Drugs but NoHomo

У Икдже всегда очень шумно и много народу. У Намджуна нет времени на прописывание в квартире старшего хена, а мысли забиты самочувствием уехавших с тренировки пораньше Чонгука и Юнги. Рэп Монстр хороший лидер. И очень плохой бойфренд. Намджун сидит с бутылкой пива в руках и точно не хочет участвовать в вакханалии, которая творится по всему дому. У Иллевн-хёна слишком много друзей. Именно Намджун первым слышит мозговышибающий дверной звонок, но подходит вторым, сталкиваясь у порога с уже тянущим дверь на себя Донхёком. Тот пьян и улыбается немного болезненно, впрочем, Намджун думает, что лучший друг не сопливая девочка и причины явно не в том, что у них… всё сложно. — Привет, хён, — пьяно улыбается Донхёк и сжимает плечи бледного как смерть Хёсана. Намджун уверен, что если бы не бьющие по ушам биты из комнаты, он бы услышал хруст. И ему тошно от того, что Хёсан улыбается и обнимает в ответ. Слишком лично. Настолько, что Намджун ощущает себя лишним и чужим. Давно ли так стало? — Я ненадолго. Хёнхо болеет. У Хёсана под глазами почти чёрные синяки, а кожа зеленоватого оттенка в белом свете лампочки в прихожей. Но Намджуну его совсем не жаль. Он здоровается кивком и жмёт руку. Наверное, с близкими друзьями общаются не так, но давно ли они с Хёсаном начали общаться как прежде? Икдже гостя встречает сам, отдает перетянутые резинкой деньги, так же обнимает (с Хёсаном как с ребёнком все, но он и выглядит на пугающие пятнадцать в свои двадцать два) и отпускает восвояси. Донхёк выходит на лестничную площадку покурить и проводить. Намджун следом не идет. Намджун собирается домой и ищет чёртов просранный телефон. — Меня это почти заебало. Или уже не почти, — застаёт Намджун кусок разговора на лестничной площадке. И Хёсан и Донхёк стоят к приоткрытой входной двери спиной. Вокруг них густое облако сигаретного дыма, а разговор явно не из приятных. Хёсан сжимает чужое плечо свободной рукой и стряхивает пепел за окно. — Я тебе не помощник, прости. — А у кого блять тогда совета просить? Ты виноват — ты и отдувайся. — Расстаньтесь? — Нахуя? — Потому что ты друг и бойфренд, а Намджун замужем за своим гендиром. И ты, сам понимаешь, можешь идти боком. — Нихуя себе заявы. У Намджуна не хватает сил не вмешаться. Он очень хочет съездить кулаком по бледному лицу, но он всего лишь стоит на четыре ступени вверх и хмурится, потому что это не разговоры, а пиздец, и друзья так не поступают. -Хочешь сказать, это не так? Хёсан пожимает плечами и тушит сигарету в пепельнице. Донхек оказывается между двух огней и Намджун не может быть уверенным, какую сторону он примет, если дойдет до драки. — Я, блять, работаю. И не имею никакого желания подражать вам и относится к жизни так, будто всё тебе достанется просто потому, что ты хорошо сосёшь. — Хип-хоп мёртв, а некоммерческое творчество уже нахуй никому не сдалось, так? Лучше плясать под милые биты для малолетних течных сук и получать за это охуенные шмотки, кучу бабла и изменчивого женского внимания. И отваливать эти ёбанные бабки авторам и звуковикам, потому что сам, сука, нихуя написать не можешь. — А то ты не пляшешь? И денег за треки не получаешь? — Заткнитесь оба. Намджун не хочет ударить, не хочет переломить другу (?) хребет. Он только хочет плюнуть ему в лицо и съебать к чёртовой матери из жизней всех этих безответственных уёбков. Он делает это, оставляя за собой только едкое «ёбанный пидорас» в сторону Хёсана и «пошёл нахуй» к догоняющему Донхёку. Это, кажется, больше не его жизнь. Это, кажется, больше не его друзья.