Black and white silk

Спалось отвратительно. Рика всю ночь провозилась в кровати, безжалостно комкая простыни в дрожащих пальцах. Подушки все слетели на пол вместе с одеялом. Больше это развороченное гнездо не напоминало уютное ложе. И она посреди всего этого в разорванных тряпках (по милости Рейджи) выглядела как самая настоящая уличная ворона. Но на внешний вид было абсолютно плевать. Какая разница, как ты выглядишь, если ненавидишь весь мир, а он радостно отвечает тебе взаимностью? Паршиво. Гадко. Мерзко. Сколько еще эпитетов можно подобрать? Да предостаточно. Только от этого легче все равно никому не стало бы. А чего мучиться, если можно пойти и малодушно самоубиться, чтобы потом не ныть о навалившихся проблемах. Не-е-ет, если уж вляпалась во все это, причем почти по собственной воле, то рыпаться поздно. Надо доводить до конца. Если увязнет с головой, то все равно. Так даже лучше. Утром Сакото еле продрала глаза. О ночных метаниях остались жалкие воспоминания, которые она сразу же постаралась запихать в дальний угол. С трудом поднявшись на кровати, Рика мрачно уставилась на оставленный на столике кем-то сердобольным ранний завтрак, понимая, что не в состоянии впихнуть в себя ни ложки. Однако требовались силы, чтобы угодить шестерым вампирам, накормить их ненасытное нутро. Чтоб они подавились все. И даже Рейджи! А этот в особенности. Но что-то подсказывало ей, что теперь Сакамаки объявил ей что-то вроде бойкота. Расстались они ведь не очень радостно. А это значит, что она добровольно оборвала с таким тщанием созданные связи. Он ведь ей разрешил навещать отца, а теперь к нему даже с самой мелочной просьбой нельзя будет обратиться — загрызет к чертовой матери, припомнив, сколько раз она ему настроение портила. Да и остальные обиженные вампиры тоже захотят отыграться. Дела складывались крайне скверно. Рика, проявив впечатляющую силу воли, впихивала в себя завтрак, мысленно составляя план дальнейших действий. Сопли по подушке она ночью успела размазать, а теперь нечего вешать голову, словно ее к эшафоту приговорили. Это было всего лишь напоминание, что, мол, не заигрывайся, иначе расплачиваться придется большим, чего элементарно нет. А кроме жизни вроде бы ничего и не осталось. И то теперь для внешнего мира она мертва. — Так, — Рика, гордо восседая на подушке, задумчиво постучала пальцем по подбородку, — как так получилось, что причиной несчастий моей семьи оказался один из братьев? Конечно, не один, а все-таки двое, но Аято в этом деле мелькал гораздо чаще. — Кто-то бы сказал, что разговаривать с самой собой — это уже сумасшествие, но для нее просто отдушина, способ немного отвлечься от душевных метаний. И собственный голос немного успокаивал. Но вернемся к рассуждениям. Аято присутствовал в тот день, когда Хидео решил расплатиться своей любимой сестренкой, не имея при себе достаточно денег. Вампир таким способом оплаты брезговать не стал, видимо, не впервой уже. Странно, что сам не полез делать из девушки женщину. По статусу, наверное, не положено или не хотел раскрывать своей извращенной и садисткой натуры. Но дружки-то должны были знать о странностях своего главы. Другой случай. Брат потащился к клубу, где и встретил Аято, что в подозрительно удачное время подъехал на дорогой машине. Причем, вампир чувствовал себя довольно вольготно, словно для него это дело привычное. И с Хидео обходился как истинный покровитель, подбивая на всякие гадости. И наркотиками, должно быть, тоже он снабжал, но не напрямую, а как-нибудь через посредников. Сам-то откуда достал? Или есть люди, которые на него работают и подобным затариваются. — Наркотики и люди. Вампиры, — Рика прищурилась, пытаясь поймать забредшую в голову мысль. Давно уже надо было сесть и все хорошенько обдумать, а не вляпываться в неприятности. — От людей им нужна только кровь. А от наркотиков люди становятся невменяемыми и теряют себя. Но вот только брат одежды с высоким воротником никогда не носил, да и накаченное из-за многолетних тренировок тело любил демонстрировать. Следов от укусов видно не было, уж в этом Сакото успела убедиться и дома и когда в клубе работала. Значит, Хидео Аято в качестве донора крови ни под каким соусом не сдался. А вот кровью Марка не брезговал и даже платил за это, нисколько не заботясь о неразглашении истинной сущности Сакамаки. Неужели это все делалось исключительно из-за того, что амбициозному вампиру просто нечем заняться? Ведь всякому действу должна быть причина, на ровном месте ничего не возникало. Вот только почему из-за капризов каких-то там оживших персонажей сказок страдают невинные люди? Разве так можно? Сведений, собранных Рикой, оказалось чудовищно мало, чтобы ими довольствоваться. Она желала отомстить всем обидчикам, а в итоге не знала до сих пор даже их имен. Только вот с вампирами спуталась, и дело на этом застопорилось. А это значит, что придется всеми правдами и неправдами выяснять, что же произошло с ее братом и другими. — Если им нужна послушная рабыня, то они ее получат, — решительно произнесла Сакото, засобиравшись. Надо было привести себя в божеский вид и наконец явить взору кровососов. Странно, что до сих пор никто не ввалился к ней с требованиями подать крови тотчас. С пылу с жару, так сказать, и можно без дополнительных добавок. Первым делом пришлось устранять следы вчерашних рыданий, яростно умываясь и причесываясь. Вряд ли они проникнуться состраданием, увидев помятую жалостную мордочку, не те они все же создания. Подумав, Сакото решила полностью освежиться и приняла контрастный душ, радостными воплями наверняка разбудив тех, кто еще не успел проснуться. Смена воды с ледяной до обжигающе горячей несказанно бодрила и наполняла желанием совершать подвиги. Но с этим Рика торопиться не стала, а потому направила стопы к платяному шкафу, вознамерившись осуществить угрозу (стать послушной хотя бы внешне) в жизнь. Упаковавшись в платье с высоким воротником и длинными рукавами, что подолом подметало пол, она кивнула самой себе и выскочила в коридор, прихватив с собой пакет со смятой формой. Пора бы уже вернуть ее владельцу, а самой заполучить хоть немного благосклонности. Можно даже прогнуться под чужие желания, ей несложно, лишь бы добиться еще каких-нибудь сведений. А может и покровителя. Об обиженном в лучших чувствах Рейджи думать не хотелось. И о том, что если бы она не разрыдалась тогда, не удержав внутри бурю негодования от несправедливости бытия, то он закончил бы начатое. И, получив то, что хотел, ушел бы, наверное, без особого удовольствия на лице. Принял бы как должное, что она безропотно ему отдалась. Воспоминания об его резких прикосновениях нисколько не грели, а только заставляли передергиваться и морщиться. Он не проявил ни капли ласки, повел себя с ней, как с вещью. И тут обижаться положено Рике, а не ему. Если бы он нормально, по-человечески к ней, она бы и противиться не стала. Влюбилась дура, что уж поделать. Но с этим потом, а сейчас, сдув с глаз упавшую челку, Сакото решительно проплыла в гостиную, вознамерившись засветиться перед народом. И чем больше, тем лучше. Но огромное пространство суждено было занимать одному только Шу. Судя по всему, это обстоятельство его вполне устраивало, но тут появилась Рика и одним своим присутствием что-то поменяла в обстановке. Вампир приоткрыл один глаз, приняв при этом на редкость раздраженный вид. — А… ты жива, — вздохнул он с нескрываемой обреченностью великого мученика. Сакото, удивившись такому пожеланию доброго утра, заинтересованно приподняла брови. — С чего я должна была отправиться на тот свет? — зашуршав пакетом, она целеустремленно направилась к нему, намереваясь отвоевать для себя часть дивана хотя бы в ногах Сакамаки. Тот милостливо подвинулся. — Или вам больше не нужна жертвенная невеста? — Нам не нужна конфликтная жертвенная невеста, от тебя слишком много шума, — пояснил он и открыл второй глаз, чтобы получше рассмотреть, во что же нарядилась глупая смертная. — Может паранджу? Или сразу мешок, — хмыкнул он и приподнялся. Рика невольно вздрогнула, когда вампир, не церемонясь, расстегнул верхние три пуговицы и оголил не только плечи с ключицами, но и грудь. На коже сохранилась обличающая роспись из укусов и синяков, оставленных Рейджи. Его же стараниями у нее появилась мазь для подобных казусов, но Сакото чисто из принципа посчитала этим пока не пользоваться. — Если таковы будут желания моих господ, то я не посмею возражать, — протянула она тихим грудным голосом, взглянув на него из-под полуопущенных ресниц почти влюбленным взглядом. Рука Шу замерла на плече. Он взглянул на нее недоверчиво и даже как-то удивленно. Рика мысленно усмехнулась. Что, не ожидал такой резкой перемены? Хотя с ним она всегда вела себя почти что прилежно и особо не выкаблучивалась. Ну, были моменты, когда ей хотелось повредничать, но это не критично. — Ты проголодался? — с участием промолвила она, накрыв его руку своей прохладной ладонью, спихнув пакет на пол, чтобы не шуршал над ухом. Сакото попыталась обнять Сакамаки за шею и притянуть к себе, но вампир удержал ее и странно улыбнулся. — Ты — актриса, но с нами такие шутки не пройдут. Трясешься, кусаешь губы и не смотришь прямо в глаза, а стук твоего сердца, — он с силой сжал ее левую грудь, заставив судорожно выдохнуть, — заглушает все остальные звуки. Возможно, это и облегчит твою жизнь здесь, но на большее не надейся. Ты ведь знаешь, что делают с игрушками, которые наскучили? — Избавляются, — пробормотала Рика, поправляя воротник и желая поскорее смыться отсюда. Если уж такой инертный вампир, как этот так проявил себя сейчас, то что же ждать от остальных? А она ведь планировала вновь встретиться с Райто. Добровольно. Самоубийца конченная! — Спасибо за замечание. Впредь я буду предусмотрительнее. Она попыталась встать и спокойно отчалить в безопасную часть особняка, но Шу удержал ее и развернул к себе лицом. — Я еще не закончил. Сакото перебрала в голове всевозможные ругательства, нацепив на лицо смиренную улыбку. — Ты можешь оставаться в этой своей роли покорного агнца до конца дня. Сегодня нагрянет представитель церкви, чтобы убедиться в том, что ты нам подходишь. — Жертвенных невест отбирают по каким-то особым критериям? — ирония невольно просочилась в словах. — Думаю, в этом случае нужны медики: резус-фактор проверить, группу крови, уровень сахара… Или без разницы какой скот забивать? — А какие права могут быть у жертвенных невест? Ублажай, унижайся, валяясь у них в ногах, покорно ложись под каждого, показательно содрогаясь от ужаса, принимая все, как великую миссию — страдай, чтобы не трогали остальных. А потом, когда силы иссякнут, похоронят где-нибудь в саду под общипанным временем деревом, не удостоив даже вшивой оградкой. Вот такая вот участь. — Ты забываешься, — рука, удерживающая ее, угрожающе сжалась на запястье, выбив из горла Сакото звук, отдаленно похожий на скулеж побитой собаки. — Больно, — сжав губы, произнесла она, поняв, какую оплошность допустила. Это он только на первый взгляд кажется неопасным и незаинтересованным всем, что происходило вокруг. А ведь нельзя забывать, что он самый старший из братьев и явно опаснее всех остальных. С ним терять бдительность никак нельзя. Шу рывком усадил ее обратно на диван перед собой, открывая себе полный доступ к незащищенной шее. До этого он ее еще ни разу не кусал, а сегодня она нарвалась. Рика сцепила зубы, вознамерившись лишить его своих стонов, которые непроизвольно вырывались, когда вампиры пили ее кровь. Перебьется. Сакамаки небрежно убрал ее волосы в сторону, огладил кончиками пальцев незажившие раны, оставленные чужими клыками, словно пытался угадать, какой кому принадлежит. И место для своего клейма выбирал наверняка, чтобы все видели. — А если я не подойду по параметрам? — не удержалась все-таки Рика от вопроса. И как тут молчать, когда он сосредоточенно продолжал тянуть время, разглядывая новые «украшения» на ее коже. Укусил бы и дело с концом, но нет, продолжал что-то высиживать, рассматривать, капая и так взвинченной Сакото на нервы. — Такого просто быть не может, — раздалось у самого уха как-то чересчур интимно и зазывающе. Рика шумно втянула носом воздух, силясь не зацикливать на этом внимание. Коварный вампир выбрал удачный момент, чтобы впиться в нее клыками, заставив забыть о том, что она чисто из вредности не желала произносить хоть какие-либо звуки. Укус был такой неожиданный, что Сакото не только вскрикнула, но еще и подскочила, едва не свалившись с дивана. Сакамаки вовремя заграбастал добычу в удушающие объятия, проявив для такого ленивого существа просто фантастическую прыть. И явно этим насладился. И пил медленно, со знанием дела, словно смаковал дорогое вино, а не кровь какой-то там без пяти минут жертвенной невесты. Не было в этой крови ничего такого, от чего бы крышу снесло, в этом еще Рейджи убедился, когда она в первый раз оказалась в особняке. Сакото возмущенно сопела, ожидая, когда ее наконец выпустят на свободу и позволят привести себя в порядок. Нет, разыгрывать рабыню с ее-то темпераментом вряд ли удастся. Оговариваться только вот меньше надо, тогда может пронесет. Слизав кровь вокруг места укуса, Шу все же не спешил отпускать ее. Он задумчиво рассматривал светлую макушку слишком прыткой жертвы, думал о чем-то своем, вампирском, не спеша делиться мыслями с ближним. — Почему мои братья не поделили тебя вчера? Ты какая-то особенная, а я этого не замечаю? Рика поерзала на выделенном ей клочке дивана, не совсем понимая, какой ответ от нее требовался. — Обычная я, — буркнула она, — просто тебя я еще не успела достать. — Возможно, — он тихо фыркнул и скользнул ладонями вверх, зацепив края расстегнутого воротника. Сакамаки принялся сосредоточенно и чересчур медленно просовывать пуговицы в петельки, вызывая у Сакото неожиданный приступ тремора. Она совсем уже разучилась контролировать свои эмоции, находясь слишком близко с таким опасным существом. Мало ли что еще от него можно ожидать. А он никак в ее планы не вписывался. С ним было и комфортно и страшно одновременно. Он пусть и не агрессивный, но прямо-таки нутром чувствуется, что лучше не злоупотреблять его внешним спокойствием. К Рейджи ее по понятным причинам страшно тянуло. Его прикосновения почти всегда были желанны, внимание являлось чуть ли не высшей наградой. Но двинься ближе, попробуй выпустить кокетство, показывая, как благоволишь ему, то он жестко напомнит об истинном положении вещей. Его не интересовали чувства. Только вчера поинтересовался ее состоянием лишь из-за того, что его вывел ее короткий эмоциональный срыв. Не сдержалась. Даже у вампиров лимит терпения может исчерпаться, тут уж ничего не поделаешь. — Можешь идти, — смилостивился Шу, откинувшись на спинку дивана. Он как-то разом потерял интерес и к ней и к окружающему миру, вновь окопавшись в глубокой яме из присущей только ему апатии. Рика бросила на него недоверчивый взгляд через плечо, пытаясь удостовериться, что теперь-то ее точно отпустили. Сакамаки демонстративно закрыл глаза, глубоко вздохнул полной грудью и затих. Что-то слишком быстро он абстрагировался от всего. Сакото медленно поднялась, поправляя местами помятое платье. Ненавидела она такой тип одежды, но для того, чтобы привыкнуть к новой роли, надо иметь подходящую маскировку. И уметь держать лицо, стараясь не выдавать нежелательных эмоций. Обернувшись, Рика замерла как вкопанная и насторожилась. В гостиную с крайне озлобленным видом вошел Рейджи с объемной папкой в руках, которая лишь чудом не превратилась в бесформенно сжатый комок. — До… доброе утро, — впервые голос не слушался. Она и представить не могла, что кто-нибудь будет смотреть на нее таким пронзительным убивающим взглядом, от которого хочется спрятаться, зарыться под землю и больше никогда не видеть. В чем причина? Что она такого сделала ему? За что он ее так возненавидел? Сакамаки с силой захлопнул за собой дверь. Ему хватило всего несколько уверенных быстрых шагов, чтобы оказаться лицом к лицу с застывшей Сакото. — Я предупреждал тебя, чтобы ты не копалась в моих вещах? — свистящим шепотом произнес он, показывая, каким гневом переполнен и как тяжело его сдерживать. Субару, который плохо контролировал эмоции, и то не казался таким ужасающим, как Рейджи сейчас. — Я дал тебе все необходимые средства, так какого черта ты полезла вновь?! — Папка хлопнулась на пол, а руки вампира оказались на плечах вздрогнувшей Рики. Он с такой силой встряхнул ее, что даже клацнули зубы, встретившись друг с другом. — Я ничего не брала. Меня там даже не было! — она вцепилась пальцами в его предплечья, стараясь освободиться, но лишь зря ногтями елозила по плотной ткани пиджака. Лиловые глаза сквозь стекла готовы были расплавить ее на месте, если бы в состоянии были это сделать. — Отпусти!.. Даже что же за чертовщина с ним происходила в последние дни? Неужели он так одурел от ее крови? Ведь раньше вел себя вполне нормально, только чересчур серьезный и правильный был. А сейчас бросается чуть что, обвиняет чуть ли не во всех смертных грехах. Рика не идиотка, понимала, что ковыряться в вещах вампиров чревато, но ведь она и не лезла. Забрала только в тот раз свой рюкзак и все. Чужого ей не надо. — Больше некому, — прошипел он и поддался вперед. Застыл, словно громом пораженный, затушив злые искры в глазах. Шумно втянул носом воздух и отшвырнул ее от себя, словно прокаженную, метнув уничтожающий взгляд в сторону Шу. Тот уже не притворялся спящим, а внимательно смотрел на него в ответ твердо и с толикой превосходства. — Что-то потерял? — сухо произнес старший брат, не меняя расслабленной позы. — Ты… — процедил Рейджи, сжав руки в кулаки. — Да, я пил ее кровь. Что с того? — Если бы Рика не знала, что они братья, то ни за чтобы не поверила. Какими бы отношения в семье не были, но чтобы так ненавидеть… Ей показалось, что предмет ее воздыхания даже позабыл про пропажу, когда узнал, что Шу укусил ее. Если остальным можно, то почему старшему нельзя? — Ты планировал шугать всех до тех пор, пока мы не получим разрешение церкви? Потому и не спешил отправлять прошение, так? — Тебя это не касается, — Рейджи резко дернул губой и подобрался. — Я не принимаю участия во многих вещах, но в жертвенной невесте заинтересован так же, как и остальные. Вот уж не подумал бы, что ты разучился делиться, — Шу по-птичьи склонил голову набок, словно пытаясь рассмотреть брата под другим углом. — Она совершенно обыкновенная. Только в ее крови слишком много твоих препаратов. Подстраиваешь под себя? — легкая усмешка мелькнула по бескровным губам. Рейджи ничего не ответил. Вокруг него как будто сгущалась темная материя, сотканная из переполнивших его эмоций и чувств. Постоянно сдержанный вампир впервые за долгое время дал слабину и раскрылся. Совсем чуть-чуть, но этого хватило, чтобы все сразу же стали лезть с раскаленными иглами под кожу, выбивая из душевного равновесия. Рика стояла в сторонке и старалась даже не дышать, чтобы ненароком не перевести стрелки на себя. И так вот ее обсуждали, вряд ли стали бы драться, но приятного от этих их перепалок тоже мало. — Сегодня человек из церкви засвидетельствует ее присутствие здесь, — припечатал Шу, отчего Рейджи невольно дернулся, словно от пощечины. Только выдержка заставила его дожидаться окончания неприятного разговора, а не ломиться на выход подальше отсюда. — Разговаривать с ним будешь ты. — Не впервой, — выплюнул сквозь зубы Рейджи, метнув в сторону Сакото быстрый взгляд. Та мигом вытянулась в струнку, приготовившись в худшему. — Идем. Вампир стремительным шагом направился к двери, подхватив с пола оброненную папку. Несколько листов чуть не славировали обратно, но он быстрыми отточенными движениями поймал их и вернул на законное место среди файлов. Рика, бросив ничего не понимающий взгляд на Шу, поспешила следом за Рейджи, боясь представить, как он ей ответит за эту сцену. — Рейджи, подожди! — она едва поспевала за ним в коридоре, проклиная длину платья и мешающий пакет. И где этот Райто, когда он так нужен? Спихнуть бы ему уже этот балласт, не зря же она домой ездила. Сакамаки и не подумал притормозить, чтобы дать нагнать себя. Потому Сакото пришлось, шипя под нос ругательства, перейти и вовсе на бег. Настигла она его как раз возле дверей, ведущих в его кабинет. Вампир молча открыл дверь и втолкнул ее внутрь. Для человека, который редко здесь бывал, все выглядело убрано и опрятно: книги разложены по полочкам, бумаги скреплены и расфасованы по папкам, мини-лаборатория в углу комнаты азартно чем-то бурлила в колбах. Но только хозяин мог заподозрить, что здесь побывал кто-то посторонний. — Красть больше нечего, — промолвил Рейджи, усаживаясь в кресло. Он вернул себе внешнюю холодность и отстраненность. Хорошо, значит, что срываться на ней не станет. Не сейчас, по крайней мере. — Я подобным не занимаюсь, — буркнула Рика, не очень-то понимая своего присутствия. Сакамаки посмотрел на нее почти снисходительно. — Прибери тут и принеси мне кофе, — он снял очки и пальцами потер переносицу. Сакото очень сейчас хотелось пробраться к нему в голову и узнать, что за зелье он сварил из своих мозгов, если позволяет себе такое поведение. Она его абсолютно не узнавала. Да, они мало были знакомы друг с другом, несмотря на то, что учились в одной группе. Но все же она успела прикипеть к нему и перемену заметила сразу. — Чего застыла? — грубо бросил он, недобро зыркнув на нее. — Неужели трудно вежливо попросить? Где же твои манеры, — Рика показательно поцокала языком, задним умом понимая, что эта вольность ей может дорого обойтись. — Там же, где и твое воспитание, — парировал вампир и сморщился. — Сними это убожество. — Как вам будет угодно, — улыбнулась она, быстро выскочив в коридор. — Конечно, в этом балахоне ни ног не видно, ни груди. Привереды, — тихо фыркнула Рика, надеясь, что ее не услышали. Но что, однако, происходило в этом доме? Неужели они всегда так? Одно дело наблюдать за ними со стороны, схоронившись где-нибудь под забором или в саду, а совсем другое оказаться среди них. Ей несколько раз напоминали о том, что когда она станет жертвенной невестой, то превратится в обыкновенную банку с кровью, которая обязана будет потакать всем их прихотям. А Рейджи отчего-то до последнего тянул с прощением. С чего бы это вдруг? Он бы значительно упростил ей жизнь, если бы исполнил просьбу и обратил, но не стал. Определенно, вампир имел на нее какие-то планы, поэтому и стал себя так вести, когда что-то шло не так. Отчего-то осознание этого очень грело душу. Даже обида за недавний инцидент сдала позиции, позволив насладиться обманчивым чувством собственной надобности.

***

— Не так давно у вас уже была жертвенная невеста. Где она? — невысокий и внешне сильно запуганный мужчина огляделся по сторонам, словно искомая особа намерена просочиться сквозь стены и предстать перед ним. — Несчастный случай, — показательно вздохнул Рейджи, стараясь сымитировать сочувствие. На деле же ему было глубоко плевать. — Это… это уже… — слуга церкви достал носовой платок и вытер испарину со лба, не находя подходящих слов. — Десятый, — подсказал вампир, небрежно закинув ногу на ногу. — Девушка, — мужчина обратился к замершей в почтенной позе Сакото, которая в разговор из-за полученных указаний сама не влезала. — Сакото Рика, — напомнила она ему и приготовилась внимать. — Рика, вы понимаете, на какую участь вы себя обрекаете? — Безусловно, — вздохнула она чересчур томно, мечтательно прикрыв глаза. Ну точно одурманенная простачка! Таких тут было предостаточно. — Они так добры ко мне, что мне несложно отплатить им своей кровью. Понимаете, я ведь сирота… — Отец был на грани жизни и смерти, но последние слова все равно растревожили сердце. Ничего, она с этим потом разберется. — Церковь могла бы предоставить вам приют, — попытался образумить ее мужчина, но Сакото оживленно завертела головой и не без удовольствия прижалась к Сакамаки, заставив того сжать челюсть и терпеть скрытое домогательство. — Нет! — она свернула глазами точно дракон, на сокровища которого посмели покуситься. — Кто же в здравом уме откажется от собственного счастья?! Мы ведь с Рейджи так любим друг друга, — с придыханием промолвила Рика. Не ожидавшего такого подвоха вампира разом перекосило. Такое в его план по убеждению слуги церкви не входило. Хотя, мужчина вон, кажется, тоже проникся неожиданным признанием. Завис что-то с тетрадкой своей и едва не выронил ручку. Девушек, которых выбирали как жертвенных невест, он много повидал, но вот никто с таким восторгом свои обязанности не исполнял. В ногах валялись, просили, чтобы на верную смерть к обманчиво добрым и обаятельным гадам не отпускали, а вот чтобы они на этих самых кровососов так азартно вешались — такого не было. Надо записать. — Это правда? — с недоверием прошептали, силясь наугад нащупать чашку с предложенным чаем. — С вами точно все в порядке? — Я похожа на сумасшедшую? — состроив оскорбленное лицо, спросила Сакото, заметив, как Рейджи попытался ненавязчиво отцепить ее от себя. — Нет, что вы, — мужчина замахал руками, но видно было, что на самом деле считал иначе, но лучше уж согласиться. — Так, — он уткнулся в тетрадку, — здесь зарегистрировано шестеро вампиров, но почему я вижу только вас, Рейджи. Могу ли я увидеть остальных братьев Сакамаки? — Зачем? — прищурился вампир, не понимая, куда этот человек клонит. — Ну, ведь, — тот развел руками, — если девушка заявляет, что у вас с ней чувства, то как-то неправильно будет, если остальные ваши братья будут иметь к ней доступ. Это аморально. Нужна еще одна невеста. — Если возникнет такая необходимость, то я позову вас, чтобы вы засвидетельствовали. — Рейджи все-таки освободился от объятий Сакото и поднялся. — На этом все формальности соблюдены? — Да-да, конечно. — Мужчина уже понял, что его спешат как можно быстрее вышвырнуть из особняка. Ничего, он свою работу выполнил, а дальше не его проблемы. Странная все-таки девушка в этот раз попалась. Добровольно отправилась на заклание. — До свидания. — И что это было? — тут же набросился на новоявленную жертвенную невесту Рейджи. — Что за самодеятельность, я же просил тебя следовать инструкциям. — Меня так позабавила эта ситуация, что и слезинки из себя выдавить не смогла, — весело отозвалась Сакото, прицелившись к пирожным, к которым гость даже не притронулся. — Я, наверное, точно ненормальная, — улыбнулась она, приглашая его присоединиться, но вампир только поджал губы. С сего момента ей и правда стоило проявлять как можно меньше инициативы, выполняя только то, что скажут. Заступиться за нее будет некому, но Рика не унывала. Если знать о том, что жизнь ей больше не принадлежит, то и расстаться с ней будет гораздо легче. Но сначала следовало попробовать наладить отношения хотя бы с частью братьев, чтобы не бояться того, что могут прижать в углу или забраться под юбку. Когда привыкнут к ее покорности, то и не заметят, как она потихоньку станет заниматься своими делами.