Несчастный случай

      Любовник! Какой нафиг любовник?! Это слово вывело меня из себя. Может, я старомодный, выпавший из прошлого столетия в наш сумасшедший век чудик, но я хочу нормальных отношений. Это странно? Ненормально? Вот почему я так себя веду, хамя ему и огрызаясь. Даже если у меня будет связь с мужчиной, я все равно не хочу просто быть предметом удовлетворения его сексуальных потребностей.       — И что тут у нас? — ко мне прижались сзади и заглянули через плечо.       — У нас тут яйца, — а у него, по всей видимости, стояк.       — М-м-м-м-м, очень соблазнительно! — он, видимо, решил не дожидаться и пообедать мочкой моего уха.       — Что ты делаешь?       — Пытаюсь развести тебя на секс. И у меня выходит, — наглая рука залезла мне в штаны.       — Послушай, Александр…       — Ты первый раз назвал меня по имени, — продолжая свое действие, шепчет на ухо.       — Послушай, можешь пока убрать руку, я сбиваюсь с мыслей, — рука поднялась, но остановилась на голом животе. — Спасибо. Думаю, нам не следует продолжать. Пошалили и хватит.       — Почему? — он явно хочет получить ответ.       — Разве так непонятно? У тебя семья, а мне не нужны одноразовые отношения.       — Ты сейчас говоришь, как женщина.       — Я не женщина, ясно?!       — Я заметил.       — Тогда вопрос закрыт, — небрежно выложив яичницу на две тарелки, поставил их на стол. — Кетчуп будешь?       — Миша…       — Что? — пришлось повернуться и посмотреть на него.       — Я хочу тебя, — этот томный взгляд, черт! До чего же он хорош в своих боксерах «Кэлвин Кляйн». — Я же вижу, ты тоже…       — Ты ошибаешься, это все «Виагра», — это все чертовы таблетки, и только они.       — Не понял! Ты принимаешь «Виагру»?!       — И ты тоже…       — Я?!       — В утреннем кофе были таблетки, — удивление не спешило сойти с его лица.       — Зачем?!       — Я бы и сам хотел знать.       — Оригинальный способ подкатить.       — Я не собирался пить этот кофе.       — Тогда ты хотел... Не могу поверить! — стыдоба. — Ты ревнуешь!       — Нет!       — Да! — шаг — и он стоит рядом.       — Нет!       — Да! — я прижат к холодильнику, плечи касаются холодного металла.       — Нет!       — Да-а-а-а! — он уже целует мою шею. И я, уже забыв, о чем мы спорим, лишь тихо постанываю: «Нет», а в ответ: «Да, да… да». В голове карусель в ритме вальса: «Да — нет, да — нет!». Чертовы таблетки! — Мишка, пошли в постель. Только шестьдесят девять, обещаю. — Ну, что тут скажешь! Я иду следом за ним, позволяю на ходу стягивать с себя брюки. — Темно, я хочу видеть.       — Пусть будет так.       — Ты стесняешься?       — Еще слово — и можешь валить домой.       — Тогда ложись и заткни мне рот, — от мыслей, чем я буду ему затыкать рот, качнуло в сторону.       — И заткну! — ложусь на диван, а он пристраивается «валетом» рядом, его рука, сжимая мой член, плавно двигается, дразня.       — Он горячий! «Что мне сделать? Как ты любишь?» — мои слова в его устах звучат развратней.       — Полижи, — и он послушно выполняет. Медленно, заставляя подмахивать ему, чтобы ускорить темп.       — Куда ты спешишь? — он прекратил и, поправив свой член рукой, прикоснулся им к моим губам. — Ты тоже займись делом. Повторяй за мной.       Легко сказать — повторяй, когда такое вытворяют с твоим членом. От этих пошлых звуков теряешь ритм, ускоряясь, и выпускаешь его член. А он не позволяет позабыть о нем: легкий хлопок по заднице, и я опять обхватываю ствол губами.       — Молодец, еще чуть-чуть, — и от этих слов я кончаю.       — Боже, боже, боже-е-е! — кричу, не в силах сдержаться, а он, привстав на колени, кончает мне на лицо.       — Ха-ха-ха! Ты кричишь, как девушка из порно.       — Придурок! — толкаю его со всей дури в грудь, и он летит с дивана.       — Ха-ха-ой! Ха-ой! — это уже звучит как смех сквозь слезы.       — Что еще?!       — Наверное, ой! Я сломал ногу, ай!       — Что?!       Подскакиваю с дивана и наклоняюсь над ним — он лежит на спине и ржет.       — Ты все-таки хочешь меня убить, — улыбка, искривленная от боли на его лице. — Вытри с моего лица сперму и помоги одеться. Повезешь меня в неотложку.       — Извини, извини…       — Я вижу, «боже, боже, боже» и «извини, извини» твои любимые слова после секса, — ну, разве он не придурок? Даже при боли продолжает шутить.       Первый раз в жизни мне пришлось надевать трусы на мужчину. Он храбро терпел боль, лишь напряженные мускулы выдавали его. Надев на одну ногу носок, на вторую не рискнул. Молчу, как трудно дались штаны, но он терпел. С рубашкой было проще.       — Поцелуй меня, — уже без шуток-прибауток попросил он.       — Сейчас?!       — Нет! Давай уже в гробу, куда ты меня… — затыкаю ему рот, и уже непонятно, он стонет от боли или удовольствия.       — Черт! У тебя сперма осталась в волосах. Вот удивятся в больничке.       — Еще как! После нашей истории: шел, споткнулся, упал, потерял сознание, очнулся в сперме.       — Ха-ха-ха! Не смеши меня, я должен сейчас жалеть тебя и плакать.       — Будешь… потом и жалеть, и плакать, только себя. Хочу тебя! — опять потянулся за поцелуем.       — Посмотрим, — быстрый чмок. — Теперь опирайся на меня.       Усадив его на пассажирское сидение, быстро домчал до ближайшего травмпункта. Пришлось почти час прождать под процедурной. Я уж было думал войти, как в коридор влетела миниатюрная блондинка и обратилась к медсестре:       — Извините, я ищу пациента Ковалева, он сообщил, что в этом отделении.       — Да, это третий кабинет, вторая дверь справа, — этого мне только не хватало. Опустив голову, наблюдал, как она проскочила в кабинет, даже не постучав.       Через пять минут дверь открылась, сначала появилось колесо коляски и гипс на правой ноге. Покувыркались! Жена толкала коляску и причитала:       — Сашенька, больно?! Нужно быть осторожней, так и шею можно свернуть... — я даже не стал вставать со стула, наши глаза оказались на одном уровне. — Я таких носков у тебя раньше не видела.       Черт! По его взгляду я сразу понял: «Сиди и не рыпайся». Это уже был не тот взгляд, что полтора часа назад, от этого на душе стало противно. Вот, наверно, что чувствуют любовницы, видя, как их любимый уходит под руку с женой. Но я мужик и не буду реветь и впадать в истерику, лишь тихо опущу голову и, закрыв глаза, досчитаю до десяти: «Раз — я не пидарас; два — это мне нах..я?; три — да пошли они; четыре — я один во всем мире; пять — буду сегодня пить и гулять; шесть — может, снова месть?; семь — никому не верь; восемь — все равно бросит; девять — завтра будет новый день; десять…».       — Молодой человек, вам плохо?       — Нет, мне хорошо!