Деловые люди

      С самого своего рождения я считал себя бесчувственным. Когда я родился, я не плакал, мне так кажется. Я никогда не плакал. Я никогда раньше не повышал голос. Я был лишь оболочкой. И всем было плевать, что я был таковым. Просто тело.       От меня требовали вести себя тихо и смирно – я подчинялся. Мне приказывали учить – я исполнял. Я был таким, каким меня хотели видеть люди, растившие меня. За неподчинения и ошибки меня наказывали. Боль…. Только ее я мог чувствовать, но с каждым разом она становилась все тише и тише.       В большом доме людей, опекавших меня, я был один среди стопок старых пыльных книг, полных слов, которые не используют в разговорах. Я редко выходил на улицу, ни с кем не говорил, редко болел.       На фоне женщины, следившей за моим видом, и мужчины, ответственного за формирование моей личности, я был странным. Оба смуглые, загорелые. У нее были карие глаза и темно-каштановые волосы. У него черные с проседью пряди и черные, как смоль глаза. Он был большим широкоплечим мужчиной в годах, а она хрупкая молодая женщина.       Я не похож на них. Смоляные волосы с синеватым отблеском и синие глаза, бледная кожа, худощав. Может, поэтому они меня так не жалуют. Ладно, этот мужчина, он часто куда-то уезжает, вроде адвокат где-то.       А женщина всегда дома. Следит за мной. Стоит мне только что-то не то сделать, она меня отдергивает и наказывает. Но к ней я не испытываю ни страха, ни ненависти.       А когда она забеременела, я к ней даже смягчился. Но она уехала. Я остался вместе со своим «отцом». Часто мы сидели молча. Он со своими бумагами, я со своими книжками. Только изредка он начинал разговор:       -Что читаешь? – как-то хрипло, незаинтересованным голосом, говорил он, вытаскивая сигарету и импортную зажигалку.       -«Парфюмер», - коротко отвечаю я ему, как всегда, не отвлекаясь от чтения.       -У меня не было этой книги в библиотеке. Там случаем, главный герой не злодей?       -Я попросил Розу купить, и да, он злодей.       Риккардо дает мне подзатыльник.       -Зови ее мамой.       Он докуривает сигарету, оставляет бычок в пепельнице и возвращается к работе. Больше разговоров нет.       Я всегда был погружен в себя, вечно чувствовал скуку. Но однажды мой мир перевернулся, когда вся атмосфера в большом доме изменилась. Тут появился кто-то еще. Маленькая жизнь в свертке светло-голубой ткани была прижата к груди женщины, чья рука не гнушалась на меня подняться.       Этот громкий неприятный звук плача бил по моим перепонкам, заставляя кривиться. Риккардо и Роза все время проводили рядом с этим ребенком, не обращая на меня внимания. Каждую ночь этот мелкий комок кричал, не давая уснуть. Но тем людям было, будто, в радость не спать из-за него. С каждый разом они становились все счастливее, тогда, как я не видел этого ребенка.       Каждый день, в тесном и неприятном костюмчике я сидел за огромной книжкой, слушая плач этого ребенка. Однажды я не вытерпел и вышел из комнаты. Был вечер, в коридоре не горел свет.       Светло было только в детской, где сидела эта женщина с ее ребенком, а рядом стоял Риккардо. Я неуверенно пошел к ним, подошел поближе, протянул руки:       -Дай. – Приказал или просил я?       Роза только крепче прижала комок ткани. Я обозлился и схватил край пеленки, потянув его на себя. Женщина меня оттолкнула. Ребенок заплакал с новой силой.       -О, нет, Роберта! – воскликнула Роза, уложив младенца в колыбельную. – Подожди, мамочка скоро придет. Не подходи к ней! – приказала она мне. Но стоило Розе уйти, я приблизился к колыбели и увидел лицо этого маленького комочка. Как мы похожи! Черные волосы и синие глаза!       Я нагнулся поближе, чтобы рассмотреть лучше этого ребенка. Ее маленькие ручки потянулись к моим волосам. Стоило ей только к ним прикоснуться – она засыпала. Роза удивилась, когда это увидела.       В дальнейшем мне позволяли следить за этим ребенком. Отношение к нам было разным.       Мы могли выйти во двор, Роза могла зайти в дом, я оставался с Робби, так я звал этого ребенка. Она находила мелких зверей и истязала их, ей нравилось это. Я силой пытался ее остановить, но она меня умудрялась запачкать кровью своих жертв.       Роза возвращалась к нам.       -Роберта! – восклицала она, поднимая дочь на руки.- Замарашка. – Прижимала она к груди свое чадо на пути в ванну. – А ты чего стоишь, переоденься! – отвлекалась она на меня, кривя лицо.       В тот же вечер мог вернуться и Риккардо.       Он уставал с работы, но каждый раз, не смотря на усталость, целовал дочь и жену. Он садился на любимое кресло в своем кабинете, звал меня, и мы сидели в тишине, как обычно сидели, когда Роза была беременна.       -Что читаешь? – спросил Риккардо, привычно закуривая сигарету.       -«Граф Монте-Кристо», - ответил я, прервав чтение и посмотрев на «отца».       -Его арестовали, он стал богат и решил отомстить?       -Да. -      В этом мире многое решается через деньги, - неожиданно для меня продолжил он. – Деньги и власть многое решают. Но знаешь, Рафаэль, больше денег и власти надо ценить друзей и семью. Сначала семью, потом друзей.       Я так и не сказал ему, что у меня нет ни того, ни другого. Я просто продолжил читать, пока в кабинет не зашла Робби. Дверь была немного приоткрыта, поэтому ей это не составило труда: она просто толкнула дверь от себя.       -О, кто к нам пришел! – Риккардо отбросил все свои дела и протянул руки едва научившемуся ходить ребенку. Он ожидал, что дочь пойдет к нему, но она только бросила у ног отца убитую ею мышь и сменила курс в мою сторону, забралась на диван, где я сидел, плюхнулась на мои колени и книгу, обхватила голову и потянула за волосы.       Комната наполнилась ее звонким смехом. Но в то время меня нервировал этот ребенок, особенно после того, как ему понравились мои волосы. Я оттолкнул ее в той же манере, в какой всегда отталкивала меня Роза. Но ребенком я не рассчитал сил и Робби упала.       Меня наказали. Но, когда Робби перестала плакать, она снова пришла ко мне и потянулась к моей голове. Ей нравилось меня ощупывать и тянуть в разные стороны. В детстве она приходила от меня в восторг, но я относился к ней холодно.       Ее успокаивало мое присутствие. Когда она засыпала, сжимала локоны моих волос в руке, это было больно, потому что она пыталась схватить их так, чтобы они полностью помещались в ее руке.       Я перестал стричь волосы, хотя по этому поводу Роза часто ругалась. Она часто меня за них тянула, но я не стал их стричь ради Робби, затем я просто привык, что они длинные. У нас с Робби они были одной длины.

***

      -Я всегда думала, а что было бы, если бы нас в детстве не разделили бы? Ты бы встал во главе семьи, женился. Ты нашел бы мне жениха, я бы вышла замуж. Мы бы жили своими жизнями, а не так. – Роберту трясло, когда она говорила эти слова прямо перед Рафаэлем. Она не могла на него смотреть, пустила взгляд вниз влево.       -А что, если бы ничего бы не изменилось? – спросил Рафаэль, его не волновали возможности, он знал только реальность. Он никогда не предполагал, не смотрел в прошлое и, конечно, никогда ни о чем не сожалел, потому что не чувствовал. – Мы бы росли как брат и сестра.       -Да, - Роберта сжала руку на плече, отворачиваясь.       -Я хорошо тебя знаю, ты же чудовище, да? Я бы тебя убил. – Рафаэль положил руки на шею Роберте. – Этими бы руками я забрал твою жизнь.       -А если бы меня никогда не было бы? – спросила девушка, решившись посмотреть прямо в глаза ожившему кошмару.       -Я сейчас страшный? Пугаю тебя?- обреченно улыбнулся он. – В любой возможной вселенной было бы так. Мы оба монстры, но мы очеловечиваем друг друга.       -Если бы ты это сказал раньше, но теперь слишком поздно… - Роберта облокотилась на спинку дивана.       -Да, - победоносно улыбался Рафаэль, заряжая револьвер патронами.