Быть лучшим

Глава 15. Секреты и Бал. Гарри спускался все ниже и ниже в непроглядной тьме, лестница казалась бесконечной. Тьма то сгущалась, то расступалась, дразня, давая увидеть лишь несколько ступенек. Мальчик уже давно перестал вглядываться вперед, силясь увидеть хоть что-то. Поттеру казалось, что прошла целая вечность с того момента, как он прошел в этот злополучный проход, и у мальчика даже проскользнула заманчивая мысль плюнуть на все и пойти обратно, но каждый раз, как он об этом задумывался и вот-вот был готов развернутся, тьма становилась такой же неуютной и колючей, как была в самом начале. Шаг, другой, третий, и мальчик в изнеможении опускается на неуютно-холодные каменные ступени, ежась от сквозняка и жалея, что не надел ничего теплее обычной школьной мантии. – Я только немного передохну, – шепчет он в пустоту, обещая то ли себе, то ли тьме, – лишь немного и пойду дальше. И тьма перестает колоть и нагонять страх, она опять ластится, как кошка, согревая, как пуховое одеяло. Уже когда мальчик практически заснул, какое-то непонятное чувство подкидывает его на месте, и он понимает: нельзя спать! Только не здесь. Эта мысль гонит вперед, и он бежит, спотыкаясь в темноте и практически падая, но бежит, не переставая, подгоняемый какой-то уверенностью, что назад ему вход закрыт и останавливаться тоже нельзя. Гарри уже проклинает себя за неосмотрительность, зачем он только сунулся в этот проход? Почему никого не взял? Ступени неожиданно кончились. Мальчик, не ожидавший этого, не смог устоять, упал, до крови разбив ладони. И в тот же момент вспыхнули факелы, ослепив мальчика. Когда его глаза привыкли к освещению, мальчик огляделся вокруг. Он оказался в большом зале по размеру не уступающем обеденному залу школы, на вид помещение выглядит очень старым, старше, чем весь Хогвартс. «Наверное, потому что им никто давно не пользуется», подумал Поттер, восхищенно оглядывая каменное кружево стен. Причудливые узоры, коими испещрены колонны, если присмотреться, складываются в кельтские письмена, мальчик даже смог распознать пару знакомых слов на ближайшей к нему. Парень прошел чуть вперед, завороженно оглядываясь. Зал – величественен. Никакой вычурной помпезности, никакой цветной насмешливости фресок, полотен да витражей. Лишь скупая красота черного гранита. Гриффиндорец шел к центру зала, где виднелся каменный алтарь, такой же черный, как и вся эта зала. Мальчик озирался вокруг, все больше влюбляясь в это таинственное место. Рисунки на стенах рассказывали историю жизни мага-воина, жившего задолго до этого момента и, видимо, когда-то построившего это место. Тут взгляд мальчика зацепился за едва различимое изображение на ближайшей к нему стене, и он остановился, как громом пораженный. Мужчина, ранее им принятый за строителя этой залы был изображен в рогатом шлеме рядом с гигантским змеем и таким же огромным волком. "Ёрмунганд и Фенрир!" - осенило Поттера. Так значит этот зал построен в честь бога Локи? Гарри передернул плечами: в «Магии Древних» про богов было написано много, но ничего конкретного, сам автор не верил в их существование, только в одном он был уверен и предостерегал читателя – от древних мест поклонения нужно держаться подальше. Особенно от храмов в честь бога огня и обмана Локи. Но, Гарри ведь уже довольно долго здесь, и с ним не приключилось ничего. Может ничего и не будет? Очень уж не хочется отсюда уходить, так и тянет все осмотреть. Особенно алтарь, ведь его можно будет использовать! Нужно только проверить, сохранил ли он хоть каплю магии, если есть хоть слабая искра, то костер можно разжечь снова, так говорит профессор Бабблинг. А Гарри бы очень пригодился алтарь, ведь многие заклинания из магии древних относятся к ритуальной магии, да и руны тоже… а профессор обещала дать почитать книжицу по этой теме. Гриффиндорец зло тряхнул головой, отгоняя сомнения, и быстрым шагом направился к центру зала, в считанные секунды он пересек немалое расстояние и остановился в восхищении. Алтарь был намного больше, чем ему показалось издалека, на нем спокойно можно было разместить двух Хагридов, и весь был испещрён руническими письменами. Те, что в самом центре, точно рассказывали какую-то историю, а что чуть по бокам - служили накопителями силы и стабилизации, а на боковых стенках были выгравированы малые ритуалы, один из них мальчик даже узнал. Профессор Бабблинг рассказывала про свадебные церемонии древних.

оОо

С утра Гарри проснулся выспавшимся и отдохнувшим. Он сладко потянулся, переворачиваясь на спину, в удивлении оглядывая темный зал. Сейчас он будто бы сверкал, отполированный до блеска. Нет, зала не казалась светлее, она все также темна, но тьма эта теперь ластится к Гарри, не так как вчера – настороженно и пугливо, выжидая момента слабости, чтобы напасть, а по-настоящему ласково и трепетно, готовая помочь и поддержать, магия этого места протекает сквозь зеленоглазого, обновляя, снимая усталость и очищая от остатков заклинаний. Видимо, это все же было местом поклонения, храмом богу-магу. И Гарри по глупости пролил кровь на алтарь. Хорошо хоть ничего непоправимо-плохого не произошло. «Нет! – ожесточенно мотнул головой Поттер. – Вообще ничего плохого не произошло! Я чувствую себя отлично, лучше, чем когда-либо». Гарри еще раз огляделся, зал изменился: все надписи и рисунки на стенах было очень хорошо видно, так не хотелось уходить отсюда, мальчика переполняло желание сию же секунду обследовать тут все, останавливало лишь отсутствие словаря – без переводчика он мало что поймет. Брюнет, о чем-то вспомнив, торопливо вытащил палочку из кармана мантии, (как только ночью не сломалась?) и шепнул: – Темпус! – огненные буквы показали шесть сорок утра. Как же хорошо, что он так рано проснулся! Сейчас нужно поспешить и вернутся в спальню, иначе Невилл и прилипала-Рон его хватятся. Мальчик спрыгнул с каменного алтаря, чуть пошатнувшись на ослабевших ногах, и, оглянувшись на каменную глыбу, залился краской да так что даже уши пылали. Подумать только! Он умудрился заснуть на алтаре храма! Позор! Может быть, здесь когда-то даже кровавые ритуалы проводили! Поттер, все еще в смущении рванул к лестнице и в считанные минуты преодолел ее, вылетев, как оглашенный из арочного прохода, подхватил все еще валяющуюся на полу мантию-невидимку и побежал к гриффиндорскому общежитию.

оОо

На рождественские каникулы четверокурсникам задали очень много уроков. Но Гарри не спешил садиться за учебники, при каждом удобном случае сбегая от навязчивого внимания однокурсников, в тот ритуальный зал. Полазить, провести какой-нибудь несложный обряд или просто почитать, уж очень там спокойно. Как ни странно, вход туда еще никто не обнаружил, Поттер на всякий случай даже сигналку поставил, ведь арка с лестницей теперь видима все время, только вот гостей так и не дождался. Сильно похолодало, в коридорах стены покрылись инеем и даже в классах изо рта вылетали облачка пара. А снег все падал и падал, и скоро замок и окрестности оделись толстым белым пуховиком. Голубая карета Шармбатона сидела в снегу, как огромная обледенелая тыква; домик Хагрида смахивал на имбирный пряник; иллюминаторы дурмстрангского корабля заиндевели, а с мачт и снастей свисали тяжелые витые сосульки. – Гермиона! – громогласно позвал подругу неряха-Рон, у которого щеки, после ужина лоснились жиром, а на вороте школьной мантии виднелись пятна. – Ты идешь на бал?! Тебя же никто не пригласил, пойдем вместе! – его голос был слышен во всем холле, и стайка девочек из Равенкло разразилась тихим смехом, чуть отвернувшись в сторону для приличия, а вот слизеринцы даже не скрывали своего веселья. – Ты, Уизли, наверное, совсем того! — послышался за спиной голос Малфоя. — Думаешь, кто-нибудь пригласит на бал эту грязнокровку да еще с лошадиными зубами? Гарри нахмурился, в былые времена он бы уже кинулся на обидчика подруги с кулаками, но после их недавней ссоры защищать маглорожденную не было никакого желания. – Конечно, меня пригласили! – гордо вздернув подбородок воскликнула девочка и быстрым шагом сбежала, едва сдерживая слезы. «Так тебе и надо!» – злорадно подумал мальчик, и тут же устыдился своих мыслей. В рождественское утро Добби разбудил Поттера очень тихо, так чтобы остальные обитатели комнаты не проснулись, и подарил ему флакон с полюбившимся мальчику душистым маслом, Поттер же растроганный не знал, куда себя деть от смущения и вытащил из чемодана старые растянувшиеся носки дяди Вернона, но домовой эльф и этому был несказанно рад. Из-за благодарных воплей эльфа проснулись и другие обитатели комнаты. Первым к подаркам кинулся как всегда Рон, и конечно же ему сразу попался подарок от Гарри. Мальчик купил его еще летом на чемпионате и было жалко выбрасывать – форменная шапка стоила недешево. Кое-как отбившись от Уизли, Гарри стал разглядывать остальные подарки. Первенство по скромности, конечно, принадлежало подарку Дурслей — один-единственный пакетик с бумажной салфеткой, мальчик фыркнул и бросил ее на пол: лучше бы вообще ничего не слали. Гермиона подарила Гарри книгу «Команды по квиддичу Великобритании и Ирландии»; Рон — большой пакет бомб-вонючек; Сириус — складной перочинный ножик с отмычками для всех замков и шилом, которое мгновенно распутывает все узлы; Хагрид — огромную коробку любимых лакомств Гарри. Миссис Уизли, конечно, прислала очередной свитер (зеленый с драконом на груди, должно быть, Чарли рассказал ей о хвостороге) и большущий пакет сладких домашних пирожков. А вот подарки от Невилла – малый трактат по рунам за авторством мэтра Де-Ланкро – очень порадовал, как раз этой книги не было в Хогвартской библиотеке, это довольно-таки свежее издание, а подарок от профессора Бабблинг очень удивил мальчика, он не думал, что Баштеда настолько благоволит к нему, она прислала «Кельтика, углубление. Язык и ритуалы», очень занятная книжка. Поттер давно хотел ее прочитать, вот только профессор говорила, что он еще ничего не поймет – сначала нужно выучить основы. Значит ли это, что профессор посчитала его готовым? А вот подарок от лорда Малфоя поистине шикарен широкий платиновый руничный браслет, защищающий от сглаза и мелких проклятий. Очень красивая вещь.

оОо

День пролетел незаметно, и в пять часов Гарри отправился приводить себя в порядок. Он планировал принять ванну и попросить Добби натереть ему волосы теми маслами, от которых они так красиво блестят. Рон начал ворчать, что Поттер стал похож на девочку, со всеми этими его косметическими штучками, да мальчик ему ничего и не ответил, так как и сам понимал, что в последнее время уделяет слишком много времени своей внешности. В половину восьмого Гарри вернулся в комнату и чуть не рассмеялся: все мальчишки неловко крутились перед зеркалом, а Рон что-то сделал со своей мантией, что на манжетах повисли нитки неряшливой бахромой. На выходе из гостиной Гарри уже ждал Виктор Крам. Когда он взял Мальчика-который-выжил за руку, на них, казалось, вытаращились все, кто это видел. Из красно-золотых более-менее нормально реагировали только чистокровные и некоторые полукровки, коих в гриффиндоре не так-то и много, у маглорожденных же были совершенно разные эмоции от отвращения до любопытства. В большом зале они тоже стали центром внимания, Минерва МакГонагал, кажется, даже захихикала прикрыв рот рукой. Когда все уселись по местам, МакГонагалл велела чемпионам встать друг за другом парами. Поттер с Крамом шли во главе колонны. При их появлении весь зал захлопал, и профессор повела их к большому круглому столу в дальнем конце, за которым сидели судьи, учителя и трое попечителей. Среди них был и мистер Малфой со своей женой. Со всех сторон слышались перешёптывания студентов, и, если чистокровные были просто удивлены – не часто так явно демонстрируют свои отношения, и, если для Гарри это еще позволительно в силу возраста, то Виктору уже нет, а вот многие маглорожденные были действительно шокированы: гриффиндорец даже слышал, как с насмешливым фырканьем звучало слово «эпатаж». Стены зала серебрились инеем, с темного, усыпанного звездами потолка свисали гирлянды из омелы и плюща. Длинные обеденные столы исчезли, вместо них – сотня столиков, каждый человек на десять, а на столиках уютно горят фонарики. Гарри двигался в центр зала, не отвлекаясь на всеобщее внимание, мальчик выглядел великолепно, словно принц на собственном балу. Вместе с Виктором они смотрелись просто прекрасно, отлично гармонируя: высокий статный болгарин, и тонкий как тростинка Гарри. Дамблдор, возглавлявший судейский стол, встретил подошедшие пары улыбкой, которая становилась чуть более лукавой, когда он поглядывал на самого младшего чемпиона. Каркаров же смотрел на них, как удав, в этом взгляде было все: и настороженность, и решимость и, как ни странно, удовлетворение. Гриффиндорец кинул пронзительный взгляд на Люциуса, с виду холодного как айсберг, и – какая неожиданность! – в глазах мужчины плескалась ревность. Мальчик чуть улыбнулся, довольный своей маленькой местью – проказа удалась! Прекрасный вечер омрачало лишь то, что Гарри нет-нет да Неприязненно поглядывал на леди Малфой, сидящей непозволительно близко к своему мужу, тем самым омрачая мальчику настроение.