Быть лучшим

Глава 22. Второе испытание. Большая глава получилась. Но в ней много кусочков из книги. Большое спасибо, Hildr.^^ В этот день Поттер проснулся как всегда рано, на душе впервые за долгое время было спокойно. За окном слышатся яростные завывания ветра, а постель была до того мягкой и одеяло теплым, а приятная тяжесть руки лорда Малфоя на талии напрочь отбивает желание двигаться. Наверное, вот это и есть маленький личный рай Гарри. Этот дом – убежище, все что нужно мальчику для счастья и не важно, что происходит за его пределами. Тихо выдохнув, мальчик стал аккуратно, чтобы не разбудить возлюбленного, выбираться из постели, но рука лорда всё же напряглась. – Куда ты? – послышался хриплый со сна голос. – Сегодня испытание, нужно собраться. Мальчик уже сел, свесив с кровати ноги, чуть поежившись. Нет, деревянный пол вовсе не был холодным, но после нагретой за ночь постели контраст был весьма ощутим. – Ты точно готов? Это может быть весьма опасно. Теплые руки обвили талию, притягивая мальчика ближе, Люциус уткнулся в шею Анри, щекоча своими волосами чуть ниже лопаток. – Люц, – Гарри издал приглушенный смешок, – ты меня вчера об этом полвечера спрашивал. — И всё же, – мужчина поцеловал любовника в шею, не задумываясь, оставляя едва заметное красное пятнышко, — я волнуюсь. Ты точно запомнил то заклинание, которое я тебе вчера показал? — Да, конечно, оно весьма простое. И амулет я надену, хоть он и в виде ошейника. — Ничего не могу поделать, нужно чтоб он как можно плотнее прилегал к шее, и сколько раз повторять, это не ошейник. — Ну же, мне нужно собираться... Испытание начнется через два часа... Усмехнувшись Анри в шею, Малфой повалился на кровать, утягивая куколку за собой. Мужчине очень не хотелось его отпускать, не нравилось ему участие любовника в этом турнире, да еще и метка со вчерашнего дня удвоила свою активность, периодически дергая, словно больной зуб. Люциус даже себе с трудом признался, что невероятно переживает за куколку, даже больше, чем за сына. Драко — Малфой, и все знают, что, если только попробуют навредить ему, Люциус этого просто так не оставит, с Анри же все гораздо сложнее. Люциус пожиратель, а это много значит, в свете последних событий никто не даст ему открыто заявить о.... связи с Гарри Поттером. Времена уже не те, если двести лет назад на такое смотрели сквозь пальцы, главное, чтоб у родов были наследники, то сейчас магические традиции пали настолько низко, что такое заявление чревато для репутации, а она ох как много значит. Да и чтобы Малфой не говорил Снейпу, мальчик ровесник его сына. Люциуса просто не поймут. Гарри опять завозился и сел на кровати, сладко потягиваясь. — Мне правда нужно собираться, — извиняюще произнес Гарри, а потом немного подумав, соблазнительно закусив губу. — Добби! — Добби? — удивленно повторил Люц за мальчиком и даже открыл глаза, когда в комнате материализовался "украденный" у него два года назад домовой эльф. — Гарри Поттер, сэр! — в своей обычной манере заверещало маленькое существо, совершенно не обращая внимания на бывшего хозяина. Глаза домовика сияли фанатичным блеском, когда он смотрел на мальчика, что не оставалось сомнений – это его эльф. Ни на кого из семьи Малфоев он никогда не смотрел с такой преданностью, может это и к лучшему, что Гарри тогда «украл» его. О… Люциус был в ярости, но не из-за самой потери нерасторопного, неумелого слуги, а из-за факта кражи. Как же изящно это было сделано! Даже смешно становится из-за своей глупости! – Добби, – голос мальчика звучал снисходительно-ласково, да, Анри позволяет этому домовику помогать себе, обожать себя, – принеси, пожалуйста, школьную форму из школы сюда, если тебя не затруднит. – последнее явно просто… формальность? Мальчик ни на секунду не сомневается, что его мягкий приказ будет исполнен. И домовик, восторженно пискнув, моментально исчез и тут же вернулся с отутюженной мантией и классическими штанами. – Гарри Поттер, сэр! – опять заверещал эльф, заставив Малфоя поморщится, если так пойдет и дальше – головная боль обеспечена, а ведь ему еще сегодня терпеть общество Дамблдора и Каркарова. – Хорошо, Добби, подготовь ванну. Как только эльф исчез Гарри развернулся к мужчине, улыбнувшись чуть виновато. – Добби… так получилось… – неловко начал он, тут же запнувшись. – Анри, – Люц кончиками пальцев коснулся подбородка мальчика, поцеловал его в уголок губ, – я не сержусь, этот эльф был ужасен, надеюсь тебе он служит лучше? – Добби… очень ответственный. – Ты провел ритуал привязи? – Нет? – по тону блондин понял, что куколка вообще не понимает, о чем он говорит. – Признание этого эльфа своим. – пояснил он со снисходительной улыбкой. – Нет, а зачем… – Чтоб им более никто не смог распоряжаться и навредить через него. – Хорошо, – серьезно кивнул мальчик, поднявшись с кровати и подходя к небольшому круглому, выложенному мозаикой из цветного стекла журнальному столику, – в ближайшее время обязательно сделаю. Мальчик взял плавательный костюм: трусы из специального материала и два кожаных браслета. Он вчера долго шутил, что вместе с тем артефактом-ошейником, это все будет смотреться немного… пошло. Вчера вечером выяснилось, что у Поттера нет купального костюма и его пришлось срочно заказывать, не самый идеальный вариант, конечно, будь у них больше времени, Люциус бы озаботился индивидуальным заказом, заклятым на отпугивание подводных вредителей типа гриндилоу. Чего нет – того нет, зато теперь мальчик хотя бы не рискует подхватить воспаление легких – шутка ли, зима на дворе. – Хорошо, – Гарри хлопнул в ладоши, гриффиндорец опять подошел к кровати и глубоко поцеловал мужчину, положив тому руки на плечи, – мне нужно показаться в Большом зале, так что я, наверное, сразу после ванны перенесусь в школу. Люциус отстранился и слегка кивнул, поглаживая брюнета по щеке. – Да, так будет лучше, мне тоже нужно в школу. Увидимся после испытания, насколько я знаю, у тебя завтра весь день свободен. – Да, – рассмеялся мальчик, – ты что-то задумал? – голос был лукавый, да еще и юркий, розовый язычок прошелся по верхней губе. – Увидишь, жду тебя здесь после восьми. Даже если до этого у Малфоя и не было никаких планов, то сейчас они точно появились. Этот чертенок очень быстро учится.

оОо

Переместившись в школу, Гарри подавленно прислонился спиной к холодной каменной стене заброшенного коридора. Он и подумать не мог, что это может быть так мучительно – не чувство вины, но что-то близкое к этому. Вечер и ночь были потрясающими, но Гарри не мог отделаться от мысли «правильно ли он поступил, используя «отворот»». Нет, мальчик ни о чем не жалел, но… почему-то было страшно, что Люциус каким-нибудь образом все узнает и не простит его. Мордред! Это же почти тоже самое, что и использовать приворотное зелье! Гарри стиснул зубы и стукнулся головой о стену. Нет! Главное, чтобы Люц ни о чем не узнал. «Да и как он узнает?» - ведь кроме самого Поттера об этом никто… а он сам ни за что не собирается рассказывать! Но... хуже всего от того, что поведение Люциуса как-то неуловимо поменялось. Трудно сказать в чем именно, но поменялось. Может, он ошибся и у любимого все-таки были какие-то чувства к жене. Нет! Вот об этом точно лучше не думать! – Все будет хорошо, – прошептал мальчик, сильно зажмурившись. – Гарри? – раздался высокий, чуть хриплый голос совсем рядом с ним, и кто-то легко сжал его плечо. – Что ты тут делаешь? Все в Большом зале. Поттер вздрогнул. Резко развернулся, силой останавливая уже потянувшуюся за палочкой руку. Рядом с ним стояла Гермиона Грейнджер. Девушка изменилась за то время, что они не общались. Волосы у нее убраны в тугой, но тем не менее все равно растрепанный высокий хвост, что все равно лучше, чем та неуправляемая лохматая копна и мантия стала чуть более опрятно выглядеть, наверное, догадалась периодически применять к ней очищающие и отталкивающие чары. – С тобой все в порядке? – тон ее был настолько приторно-учтивым, что Гарри как-то резко захотелось наорать на нее, оттолкнуть или даже ударить, сделать хоть что-то, чтоб сорвать свою злость. Но он не позволил себе этого. – Все хорошо. – как можно более спокойно сказал он и стремительно отвернулся, чтобы уйти. Эта девушка раздражала его просто до дрожи. Поттер откровенно не понимал, как он мог раньше с ней дружить? – Гарри… – гриффиндорка схватила его за рукав мантии, – Гарри… – голос ее был тихим и неуверенным, – я… хотела еще раз извиниться. Я… была не права, – девушка буквально выдавливала из себя слова, – мне было трудно принять тебя, я читала… раньше о традициях чистокровных. Знаешь, раньше у них даже мужские браки были разрешены… и мне кажется… казалось... это отвратительным… и… ты просто обязан меня понять! – пылко закончила она, но потом опять будто бы сжалась, – ты точно так же воспитан у маглов и… этот мир – он совершенно другой, нас… нас с тобой воспитывали в других традициях. – Да, Гермиона, – голос парня был холоден словно лед, – нас обоих воспитывали маглы. Но между нами огромная разница. Я принимаю этот мир, до сих пор есть многое, чего я не знаю, но я принимаю это. Мой… я не отвергаю… традиции, откуда-то подсознательно понимаю, что это правильно. Ты же… ты другая. Ты стоишь на пороге и вряд ли когда-нибудь сможешь переступить его, сколько бы книг ты не прочитала. Гарри ушел, практически сбежал, оставив Гермиону глотать слезы. Ему не было ее жалко ни на грамм.

оОо

— Все в порядке, Гарри? — прошептал Бэгмен, Гарри дернулся как от удара, все это время он выискивал взглядом Люциуса и не находил. Его просто нигде не было – ни на трибунах рядом с важными министерскими шишками, допущенными на закрытую территорию, ни рядом с Драко, ни в компании, — Знаешь, что делать? – А, что? Да, да все нормально. – рассеянно улыбнулся он. Бэгмен нервно дернул плечом и вернулся к судейскому столу, направил волшебную палочку на горло, как тогда, на Кубке мира, и произнес: "Сонорус!" — его голос тут же понесся через озеро к высоким трибунам. — Ну, что ж, наши участники готовы ко второму испытанию. Начнем по моему свистку. За час они должны найти то, что у них отобрали. Итак, на счет три: раз… два… три! Холодный неподвижный воздух огласил пронзительный свист, трибуны взорвались криками и рукоплесканиями. Гарри, не глядя, что делают другие участники испытания, скинул ботинки, штаны и мантию – больше он ничего не стал надевать. Вода казалась не ледяной, но холодной, ровно так чтоб было можно терпеть. Костюм зачарован на совесть. Гарри усердно жевал скользкие, как щупальца осьминога, будто резиновые водоросли. Зайдя в воду по пояс, он остановился, проглотил водоросли и стал ждать. На трибунах раздались редкие смешки, с каждой секундой становящиеся все громче, особенно старались слизеринцы, свистели и улюлюкали, Гарри кинул мимолетный взгляд, отмечая тех, кто особенно старается. Взгляд сразу выхватил разодетого Забини, который выглядит не в пример лучше, чем вчера днем. Неужели кто-то смог снять порчу? Рядом с итальянцем Паркинсон и Пуатье, а на ряд выше третьекурсники де Вержи и Темпль стараются больше всех, то и дело поглядывая наверх, где сидит… Драко вместе с отцом и Снейпом. Малфой-младший глумливо улыбается то и дело что-то говорит отцу, а вот Люциус серьезен и… он не отрываясь смотрит на Гарри чуть-чуть улыбаясь. Вдруг Гарри почувствовал, словно ему на лицо наложили невидимую подушку, зажали рот и нос, он судорожно вздохнул, и у него закружилась голова. Легкие опустели, а слева и справа на шее словно полоснули бритвой… Гарри схватился ладонями за шею и почувствовал под ушами широкие щели, которые открывались и закрывались, словно хватали воздух — жабры! Без дальнейших раздумий Гарри сделал то, что только и можно было теперь сделать — нырнул в воду. Глоток ледяной воды показался глотком жизни. Голова перестала кружиться, второй глоток воды плавно прошел сквозь жабры, и мозг насытился кислородом. Гарри поглядел на руки, в зеленой озерной воде они казались призрачными, а между пальцами выросли перепонки. Он изогнулся и взглянул на ноги — голые ступни вытянулись и тоже сделались перепончатыми, вместо ступней у Гарри отросли ласты. Выглядело это откровенно мерзко, что оставалось лишь надеяться, что все это пройдет раньше, чем он покажется в таком виде перед возлюбленным. Гарри поплыл вдоль дна. Тишина давила на уши. Вода была мутная, и видел Гарри теперь совсем недалеко, футов на десять вокруг. Под ним расстилался удивительный мутный пейзаж, новые виды словно выскакивали из темноты, по мере того, как он быстро плыл вперед. То вырастали целые леса черных трепещущих водорослей, то широкие илистые луга с редкими валунами. Гарри заплывал все ниже и ниже, к середине озера, он широко раскрыл глаза и старался заглянуть подальше, туда, где за серой пеленой воды смутно маячили тени. Поттеру все мерещилось, что в темноте его поджидают какие-то монстры, и он постоянно проверял на месте ли его «ошейник» – в случае чего эта штука может спасти жизнь. Простой кожаный ремешок с причудливой застежкой, не слишком примечательный, на деле же очень хитрый артефакт способный на триста шестьдесят градусов швырнуть ступефаем и не единожды, заряда хватит атак на двенадцать – Люциус вчера полвечера, ругаясь, заряжал его своей магией, а это достаточно болезненный процесс. Когда Анри попытался заикнуться о том, что не стоит так много и вообще он сам может, лорд Малфой прочитал ему целую лекцию о том, что… в общем, о том, что Люциусу так будет спокойнее. Картина под ним сменилась, теперь, насколько хватало глаз, внизу простиралась долина светло-зеленых водорослей высотой фута в два, казавшихся переросшей травой. Гарри все глядел вперед, не мигая, стараясь различить, что его ждет впереди по очертаниям в полутьме. Вдруг кто-то схватил его за ногу. Не успел Поттер испугаться, как сработал «ошейник» и водяного черта откинула далеко вниз, хорошенько приложив о дно. Плыл Гарри долго, как ему показалось, минут двадцать. Он плыл над целой долиной черного ила, и от того, что он плыл, илистая муть приподнималась и крутилась вихрями. И, наконец, он вдалеке услышал обрывок русалочьей песни из яйца. Чем ближе он подплывал, тем отчетливей было слышно эту песню. Вдруг из тьмы показались очертания домов, слепленных прямо из булыжников и поросших водорослями. В темных окнах виднелись лица… эти лица были совсем не похожи на мордашку русалки с картины в ванной старост. Мальчику казалось, что все русалки похожи друг на друга. Серая кожа и длинные-длинные темно-зеленые волосы, желтые глаза, неровные зубы, на шеях — ожерелья из гальки. И у всех этот враждебный взгляд, будто он совершил какое-то преступление. Гарри поплыл скорее по русалочьей улице; каменных хижин становилось все больше, вокруг некоторых были разбиты сады водорослей, а у двери одной хижины даже сидел привязанный к колу гриндилоу. Отовсюду выплывали новые русалки и тритоны, с любопытством разглядывали гостя, указывали друг другу на перепонки на руках и ногах и на жабры Гарри и перешептывались. Гарри завернул за угол, и его глазам предстало удивительное зрелище. На обрамленной несколькими домами площади собралась толпа русалок и тритонов. В середине площади высилась статуя тритона, высеченная из цельного куска скалы, перед статуей выстроился русалочий хор и пел песню участникам Турнира. К хвосту статуи были привязаны четыре человека. Рона привязали между Гермионой и Чжоу Чанг. Еще там была девочка лет восьми с серебристыми волосами, как у Флер Делакур. Гарри решил, что это ее сестра. Все четыре пленника крепко спали, склонив головы на плечи, у всех четырех изо рта тянулись вверх тоненькие струйки пузырьков. Интересно кого привязали ему? Рона или Гермиону? Поттер замер думая, как же поступить. И если только один из них предназначен ему, то для кого же другой? Его – Рон, решил мальчик. Рыжий его раздражает меньше, чем заучка. Приняв решение мальчик в два сильных гребка подплыл к пленникам и взмахнув палочкой перерезал веревку, удерживающую Рона, решив не дожидаться остальных участников, мальчик медленно поплыл вверх. Будучи уже на приличном расстоянии Гарри заметил, как к Гермионе подплыл Виктор. Уже практически доплыв до поверхности, Поттер двинулся под водой в сторону берега, то немного снижаясь, то опять почти выплывая на поверхность. Анри вынырнул уже почти у самого берега, почувствовав, что действие жаборослей проходит, и он рискует просто задохнуться. Стоило только голове Рона оказаться на поверхности, как он начал верещать и бурно радоваться победе… друга, вроде как, что мальчику-который-выжил нестерпимо захотелось опять утопить рыжего. Как только они выбрались, к ним кинулась мадам Помфри, тут же вручив перечное зелье и хорошенько замотав парней в теплые полотенца. Мальчик заметил рыдающую Флер, все порывающуюся прыгнуть обратно в озеро, крича какую-то несуразицу о своей сестре и мадам Максим, удерживающую ее со скорбным видом. Гарри очень устал, ему уже были не нужны ни победа, ни почести. Сейчас он даже впервые за долгое время не заботился о своем внешнем виде. Мальчик сидел, прикрыв глаза, то ли пытаясь заснуть, то ли, наоборот, не спать. Когда все участники, наконец, оказались на берегу, из воды выплыл тритон, с которым о чем-то долго беседовал директор Дамблдор, когда наконец за спинами участников раздался громоподобный, волшебно усиленный голос Людо Бэгмена. — Дамы и господа, предводительница русалок и тритонов поведала нам, что в точности произошло на дне озера, и вот наше решение: оценки чемпионам будут выставлены по пятидесятибальной шкале. Итак… Мисс Флер Делакур продемонстрировала замечательное владение заклинанием головного пузыря, но на нее напали гриндилоу, и она не сумела спасти своего пленника. Мы решили поставить ей двадцать пять очков. На трибунах захлопали. — Мистер Седрик Диггори также использовал заклинание головного пузыря и вернулся третьим на минуту позже положенного времени, мы присуждаем ему тридцать семь очков. Хаффлпаффавцы на трибунах разразились криками и аплодисментами, Чжоу поглядела на него, и ее глаза светились от радости. — Мистер Виктор Крам продемонстрировал неполное превращение, что, впрочем, не помешало ему выполнить задание, и он вернулся вторым. Его оценка — сорок очков. – И наконец, мистер Гарри Поттер с успехом воспользовался жаброслями, он пришел первым на семнадцать минут раньше положенного времени. Мы присуждаем ему пятьдесят очков. Трибуны взорвались аплодисментами, больше всего, конечно, старались гриффиндорцы. Гарри ярко улыбался, даже усталость временно отступила, вытесненная ощущением триумфа, который можно сравнить лишь с впечатлениями от полета. Гарри счастливо посмотрел прямо в мерцающие глаза Директора, а потом нашел взглядом Люциуса. Мужчина нежно улыбался ему, Гарри еле подавил в себе желание кинутся ему на шею. Ничего, у него еще будет время, вся ночь впереди, можно будет заняться и чем-нибудь поинтересней.