Красная нить

Когда она проснулась после долгого сна, её первой мыслью было то, что: а вдруг всё случившееся – просто плохой сон? Её неудачный кошмар. И, честно говоря, она очень хотела бы, хотела бы открыть глаза и понять, что ничего страшного не произошло; что Эльза всё ещё была здесь, с ней, рядом… но, в попытке перевернуться, Анна застонала от разливающейся по телу боли. Мышцы ломило. На её коже проступили синеватые оттенки ушибов. Множественные раны от порезов и царапины. У неё совсем не было сил. Словно её вывернули наизнанку. — Эльза… Анна громко вздохнула. Она не видела молодую королеву с… того самого момента. Наверное, это к лучшему. Принцесса не была готова столкнуться с тем, чего боялась так сильно: с безразличием в любимых глазах. В её сознании до сих пор мелькал образ, запечатлевшийся на рассвете: далёкая и такая холодная Эльза – во всех смыслах. Принцесса попыталась встать с кровати. Скуля от дискомфорта во всём теле, она всё же поднялась. Осмотрела себя. Её раны были обработаны и перевязаны. Значит, она точно потеряла сознание. Анна не помнила как добралась до своих покоев. И она не знала, сколько уже прошло времени. На её столе, однако, лежала чистая одежда – как и всегда заботливо подготовленная Гердой. Анна размяла затёкшие плечи. Постаралась сделать зарядку: было больно, конечно, но она справилась. Возможно, всё не так уж и плохо. Эльза, кстати, могла отойти и снова вернуться в нормальное состояние! Ещё бы, такое пережить… что-то в последнее время у нас слишком насыщенная жизнь. Мне надо найти её и поговорить. Я всё равно узнаю, о чём она говорила. Ничто меня не остановит. Уверенно кивнув, принцесса подошла к столику с большим зеркалом, а затем – начала приводить себя в порядок, впервые без помощи служанок. Я же принцесса, да? Пора напомнить об этом Эльзе. Солнце за окном было ярким, освещая ожившие улицы Эренделла. О той ночи постарались забыть как можно скорее; к тому же, разговоры всячески пресекались. Анна, признаться честно, была этому рада. Воспоминания той ночи ещё долго будут преследовать её в кошмарах. Через несколько часов она покинула свои покои. Распущенные волосы были уложены с особой щепетильностью, она, как и всегда, перевязала их знаменательной голубой лентой. Анна была одета в прекрасное платье, открывающее её плечи и совсем немного спину. Зелёный и красный оттенки одеяния удивительно сочетались с её бирюзовыми глазами и рыжими локонами. Она, стоит отметить, даже прибегла к макияжу – весьма редкое событие. Зато очаровательное. До бесконечности великолепное. Принцесса спускалась в трапезную к моменту ужина. Придворные слуги были заняты приготовлением обеденной и подачей первых блюд: у рыжеволосой почти закружилась голова, когда она уловила приятные запахи горячей пищи. О Фрейя, сколько же часов подряд я уже не ела, могу съесть кабана, а потом и ещё одного, дайте мне еды, умоляю, еды мне. Анна улыбалась и всякий, кто встречался ей, улыбался в ответ. Её неторопливые шаги отдавались милым постукиванием небольших каблуков. Её, безусловно, манила возможность утолить жуткий голод, но куда больше желала она иного – увидеть сидящую, как и положено, в центре королеву, увидеть её глаза, наконец, очнувшиеся ото сна и насладиться улыбкой, которую видеть могла только Анна. Её особенность – в полнейшей невозможности хранить обиду. Всё, что произошло ранее, не могло разрушить желания принцессы увидеть Эльзу. А ещё – обнять её, обнять так крепко, чтобы весь воздух выдавить из лёгких. И ещё… поцеловать её, мягко и совсем ненастойчиво. Потому что соскучилась. Потому что соскучилась до скребущихся на душе кошек. Анне хотелось просто оказаться с Эльзой в одном помещении, хотелось слышать её голос, ощущать её дыхание, наблюдать за грациозными движениями её рук и каждым изящным шагом. Она сгорала от желания быть со своей сестрой – так близко, как только возможно. Когда принцесса открыла треклятые двери, когда она, сражающаяся с быстрым ритмом своего сердца, забежала в трапезную – на её лице до сих пор сохранялась лучащаяся светом улыбка. Анна в нетерпении осмотрелась, но величественный силуэт её королевы так и не появился. Стол был уставлен яствами, слуги всё ещё бегали из стороны в сторону, постоянно что-то доносили и переставляли. Эльза никогда не опаздывала. Она могла прийти намного раньше, сидеть в ожидании и тишине, однако, никогда прежде она не опаздывала. Эльза слишком ответственна, слишком серьёзна, слишком зациклена на соблюдении этикета и всех приличий – вкратце, все те качества, что были противоположны её младшей сестре. За все годы жизни Анна выучила привычки старшей сестры; и сейчас в её мыслях нельзя было найти рационального ответа. Может быть, Эльза заболела? Но она никогда не болела. Может быть, она слишком занята? Но тогда Герда или Кай были бы здесь, чтобы распорядиться о доставке еды в королевские покои. Что же тогда? Может быть, она забыла об ужине? Нет, подобное за границами реального. Анна присела на своё привычное место, выдавив из себя жалкую улыбку, когда слуги начали суетиться вокруг неё. — Вы не видели королеву? Она не придёт? — Простите, ваше Высочество, нам не докладывали о присутствии её Величества этим вечером. — Я поняла. Благодарю. — С вами, однако, отужинает принц Ханс. Не успела рыжеволосая отреагировать, как за её спиной раздался голос, который она желала бы никогда более не слышать. Помилуйте меня, боги… почему же именно этот болван… — Милейшая принцесса! Я так рад видеть вас в добром здравии. Вы не представляете как я переживал за вас и королеву, когда случилось… всё, что случилось. Ханс явно осёкся, когда увидел, как стражи, стоявшие у дверей, предостерегающе посмотрели на него при упоминании событий «темнейшей ночи», как прозвали её в городе. — Принц… я разделяю вашу радость. С моих плеч наконец-то исчез груз волнения о вас. Анна растянула губы в кривой улыбке, когда перед ней возникла фигура молодого мужчины; он, склонившись, аккуратно взял её ладонь и оставил на тыльной стороне почти невесомый поцелуй. Анну, казалось, передёрнуло от раздражения. Терпи, терпи, терпи. Убийство принца плохо скажется на имидже Эренделла. У неё, наверное, задёргался бы глаз, если бы не титанические усилия сохранить внешнюю доброжелательность. И, если бы это было возможно, по комнате пронёсся бы звук рвущегося треска – именно того, когда она пыталась улыбаться снова. Я себе лицо, скорее, сломаю, чем выдержу это мучение. — Что вы, ваше Высочество, вы слишком высокого мнения обо мне. Анна почти подавилась вином. — И позвольте мне отметить, насколько прекрасно вы выглядите. Даже столь солнечный и тёплый день не способен очаровать так, как вы. — Право, принц Ханс, не стоит. Вы смущаете меня. Молодой мужчина довольно усмехнулся, поправляя новенький фрак, и в повседневной манере продолжил свой лепет ни о чём. Анна, сжавшая в пальцах столовые приборы, совсем не заметила, когда металл начал плавиться под её прикосновениями. Она, в самом деле, была готова взорваться в любую секунду. У-у-у, я сейчас подпалю его глупые бакенбарды. Дыши, Анна, дыши. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Разжав ладони, принцесса отложила в сторону испорченные приборы. Мне обязаны платить за то, что я терплю общество вот таких… бестолковых ухажёров. Эльза, если ты сделала это специально, то я прикую тебя к кровати и… У неё в голове изначально идеи были жестокие и беспощадные, а потом – мысли как-то сами собой склонились в совершенно другом направлении, где Анна зарделась, припав губами к бокалу, и сделала несколько внушительных глотков. Она даже перестала слышать голос Ханса, повествующего о своих приключениях, и всё её сознание сосредоточилось вокруг персоны Эльзы. Ровно до тех пор, пока двери в трапезную не были отворены снова. Анна обернулась в надежде увидеть ту, чьё существование сводит её с ума. Но жизнь как обычно слишком жестока, Анна. Вот так. И разбивает твои мечты в пух и прах, а потом сметает куда-то в уголок. Боже, как грустно то стало… Я прямо неудачник года. В помещение зашёл Кай, по-доброму улыбаясь. — Ваше Высочество. Принц. Дворецкий поклонился. — Ваше Высочество, королева изъявила желание, чтобы вы присутствовали на сегодняшнем собрании в тронном зале. — Правда, что ли? Эльза хочет, чтобы я участвовала во всех этих скучных сходках? Анна удивлена, но рада в ещё большей степени. Эльза хочет её видеть – что ещё ей было нужно? — Конечно, я буду присутствовать. Скажите, когда надо явиться, я как раз подготовлюсь… — Боюсь, мы должны идти прямо сейчас, принцесса. Её Величество уже в тронном зале, дворяне со всего королевства прибыли. Нам необходимо поспешить. Рыжеволосая девушка не успевает ничего возразить или узнать. Эльза редко занималась подобным. Для происходящего нужна была веская причина. — Принц Ханс, вы тоже можете присутствовать, если хотите. Вы – гость королевы. — О, я с радостью! Будет настоящим безумством с моей стороны упустить возможность провести время с королевой Эренделла. В этот раз Анну действительно передёргивает. Она почти опрокидывает бокал с вином, сдерживая поток самых не лестных фраз. Ей рискованно было разговаривать с Хансом сейчас – разговаривать с ним вообще – потому она молча поднялась из-за стола и проследовала за дворецким, не удостоив плетущегося сзади мужчину ни каплей внимания. Через несколько минут стражники отворяют массивные резные двери, и принцесса заходит вслед за Каем, удивляясь многолюдности присутствующих. Некоторые лица видела точно впервые, что уж говорить об именах и их владениях. Анна в растерянности осматривалась по сторонам, осторожно ступая за дворецким, и в те же мгновения ощущала чужие взгляды, провожающие её: когда подданные короны замечали принцессу Эренделла – на короткий промежуток замолкали, склоняли головы, а после – просто наблюдали за ней, словно боясь позволить себе лишнего. И их страх был обоснован. В самом конце огромной залы стоял трон, высеченный из слоновой кости, украшенный золотом, серебром, драгоценными камнями, окружённый большими витражными окнами и колоннами. На этом троне, величественно и раскованно сидела его прямая владелица, – скучающий взгляд Эльзы блуждал по десяткам лиц, одна её нога была перекинута через вторую, и провокационный вырез от бедра на тёмно-синем платье позволял в безмолвии упиваться длиной стройных ног. Эльза сидела, расположив изящные ладони на подлокотниках, её худые пальцы зачарованно отбивали ритм замысловатой мелодии. Бледная кожа практически светилась, когда солнечные лучи скользили по её телу – расслабленному, сильному, желанному. Тонкий воротник скрывал шею и такие яркие синеватые пятна. Всё, абсолютно всё в ней искрилось безупречностью: острые плечи, выпирающие ключицы, полные губы, вновь обретшие вишнёвый оттенок. Распущенные платиновые локоны были уложены так же бережно, как и у Анны. Всегда пышные и густые волосы, хранящие в себе зимнюю свежесть и лунный свет, ниспадали на оголённые плечи, дальше – на лопатки и вниз по ровной линии позвоночника. На её голове, гордо поднятой, была одета корона; и Анне, признаться, стоило огромных усилий, чтобы не споткнуться на пути. Эльза была прекрасна. Дьявол, как же она прекрасна. И эти бёдра, опять эти проклятые бёдра… я построю в их честь храм! Вторила принцесса про себя, снова и снова. Королева одновременно излучала женственность и непоколебимость, элегантность и стойкость; Эльза, подумала Анна, выросла невероятно красивой женщиной – и принцесса не перестаёт ею восхищаться. Я даже практически не злюсь на всех этих зевак, пожирающих похотливым взглядом и пускающих слюни на мою сестру… как же я их понимаю… Когда светло-голубые глаза Эльзы, выглядывающие из-под густых ресниц, наконец, замерли на подошедшей Анне, вторая от напряжения перестала дышать. Королева смотрела на неё, молчала несколько секунд, и неестественный холод вновь подкрался к ногам рыжеволосой, вызывая волны дрожи. — Анна. Ты пришла. — Ты же хотела меня видеть… Неуверенно промямлила младшая сестра, отчаянно ища в глазах Эльзы хоть что-то, хотя бы малейший блеск или волнение. Светловолосая правительница оставалась безразлична к происходящему, и голос её – монотонный, сухой – обрушился на Анну градом. — Удивительно. Не ожидала, что ты появишься при первой же моей просьбе. Раньше почему-то это не действовало. Анна, не пряча взгляд, продолжала смотреть на Эльзу – прямо, с детским вызовом, словно произнесённые слова не ранят её, а сердце не изводят режущие тревоги. — Нам пора начинать. Садись. — Но, Эльза, я не могу. По традиции… второй престол предназначен для… супруга или супруги монарха? Вопросительная интонация дополнилась немного писклявым оттенком голоса. Принцесса озадаченно уставилась на старшую, а та – только закатила глаза, повторив твёрдым тоном: — Садись. У меня нет времени нянчиться с тобой весь день. — Что ты сейчас… Возмущение Анны было оборвано на корню. Взгляд королевы, безучастный до этого, внезапно потемнел и буквально впился в фигуру рыжеволосой. Принцесса, осознавая ситуацию и невозможность перечить своей сестре, сжала челюсти. На её скулах проступили желваки, когда она, проглотив ругательства и сев подле Эльзы, пальцами вцепилась в подлокотники более скромного и меньшего трона. Видимо, у неё всё ещё беды с головой после случившегося. Как же злит, что я даже высказаться не могу… берегись, любимая сестра, меня сдержали только десятки глазеющих дворян. Эльза одобрительно кивнула, когда Анна подчинилась её воле. Редкие голоса, что были слышны прежде, замолкли. Тишина окутала тронный зал. Все взгляды устремились на королеву и принцессу. Они смотрели, вопросительно и настороженно, словно в ожидании приговора. Светловолосая всматривалась в их лица, изучала и оценивала. Напряжение в воздухе возрастало; когда оно стало невыносимым, Эльза грациозно поднялась со своего трона. — Я знаю, что каждый из вас заинтересован в поводе нашей сегодняшней встречи. Вы наверняка были удивлены столь внезапной инициативе с моей стороны. Что же, поверьте, я собрала вас здесь не ради собственного развлечения. Королева выдержала паузу. Ещё раз осмотрела присутствующих. Замечала как на многих лицах разрушалась маска спокойствия. Волнение застывало в каждом сантиметре. — Лайонелль? Эльза обратилась к стоящей позади женщине в военной форме: в форме, которую носили старшие офицеры королевской гвардии, только командиры. — Моя королева. Черноволосая склонилась в низком поклоне, не смея смотреть в глаза правительнице Эренделла. — Генерал. Приведите задержанных. — Будет исполнено, ваше Величество. Лайонелль в сопровождении двух гвардейцев покинула тронный зал. Зрачки Анны расширились из-за понимания: без всяких сомнений её сестра говорила об Адаме. И, если она собрала здесь все знатные роды, то определённо собирается… Нетнетнет. Эльза не убьёт их. Чёрт, конечно, я самолично хотела прибить этого Адама! Но… его можно наказать десятком других способов. Заключение, изгнание. Тем более – его младшая сестра. Она же… просто выполняла приказы брата. Это всё… неправильно. Эльза не может делать из них показательный пример своей жестокости. Она… не сделает этого. Ведь… правда? Через несколько минут генерал вернулась, ведя перед собой членов семьи Ламберте: Адама и его младшую сестру Габриэллу. Их родители, Николас и Алекса, белее снега, шли рядом в сопровождении тех же двух гвардейцев. Когда они предстали перед королевой – она задержала взгляд на Николасе и Алексе; затем – короткий кивок и родителей главных преступников отвели в сторону, ближе к другим дворянам. — Итак, Адам. Габриэлла. Вы поразмыслили о своих проступках перед короной? — Мы ни в чём не виноваты. Доказательств нет. — Неужели? А что об этом скажут ваши подельники? Из толпы растерянных дворян несколько стражей практически вытолкнули задержанных убийц, присутствующих в тот день в деревне, где всё и произошло. — Это ничего не доказывает. Сквозь сжатые зубы прошипел Адам. — Всё ещё так считаете, герцог? Что же вы возразите целой деревне, чьи жители оказались вовлечены в ваши махинации? — Это всё ложь! Молодой человек закричал, пытаясь вырваться вперёд, ближе к королеве. Генерал мгновенно выступила ему навстречу, не позволяя приблизиться к светловолосой. Эльза, положив руку на плечо Лайонелль, остановила её. Черноволосая, взглянув на королеву, вновь поклонилась и отдалилась. — Ложь? В самом деле? В голосе Эльзы послышались нотки звенящей стали. Медленно, словно растягивая момент, она спускалась по ступеням с возвышенности, на которой стоял её трон, и приближалась к Адаму. Он смотрел на неё с вызовом, с ненавистью. Габриэлла, испуганно потупив взгляд, постаралась отойти от старшего брата. Николас и Алекса всё ещё не могли произнести ни слова. — Да, это ложь. Всё это может быть подстроено. Вы, Разенграффе, просто хотите избавиться от нас, чтобы ничего не угрожало вашему двусмысленному правлению. Он почти выплюнул последние слова. Его глаза остановились на фигуре принцессы. Анна, искренне напуганная происходящим, выдержала его взгляд на себе достойно: вернула прямую осанку, гордо подняв голову. В отличие от младшей сестры Эльзу данный жест разозлил — пусть она и не ощущала более привычной злости, но что-то в её ледяной груди треснуло с надрывом. — Не смей говорить в таком тоне о моей сестре. Тон королевы опустился на несколько октав, напоминал больше шипение разъярённого хищника. Она преодолела расстояние между ними в считанные секунды, обхватила горло Адама ледяными пальцами и с невероятной силой сжала. — Эльза, стой! Пожалуйста, мы можем… — Нет, Анна. Не бойся. Он это заслужил. Просто смотри. Руки Адама были связаны за его спиной и всё, что оставалось герцогу, – дёргаться из стороны в сторону, чтобы вырваться из хватки королевы. Эльза только сильнее сжала кольцо из пальцев вокруг его шеи, слыша девичьи всхлипы со стороны: Габриэлла не смогла сдержать слёз. — Ваше Величество! Умоляю! Мой сын, он совершил огромную ошибку! Крик Алексы разрезал натянутое до предела пространство в тронном зале. Светловолосая склонила голову немного в сторону, одаривая женщину колючим взглядом. — О, вы правы, миледи. Ваш сын совершил ошибку. Он решил, что вправе распоряжаться чужими жизнями. Он устроил засаду. Схватил мою сестру. Угрожал её жизни. Выкрал её. Пытался её убить. Отправил убийц за мной. Хотел совершить переворот. Хотел свергнуть меня. Он даже подговорил свою младшую сестру участвовать в этом. Голос Эльзы раздавался в помещении подобно раскатам грома. — Мне продолжать? Она снова смотрела в глаза Адама. Герцог оскалился, пытаясь сделать шаг вперёд. — Эльза… Тихо прошептала Анна, не узнавая в разгневанной женщине свою сестру; она не узнавала её голоса, её взгляда, её слов и действий – совсем не та Эльза, будто подменили, будто другой человек. Принцесса вжалась в спинку трона, разрываемая между желаниями остановить её и не мешать ей творить правосудие. Это же было оно, да? Правосудие… — Я пустила вас в свой дом. Я дала вам силу, достаток, уважение – всё то, что вы растеряли в течение последних десятилетий и говорили только о былых заслугах. Всё то, что мой отец сдерживал, я дала вам. Я доверяла вам. И вы ответили мне подобным образом? Решили нанести удар в спину? Устроив против моей семьи заговор? Несмотря на то, что Адам продолжал попытки приблизиться вплотную, Эльза угрожающе приблизилась к нему сама – считанные сантиметры разделяли их. Будучи высокой, намного выше Анны, королева могла смотреть в глаза герцога прямо, не приподнимая при этом головы. Они были равны – она не позволяла мужчине чувствовать своё превосходство только по той причине, что он мог быть физически сильнее или выше неё. — Ваше Величество, я прошу вас, позвольте нам поговорить с вами наедине. Позвольте всё обсудить! Мы готовы понести любое наказание! Дайте нам ещё один шанс! Я даю вам слово, мой сын ответит за свои преступления! Отец Адама попытался выйти вперёд, но стражи мгновенно остановили его. — О, Николас, Николас. Он ответит. В этом можете быть уверены. Под худыми пальцами Эльзы заискрилась магия. Кусочки льда вскружили вокруг головы Адама. Молодой герцог ощутил внезапный мороз, окутавший его шею, а затем – витающие в воздухе осколки вонзились в его тело. — Ты, ублюдок, посмел прикоснуться к принцессе. Посмел причинить ей вред. Страдай. Температура в тронном зале резко понизилась. В глазах герцога, наконец, застыл ужас. Он, ощущавший невыносимый холод, исходивший от ладони Эльзы, приоткрыл губы в попытке закричать, но ни один звук не был произнесён им: язык его словно онемел, уста перестали слушаться его, а воздух, застывший в лёгких, неприятно сковывал. Через несколько секунд королева отняла руку от его шеи – на том месте образовалась ледяная корка, распространяющаяся по телу молодого мужчины. Лёд покрывал его кожу, проникал под неё, в самые вены, кровь застывала и постепенно жизнь в его глазах начинала тускнеть. Габриэлла закричала. Очень громко. Девичий голос эхом отозвался в тронном зале, но Эльза не отреагировала. Она стояла рядом с Адамом, смотрела на его искажённое лицо и вновь не чувствовала ничего – абсолютно ничего: ни удовлетворения, ни омерзения, ни покоя. Её застывшее сердце молчало. Анна, напротив, наблюдала за происходящим в неверии. Страх сковал каждый её нерв, и принцесса не нашла в себе сил, чтобы встать и противостоять творимому её сестрой. О Фрейя, она… она… Тело герцога обращалось в лёд. Сантиметр за сантиметром. Эльза услышала всхлипы Алексы: женщину удерживал её муж, Николас, наблюдающий за происходящим с не меньшим ужасом. Когда всё тело Адама было обращено в лёд, королева снова приблизилась к нему. — А теперь – умри. Её ладонь на мгновение коснулась его ледяной груди. Она сжала пальцы. И ледяная статуя, оставшаяся от герцога, взорвалась, разлетевшись на сотни осколков по всему тронному залу. Вся знать издала встревоженные вздохи. Кто-то пытался сбежать, но стражи задерживали их и не позволяли покидать тронный зал. Габриэлла всё ещё стояла рядом, дрожа как осиновый лист и продолжая рыдать. На лице Алексы застыла неописуемая гримаса, Николас сжался ещё сильнее, когда Эльза, смахнув с ладоней пыль, повернулась к младшей дочери Ламберте. — Запомни этот день, девочка. Холодные, словно сама смерть, пальцы Эльзы коснулись девичьего подбородка. Королева заставила её поднять голову, их взгляды столкнулись между собой. — Запомни на всю жизнь и впредь подумай несколько раз, когда решишь навредить законному монарху и членам его семьи. Светловолосая отпустила её и, казалось, с губ Анны сорвался облегчённый вздох, как у многих присутствующих. Габриэлла отбежала к родителям, а Эльза, равнодушно осмотрев ледяные осколки на полу, изящно махнула ладонью. — Уберите отсюда этот мусор. Герда и Кай, стоявшие всё это время вместе с генералом, понурили головы и принялись раздавать указания дворцовым слугам. Дворянская знать, однако, всё ещё была вынуждена стоять, ожидая дальнейших действий правительницы Эренделла. Эльза не спеша вернулась к своему трону. Она посмотрела на Анну, всего лишь мимолётные секунды, во время которых принцесса поспешно отвернулась, пряча заплаканные бирюзовые глаза. Наконец-то королева вновь восседала на троне, и по правую её руку находился верный генерал. Лайонелль и королевские гвардейцы ожидали указаний. — Пусть это послужит вам всем уроком. Каждый, кто покусится на мою жизнь, на жизнь принцессы, на жизнь моих верных подданных, – каждый будет наказан. Мною. Лично. Неразборчивый шёпот пронёсся среди дворян. Минута прошла в каком-то ожидании. А потом, неожиданно для всех, из толпы вышел принц Южных островов. Низко склонившись перед светловолосой, он громко произнёс: — Да здравствует королева. Ханс замер в поклоне, а через несколько секунд к нему начали присоединяться члены знатных семей. И всякий из них вторил одну и ту же фразу: — Да здравствует королева Эльза! На несколько минут десятки голосов не утихали в тронном зале. Светловолосая наблюдала за всеми с тем же равнодушием. Только Анна, смахивающая слёзы подушечками пальцев, молчала. — Думаю, данной демонстрации будет достаточно. Эльза как-то лениво взглянула на генерала. Короткий кивок. Черноволосая и гвардейцы сдвинулись с места. — А теперь пошли вон. Все. Леденящий душу голос королевы оборвал торжественные восклицания. В сопровождении королевских гвардейцев дворяне поспешно были выведены из тронного зала. Анна, подавленная и уставшая Анна, на дрожащих ногах встала с престола подле Эльзы, чтобы проследовать к выходу со всеми остальными. Холодные пальцы, обхватившие её запястье, вынудили остановиться. Она, шмыгнув носом, обернулась, чтобы посмотреть на Эльзу – она вновь не увидела в её волшебных глазах ничего, кроме пустоты. — Останься. — Ты же приказала всем убраться к чертям отсюда. — Но ты – не все. Ты можешь остаться, Анна. — А если я не хочу оставаться? Здесь. Рядом с тобой. Принцесса попыталась вырвать руку, но безрезультатно. Эльза продолжала держать её, даже подтягивать ближе к себе. — Я защищала тебя. Все они должны понимать, чем закончится их бунт. Чем закончатся их попытки навредить тебе. — Эльза, ты убила его! Убила! — Я воздала ему по заслугам. — Нет! Ни черта ты не воздала! Ты жестоко убила человека! Пусть последнего предателя и просто болвана, но ты убила его! Так нельзя! Королева смотрела на неё, словно не понимая гнева и обиды Анны. И она в самом деле не понимала; Эльза была уверена, что поступила правильно. Как было необходимо. — Анна, ты ещё так наивна. Ты не понимаешь всего груза ответственности, когда от тебя зависит целое королевство. Если бы я проявила слабость, если бы я спустила им с рук подобное – нашлись бы те, кто вздумал бы совершить то же самое, кто вновь возжелал бы навредить тебе. Я не могла этого допустить. — Ты могла сделать всё, что угодно! Ты могла прилюдно изгнать его! Заточить навеки в темнице! Опозорить весь их род! Ты могла лишить их семью всего: статуса, уважения, земель! Ты могла сделать из них показательный пример, но не такой, Эльза! Без убийств своими же руками! Принцесса кричала, слёзы вновь бежали по её щекам. Она в очередной раз пыталась вырваться из хватки старшей сестры, чтобы просто убежать как можно дальше, будто от кошмара, будто в итоге всё окажется лишь дурной фантазией. А потом – Эльза потянула её на себя с новой силой, и Анна просто сдалась. Её ноги подкосились и она почти упала на колени к своей королеве, упёршись руками в её холодные плечи. — Невозможно править только при помощи добра и прощения, Анна. Особенно, когда жизни любимых зависят от этого. — Любимых? Рыжеволосая поёжилась из-за морозного дыхания Эльзы, достигавшего её раскрасневшейся кожи. Руки блондинки властно покоились на её талии, словно лишая возможности сбежать. — Скажи, Эльза, ты любишь меня? Анна впервые посмотрела в её прекрасные, но такие пустые глаза без душащего страха, что сестра навсегда потеряна в неизвестности. Эльза молчала. — Почему ты молчишь? Скажи, что любишь меня. Принцесса надавила на её плечи, будто встряхивая ото сна. — Скажи, что ты любишь меня, Эльза! Но королева до сих пор молчала. Её худые пальцы в напряжении сжались, прячась в мягкой ткани платья Анны. В какое-то мгновение губы Эльзы приоткрылись, казалось, что она вот-вот произнесёт заветную фразу, но потом – морщинка возникла между её бровей, она хмурилась, испытывая невыносимо режущую боль в своей груди. — Эльза? Ярость Анны сменялась беспокойством. Она могла быть зла на старшую, могла сгорать от желания вставить её мозги на место, но от неё не мог укрыться тот факт, что Эльза испытывала боль; она как будто боролась с самой собой и ни одна из сторон не могла окончательно одержать победу. Тёплая ладонь принцессы соскользнула с холодного плеча на грудь королевы – туда, где находится сердце. Брови Анны изогнулись в удивлении, когда она не ощутила сердцебиения под своей плотью. Под рёбрами Эльзы растягивалась оглушающая тишина и холод – точно мёртвый. — Эльза, твоё сердце… Анна не смогла закончить. Внезапно пальцы королевы вновь сомкнулись вокруг её запястья. Оторвав ладошку младшей от своего тела, Эльза почти что столкнула её с себя. Принцесса только благодаря невероятной ловкости удержалась на ногах, её зрачки начинали расширяться. В голове роились сотни догадок. Она наконец-то начинала понимать, что происходит с блондинкой. Светловолосая медленно, казалось, целую вечность поднималась со своего трона. Её фигура нависала над опешившей Анной, и та непроизвольно отступала назад. — Убирайся отсюда. — Эльза, позволь мне… — Я сказала: убирайся прочь! Голос Эльзы звонко отозвался в тронном зале – абсолютно пустом, где были только они вдвоём. Анна сжала кулаки, чувствуя, как заканчивается её терпение, как языки пламени в очередной раз собираются вокруг её пальцев. — Ты можешь снова отталкивать меня. Можешь запираться за тысячей замков. Но я никогда не сдамся. Я, чёрт возьми, никогда не сдамся! Я буду бороться за тебя, пока весь мир наш не исчезнет! И даже тогда… даже тогда я не оставлю тебя. Рыжеволосая не дожидалась ответа. Развернувшись, она практически побежала к выходу. Она с уверенностью могла сказать, что Эльза прожигала её спину тем же леденящим взглядом. До последнего момента. Совсем не моргая и не двигаясь. А потом, когда двери за ней захлопнулись, Анна увидела, как они покрываются изморозью, как снежинки прилипают к дереву, как покрываются льдом дверные ручки и все щели. — Я не сдамся. И я верну тебя. Чего бы мне это не стоило.