Синее небо малинового цвета

Королева родила двойню – маленьких, но абсолютно здоровых мальчика и девочку. Малышей назвали Эрнест и Дорис, и Луи все не мог насмотреться на них, настолько рад он был появлению на свет брата после целой когорты сестер. Наследник буквально светился, и это не скрылось даже от Гарри. Северному принцу потребовалось несколько дней, чтобы обосноваться на новом месте, выучить имена слуг и многочисленной семьи Луи. Наибольшее внимание он уделил обустройству комнаты для себя. Они с Луи решили придерживаться старого плана и поселить Гарри в восточном крыле, где расположились обширные покои самого наследника, занимающего несколько комнат. К спальне кронпринца примыкала большая прохладная библиотека, и Гарри, зачарованный массивными полками и обилием книг, тут же решил, что останется в этой комнате. В течение трех дней рабочие переставляли стеллажи, и в итоге в библиотеке образовалась отдельная ниша, которую не было видно незнающему человеку. В отделенной от книжной зоны комнате для принца поставили большую кровать, отделанную синим бархатом и тяжелым балдахином. В библиотеку вел отдельный вход, однако была и неприметная дверь, соединяющая ее со спальней наследника, где Гарри провел первые три ночи в столице Четвертого королевства. Ночевки с Луи во время поездки с границы стали делом привычным, и они оба уже не чувствовали неловкости, ложась рядом. Слуги, видевшие, как принцы готовятся ко сну, быстро разнесли по замку сплетни, которые затем разошлись по городу, и народ уверился, что брак наследника Томлинсонов складывается весьма удачно. Гарри же думал, что ему самому повезло настолько, насколько вообще возможно в такой ситуации. Хотя теперь после его собственного имени звучало родовое имя мужа, он продолжал носить синие цвета Стайлсов, благо, ему это не запрещали. Да и вообще запретов в замке Томлинсонов было немного. Гарри, вопреки тому, что он сам нафантазировал, никто не собирался держать за узника или просто симпатичного комнатного зверька. В конце концов, у Томлинсонов не было недостатка ни в узниках, ни в питомцах. На западе, в нескольких милях от столицы, обосновалась большая крепость, полная заключенных, а по самому замку, который Гарри старался называть отныне своим домом, ходили полчища прикормленных котов, с которыми радостно играли маленькие принцессы и дети слуг. Знакомство с сестрами Луи состоялось в первый же день Гарри в столице. Четыре девочки сами буквально запрыгнули на него, стоило Луи оставить супруга и удалиться в крыло, где рожала мать. Любопытные принцессы набросились на Гарри с вопросами о свадьбе и его стране. Три часа спустя Луи обнаружил его сидящим в уютной комнате в окружении девочек, которые, затаив дыхание, слушали рассказы о далеких краях, льдах, зимних забавах и обитавших на севере животных. Непоседливые восьмилетние близнецы были практически неотличимы друг от друга, двенадцатилетняя темноволосая Фелиция казалась слишком серьезной для своего возраста, однако стоило ей рассмеяться, как эта иллюзия пропадала. Но Гарри не мог отвести взгляда от самой старшей из сестер Луи – четырнадцатилетней Шарлотты. Ведь именно этой девушке предстояло через пару лет выйти замуж за одного из его кузенов и обеспечить трон Томлинсонов наследником. Гарри понятия не имел, знает ли Шарлотта о том, что ее судьба уже расписана, но решил, что не ему принцессе об этом сообщать. Единственной, с кем Гарри не удалось свидеться в первые дни своего пребывания в столице, была королева Джоанна, отдыхающая после родов. Последний раз он видел правительницу Четвертого королевства почти пять лет назад, и, будучи ребенком, он всегда чувствовал расположение к с виду мягкой, всегда улыбчивой женщине. Слухи о мужеубийстве дошли до него только недавно, когда королева Энн проговорилась об этом за ужином, выпив чуть больше вина, чем обычно. Гарри не знал, как относится к этому знанию, но встреча с королевой была неминуема. На пятый день пребывания в столице, сразу после завтрака, к принцу подошли две служанки, явно отличающиеся при дворе особым положением, и доложили, что правительница хотела бы встретиться с ним наедине. Джоанна изменилась с их последней встречи, хотя, думалось Гарри, это было неудивительно, учитывая, сколько прошло лет, и особенно то, что женщина несколько дней назад родила двойню. Королева встретила его в гостиной, примыкающей, как догадался принц, к спальне и детской. Джоанна была облачена в скромное просторное платье, а волосы королевы были распущены по плечам. Гарри ожидал чего угодно, но не этого, не простоты и приветливой улыбки. Принц, как подобает, поклонился королеве, и занял указанное кресло напротив. Джоанна отослала всех слуг и они остались вдвоем, лишь изредка слышался тихий говор нянек за стенкой. - Я рада наконец-то увидеть тебя, Гарри, - мягко произнесла королева, пристально изучая его взглядом. – Как ты находишь столицу? Ты ведь был здесь раньше. - Здесь все изменилось, - осторожно ответил принц. – Честно говоря, я плохо помню город… Должно быть, мне придется его хорошо изучить. - Тебе понравится у нас. Ты удобно устроился? Комнаты, слуги – все в порядке? - Да, все прекрасно. Разве что жарко, по ночам иногда вообще невыносимо… Джоанна звонко рассмеялась, а Гарри неуверенно улыбнулся, все еще пытаясь почувствовать себя комфортно. - Извини, дорогой, вот уж на погоду я влиять не могу, как бы ни хотелось! Но я, право, думала, что ты привезешь с собой немного северного холода. Гарри заерзал на месте, не понимая, как же ему воспринимать эти слова. То ли королева говорила о погоде, то ли она мягко намекала на что-то иное? Гарри все ждал, когда же она заговорит с ним о Луи и браке, но сейчас он и сам бы не назвал отношения между ними холодными… - Мои дочери не сильно тебе досаждают? - Вовсе нет, - поспешил ответить принц. – Даже наоборот. Они показали мне замок, и в город мы ездили по их инициативе. - Должно быть, ты скучаешь по Джемме? – поинтересовалась королева. Джоанна не изменилась в лице, но Гарри все равно уловил перемены в ее тоне. Женщина осторожно прощупывала почву, пытаясь понять северного принца, и Гарри подумалось, что честность будет здесь лучшим решением. - Очень, - просто ответил он, даже не пытаясь замаскировать горечь в голосе. – По всей семье. Но, наверное, было бы хуже, если бы я не скучал? Джоанна подарила ему теплую улыбку, но ответить не успела, ее прервал короткий вскрик младенца за стенкой. Гарри почти подпрыгнул и быстро скользнул взглядом по двери, ведущей в детскую, что не укрылось от внимания королевы. - Ты же еще не видел детей? Хочешь посмотреть? Гарри невольно расплылся в улыбке и кивнул. Он подскочил с кресла, галантно подал руку Джоанне и открыл перед королевой дверь в светлую детскую. У большого окна стояла двойная колыбель, отделанная изнутри молочным шелком, хотя Гарри почему-то ожидал увидеть кроваво-красный цвет Томлинсонов. Две няньки – женщины в возрасте, - склонили головы перед королевой и принцем, отходя в сторону. Гарри, стараясь ступать как можно тише, осторожно коснулся борта колыбели. Один из малышей крепко спал, а второй, едва завидев Гарри, уставился на него светлыми, как утреннее небо, глазами, слегка приоткрыв ротик с пухлыми губами. Джоанна взяла бодрствующего малыша на руки. - Это Эрнест. Луи все детство требовал брата, а появился он лишь сейчас… Хочешь подержать? Гарри с готовностью подставил руки, и королева осторожно передала ему мальчика, который был таким крошечным, что умещался на одном его локте. Зато стоило Гарри потянуться к нему, чтобы поправить на лбу чуть съехавший чепчик, Эрнест тут же крепко ухватил его за палец, сомкнув кулачок вокруг фаланги. - Он такой маленький, - еле слышно выдохнул Гарри, не в силах оторвать взгляда от мальчика. – Но сильный… - Двойни всегда рождаются маленькими, со старшими близнецами было так же. А ты хорошо его держишь… Ты любишь детей? - Да, - честно ответил принц. - Можешь приходить сюда, когда захочешь, - королева мягко погладила сына по голове, попутно погладив и предплечье Гарри. – Конечно, вряд ли у этих двоих будет недостаток в компании, но Луи скоро станет королем… Им бы понадобился еще один сильный старший брат. Гарри не смотрел на королеву, все его внимание приковал пытающийся улыбнуться Эрнест, но ее слова все равно достигли его ушей и сознания. Принц никак не мог сообразить, что же это – подлинное радушие, или эта женщина медленно заманивает его в опасную паутину? - Ты уже нашел себе занятие? - Занятие? Джоанна подала знак нянькам, и женщины тихо удалились. Королева опустилась на длинную софу, Гарри осторожно сел на противоположный край, стараясь одновременно уделить внимание и ей, и тянущему его за палец Эрнесту. - Увлечение? Какую-нибудь работу? Самнер говорил, что ты проявляешь интерес к медицине. У него есть постоянные ученики, думаю, он с удовольствием примет и тебя. Если, конечно, ты этого хочешь. Гарри задумался лишь на мгновение. - Это было бы здорово… Я учился у нашего придворного врача, но многого не успел. - Значит, у тебя есть шанс узнать тайные приемы Самнера, поверь, у него их много, - королева тихо рассмеялась. - Спасибо. Я и не думал, что…, - Гарри запнулся и опустил взгляд на макушку Эрнеста. - О чем ты не думал, Гарри? Принц в неловкости закусил губу, не в силах поднять на королеву взгляд. Джоанна только усмехнулась. - Ты считал, что мы возьмем тебя в заложники? Что запретим тебе общаться с семьей, со внешним миром? Что ты станешь здесь высокородным узником? - Да, что-то в этом роде, - сконфуженно пробормотал принц, рискнув поднять глаза. Королева смотрела на него снисходительно, а в ее взгляде плясали смешливые искры. - О Томлинсонах ходит много слухов, Гарри. Какие-то, признаюсь, правдивые, но какие-то – глупые вымыслы. Не забывай, что ты теперь тоже часть этой семьи. Если ты хочешь что-то о ней узнать, ты можешь спросить любого из нас. Мы не храним тайн друг от друга. Принц еще раз взглянул на невинное младенческое лицо. Кожа Эрнеста на ощупь была словно шелк, от мальчика исходило тепло и свет, и Гарри не мог себе простить тот вопрос, который так хотел задать королеве в его присутствии. - Луи и я оба потеряли отцов. Наверное, это было тяжело для него? Королева смерила принца оценивающим взглядом, улыбка так и не покинула ее лица. - Не было. Луи не видел от него ничего, кроме побоев и криков, а я – постоянных унижений. Королева подсела ближе и коснулась ножки сына, пощекотав пятку Эрнеста. - Я сделаю все, чтобы защитить их семерых, а теперь и тебя. И иногда эти методы очень жестоки, но иного выхода, к сожалению, не находится. Я утолила твое любопытство? - Более чем, - тихо пробормотал принц. - Хорошо. Луи очень любил своего первого отчима, отца моих четырех дочерей. К сожалению, его унесла та же лихорадка, что и чету Пейнов. Той зимой мы почти потеряли и Луи, но он выжил, хотя больше его подкосило известие о смерти отчима. Думаю, именно тогда он по-настоящему ощутил груз потери, а не в пятилетнем возрасте. Он резко повзрослел в тот год, перерос взбалмошного мальчишку… И очень жаль, что ты не видел этих перемен, Гарри. Возможно, если бы вы общались ближе с детства, сейчас вам обоим было бы легче что-то построить. Принц молчал, его взгляд был прикован к мягким ладоням Джоанны, что та сложила на коленях. Из украшений на королеве были лишь кольца – тонкие ободки, а не ожидаемые массивные перстни, и золотистый обручальный браслет, орнаментом очень походивший на его собственный из светлого металла. Большую часть времени Гарри совсем не обращал на браслет внимания, но сейчас внезапно ощутил очень отчетливо. - Скажи, как ты отреагировал на весть о грядущей свадьбе? Гарри рискнул заглянуть королеве в глаза. Джоанна явно ждала честного ответа, и северянин решил его дать. - Полночи кричал и бил подушки. - Что ж, предсказуемо… Возможно, ты думаешь, что у первенцев есть преимущества, когда дело касается женитьбы, но, увы, это не всегда так. Твоей матери было указано выходить замуж, как было указано и мне. Поэтому крики и битье подушек с посудой мне весьма знакомы. Моего сына легко полюбить, Гарри, но я не буду тебя уговаривать это делать. - Почему же? - Ты сам должен этого захотеть. А если не захочешь… То сам в итоге придумаешь выход. И знаешь, Гарри… Возвращаясь к твоему вопросу… Я бы не сказала, что ты и Луи потеряли отцов в равной мере. Принц ощутил, будто ему за шиворот вылили ушат холодной воды. Гарри уставился на королеву, понимая, что ему трудно вдохнуть, и сумел сделать это, лишь когда Эрнест у него на руках слабо захныкал. Гарри, скорее по инерции, чем осознанно, склонился над младенцем и поцеловал его в лоб, тихо покачивая на руках, успокаивая Эрнеста и успокаиваясь сам после внезапного удара ледяной волны в голову. Джоанна вновь – наверное, подумалось Гарри, в тысячный раз – улыбнулась, теперь снисходительно, будто разговаривала с неразумным ребенком. - Дорогой, я и твоя мать выросли вместе. Мы катались с любимой тобой и Джеммой ледяной горы во дворе вашего замка, когда еще толком не умели читать. Я была приближенной на ее первой свадьбе. Неужели ты думаешь, что у нас с Энн могут быть друг от друга секреты? Гарри не придумал ничего лучше, как отрицательно помотать головой. - Знаешь, с какой целью я тебе это рассказываю? Чтобы ты не думал, будто у тебя здесь есть враги. Может, они и появятся со временем, кто знает, но я точно не планирую стать первой или вообще входить в их число. Ты теперь Томлинсон, а Томлинсоны держатся вместе. Гарри покинул покои королевы чуть ли не бегом, но лишь после того, как вежливо поцеловал руку Джоанны, соблюдая все церемонии. Оказавшись в библиотеке, принц надолго остался наедине со своими мыслями, пока, наконец, не решил довериться матери того, кого называл супругом. Если Джоанна много лет была другом королевы Энн и так верно хранила тайны Стайлсов, Гарри не видел причин для недоверия. Следующие несколько дней стали для Гарри периодом принятия сразу нескольких, как он считал, важных решений. В первую очередь он вновь встретился с доктором Самнером, который с радостью взял принца в ученики. Жил лекарь со своей большой семьей прямо в замке, на одном из нижних этажей, там же располагалась его лаборатория, где стояли огромные стеллажи с полками, заполненными книгами, образцами трав и склянками со всевозможными снадобьями. Оказавшись впервые в длинном полуподвальном помещении, Гарри был готов засесть там на месяц, лишь бы утолить любопытство и покрутить в руках каждое лекарство, осмотреть каждую книгу. То, что он сам жил в библиотеке, также сыграло ему на руку – принц спал в окружении книг, многие из которых оказались посвящены медицине, и теперь проводил вечера в обнимку с почерневшими от времени томами. В обязанности Самнера входило также посещать госпиталь, расположенный на окраине города, куда свозили людей со всей страны, и он намекнул Гарри, что визиты супруга обожаемого народом наследника Томлинсонов наверняка усилят жажду больных к исцелению. Найдя себе занятие по душе, Гарри нашел и соответствующую компанию. Он еще присматривался к слугам Томлинсонов, которым не доверял до конца, но то, что семья Луи покорила его с первых дней, было неоспоримо. Принц много времени проводил с сестрами наследника, иногда к ним присоединялась и королева. Гарри все еще чувствовал себя неловко в ее присутствии, однако Джоанна больше не говорила намеками и опасные темы не затрагивала. Поэтому позже принц решился на визит к новорожденным двойняшкам, и один из редких свободных вечеров Луи они провели вместе с детьми, пока королева и супруг наслаждались совместным ужином, что тоже было редкостью, учитывая занятость лорда Дэниела. Еще Гарри быстро обнаружил, что семейная жизнь его нисколько не тяготит. Потому что ее, как таковой, и не было. Едва они оказались в столице, как Луи закружил дикий хоровод его обязанностей. Наследник целыми днями пропадал – то в казармах, тренируясь с солдатами или наблюдая за новобранцами, то на советах лордов, число которых в преддверии его коронации увеличилось в разы. Даже оказавшись в своих комнатах, Луи не был свободен от работы, стопки исписанных пергаментов буквально преследовали его, как и пара приставленных к наследнику слуг. Гарри с сочувствием смотрел, как Томлинсон еле ворочает языком под вечер и буквально проваливается в сон, стоит ему упасть на кровать. Может, Луи и готовился к королевским обязанностям всю свою жизнь, но они так неожиданно обрушились на его голову, что наследник просто не успел подготовиться – ни морально, ни физически. Коронация Луи была назначена на пятнадцатый день после родов королевы, когда в свои права уже вступил апрель. Томлинсоны вновь обошлись без пышных церемоний, как и в случае со свадьбой. Коронация должна была пройти в крупном соборе на главной площади столицы, а ту сумму, которую заранее заготовили для шумного празднества, было решено раздать пришедшим в знаменательный день на площадь подданным. В день коронации Гарри внезапно понял, что те две недели, что он пребывал в замке Томлинсонов, были лишь короткой, блаженной передышкой. С возвращением в его жизнь официальных приемов и торжеств в нее возвращалось и притворство, коему он и Луи должны были предаваться на людях. Домочадцы не ждали от них проявления каких-либо чувств, однако до этого были охочи слуги, подданные и гости из других государств… Гарри думал обо всем этом, пока слуги Стайлсов, приехавшие с ним с севера, помогали ему надеть костюм, в котором он должен был впервые официально предстать перед жителями столицы. Черные штаны, бордовый камзол и плащ в тон, безусловно, ему шли, но Гарри свято считал, что синие цвета подходят ему куда больше. Его сердце забилось быстрее, когда на пряжках высоких сапог мелькнули сапфиры – кто-то однозначно позаботился о том, чтобы наследие принца сопровождало его в столь важный день. Из-за ширмы, что разделяла большую гостиную в восточном крыле замка, вышел будущий король, за которым мелко семенил портной, поправлявший плечи бордового камзола. Луи рассеяно уставился в зеркало. - По-моему, все отлично, - подбадривающим тоном обратился к нему Гарри. Сколь бы не волновался он в этот день, принц понимал – для Луи все ощущения были сильнее в десятки раз. - Как я ненавижу помпезную одежду, - сквозь зубы пробормотал наследник. Его камзол был украшен сильнее одежды Гарри, а вышивка на плаще была замысловатее. - Перетерпите, Ваше Высочество, - насмешливо сказал Гарри, вставая рядом с Луи и смотрясь в то же зеркало. Стоило признать - они отлично гармонировали друг с другом, даже нервозная бледность шла им обоим. - К чему такой официоз? - Последний шанс. Через час ты будешь уже не принцем, а королем. Луи, казалось, побелел еще сильнее. Но наследник быстро взял себя в руки и, дождавшись, пока портной и слуги отойдут от них, тихо спросил: - Тебе понравились сапоги? Гарри тут же расплылся в улыбке. - Да… Но как ты… - И не спрашивай. Они хотели, чтобы я принимал все решения по поводу этой коронации, вплоть до того, какие цветы будут бросать в воздух… Поэтому я воспользовался положением. Гарри рассмеялся, чувствуя, как в груди медленно разливается тепло. Луи подставил локоть, и принц с готовность взял его под руку, когда они покинули восточное крыло. Оглядываясь назад, Гарри понимал, что день коронации остался в его памяти ярким пятном, и разбить его на раздельные этапы или краски он был просто не в состоянии. Он помнил радостные приветствия людей, собравшихся на площади, помнил прохладу собора, под сводом которого пресвитер, венчавший его и Луи не далее, как месяц назад, читал молитвы. Сестры Луи все, как одна, были в белоснежных платьях и с красными цветами в прическах. Но одно он запомнил ярко – как Джоанна сняла со своей головы изящную женскую тиару и оставила ее на алтаре, где пресвитеры безжалостно разломили столь значимое украшение на две части. На голову Луи возложили золотую корону с острыми зубцами, и Гарри отчетливо видел, как плечи молодого короля дрогнули. Не прошло и десяти минут, как Гарри и сам преклонил колени – его лба коснулся прохладный золотистый обруч, а громкий голос объявил, что супруг короля получает чин принца-консорта. В этот момент Гарольд из рода Стайлсов с удивлением понял, что впервые за много недель испытывает неподдельные радость и гордость. Какими бы ни были пути, но он достиг высшего положения, о котором второй ребенок из королевской семьи мог бы мечтать.