шеогоратом, так как не имела никакого участия в гонке «За и против» среди даэдрических Князей. А если и бывала на Дрожащих островах, то очень редко и без предупреждения. Иногда просто разговаривала с Безумцем по душам, нередко в буквальном смысле. Чаще всего она являлась на очередной розыгрыш между Сангвином, Шеогоратом и Клавикусом Вайлом. И утаскивая с собой Сангвина, якобы виновного в том, что все сны, создаваемые у смертных алкоголем или чем похуже мешают ее деятельности удалялась тыкать Принца Наслаждений носом во все его нарушения, словно провинившегося пса. В скором времени Сэм Гевен об этом успешно забывал и продолжал раздражать «бедную» Принцессу Кошмарных Снов.       «В этот раз старуха реально выручила, тем, что помогла выспаться, причем сохранила обещание и не насылала кошмаров». Наследник Безумного трона сидел в углу за одним из столиков. Рядом сидел побитый со вчерашнего дня каджит и утолял свою боль в голове ледяным элем. Сам же имперец плоховато соображал потому, что все равно никак не мог отогнать сон. В его руке была жестяная кружка, в которой плескалось вчерашнее вино. Постепенно облегчая жестянку на глоток освежающе холодного напитка, парень пытался вдуматься в происходящее, смотря безучастными глазами на измятый листок с картой. Он нискампа не понимал надписи над населенными пунктами и в глазах все плыло. Но, тем не менее, основную долю усталости как рукой сняло, осталась только сонливость.       Наконец каджит сидевший рядом избавил Лукаса от своего присутствия и имперец остался один. Хозяйка таверны, сидя у костра, пыталась огнивом воспламенить очаг, но это ей никак не удавалось. Дров не хватало, а от ночного ливня все они промокли. Искра все никак не хотела поджигать влажную древесину. Единственным предметом освещения в таверне кроме маленьких редких окошек была догорающая на самом донце каменной кадильницы свеча. Стояла она прямо на стойке где наливали мед, а значит очень далеко от места, где сидел принц. Его было практически не видно в этой темноте. Надетый на нем легкий кожаный костюм, на который натягивался доспех, тоже был черным, как и сама тьма и сливался со стеной. Из режущей глаз темноты выделялись лишь поблескивающие золотом глаза, которые можно было принять за глаза дикой кошки, обитающей в этих краях.       Лукас положил голову на стол, стукнувшись лбом об дерево, и попытался приглушить гомон в голове. Мозг словно превратился в клубок отплясывающих Хаммерфельскую лезгинку скампов, причем ровно половина из них нещадно фальшивила. Несмотря на то, что тело было готово ко всему, голова ныла, даже вопила, орала в голос.       - Боги, за какие грехи мне это? – пробормотал он себе под нос.       Нужно было что-то делать. Просто сидеть на месте и отжираться на отцовские деньги позволить он себе не мог. У имперца возникла неисчерпаемая потребность чем-то занять чешущиеся до боли руки.        Раздался скрип старых дверных петель и одна из дверей в стене таверны тихонько приоткрылась. Из щели выскользнул человек в длинном одеянии и прикрыл за собой створку. Летящей походкой он подплыл к очагу чтобы погреться у тлеющих угольков, но, не обнаружив их в выемке для огня присел на одно колено около костерка.       Лукас не особо обратил внимание на фигурку, поскольку усердно пытался разобрать символы на карте. Однако силуэт его требовал. Балахон взметнулся над землей, взметая пепел, и из рукавов мантии выскользнула аккуратненькая ручка. В ладони блестел яркий флакончик из цветного стекла. Другая рука появилась откуда-то слева и, собрав в кучку недогоревшие поленья, откупорила стекляшку. Та противно хлюпнула, открываясь, и на дрова потекла вязкая светло-коричневая при тусклом свете жидкость, постепенно становившаяся грязно-серой от угля. - Что вы делаете с дровами? Что это? – обратила внимание на гостя трактирщица. Тот лишь что-то неслышно ответил сквозь складки мантии и продолжил заниматься своим делом. Женщина лишь встала поодаль и сложив руки на груди наблюдала за происходящим.       А происходящее было по настоящему интересным. Фигурка в балахоне сделала пару последних движений и вставила в баночку пробку. Послышался шепот. Посетители таверны увлеченно наблюдали, а человек в темно-синем вытянул руку и в ней вспыхнул магический огонек. Стоило созданному Этериусом пламени коснуться политых смесью дров, как те вспыхнули на ура. Лукас видел подобное в пещерах, где находились странные месторождения «радужных» при свете факела масел. Человек в капюшоне, будто едко улыбнулся и демонстративно сложил руки над огнем. Раздались аплодисменты. Лукас чтобы не выделяться за компанию похлопал и снова сложился над картой Скайрима.       Пока шум аплодисментов постепенно угасал, а костер в центре таверны все разгорался принц с усердием водил пальцем по местным путям передвижения, чтобы сообразить куда двигаться дальше. Он собирался остаться на пару дней в Фолкрите, дабы освоится с местной жизнью, а потом двинуться в более крупный город и на зиму, как сказала трактирщица, осесть там. Он думал поступить в какую-нибудь гильдию или наняться на прибыльную работу. Прибыльной в данном случае могла быть либо военная карьера, либо…образованные люди всегда на счету особенно в это время, тем более такие, как Лукас. С его умением приспособляться к разной среде можно было легко втиснуться в общество. Только у него все еще остался один нерешенный вопрос: если он останется здесь до того момента, когда отец вернет его на Острова и приобретет некий авторитет, то как люди воспримут то, что он будет жить дольше, чем остальные? Придется подстраивать собственную смерть… Это – как вариант, но об этом еще рано думать. - Тааааак…Виндхельм, Вайтран, Солитьюд… Достаточно чт…       Наследник Безумного трона резко поднял голову, когда рядом сел тот самый человек в темно-синей мантии. Имперец поежился, ему сразу стало неудобно. Он осторожно пододвинул к себе свою кружку и склонился над картой так, что нос касался пергамента. -Кхм-кхм… – справа донесся недовольный кашель. Лукас поднял глаза и пытаясь разглядеть человека через волосы челки, словно солдат из окопы.        На против села девушка. Она был облачена в стальную броню, а на поясе болтался зачарованный стальной меч. На достаточно красивое для этих краев лицо спадали каштановые волосы, заплетенные в косички-колоски. Несмотря на привлекательность, девушка была не обделена обычной для Скайрима нордской суровостью. Она сложила руки на столе и сделала по-солдатски невзрачный вид. - Я думала мы остановились здесь только для того чтобы пополнить запасы, а не мед распивать. – Она немного пригнулась, чтобы заглянуть под капюшон сидящему рядом человеку. - Нет, дорогуша, ты неправильно меня поняла еще в Вайтране. – голос был женским. Немного властным, но мягковатым. – Когда мне прислали это дурацкое письмо, я сказала тебе, что мы приехали сюда не снежноягодник собирать. Я должна поговорить с ярлом и узнать, чего он хочет, а потом уже посмотрим. Ты думаешь, я хочу оставаться в этой глубинке? Мы гонимся за деньгами и влиянием. – говорившая достала из-за пазухи стальной зачарованный кинжал и начала натачивать его мелким камешком. - Все для вас, тан. Я - ваш меч и ваш щит. – С неким пренебрежением согласилась девушка. – Принести вам завтрак? - Пожалуй. Лидочка, будь солнышком, прикупи у трактирщицы пшеницу и голубой горноцвет. - Естественно, тан. Как пожелаете. – Девушка взяла протянутый кошелек и виляя филейной частью направилась к владелице постоялого двора.        Имперец постарался не обращать внимание на соседку по столу и продолжал изучать карту. Тем временем девушка сняла капюшон и начала заплетать в косичку рыжие кудри. Таинственная персона оказалась достаточно молодой бретонкой. На вид ей можно было дать лет двадцать-двадцать пять. У нее были красивые ярко-янтарные глаза, в которых плясали отражающиеся языки пламени очага и пушистые ресницы. И всю эту необыкновенную внешность подчеркивали веснушки на щеках. И все же принц не удержался и боковым зрением начал изучать незнакомку.       Стараясь не подавать виду, он откинулся к стене и осторожно начал потреблять остатки эля. Если бы он не был даэдра, то наверняка давно бы слег с какой-нибудь простудой, потому что выпить столько ледяного как незнамо что напитка для жившего ранее в неприхотливой среде Сиродила человека было бы просто нереально. Бретонка это тоже заметила и начала внимательно следить за молодым человеком, сидящим слева от нее. Больше всего конечно ее, как и многих посетителей таверны интересовал странный цвет глаз юноши. В прочем, странный меч лежащий на лавке рядом с ним тоже был далеко не из обычных и девушке он казался знакомым, где-то она его точно видела. Тем временем загадочный юноша начал сворачивать пергамент с картой и упаковывать его в сумку.       Через некоторое время к ним присоединилась уходившая девушка и подав своему «тану» заветные травы села напротив. В остальном они достаточно долго не разговаривали. У Лукаса были свои мысли, над которыми он старательно думал все текущее время. Вскоре спутницам принесли провизию, которую они сложили в мешок, а только что сваренного лосося они с удовольствием начали поглощать. Время тянулось неумолимо и в скором времени принцу захотелось избавиться от такой женственной кампании, и он решил удалиться. Но случилось кое-что интересное…       Как только он решил привлечь к себе внимание притворным кашлем и попросить свою соседку выйти из-за стола дверь с грохотом распахнулась и в таверну вбежал мужчина в крестьянской одежде, а следом за ним стражник с оружием наготове. Многие сразу повставали из-за столов, но как только крестьянин решил объяснить свое присутствие, снаружи послышался грохот, как будто на землю упало что-то огромное. - Дракон! Там Дракон! Кто-нибудь! – с улицы послышались крики и страшный, оглушающий рев, лязг оружия и стон ломающегося дерева. Все боеспособные мужчины, находящиеся в таверне вскочили на ноги и похватали мечи и боевые топоры. Началась свалка. Люди выбегали из здания, а некоторые наоборот бежали внутрь под крепкие стены таверны.       Лукас тоже схватил свой меч. Одеваться в свою более крепкую броню времени не было, кожаная вполне могла защитить на первое время. Остальные вещи он благополучно оставил в таверне, а сам выскочил, чтобы посмотреть на огромную рептилию. Сидящие ранее рядом с ним девушки уже были в рядом с огромным по величине ящером.       В голове принца все перемешалось. Из уст отца он прекрасно знал, что драконы в Нирне давно перевелись и вымерли. Последним драконом был Мартин, который принял облик Акатоша бога-дракона времени. Но то, что он сейчас видел своими глазами, ломало все стереотипы и догадки. Дракон перед ним не был миражом. Лукас сейчас прекрасно видел, как чешуйчатое чудовище отбросило мощным хвостом двоих бронированных стражников, перед этим сложив карточным домиком деревянную подпорку кузницы. С таким же успехом оно переломило хребет какому-то человеку и сильным движением челюсти отбросило в сторону. Существо, увидев замахивающуюся на него стальным мечем девушку, которая ранее сидела напротив Лукаса, взмыло в воздух и пустило в воительницу столб обжигающего пламени из раскрытой пасти, та вовремя закрылась круглым щитом и убежала под стены таверны.       Когда тварь решила победно заорать откуда-то слева ей в морду прилетел внушительный ледяной осколок. Дракон забрехал, пытаясь отряхнуться и выплюнуть снег, застрявший в зубах, но в него полетела целая артиллерия из стрел и льда. Это заставило ящера спуститься на землю. Сломав несколько костей подбежавшему стражнику движением головы, он подпустил к себе взявшуюся, откуда не возьмись ту самую девушку в черном балахоне. Только теперь она сбросила свою мантию и на ней уже красуется темно-синяя магическая роба. В руке она держит стальной зачарованный меч. С ним она подбегает к чудовищу, но от оборачивается и разевая пасть захлопывает ее прямо перед ней. Девушка будто вообще ничего не боится. Она уверенно держит магический оберег, защищаясь от пламени, но Лукас видит, как слабеет невидимая защита. Он храбро подбегает к ящеру сзади и перепрыгивая ищущий мишень хвост и в полете вонзает Умбру между костяных чешуек. Дракон ревет от боли, а из основания его хвоста хлещет кровь. Ящер пятиться, и трясет копчиком пытаясь вынуть злосчастную зубочистку, застрявшую в чешуе, но Умбра нещадно высасывает жизнь, из зверя ослабляя его попытки. Мгновение и девушка вскакивает стонущему чудовищу на шею и вонзает оружие вежду рогов. Рептилия вновь орет, но теперь в его предсмертном стоне отчетливо слышится «Довакиииин!» и это его последнее слово. Хвост перестает вилять в стороны меча в зазевавшегося человека, а сам дракон уже не мечется. Он дергается в предсмертных судорогах и затихает. Битва окончена и древний враг побежден…