50 дней до моего самоубийства 3. Please, don't go away...

От лица Чеда Вам знакомо такое чувство, будто что-то сковывает вас в груди, не дает нормально дышать? Эти неприятные позывы, вызывающие одновременно и страх, и неопределенность? Чувство, будто уже ничего не вернуть назад -- сразу видна быстротечность времени, которого уже никогда не вернуть. Пока у меня на плече тряслась в рыданиях Глория, я ощутил все это сполна. Меня переполняли в этот момент эмоции, которые я не мог описать словами -- что-то среднее между разочарованием, печалью и необратимостью. Они рвались из меня, будто голодные псы-убийцы, которых незаслуженно посадили на цепь, но сейчас мне нужно было быть сильным. Не для себя, для нее. Ради нее. Когда рыдания Лори превратились в всхлипы, и она подняла на меня взгляд, мимоходом вытирая лицо рукавом, внутри меня что-то перевернулось. Эти покрасневшие глаза, выражающие целую бурю противоречивых чувств... -- Это конец?..--побледневшими дрожащими губами спросила она. Я видел, как за эти несколько минут тишины, ее синяки под глазами стали еще темнее, а сама она сделалась совсем маленькой и беззащитной. -- Нет, -- как можно тверже и убедительней, сказал я, стараясь передать свой "оптимистический" настрой ей. Однако, девушка была не глупа и все видела, видела мое напускное равнодушие. -- Врать ты никогда не умел... -- "У кого много причин, тот много врет". -- процитировал я одну из старых любимых бабушкиных фраз и хмыкнул. Тем временем небо постепенно очистилось от темных туч, обнажая красно-оранжевый рассвет на горизонте. Глория проследила за моим взглядом и тоже посмотрела на небо. В ее радужке тут же отразился луч раннего солнца, делая цвет глаз светлее. -- Алексу бы понравилось... -- еле слышно пробормотала она, а потом громче добавила: -- Что будем делать? -- произносив это, девушка положила свою голову мне на плечо, и я совсем растерялся, не зная, что сказать. -Ну... Для начала, неплохо было бы вернуться в дом - возможно, они уже там. Тело Глории напряглось. --Ты правда так думаешь? -- в голосе слышно недоверие, такое характерное для старой доброй Лори, что я неосознанно улыбнулся, вспоминая старые, простые времена. Она была тогда совсем еще девчонкой. Ее джинсы были вечно драные на коленях и заляпанные зелеными пятнами от травы, локти ободраны, обувь испачкана в какой-то глине, но она все равно привлекла тогда мое внимание. Юная Лори любила играть со старшими, а когда они уставали, она переключалась на других. Помню я тот день, когда эта темноглазая девочка подошла и ко мне. Медленно улыбнувшись и обнажив несколько недостающих зубов, она протянула мне упаковку "M&M's" и села рядом. -- Привет. Давай дружить? -- Давай. -- писклявым голосом тогда ответил я и взял несколько драже из пакетика. Как и большинство мальчиков в моем возрасте, я был довольно замкнутым и стеснительным, поэтому, заговорить первым я не решался, да и не знал о чем. Оставалось просто изображать из себя человека, занятого разглядыванием носков ботинок. Недалеко располагалась игровая площадка, из-за чего визг детей перекрывал все звуки вокруг. -- А я видела тебя здесь пару дней назад. Ты здесь где-то живешь? Я поднял глаза и наткнулся на ее требующий ответа взгляд. Прохладный декабрьский ветерок колыхал ее русые волосы, а она их поправляла и время от времени смотрелась в маленькое кукольное зеркальце, дабы удостовериться, что она настоящая красотка. Тут и не грех залюбоваться было. -- Да, на Черри-стрит, знаешь где это? Вооот тааам. -- я вскочил и ткнул куда-то за каменный забор и кусты. Глория засмеялась. -Знаю. Поправив очки, упавшие с переносицы, я тоже улыбнулся. Не понимаю из-за чего, но мне до сих пор стыдно за тот случай. Как и всем маленьким детям, мне была чужда любовь, я не испытывал такого чувства к детям противоположного пола. Я знал, что обожаю маму и папу, навещаю любимую бабушку, люблю есть и читать, но тогда, в тот день, все изменилось. Я стал зависим от нее. И даже когда у нее были "черные" подростковые дни, когда она весь день могла проваляться на кровати в глубокой депрессии, я был рядом. День и ночь думал о ней, просыпался с мыслью о ней. А девочка тем временем росла и хорошела на глазах. Вскоре, девушка уже совсем забыла про него, будто они никогда и не общались, а старые добрые драже все так же напоминают мне об этом дне... -- Эээй, Глория вызывает Чеда, прием! Возвращаясь мыслями в настоящее, я снова улыбнулся, смотря на результат тех долгих перемен, которые пережила та девочка. -- Ты в порядке? -- уже более обеспокоенно спросила она и внимательно посмотрела мне в глаза. -- У тебя такой вид, будто ты обдолбался. Пропустив сдавленный смешок, я сказал: -- Просто есть что вспомнить.