Wicked games.

And when it comes, you will know It's time to run.

Сколько уже раз этот несносный парень по имени Суо Микото попадает в полицейский участок? Хотя бы за последний год. И как ему удается вывернуться из всех дел сухим? Все это были какие-то мелкие происшествия, возиться с которыми долго не хотелось. И хоть других подозреваемых было крайне мало, прямых обвинений в сторону Суо тоже найти никто не мог. Так и держали его здесь какое-то время, допрашивали, после чего вынуждены были отпустить. Пожалуй, сейчас Микото впервые по-настоящему оказался за решеткой, проводя тут достаточно времени. Мунаката знал, что многие из предыдущих никчемных статеек, которые зачастую так и пылились потом в папке нераскрытых дел, вообще Суо не принадлежали. Спутался с шайкой каких-то хулиганов, которые провозгласили его лидером, вот и стал на себя чужие дела вешать. Идиот. Рейси злился как никогда раньше. Поначалу. Он не желал этих встреч, не желал вообще как-либо пересекаться со своим прошлым. Но, словно по иронии Небес, его личное наваждение не отступало. А однажды Мунаката взглянул на все иначе. Какое-то слишком мутное дельце, которое опять же наверняка принадлежало одному из компании Суо. Затянувшийся допоздна допрос, из которого ничего невозможно было добиться. Распустив сотрудников по домам или на дежурства, Рейси почему-то решил выяснить все окончательно, терпя даже нескончаемый сарказм подозреваемого. В тот день Рейси был особенно зол на бывшего приятеля. Они и сами не поняли, как вдруг так вышло, что один сорвался, а другой позволил этому безумию продолжиться. Словно только так давно сдерживаемые эмоции могли найти выход. И сразу же после этого Мунаката отпустил парня восвояси, так и не закончив допрос и дописав в протокол какую-то отсебятину. Докатился, называется. Тогда Рейси надеялся, что больше их пути не пересекутся. Как же он ошибался. Теперь все появления Микото, которые хоть и стали более редкими, заканчивались однотипно. И черт его знает, почему полицейский сам начал ждать этого. Как вот сейчас, например. Желать собственного друга – это ведь как-то неправильно. А что насчет врага? Словно их противостояние сняло все ограничения. Но Рейси то и дело упускает из вида самое главное, из-за чего и сдает позиции силы. Игра все еще продолжается. Даже в такие моменты. И ничего здесь не дается просто так, без усилий. Мунаката делает неверный ход, который вновь оказывается лишь шагом назад, отступлением. -Это ты его убил, - глухо, но уверенно отзывается полицейский, заставляя рыжего прищуриться и отстраниться. Молчание. Противно затягивающаяся пауза. А потом резанувший по ушам хохот рыжеволосого, только вот совсем не тот шутливый, насмешливый. Этот же не предвещает ничего хорошего. Что ж, время обнажать оружие, потому что еще придется как следует побороться. –Я знаю, Микото. Знаю, как ты ненавидел весь этот чиновничий сброд. Эти их дурацкие законы. Тот, кто лишился жизни, хотел прибрать один городской район к своим рукам, разогнать компании молодежи. Там была твоя компания. Ты не мог допустить такого посягательства. Я прав? – темноволосый продолжает, начиная как-то странно улыбаться и не отрывая внимательного взгляда от разозленного парня. Нет, Суо может внушать что угодно, но только не страх. Рейси никогда не станет его бояться. -А если и так, то что? – рыжий скалится, протягивая руку и хватаясь за ворот рубашки полицейского, дергает его на себя, почти выдыхая в губы. -О, это чистосердечное признание? – Мунаката лишь улыбается шире, щурясь, и сам тянется вперед, поддаваясь необъяснимому порыву. Но осуществить задуманное у него не выходит, ибо Суо резко разжимает пальцы и отходит в сторону, возвращаясь на скамью. Управляющему с трудом удается скрыть разочарованный взгляд. Но это явно еще не конец. -Я ни в чем не признавался, не давай излишне богатой фантазии волю, Рейси, - и уже непонятно, к чему конкретно относится эта фраза. По крайней мере, полицейскому кажется, что они уже отдаляются от темы преступления. Но Рейси вообще давно не устраивал парню настоящих допросов, давно не задавал каверзных вопросов, а уж тем более не делился соображениями. Но сейчас он хотел знать. Сомнений теперь не оставалось, только вот не факт причастности Микото пугал Мунакату. Вот она, справедливая полиция, что называется. Так лицемерно служить закону, что не жалеть ни на секунду об убийстве какой-то там крупной шишки в городе. Не сказал бы Рейси никогда такого, разумеется, но он действительно понимал мотивы Суо. Но было то, что заставляло задуматься. Их борьба стала слишком стремительно набирать обороты. Это означало только одно. Не так долго осталось до финальной схватки, и сам Мунаката может только догадываться, что предстоит обоим. Суо бесстрашно делает свои ходы, так и он не должен отставать. Так правильно. Да, правильно. Ненавистное слово, окружающее со всех сторон. Плевать уже на все эти предположения сейчас. Есть и еще одна деталь, о которой стоило бы поволноваться. Микото тоже умеет наказывать полным игнором. Засранец. Хитрый до жути, подлавливающий то и дело на любом, даже самом незначительном промахе. Непозволительно было обсуждать их же игру. Как негласная установка. Которую стал нарушать Рейси в этот раз, за что и поплатился. Но чтобы он сам предложил сейчас Суо небольшую победу, которую тот и так заполучит, если только захочет? Да ни за что. А так, пока что можно объявлять ничью и передышку. Которая слишком зыбка, пока рыжеволосое безумие находится так близко. Полицейский уже на ходу пытается поправить рубашку, после чего закрывает камеру и удаляется в кабинет, решив переночевать на небольшом диванчике. Оба знают, что дальше будет только интереснее, оба ждут этого, злятся друг на друга. Во рту каждого из них вскоре оказывается зажженная сигарета, а мысли уносятся куда-то далеко. Нужно окончательно приготовиться к тому, что их может ждать в ближайшем будущем. Пусть никто не знает точно, разгадка почти лежит на поверхности, осталось зацепиться. Почти удается. Почти. Поверить бы еще в складывающийся в их головах план, словно переданный телепатически, непонятно уже кому от кого. А ранним утром дежурные ходят на цыпочках мимо мирного спящего в своем кабинете главы отдела, передумывая докладывать о том, что у пойманного подозреваемого почему-то оказались свободными руки.