Однажды ты совершенно случайно окажешься в нужное время, в нужном месте, и миллионы дорог сойдутся в одной точке.
Очередной день в Андруиле плавно приближался к концу. Темень на небосводе казалось стала еще черней, даже звезд не было видно за его кулисами. В воздухе все еще остался терпкий запах дыма, а пепел норовил попасть вовнутрь, отравляя и без того ослабленный организм. Едкий запах заполонил легкие, и ей сейчас так захотелось закурить. Какие сигареты там рекомендовал Райт? Дакота и Винстон, кажется. Забавно. Раньше она утешала себя долгими прогулками ночью с Бекки или игрой на скрипке — тем, что не вредило здоровью, — но сейчас ее ничтожно тянуло к табаку. Вряд ли эльфам известно о таком убивающем продукте, зато у них можно найти неплохой алкоголь. Ей просто хочется снять стресс. Убийцей она стала относительно не так давно, но почему-то сегодня глубоко задумалась над тем, что же они с Гватереном натворили. Было условие, что они уничтожат трусливых короля и его преданных шакалов. Так оно и было, пока не увидели разрушенную столицу под светом красного солнца, прятавшегося за кучевыми облаками. Под их огонь попали не только те, от кого пытались избавиться. Среди гор трупов были и невинные горожане, которые так не вовремя бросились к богатой площади. Она могла бы спасти всех, благодаря отменно работающей телепортации, однако не все может идти так, как того желаешь. Неторопливо шагая по обломкам разрушенного дворца и его окрестностей Скарлетт пустым взглядом глядела на мертвые тела. На лицах застыли тень страха и смерти, а в голове мельком проносились их дрожащие и приглушенные голоса. Страх, боль, желание уцелеть — каждая их эмоция вонзалась в нее. Но боли не последовало. Только осознание. Где жизнь, там и смерть. Нить жизни столь хрупка и тонка, что ее разрежет даже тупой нож. За оборванный конец мало кто может дотянутся, но тень смерти всегда будет следовать за ним, пока не настигнет того, чей срок подошел. Цена всякой войны — жизнь. Слишком дорого, не правда ли? Мужчины, женщины, дети — к сожалению, в чашу весов попадают все. И как бы жестоко это не было, приходится смирится. Больно и горько, да, но что поделать. Поначалу было страшно смотреть в остекленевшие глаза мертвецов, что острыми клинками пронзали ее. В них Сэл отчетливо видела себя. Слишком бледную, как Слендер; черноволосую, с редкими проблесками сапфирового оттенка, как Роксолана; истощенную, но не похожую на живой скелет. Ее руки окрашены в алый, зеленый — в цвета крови мертвых эльфов. А глаза слишком блестят серебром, что было так неестественно, и в зрачках горел огонек глубокого синего цвета. Это точно она? Ибо сейчас Скарлетт выглядела как по-настоящему сверхъестественное существо. Жестокое чудовище в облике прекрасной девы, что окутывает своими острыми шипами. Слова Люцифера показались слишком нереальными в тот вечер, даже несколько смешными. Скарлетт ошиблась. Ее нисколько не волновало то, кем и какими были предшественницы, потому как ее мысли были заняты лишь обретением сил и одолеть Демьяна. Но сегодня, когда в ней в одночасье пробудилось все без остатка, благодаря Смерти, девушка не на шутку перепугалась. Она не хочет становится тем, кого страшилась Вселенная. Только ради Демьяна она будет Палачом, а потом ей будет необходимо найти выход, как отказаться от Печатей. Ей не нужна эта сила. Пусть она велика, превосходящая всех, желанна, но нет. Скарлетт хочет прожить остаток жизни спокойно, рядом с Джеффом. И отказаться от «намеченного Судьбой» для нее не так уж сложно. Ведь для счастья ей хватает и своей семьи, а остальное не столь важно. Поскорее бы вернуться домой. На глаза навернулись слезы, плечи дрожали и из-за подкосившихся ног ей пришлось сесть на громадный кусок мраморного обломка, что лежал неподалеку от разрушенного фундамента дворца. Обняв себя руками, девушка спрятала лицо за волосами, надеясь, что никто не увидит ее проступившую слабость. Хоть она не считала, что слезы — слабость сильных, но инстинкты сами задействовали. Может, гордость взыгралась, черт поймет. Было бы логичней найти укромное место, где ее бы никто не побеспокоил, однако мысли о доме так сильно въелись, что тело уже не слушает. Сэл сильно покусывала губы, чувствуя, как кровь текла по уголкам вниз, падая на воротник изодранного плаща и на синие приталенные брюки. Нужно найти чертового колдуна, что сможет вернуть ее домой. Это займет много времени, и, возможно, что с первой попытки ей не удастся оказаться в родных садах дедушкиного поместья или в окружении деревьев отца. От таких мыслей Скарлетт в разы стала подавленной. Валирия, а домой попасть не в состоянии. Какая ирония. Так не вовремя и дождь нагрянул. Он навевал тоску, в которую впала девушка. Дождь усиливался, становясь грозным ливнем, омывая владения сумеречных эльфов. До нее доносились приглушенные звуки эльфов, что часами работали, собирая трупы и разбирая завалы. Из-за разбушевавшегося ливня их взор был затуманен, и работа вряд ли бы продолжилась, поэтому они попрятались, ожидая нового дня. Только Сэл осталась сидеть на своем месте, понурив голову, не чувствуя удары капель мощных вод с небес. Кто-то окликнул ее, однако она подумала, будто ей просто показалось. «Оставьте меня в покое», — послала Скарлетт мысленную проекцию непонятно кому. А затем тяжело поднявшись со своего места, направилась прочь. Она выполнила часть сделки и справедливо просить помощь от Мирэля, что сейчас лежал в лазарете и лечился от полученных ран. Но ноги несли ее подальше от этой земли. Девушка начала понимать, если останется здесь хоть на минуту, то ей станет невыносимо. Что-то давило внутри и ей так хотелось избавиться от этого назойливого ощущения. Это ее последняя ночь в сумеречных лесах. Королевство той Прорицательницы находилось на западе, как говорил Гватерен. Что же, наверное, она осилит долгое путешествие одна. Может, кто-то одолжит ей своего коня или пантеру, на чем эльфы там катаются? И немного еды стоит прихватить. Ее вид был жалким. Сейчас она как никогда напоминала ту страшную девочку из «Звонка», не хватало только платьица и более жуткого лица. Трендер стукнул бы ее по голове, увидь сейчас, на что «одуванчик» была похожа. Одри с дерзкими обязательно бы сделали некачественное селфи, ибо им так и не удалось уговорить старшенькую в отряде принарядиться для Хэллоуина, и тут такая возможность. Слендер заставил бы ее принять душ и лечь спать, так как не желал, чтобы дочь заболела, ибо здоровье и так не ахти. А Джефф… А что сделал бы Джефф? «В ту ночь дождь лил, как из ведра. Влюбленная пара бежит к машине, в надежде скрыться от нещадной небесной воды, от которой уже вся одежда насквозь промокла и неприятно липла к телу. Несмотря на неудачную погоду им было хорошо и весело, в их глазах сияла искорка счастья… И один выстрел, чей звук был громче всех звуков вместе взятых. Звук ужаса, боли…» Рука самовольно потянулась к сердцу, так непривычно спокойно бьющемуся. Странно. От такого ей вмиг становилось хуже, но сейчас почему-то нет. Подняв руку на уровень глаз, ей предстали красные пятна, что смывались дождем. Ее кровь? Нет, всего лишь плод воображения. Ливень ничего не смывал. Подняв лицо к небу, подставляя режущим каплям, Скарлетт громко и заливисто засмеялась. Так громко, что сами недра ада услышали бы ее. Смех доносился до самых краев мира, подобно грозовым штормам. В нем не было веселья, только глубокая печаль. Но тогда бы она громко плакала, давясь в истерике? Небеса сегодня плакали за нее. Ее смех смешивался с их слезами, превращая этот мир в серую массу. В этом мире нет места радости и теплу. С каждым шагом смех становился тише, а мир черней. Перед глазами проступала тьма, и непонятно теперь куда она шла. Так люди сходят с ума? «Ты тоже самое чувствуешь, Джефф? Каждый день тонешь в собственных страданиях, проклиная свое существование?» — голос в голове был очень тонким и глухим. Тело неожиданно остановилось. Кто-то обнял ее со спины, обжигая девушку своим теплом. Протянув ледяную руку к руке человека, Сэл почувствовала знакомые рубцы и некоторые следы от ожогов. Девушка слегка опустила взгляд к рукам, замечая их неестественную белизну. Пальцы человека были черными, словно обугленные. Осторожно повернув голову к тому, чья голова покоилась на ее плече, Сэл выдохнула с облегчением, когда узрела темную макушку. Рукой она прижала к себе Джеффа, чтобы парень вдоволь насладился ее слабым запахом. Его дыхание было очень горячим, несмотря, что ее собственная температура была слишком низкой. Губы парня стали невесомо целовать молочную шею, принося едва ли не забытое чувство наслаждения и удовлетворения. Именно его ей сейчас так не хватало. — Как ты нашел меня? — спросила Сэл, когда их взгляды пересеклись. — Ты позвала меня, — шепотом ответил Вудс, сильнее обнимая девушку. » — … а я пытался поймать краба. Думали, зажарим на ужин, — легко смеясь говорил Джефф, со спины обнимая златовласую, утыкаясь подбородком на ее плечо. — И что потом? — Эта зараза цапнула меня за нос и убежала, — они в унисон засмеялись, крепче прижавшись друг к другу. Они не смогли заснуть и вот так сидя на пуфике, встречали зимний рассвет. Одеяло уже согрелось от тепла их тел и сидеть под ним было в стократ приятней. Хоть и не чувствовала Сэл более холода, все же ей доставляло удовольствие нежиться в объятиях своего возлюбленного, которому не помешало бы надеть свитер. Немного повернув голову Сэл почти невесомо поцеловала Вудса в глаз. Издав мурлычущий звук парень сильнее уткнулся носом в шею, а затем приподняв лицо подарил возлюбленный глубокий поцелуй. В голове девушки пронеслась шальная мысль. И не ожидавший подвоха Вудс хотел было снова поцеловать Сэл, как она не больно укусила того за нос. — Ай, — хихикнул Джефф, костяшкой пальца потерев нос…» Она определенно сошла с ума.***
Вудс резко подпрыгнул на месте и взвыл от боли в плече, где рана от кола еще не зажила. — Сука, — прошипел парень, глядя на проступающие красные пятна на бинтах. — Ты чего? — спросил Джек, обеспокоенно взирая на товарища. Вынув из кармана джинсов бинты, которые всегда носит с собой в случае чего, он приблизился к Вудсу и стал менять повязку, перед этим обработав рану. Через пару минут Джефф был как новенький, однако боль все еще не ушла. Аккуратно массируя, дабы кровь снова не проявилась на свежей повязке, Джефф задумался. Он почувствовал нечто странное, до боли знакомое, однако такое недосягаемое. Внутри будто разлилось тепло, а потом оно очень сильно обожгло, принося сердце боль. Такое чувство, что на сердце огненную метку поставили. А потом Джефф почувствовал на своих плечах едва теплые руки Сэл и ему стало чуточку легче. Нос уловил запах дождя, цветочного мускуса, и немного пепла. И перед глазами внезапно пролетела черная тень, что молнией неслась прямиком на него, отчего он собственно чуть не подавился обедом. Всего лишь наваждение. — Я… я чувствую ее запах. Она словно рядом. Но ее же нет здесь, правда? — облокотившись о край стола и закрыв лицо руками, произнес Вудс. — Уже месяц как, — подперев рукой щеку, сказал Оффендер, без интереса тыча вилкой в приготовленное им же мясное рагу. — Снова твой дружок выматывает тебя? — спросил Найрас. — Не сказал бы. Просто мне на миг показалось, что Сэл рядом, но сами мы были в другом месте. — Поподробнее, — оживился безликий. Было в словах Вудса что-то знакомое. Такое случается, если Сэл… — Дождь. Слишком сильный. Она куда-то шла, а я остановил ее, не знаю почему, — Джефф опустил руки и взглянул на ладони, — Все еще чувствую ее. Вот как? «Magna Vinculum» — самые прочные узы, что связывают родственные души. Довольно известная практика, которая была в их семье с самого ее появления. Многие не понимали, как можно было связать свою жизнь лишь с одним единственным. Ибо когда погибает один, другой будет жить в глубочайших страданиях, каждый день оплакивая любимого. Такую боль испытывает сейчас их отец. И Слендер, и Оффендер. Со сколькими бы он не флиртовал, не спал, в его сердце всегда будет та единственная. Ее образ вовеки выжжен в нем. Никто более не утешит и не подарит того крохотного счастья, что дала Элизабет. И это убивает. Он не эгоист и до сих пор любит эльфийку, однако порой он жалел, что у них каким-то боком появились узы. Они острыми шипами окутывают его, как его прекрасные розы, без возможности выпутаться из них. Наверное, ему стоит поговорить об этом с Одри. Если она свяжет себя с Джеком, то ее будущее не будет радужным, как бы ей того хотелось. Найрас — смертный, ему осталось-то жить всего-ничего, а у Одри целый запас веков. Как отцу, Оффендер не желает ей подобной участи, которой подверглись отец и братья. Но Сэл… Зачем? Почему человек? — Я все же думаю, что это проделка твоего чертенка, — соврал безликий. Джеффу не обязательно знать, что он теперь связан с любимой племянницей. Пока. Вудс не поверил. Псих первым делом жаждет убить Сэл. В чем смысл посылать ему наваждения, от которых Джеффу становится хорошо? Если Он так хотел измучить парня, то предпринял бы иные методы. Например, иллюзии, как Джефф раз за разом истязает Скарлетт и сжигает. Почему Псих так возненавидел девушку? Практически с первой встречи Он рьяно возжелал пролить кровь Сэл, наслаждаясь ее мучениями. А когда девушка начала пробуждать силы, Он словно был загнан в клетку, и чуть позже вновь выбрался оттуда с ее большим рвением изничтожить, испепелить… Джеффу тогда было все трудней сдерживать его. Он не хочет, чтобы все повторилось. Не сейчас. — Когда Сленди вернется? — обеспокоенно поинтересовалась Салли, тряся ножками под столом. — Ему кое-что уладить нужно. Может, ближе к вечеру вернется, — ответил Найрас. — Что-то мне не хорошо. Я волнуюсь за него, — подавленным голосом сказала Олдер. Сама идея найти город была довольно неплохой, но отчего-то призраку было не по себе. В голову закрались мысли, будто они идут прямиком в ловушку. Но Слендера не так-то просто обмануть, ведь так?***
Прошло несколько часов с тех пор, как Скарлетт покинула границы сумеречных лесов. Перед ней расстилались широкие изумрудные долины, величественные хребты, покрытых толстым снежным одеялом, золотые сады, с их вкуснейшими сортами персиков (ей казалось, что это персики из-за их формы), журчащие родники и белые реки. Эти места не омрачены тем злом, коему веками противостояли эльфы. Но у девушки довольно острое чутье, и сколь не казались бы эти места прекрасными, словно Эдем, она ощущала нечто опасное, принесенное издалека холодным ветром. Ей встречались одни лишь причудливые зверьки и редкие купцы, у которых покупала красные яблоки. Вроде, ничего такого, однако в воздухе витало гнилью и пеплом. Выяснять что это времени не было, да и желания никакого не возникало, поэтому Сэл попросту шла вперед со своим попутчиком, оранжевой пантерой. Получить эту животину было непросто, но торговец согласился обменять самку на жемчужные серьги. Будь эти жемчуга из человеческого мира, ей бы не удалось взять пантеру даже на прокат. Серьги выполнил искусный эльф из северных районов Инферуса, и изделие вышло безупречным и очень красивым, чего не утаилось от торговца. И он возжелал их, думая, подарить потом своей дорогой жене. Всего лишь украшение и для нее никакой ценности эти серьги не занимали. Но это же эльфы: они все воспринимают иначе. Из дорогого у нее больше ничего не осталось, а подаренное Гватереном подвеска не годилась на обмен. Пришлось продать его за несколько серебряных монет, дабы позже купить по дороге чего-нибудь съестного, что Сэл и сделала, купив яблоки. Одними фруктами не насытишься, но что поделать. Солнце возвышалось над горизонтом, очаровывая своим лучезарным светом небольшой городок, где Сэл остановилась. У главных ворот в виде арки с лозами девушка освободила пантеру от небольшого груза, накормила целым яблоком и отпустила домой. Гордая кошка не сразу желала покидать новую хозяйку, но ее ледяной тон просил уходить. Не потому, что она ненужная, Сэл просто захотела, чтобы самка вернулась к тому торговцу. Было заметно, что эльф со всей любовью относился к животине, ухаживал и заботился, вот и подумала девушка, что пантере будет гораздо лучше с ним, нежели с ней. Благо, жители Лебединой Гавани не обращали внимания на измотанный и изодранный вид темноволосой, занимаясь обыденными делами. Эльфы ловили рыбу и чинили корабли, а женская половина ткала паруса из бирюзовой ткани, готовила изысканную выпечку и пела песни на главной площади. Из-за слишком светлых цветов в глазах рябило, но это не отменяло факта, что Гавань была красивым портовым городом. Владельцы торговых кораблей перекрикивали друг друга, когда рабочие погружали грузы с продовольствием, желая оттяпать себе большую долю. Девушка приблизилась к причалу, где стоял огромный корабль, готовый к отплытию. Один эльф закреплял несколько коробок, дабы потом на телеге погрузить на судно. Если правильно пробраться в разум эльфа, ему ничего не будет грозить, и она без проблем телепортируется на западный континент. Безмолвно приказав мужчине подумать о западном континенте, Сэл старалась не давить слишком сильно своей мысленной манипуляцией. В таком она еще новичок и ей не хотелось, чтобы эльф позже сошел с ума, как оное происходило с жертвами отца. В голове начали прорисовываться просторные изумрудные поля с высокорастущими зерновым растениями, заснеженные горы с хвойными лесами, огромное количество чистых рек и озер. Эльфы, которых она видела, были не очень высокими, в отличие от тех, кого она успела встретить в этом мире, у них был более человеческий цвет кожи и волосы зачастую обладали синими, зелеными и белыми оттенками. К ее огорчению, мужчина никогда прежде не бывал в королевстве Прорицательницы, поэтому выпытывать от него что и где не имело смысла. Освободив его от мысленных пут, девушка немного отстранилась и сконцентрировалась. Через несколько секунд в городе не осталось ее следов пребывания, а эльфа контузило от «взрывной волны» ее телепатии. Он не мог расслышать своих товарищей и на какое-то время даже ослеп. Но, может, в пути эльфу вернется здоровое состояние. Скарлетт этого так и не узнает. Из-за телепортации на такое далекое расстояние ее слегка штормило и ноги подкосились от усталости. Упав на влажную траву, раскинув конечности в стороны, девушка почувствовала блаженство. Свежесть воздуха, приносимое морскими бризами, успокаивала не хуже тех же сигарет, которых хотела несколько часов назад. Вспоминался Эриол, когда она почти так же лежала на верхушке холма, от которого был замечательный вид на реку с поющими нимфами и дриадами. Рядом на своих четырех сидел Валлар, фырча и с некой ревностью глядя на веселящихся девушек, что играли с выплывшей белоснежной келпи. А затем всплывали сонные наваждения, где они с Джеффом лежали на поле с благоухающими амариллисами. Так спокойно, что вставать никакого желания нет. Пролежать бы так вечность, под лучами закатного солнца и встретить яркие белые звезды на черном небе. Заснуть и проснуться дома в окружении семьи. Поболтать с девочками, подразнить Бена, играя с его милыми ушками, сыграть в карты с прокси… Как же много всего ей сейчас хотелось. Скарлетт, утопая в приятных раздумьях, погрузилась в тихий, безмятежный сон, и даже звери не могли нарушить его. А из далекой каменной башни, что примыкала к южной границе владений Элриха, за ней наблюдал дозорный, с любопытством рассуждая кто она и зачем прибыла. Поразмыслив, эльф мигом отправил весточку к ближайшему городу для командира, и сам направился к девушке верхом на пятнистом скакуне. Стараясь не разбудить Сэл, он аккуратно посадил ее на коня и, пристроившись сзади, одной рукой держа за живот, помчался обратно.***
— …а если она — шпионка? — Если это так, тогда я самолично отрублю ей голову! — Разве можно так? Лучше дождаться лорда Хитхэсгара: он сам решит, что делать с ней. — Вас даже не смущает то, что она не похожа эльфа? Я никогда прежде не видел, чтобы у эльфа были круглые уши, и чтобы он был холодным, как глубины Лосселя! — Бьюсь об заклад, она — порождение того гортхаура, Амандиля. От одного ее присутствия, я чувствую, как смерть дышит мне в затылок. «Вы когда-нибудь умолкните?» — разъяренно в мыслях прошипела Скарлетт, шевеля руками, что были привязаны к сетчатой спинке кровати. Честно говоря, в голову закрались мысли слишком интимного характера, ибо ситуация до боли знакомая (вот только, не с ней это происходила). Ладно бы, если это Джефф устроил, но ее, блядь, держат на привязи не меньше трех эльфийских солдат, которые находились в комнате, напоминающей лазарет. И путы не обычные, а с наложенными могущественными чарами. Одним рывком так просто их не разорвешь. Черт. И почему она вспоминает обо всем лишь в последний момент? Пара вздохов и на пальцах появились багровые искры, которые вмиг окутали цепи и сплавили их. Се деяние поразило солдат, и они уже выхватили из ножен тонкие мечи для быстрого убийства. Однако темноволосая неожиданно оказалась позади них и обвила странными липучими лианами, затыкая рты и поднимая над полом. Оружия с глухим гулом попадали на плиты, растворившись в кислоте едкого розового цвета из-за примененной Печати. Вектора сжимали рты до тех пор, пока солдаты не перестали мычать. — Так лучше, — глядя на эльфов исподлобья, улыбнулась Скарлетт, припугнув их своим выражением. Можно было бы обратиться в безликую, но солдатам пока рано зарабатывать инфаркт. К тому же она не за этим прибыла на западный континент, — Кто готов поговорить со мной? — яркие глаза эльфов, что сейчас боязливо оглядывали с головы до ног темноволосую деву, как один посмотрели на голубоволосого солдата. Кивнув для себя, Сэл осторожно опустила всех и приблизилась к эльфу, — Как вас зовут? — Ле-леон… — Леон. Скажите, вы знаете некую Прорицательницу? — Госпожу Инестру? Да, разумеется. Но… — Прошу, отведите меня к ней. У меня есть вопросы, которые может решить только она. Солдат с минуту помешкал. Стоило ли верить этой женщине, что с легкостью могла бы раздавить своими лианами? Но, наверное, они слишком рано приняли ее за врага. Да и если она навредит госпоже, два хранителя не оставят ее безнаказанной. Именно, драконы сожрут ее, навреди она Инестре. Раз дева так желает встретиться с великой эльфийкой запада, почему бы и нет? Приказав остальным приготовить карету, солдат сопроводил Сэл до главной лекарши, которая узрев девушку пришла в ужас. Она немедля загнала ее в душевую комнату и наспех отмыла от грязи. Все произошло настолько быстро, что Скарлетт и не заметила, как уже была в свежих одеждах. Она не против платья, однако в нем будет неудобно сражаться, настигни ее по дороге беда. Платье зеленой расцветки, ушитое круглыми маленькими самоцветами и орнаментом, хорошо, даже несколько свободно сидело на ее фигуре. Дабы придать еще больше стройности эльфийка добавила коричневый пояс, который сзади завязала неряшливым бантиком. На ноги надели обычные балетки, что были в несколько раз легче созданных человеком. Девушка двигалась в них свободно и чувствовала, будто бы ходила босой. Прихорошившись и немного поев, Скарлетт направилась к выходу из эльфийского госпиталя. У главных стальных ворот ее поджидала карета, Леон и еще пара сопровождающих эльфов. — Долго займет поездка? — спросила Сэл, стоя у выхода. — К завтрашнему утру мы будем у ворот дворца короля Элриха. Не волнуйтесь, наши кони очень быстрые. Девушка кивнула. У нее практически не осталось сил на телепортацию, так-то бы она уже находилась там, где сказал Леон. Будет лучше, если она наберется сил и отдохнет наконец от всего. Не успев забраться на карету, как до ее ушей донеслись странно знакомые реплики. Глаза в ужасе расширились, и тело задрожало от волнения. — Да вы, сука, гении! Как можно было просрать детерминансы?! Скарлетт устремила взор направо, к одной из улиц, откуда и доносилась гневная бравада. В беспамятстве она побежала туда, оставив в ошеломлении Леона и его товарищей. Миновав ларьки и дома, девушка резко остановилась перед группой эльфов, облаченных в темные одежды и вооруженных до зубов. Лица были прикрыты черной тканью, а головы — широкополыми капюшонами. И среди них была зеленоглазая девушка, с красивыми блондинистыми волосами, некрепким телосложением, однако донельзя острым и грязным языком. Только один человек мог научит ее такому, и Скарлетт знала только одного эльфа, который мог так говорить. — Дженнифер? — эльфы недовольно покосились на нее, а упомянутая раздраженно повернулась к ней лицом. И она едва удержалась на ногах, завидев девушку. — Госпожа? — промямлила Дженнифер, узнав в ней Роксолану. Те же черные волосы, то же лицо… Нет, глаза другие. Слишком холодные, почти бесцветные. И голос очень глубокий, как из недр, — Сэл? Девушки, не сдерживая эмоций накинулись друг на друга с объятиями, выплескивая всю боль, что им пришлось пережить. Столько времени поисков, она, наконец-то, смогла найти подругу. Наконец-то.