Несчастный случай

      Не дождавшись лифта, я полетел по ступенькам, перескакивая через одну. Такое чувство, словно я возвращаюсь домой после долгого отсутствия. Сердце учащенно бьется и пытается вырваться наружу. Только возле двери я приостановился, вытащил свои дубликаты ключей и, сделав глубокий вдох, открыл дверь.       Тишина. Так непривычно, он всегда первым делом включает телевизор, а тут сумрак коридора и тишь.       Нашел я Мишку мирно спящим на диване. В полумраке, при слабом освещении заката его скрученное клубком тело в брюках и распахнутой помятой рубашке выглядело таким беззащитным.       Присев рядом, провел рукой по его слипшимся от воды волосам, оголяя лоб.       — Миша, — он не шелохнулся. Бледное, как мраморное лицо и слегка отдающие синевой губы. Кто бы мог подумать, что это будет вызывать у меня такой порыв нежности. — Спи. Как же я тебя люблю, упертый мой дурачок.       Опустившись на диван рядом с ним, слегка приобняв, чтобы не разбудить, закрыл глаза. Почувствовав тепло его тела я не заметил, как и сам уснул.       Сколько мы проспали, я не знаю, но когда проснулся, в комнате стояла глубокая тьма. Мишка по-прежнему лежал ко мне спиной. Казалось, что он спит, но вдруг мою руку, что его обнимала, потянули. Тыльной стороны ладони коснулись губы, и я перестал дышать. В этот момент я осознал, что это самый интимный жест, что когда-либо был со мной.       — Я люблю тебя, — еле слышно прошептал он, продолжая покрывать мою ладонь едва уловимыми поцелуями.       Так вот почему он этого не произносил раньше, кто же знал, что его голос становится таким.       — Я люблю тебя, Саша! Прости меня! — это я уже расслышал более четко.       Больше я уже не мог сдерживаться, развернув его к себе лицом, поцеловал соленые губы. Он, задыхаясь, стал жадно отвечать на поцелуи, прерываясь на секунду, чтобы вдохнуть.       Его обрывистое, тяжелое дыхание, сводит с ума, когда я стягиваю с него одежду. Больше никаких слов, только стоны. Мы словно сумасшедшие, которые не знают, что им делать, блуждаем по телам друг друга. Одна сплошная эрогенная зона.       — А! А! А! — он так стонет, что приходится прикрывать рукой ему рот. — М-м-м!       Черт! Он мычит, скользкий и влажный внутри, просто не оставляет мне другого шанса, как кончить в него:       — Черт! Мишка!

***

      Как же чертовски приятно лежать между его ног, уткнувшись лицом в плоский живот. Выводить пальцем по нему разводы из спермы.       — Миш?       — Что?       — Ты знаешь, что твоя сперма вкуснее?       Тело подо мной затряслось от смеха.       — Ладно моя, но свою откуда ты взял?       — С твоих губ.       — Дурак! — меня попытались сбросить на пол, но я удержался и переполз чуть выше, положив голову ему на грудь.       — Эй! Только второго несчастного случая в постели нам и не хватало.       — Прости меня, — прозвучало это не так весело, как раньше и я догадался, о чем он.       — За что?       — За все. — сделав паузу, он продолжил. — Я должен тебе что-то рассказать. Честно говоря, я надеялся, что ты никогда не узнаешь, это не то, чем стоит гордиться… Было время, когда я делал кое-что, и на тот момент мне это казалось забавным, но… Я занимался с мужчинами сексом по телефону за деньги.       Последнюю фразу он проговорил очень быстро и замолчал, ожидая моей реакции.       Я решил, что сделаю вид, что ничего не знаю.       — И это все?       — Да. То есть… Нет. Последний месяц я делал это снова.       И это я уже знаю.       — С кем? — скажет или нет?       — Какая разница.       — Значит, я его знаю.       Он промолчал.       — Не скажешь?       Он потянул меня за руку на себя и поцеловал.       — Я люблю тебя. Сашка, я обещаю, что это никогда не повторится. Пусть это все останется в прошлом, пожалуйста.       Как же ему тяжело даются эти слова. Хватит уже мучить его.       — Но тебе придется загладить свою вину, — говоря это, я спустил руки пониже и сжал его ягодицы, целуя в шею.       — О'кей, — проронил он, вытягивая шею, подставляя ее полностью моей власти.       — И не думай, что обойдешься одним разом.       — Тогда нужно составить договор, где оговорим, сколько раз и в каких позах.       — Ну, уж нет! Займешься этим завтра, а лучше оформим это в устной форме.