Быть лучшим

Глава 24. План Люциуса. Когда в камине показалась голова директора Дамблдора, Люциус понял – новости ему не понравятся. В прочем, так бывает всегда, когда дело касается старого клоуна. Но на этот раз Люц был уверен, что все гораздо неприятнее лично для него, чем обычно. Так оно и получилось. Драко с Гарри устроили магическую дуэль прямо в классе, что-то подсказывало Малфою-старшему, что во всем виноват сын, хотя саму дуэль, как пить дать, начал Анри. Неприятная ситуация, но на любовника Люц совершенно не злился, у того нервы на пределе после вчерашней истерики – сорваться ничего не стоило, а вот сын нарушил его просьбу. Прося назначить совместную отработку, Люциус понимал, что поступает не совсем логично, по мнению руководства школы. Нет, логика в его поступке определено имелась, хотя Альбус наверняка не ожидал от него такого предложения, но с удовольствием поддержал. Каким бы интриганом ни был старый маразматик, нужно отдать ему должное о школе он заботился, и межфакультетская война ему не нужна. – Северусу не отправляйте, – якобы безразлично бросил Люциус. Ему нужны не поблажки сыну да травля куколки, а занять их общим делом. Лицо Драко некрасиво раскраснелось, наверное, он все же ожидал, что отец его выгородит, но эти слова разрушили последние надежды. Видно, Люциус и правда зол, не кстати вспомнился давнишний разговор, когда отец просил не трогать Поттера. В последнее время Драко уже как-то и позабыл о нем. Сейчас же смотря в строгое будто заледеневшее лицо, Малфой-младший думал, что тот разговор нес в себе нечто большее, чем казалось раньше. Вспомнился и танец на рождественском балу. Драко перевел взгляд на посмурневшего Поттера, глаза которого шарили по полу, будто в цветной плитке есть что-то интересное, лишь иногда он бросал неуверенные взгляды из-под ресниц на Малфоя-старшего. Слизеринца нельзя назвать искушенным в понимании человеческих чувств, раньше он как-то об этом не заботился, но Драко готов был поставить пять последних галеонов на то, что во взгляде Поттера отсутствует неприязнь. Малфой-младший прикрыл глаза. Неужели отец… но как же мама? Он ведь раньше не изменял. Они всегда были образцовой семьей. На душе было мерзко, не мог его отец! Может, Драко что-то не так понял? Мальчик еще раз посмотрел на лорда Малфоя, но тот все так же не смотрел ни на Поттера, ни на него самого, о чем-то тихо разговаривая с директором и его замом. МакГонагалл чему-то довольно кивала, да и сам Дамблдор был явно удовлетворен словами Люциуса. Поражающее единодушие, не сулящее ничего хорошего. – Мальчики мои, – директор взмахнул палочкой, снимая заглушающие чары, которые непонятно зачем устанавливали, Поттер тут же вскинул глаза, кажется еще немного и шрамоголовый заплачет, – мы приняли решение, это было весьма сложно. Вы не просто нарушили ряд школьных правил, но и подвергли риску своих товарищей, – Драко хотел что-то возразить, опять начать оправдываться, ведь не он первым напал! Но, наткнувшись на суровый взгляд отца, проглотил уже готовые сорваться слова, – в течении двух недель каждый вечер, включая выходные, вы будете отрабатывать свое наказание под присмотром профессора МакГонагалл. Драко вздохнул, пытаясь успокоиться, ему никогда не нравилась старая кошка – слишком строгая, слишком правильная. Она совершенно не делала различий кто перед ней: чистокровный ли, маглорожденный, гриффиндорец или слизеринец, но и у нее есть свои любимчики и те, кого она недолюбливает. Сам Малфой-младший относился ко вторым, но, слава Мерлину, Гарри тоже не из любимчиков, но нельзя отрицать, что Поттер нравится ей больше. Отрицать, что МакГонагалл лучше, чем сквиб-завхоз, глупо. – Я понял, – Гарри понуро склонил голову, признавая свою вину, Малфой просто кивнул. Драко едва ли посмотрел на золотого мальчика, взгляд был прикован к отцу. Люциус глядел на Поттера каким-то странным взглядом, необычно мягким, на самого Драко отец смотрел так разве что в далеком детстве. Малфой-младший не знал, что думать, поэтому счел за лучшее промолчать. Ему не нравились сомнения, закравшиеся глубоко в сердце и уже плотно укоренившиеся в мыслях. Драко был избалован, от того склонен потакать своим желаниям, не сдержан, отчасти легкомыслен и скор на суждения, но он не был глупцом и знал, когда стоит смолчать, как бы не хотелось обратного. Если все так, как он опасается, не стоит показывать отцу своего неудовольствия, в противном случае можно потерять любую возможность повлиять на ситуацию. В то, что Люциус любит Поттера, верится с трудом. Шрамоголовый хоть и изменился – Потти красавец невозможно поверить, что все это раньше пряталось под несуразной одеждой и уродливыми очками - он все тот же полукровка, выращенный у маглов. – Ну и хорошо, – старик улыбнулся, – можете идти. Мистер Малфой, – как всегда по-отечески доброжелательно обратился директор к Люциусу, – пока вы здесь, уделите минуту внимания делам школы? Мальчики прошли вперед, по пятам за ними следовала все еще злая Минерва. – Мистер Поттер, мистер Малфой! – голос ее раздался эхом в пустом коридоре, все еще шел урок, – Жду вас в семь около кабинета трансфигурации. Не опаздывать. А пока, идите, скажите своим одноклассникам, что они могут расходиться, домашнее задание – двадцатидюймовое эссе по закону Гюла Балазса, девяти описанным им ступеням преобразования. И для вас лично, еще пятнадцать дюймов о сокращении Ардиануса Коби, плюсы, минусы и ваше личное мнение. Дождавшись, когда звук шагов декана стихнет, Малфой повернулся к Поттеру, едва сдерживая гримасу отвращения. Гриффиндорец, как всегда, идеально одет, волосы тоже ничуть не растрепались, только вот общее впечатление было… жалкое. Что только мог отец найти в этой пустышке? – Передашь всем, у меня еще есть дела, – Драко стремительно развернулся, не дождавшись ответа. Он уже не видел, как сверкнули изумрудные глаза, не видел и промелькнувшей ярости на лице. У Драко еще много дел: сначала нужно написать матери и незаметно расспросить, потом желательно подловить Забини. Его странная болезнь появилась именно тогда, когда вопреки советам Малфоя, итальянец полез к Люциусу. Если сначала Драко думал, что все это дело рук матери или самого Люца, то сейчас он в этом совершенно не уверен. В прочем, ничего говорить Забини он пока не будет, зная темперамент – чревато проблемами.

оОо

Гарри шел, почти бежал, по каменному коридору Хогвартса, витражные окна пропускали рассеянный свет, затянутого тучами солнца. Что за ужасный день! Поттер практически ненавидел Малфоя-младшего и очень боялся того, что Люциус в нем разочаруется. Их связь еще не настолько крепка, но вряд ли любимый разорвет их отношения, случай по сути ерунда. Все живы-здоровы, никто даже не пострадал. Гарри боялся оттого, что не знал, чего ожидать. Последует ли наказание? Зачем Люциусу нужна их совместная отработка? Он пытается заставить помириться таким способом? Очень недальновидно. Хотя, глупым Лорда Малфоя точно не назовешь. Тогда что? Гарри остановился перед дверью в класс, дыхание немного сбилось, а волосы опять слегка растрепались, но мальчик не замечал этого, его занимали нерадостные мысли. Как же хотелось остаться в одиночестве, в полумраке зала Локи. Войдя в класс, Гарри замер под прицелом внимательных глаз, на него смотрели как слизеринцы, так и гриффиндорцы. Но, если у первых взгляд был откровенно враждебный, то красно-золотые его приветствовали как героя. – Ну, что? – задал всех интересующий вопрос Рон. – Двухнедельная отработка с МакГонагалл. Она просила передать, что на следующее занятие ждет двадцатидюймовое эссе по закону Гюла Балазса. – Двадцать дюймов! – воскликнул Дин. – Это невозможно! – поддержала его Лаванда Браун, – урок уже послезавтра! В классе нарастал гул. Поттер, поморщившись, попятился к выходу, благо дверь была всего в одном шаге. Скрывшись от посторонних глаз, Анри напрягся, творя дезиллюминационное заклинание из «магии давних», простому он доверять не мог, слишком уж оно быстротечно, а чтоб добраться до подземелий потребуется немало времени, жаль, что мантии-невидимки нет рядом. Накинув заглушающие чары, Гарри побежал, нужно поторопится, осталось минут сорок не более. Проход встретил мальчика черным зияющим тьмой провалом дружелюбно распахнутой двери. В этот раз мальчик пришел сюда, ища успокоения. И тьма готова принять его в свои объятия, убаюкать словно дитя. Идя по мрачному, освещенному зеленым светом коридору Гарри думал о том, как все изменилось. Когда-то в начале года он боялся этого зала, тогда же и горячо любимый, обожаемый Люциус держал его за пустое место. Сейчас же многое изменилось. Он сам изменился. Попав в зал, Поттер почувствовал, как его наполняет магия, такая родная, ласковая. Это место любит его. Мальчик в несколько шагов преодолел расстояние до алтаря и проворно забрался на теплый камень – сосредоточение магии этого места. Гарри лег на спину, раскинувшись звездой, глядя в теряющийся во мраке потолок. Надо что-то делать, нельзя потерять то, чего он достиг. Мысли текли лениво, хотелось спать. Мальчик взмахнул рукой, наколдовывая Темпус, у него есть еще пол часа…

оОо

Гарри проснулся поздно, травология начинается через десять минут, а ему еще нужно дойти до теплиц. Быстро направляясь к выходу, Поттер вдруг остановился. Что-то изменилось. Оглядевшись, он не приметил никаких изменений. Мордред дери этот полумрак! Гарри еще раз огляделся, наконец заметив большую, шесть с половиной футов ростом статую. Она будто следила за ним каменными провалами глаз. Гарри подошел ближе, рассматривая статую, напрочь забыв про занятия. Это был мужчина в диковинной старинной одежде: длинная рубаха, узкие штаны и высокие сапоги ноги в которых больше напоминают лапы медведя, на плечи накинута меховой плащ, скрепленный красивой брошью. Статуя выполнена из черного, как ночь, бархатистого камня, лишь брошь светится рубиново-красным. Лицо мужчины было сурово, чисто мужскую красоту портила какая-то жестокость, проскальзывающее во всем облике. На голове рогатый шлем викингов. Снова ощутив на себя взгляд статуи, Гарри неприятно поежился, даже не неся в себе угрозы взгляд внушал трепет. «Локи!» – вдруг понял Гарри, опускаясь перед статуей на колени. Мальчик не знал, зачем он это делает, но чувствовал, что так надо. Пол неприятно холодил ноги, был жестким и причинял боль от долгого стояния, но Поттер практически не замечал этого, не моргая смотря в лицо статуи. Уроки были забыты, в голове проносились тысячи мыслей. Очнулся мальчик, как от толчка. Он до сих пор ощущал на себе чье-то чужое внимание, но сейчас оно не было больше агрессивным, сквозило любопытством и задором, как бы говоря: «мы подружимся!» Гарри ярко улыбнулся в ответ. Ему пора уходить, травологию и обед он пропустил, но вот руны ему точно стоит посетить, если он не хочет серьезных проблем.

оОо

Минута на школьные дела затянулась надолго. Они обсуждали все от суммы пожертвований, до новой мебели. Люциус от лица попечительского совета настаивал на том, чтоб заказать парты в класс нумерологии у Холдора Шердолда – мага-плотника, замечательно разбирающегося в своей профессии, его мебель ни капли не элегантна, но крепка и надежна. Альбус же возражал, намереваясь закупить парты у каких-то маглов, что намного дешевле, а оставшиеся деньги потратить на общий ремонт. Совершенно неприемлемо – по мнению Малфоя. Мелкие споры продолжались долго, наконец, когда прозвучал обеденный колокол, директор решил закончить, любезно предложив разделить с ним трапезу в большем зале, Люциус так же любезно отказался. Малфой в своем кабинете в изнеможении упал в кресло, беседы с директором всегда такие изматывающие, будто старик тянет из него энергию. Слава Мерлину, они случаются не часто: Дамблдор тоже не горит желанием проводить в его компании много времени. Нужно что-то делать с Гарри. Мальчик живет в постоянном стрессе, вот уже и истерики начались, а что дальше будет? Так дело не пойдет. Но, что он может предпринять? И не получится ли хуже от того, что Гарри и Драко будут проводить много времени вместе? Сложно признать, но сын характером пошел в него – такой же своенравный, хитрый да эгоистичный – еще и Нарцисса избаловала, хотя Люциус тоже в этом виноват. Слишком уж любит своего сына, не мог он держатся с ним отчужденно-холодно, как это делал Абраксас. Да, Драко придется наказать. Отработка – слишком мягко, такое неповиновение нужно пресекать на корню. Но это подождет до пасхальных каникул. Нужно выбрать что-то не очень суровое, чтоб у Драко не появилось желание отомстить Анри, но и не слишком мягкое. Ничего, у Люциуса еще достаточно времени на размышление. Малфой кинул взгляд на настенные часы, без двадцати одиннадцать, а есть совершенно не хочется, что ж леди Малфой все равно нет дома – в последние недели она пропадает у леди Забини, кто-то наслал на Блейза порчу. Надо же, как изобретательно. Катарина только сейчас додумалась об этом, а то все проверяла сыночка на яды да сглазы и проклятья. А тут порча! В магической Англии очень нераспространенное явление, более присущее востоку да славянским странам. Однако раньше темные ведьмы частенько промышляли этим, в основном когда дело касалось любовных отношений. Так или иначе, Леди зарылись в книги, пытаясь снять порчу, пока ее удалось только ослабить. Мысли текли неторопливо и плавно, все время возвращаясь к Гарри. Жаль, что из-за этих отработок они не смогут видеться даже на выходных, зато, если план все же сработает, его мальчики смогут притерпеться друг к другу. Малфой в раздражении отбросил от себя документ, строчки разбегались и прыгали перед глазами – очень хотелось спать. И почему так всегда после общения с Дамблдором? Точно какой-то вампир, а не человек.