Быть лучшим

Не бечено. В общем, все как всегда. Глава 34. Люциус, отношения и загадочные происшествия. Посланник Дамблдора – алый феникс возник перед Люциусом, как только он вышел из банка. Огненная птица зависла перед лицом лорда на несколько секунд, пока он стоял в растерянности. Директор не часто использует фамилиара в качестве почтальона, а это значит случилось что-то необычное, срочное и потенциально опасное для школы. Люциус с запозданием вытянул руку, на которую тут же приземлилась птица, гордо протянувшая ему лапу. Не официальное письмо – свиток. Люциус не стал медлить тут же развернул послание, написанное изумрудными чернилами все тем же каллиграфическим острым почерком Минервы МакГонагалл. «Уважаемый Глава попечительского совета, Лорд Люциус Малфой, Спешу уведомить вас о произошедшем в школе чрезвычайном происшествие и прошу прибыть в школу в скорейшем времени для выяснений обстоятельств этого чрезвычайного происшествия. С уважением, Заместитель директора Минерва МакГонагалл.» О, какая-то записка, интересно, что у них могло такого стрястись? Люциус решил не терять времени и тут же переместился портключем в свой кабинет, а оттуда камином прямиком в кабинет директора. Шагнув за кованую решетку, мужчина огляделся – полно народу. Дамблдор сидит за своим столом выпрямившись, создавая впечатление величия, его золотистый наряд будто сверкал в отчего-то тусклом свете свечей. Взгляд скользнул дальше: на, как всегда, хмурого, темной тенью притаившегося в самом неприметном углу, Северуса; скорбно поджимающую губы Минерву, стоящую по правую руку от директора; на профессора Спраут, одетую в испачканную землей песочную мантию и малыша-Флитвика примостившегося на слишком большом для него кресле. – Только вас и ждем, мистер Малфой, – сказал директор голосом сильным, но хриплым, будто ему сегодня пришлось слишком много говорить. Люциус отвел взгляд от Карстена Куно – заместителя главы чрезвычайных магических происшествий, – невысокого, сутулого человека с маленьким будто растянутым в обе стороны ртом, вниз и вверх, оголяющим в разговоре десны. Его длинная, дряблая шея всегда была особо неприятна Люциусу, но, видно, горячо любима самим владельцем так как всегда, будто нарочно, подчеркивалась пестрыми платками. – Я пришел сразу же, как получил сообщение. Что же произошло? – Непредвиденная и очень печальная ситуация, – ответил за Дамблдора Карстен. Его громкая сейчас нарочно-торжественная речь была неприятная Малфою почти также, как и его шея. – В школе, оплоте безопасности, произошел выброс темной магии, древней и очень темной. Люциус приподнял бровь вопросительно взглянув на директора, потом прошел к свободному креслу и уселся, закинув ногу на ногу. – Что за магия? – По нашим данным, – Карстен подскочил, суетливо потер друг об друга морщинистые, словно старый пергамент, руки и взмахнул палочкой, показывая какие-то графики, в которых к своему стыду Малфой мало, что смыслил, – выброс произошел как бы и на территории Хогвартса и как бы вне ее. Точнее, на территории, но за пределами щитов, не в запретном лесу или где-то еще… – мужчина опять потер руки, хрустнул узловатыми костяшками пальцев, – в замке, но в месте, где щита нет. Поэтому у нас нет возможности определить, кто это сделал, это не непростительное, скорее вообще не заклинание, директор, как вы изначально предположили. – Ритуал? – Спросила, нахмурившись еще сильнее МакГонагалл. – По нашим данным, очень похоже. Но, окрас у него не совсем, как у обычных черномагических… такого я не видел уже очень-очень давно. С этой заразой мы боремся столетиями. – Жертвоприношение? – голос Северуса был хлестким, как обычно, – не ходите вокруг да около, говорите четко и по делу, у нас всех тут не так много времени. Куно, дернул головой, почти вывернув свою длинную шею, но продолжил, как и раньше смотря то на Дамблдора, то на Люциуса. – По имеющимся данным мы не можем сказать кто провел его, проверка палочек тоже ничего не даст. Единственное, что понятно, он послужил для подпитки энергией, скорей всего служащей для окончательного пробуждения чего-то или кого-то. В ином случае или мы бы вообще не почувствовали ничего – энергия бы полностью впиталась или удар был бы намного сильнее. А так, почти нейтральная энергия жертвоприношения прошла через «что-то», преобразившись в нечеловечески разрушительное качество. – Я так понимаю, что разбудила эта энергия мы тоже не поймем? – Желчно спросил Люциус все больше недовольный этой ситуацией. – Увы, – развёл руки министерский, – слишком мало данных, группа все еще работает над выявлением места проведения, пока удалось выяснить, что это где-то в старых катакомбах, находящихся под подземельями. – О, – Дамблдор задумчиво огладил свою бороду, – Хогвартс был построен на месте капища, это очень древние катакомбы, они гораздо ниже подземелий школы, туда нет входа. –– Альбус покачал головой. – Они находятся слишком глубоко, у них собственным магический фон… если кто-то из учеников как-то проник туда… Дамблдор не договорил, но всем и так стало понятно, что такой выброс, что чуть не снес защитные щиты, мог навредить или даже убить студента. – Кто отсутствует? – Дамблдор обвел взглядом деканов. Первой заговорила профессор Спраут: – У меня не могли найти Кримплан Коррей, но она оказалась в ванне старост, остальные все в гостиной, как и положено после отбоя. – Луна Лавгуд, не могли найти, но Серая Дама сказала, что девочка все время была с ней. Воцарилась тишина, МакГонагалл упорно молчала, разглядывая полки, она похвастаться не могла такой дисциплиной. Но, если в обычное время ее это мало волновало, то сейчас, когда на кону может стоять жизнь учеников, это действительно проблема. Наконец, оттягивая момент признания, заговорил Северус. – Крэбб, Гоил нашлись быстро в столовой, Фринвли до сих пор нет, так же… как и Драко. Люциус остался внешне спокойным, но внутри у него все сжалось от мысли, что сын не пошел поговорить с матерью в Хогсмид, а полез в катакомбы. Минерва вдохнула: – Джинни Уизли с Невилом были на кухне, мы до сих пор не можем найти близнецов Уизли и… Гарри Поттера. В этот раз совладать с собой Люциусу было в разы сложнее. Несмотря ни на что, он верил в осмотрительность сына, но Анри... он любит лезть на рожон. Ни один год не обходится без приключений, так в этом году... в этом году все может быть намного хуже… это все может закончится… Люциус попытался успокоиться и сосредоточился на том, что говорит Куно. – Получается пятеро… – Пятеро чего? – резко и сухо спросила Минерва. – Подозреваемых. – Вы записали моего сына в подозреваемые? – нарочно растягивая слова поинтересовался Малфой. – Мистер Малфой, вашего сына нет точно так же, как и остальных подозреваемых. Он вполне мог совершить это преступление. – Министерский ответил, глядя на директора, чем еще больше взбесил лорда. Он посмел обвинять его сына! – Мистер Куно, вы преувеличиваете, – мягко возразил Дамблдор, – учеников нельзя голословно обвинять в таком преступлении. Вы прекрасно знаете Артура Уизли, его дети просто не способны на такое, отец Фринвли работает в аврорате, я лично могу сказать, что мистер Поттер, так же, как и мистер Малфой не совсем дисциплинированные молодые люди, но определенно не способны на столь тяжкие преступления. – Однако они подозреваемые. Или у вас есть другие идеи, кто это мог сделать? – Это мог быть кто-то посторонний. – Директор Дамблдор, вы хотите сказать, что допустили проникновение на территорию школы постороннего темного мага? – голос чинуши сочился медом, его дряблая шея раскраснелась и стала похожа на индюшиную. Люциус старался не смотреть в его сторону. – Мистер Куно! – голос Снейпа был хлестким и низким, рука лежала чуть ниже кармана мантии и, кажется, была готова вот-вот выхватить палочку. Люциус прикрыл глаза, ему и самому хотелось проклясть Куно, о, Люциус бы наслаждался, посылая в него одно круцио за другим. – Вы забываетесь! – Мы все устали, – примирительно сказал Дамблдор, – давайте отдохнем и с утра продолжим. Мы все очень устали и на взводе. – Прекрасно! – резко сказал Карстен и не прощаясь шагнул в камин, он явно был зол. – Мистер Малфой, вы останетесь? – Да. – Люциус вздохнул. Не только с сыном проблемы, более всего ему хотелось поговорить с Гарри, но сначала – Драко.

оОо

Люциус проснулся в преотвратнейшем настроении. Драко трясся и жался при разговоре, смотрел в пол, на Северуса – куда-угодно только на не него. Будто он сейчас выхватит палочку и проклянет нерадивого сына проклятьем кипящей крови. Что за вздор! Малфой вздохнул, устало прикрыв глаза, за всю жизнь он ни разу не ударил Драко, бывал с ним строг, конечно, как же без этого? Но явно не заслужил такого страха. Это неожиданно больно отдается в сердце. Еле-как поднявшись с постели Малфой пошатывается, словно и правда болен. Сполоснув лицо водой Люциус вперил взгляд в зеркало и зло усмехнулся. Что-ж плохие дни бывают и у него. Мужчина поморщился, выглядит он и правда отвратительно и с этим нужно что-то делать. Вздохнув, позвал Кринни, этот домовик явится сразу со всеми нужными зельями, он на удивление самостоятелен и расторопен. Раздался хлопок и эльф действительно материализовался, держа в ручонках маленький саквояж. Сев на кровать и прикрыв глаза «досыпая» мужчина позволил проводить с собой любые манипуляции, погрузившись в мысли. Несомненно, первым делом нужно будет опять поговорить с сыном… или с Гарри. Куколка мог обидеться на такую невнимательность к себе. Малфой вздохнул. И без этого проблем достаточно, первым делом или вторым, но с любовником не стоит затягивать разговор. Во всяком случае он должен принести больше удовольствия, чем с сыном. – Сер, Кринни закончил! Люциус открыл глаза и перевел взгляд на свое отражение. Внешне он наконец снова похож сам на себя, жаль только от этого не перестал чувствовать себя пожеванным мантикорой садовым гномом. А ведь сегодня днем вряд ли получится отдохнуть, опять припрутся чинуши и будут все тут разнюхивать. Удивительно, как некоторые происшествия могут сплотить – мужчина усмехнулся, поправляя манжет бланжевой рубашки, – впервые Люциус целиком и полностью согласен с Дамблдором. Большой зал был заполнен наполовину, Малфой скользнул делано незаинтересованным взглядом по гриффиндорскому столу, но так и не обнаружил Анри, потом перевел взгляд на слизеринский и сразу же заметил сына, сидящего между Забини и Паркинсон. Драко сидел ровно, лицо его было белым, а губы искусанными, он что-то увлеченно разглядывал в своей тарелке, совершенно не обращая внимания на распинающегося Забини. Люциус прошел к преподавательскому столу, слава Мерлину, этого министерского там не было, видимо решил прибыть в школу после завтрака. Северус уже завтракал, как всегда мрачный, опять с темными кругами под глазами. Видимо, не спал всю ночь и даже не подумал скрыть следы усталости. Большой зал наполнялся народом, Люциус нет-нет, да поглядывал на вход, уныло жуя свою овсянку. Наконец Гарри показался в дверях. Люциус еле как отвел от него взгляд – не дело распускать еще большие слухи – спросил Северуса о результатах расследования. – Ничего хорошего, Малфой. Поттера так и не нашли вчера, он стал главным подозреваемым. – Блондин с трудом смог удержать лицо бесстрастным, но старого друга не обмануть. – Дамблдор не даст мальчишке попасть в переплет, – устало сказал зельевар, – но проблем ему не удастся избежать, хотя я сомневаюсь, что Поттер способен на такое. – Почему же нет? – Прохладно спросил Малфой, ему не нравились те ядовитые нотки, появляющиеся каждый раз в тоне зельевара, когда он говорит про Куколку. – Ты сам веришь, что необученный, не вошедший в полную силу ребенок может провести такой сложный ритуал? Его должны направлять для этого. Северус прикрыл на мгновение глаза, потом достал маленький, не больше мизинца, простой пузырек из коричневого стекла и капнул пару темно-зеленых, воняющих йодом капель в свой стакан с тыквенным соком. Бодрящее – понял Люциус, ему сейчас бы тоже не помешало несколько капель, а лучше чашка хорошего крепкого кофе. Но кофе не подают в Хогвартсе, поэтому Люциус протягивает Северусу свой кубок с так нелюбимым им тыквенным соком. Малфой отвлекся на разговор с Севом, потом на Флитвика. Только лишь бы не пялиться, словно подросток на гриффиндорской стол, и умудрился прозевать, когда Гарри ушел. Выдохнул, прикрыл глаза. Ну что ж, значит не судьба. Он поговорит с Гарри позже, сначала разберется с делами… – Северус, друг мой… – Мне уже это не нравится! – Резко перебил блондина. Его голос был сух, а усталые, покрасневшие глаза смотрели колко, будто бы говоря: «Не смей просить меня о том, в чем я не должен участвовать!», но Люциус не собирался отступать. – Назначь Гарри отработку. Лицо Снейпа закаменело, а тон стал еще более саркастичным. – Думаешь у меня получится? – приподняв левую бровь холодно поинтересовался, – Минерва об этом уже позаботилась. – Она была зла… но ты ведь можешь… – Попросить перекинуть отработки на меня? И что я буду делать с мальчишкой оставшиеся вечера? Мне не доставляет удовольствия его компания. – Я останусь… – И тогда Поттер вообще не будет наказан! – Громче, чем следовало произнес Северус привлекая внимание Флитвика и Спраут. – Даже не проси меня об этом, мальчишка должен быть наказан. – Перейдя на шепот и почти брезгливо кривя губы, Северус поднялся, стремясь уйти от неприятного разговора. Но Люциус был не намерен сдаваться, он тоже поднялся, поспешнее, чем следовало, чтоб не привлечь внимание, резким, нетерпеливым движением оправил мантию и в два шага нагнал Снейпа. Люциус очень не любит подстраиваться под кого-то, но сейчас… он давно отвык получать отказы, и эта ситуация его дико злила. – Я сам его накажу! – Ты хоть в это веришь? – Снейп был зол, он хмурился, кривил губы в усмешке, обнажая кривые желтоватые зубы, ему не хотелось спорить с Малфоем. Аристократ мог затаить обиду, дружба дружбой, но Малфой очень злопамятен. Однако Северус просто не мог согласится. Поттер подверг себя опасности, как бы ему не хотелось более никогда не видеть сына Джеймса, но позволить мальчишке бессмысленно рисковать он не мог. Поттер должен ответить за свой проступок, а Люциус не накажет его. Брюнет болезненно поморщился, оттягивая жесткий, натирающий шею ворот камзола. Малфой поджал губы. «Точно не накажет, сам ведь это понимает» – Северус вздохнул, в этот раз он не мог пойти на поводу. Резко развернувшись, от чего подол мантии ударил по ногам аристократа, зельевар ушел, почти сбежал. Хорошо, что Малфой не пошел за ним, Снейпу не хотелось спорить.