Синее небо малинового цвета

Он проснулся в той же позе, что и уснул – зарывшись лицом в шею Луи, приложив ладонь к его мерно бьющемуся сердцу. Принцу-консорту потребовался лишь один взгляд на тени, падающие от ресниц супруга, чтобы почувствовать, как от воспоминаний о прошлой ночи по позвоночнику проходит уже знакомая дрожь. Луи крепко спал, и Гарри старался не шевелиться, он тихо лежал, рассматривая мирное лицо короля. Мгновенно перед глазами возникла другая картина – как Луи сидел на нем, как зажмуривался, как тяжело дышал, приоткрывал рот, из которого вылетали такие привлекательные звуки… Принц почувствовал, как на него накатывает уже ставшее привычным возбуждение. Вот странность, когда он жил в Третьем королевстве, природа не так часто напоминала о себе, но стоило им с Луи шагнуть навстречу друг другу, как принц чуть ли не ежедневно стал желать их близости. Поначалу такой неловкой и неумелой, совсем не взрослой. Но прошлая ночь расставила все по местам. Солнце уже проникло сквозь одинокое окно, освещая синий балдахин, яркие утренние лучи загуляли по лицу Луи, и король смешно сморщился, пытаясь от них увернуться. Гарри прижался губами к его шее, одновременно протискивая ногу между сильными бедрами. Луи завозился, его ресницы затрепыхали, и на мгновение Гарри почувствовал себя виноватым, что окончательно его разбудил. Но это чувство быстро отступило, когда Луи заулыбался, не открывая глаз, и вслепую потянулся за объятиями. Гарри, счастливо мыча, навалился на него всем весом, вдавливая супруга в кровать и целуя везде, куда только попадали губы, периодически отплевываясь от лезущих в рот волос. Луи, обняв его за шею одной рукой, лениво отвечал, оживившись лишь тогда, когда наверняка почувствовал упирающуюся ему между ног твердую плоть. Если разум Гарри и хотел быть сдержаннее и дать королю отдохнуть с утра, его тело явно имело другие планы… Которым Луи, по всей видимости, вовсе не хотел противиться. Все еще не размыкая глаз – ведь он, подумалось Гарри, всегда с трудом просыпается по утрам, - король запустил свободную руку меж их тел и, обвив пальцы вокруг твердого ствола, еле слышно прошептал хриплым ото сна голосом: - Ты хочешь? Возьми… Гарри затрясло лишь от трех простых слов. А Луи, будто и не замечая, какой эффект он оказывает на супруга, широко раздвинул ноги, предлагая себя. И то, каким уязвимым он выглядел, сколько доверия было в его позе и во взгляде едва приоткрывшихся глаз, заставило Гарри почувствовать дикий прилив жара к груди и голове. Он поцеловал слабо шевелящиеся губы и зашарил руками по кровати. Принц сам еще не до конца проснулся, но желание вновь слиться воедино с Луи было сильнее любых преград и даже здравого смысла. Вцепившись в свою находку, Гарри быстро увлажнил пальцы и, практически не дыша, коснулся Луи там, где до этого еще не касался. Король нахмурился – то ли от боли, то ли от удовольствия, принц не мог сказать, но он совершенно точно ощущал, как между ними рушатся последние барьеры. Он хотел все узнать о Луи, хотел поцеловать каждый дюйм его кожи, потрогать каждый выступ на его теле, и сейчас он был в середине своего долгого путешествия. Ранее они не торопились, считая, что у них есть еще годы и годы, чтобы изучать друг друга… Но ведь вскоре могло статься и так, что у них не будет и пары недель. Луи издал особо приятный стон, когда Гарри гладил его вход пальцами, и это помогло принцу отвлечься от всех ненужных в данный момент мыслей. Ему хотелось спросить у Луи, делает ли он все правильно, но принц решил, что это прозвучало бы глупо, учитывая ситуацию и особенно реакцию мужа на его ласки. Подбадривающий шепот проникал в его сознание и был приятней самой прекрасной музыки, ведь это Луи говорил о том, как он хочет снова почувствовать супруга. Наверное, впервые в своей жизни Гарри понял, что не может формулировать слова. Поэтому вместо каких-либо речей он провел широкими ладонями по всей длине ног Луи, и только когда направил себя внутрь, сумел сказать: - Я медленно… Все его существо сосредоточилось на Луи – король одновременно еще шире развел ноги, закусил губу, заскулил, вцепился в подушку, которая провела с северным принцем десять лет, но имела все шансы не пережить это утро. Гарри опустился на него сверху, поддерживая руками под лопатками, и король тут же взял его губы в плен своими. Короткие всхлипы и стоны тонули в их поцелуях, пока Гарри искал тот ритм, что был удобен им обоим. Все вокруг было незнакомым и новым, привычным был только Луи, пятки которого упирались в основание поясницы. Только на один миг Гарри смог почувствовать все свое тело, и его разум пронзила мысль о том, каким уязвимым его самого делает эта близость. Принцу было жарко, тесно, он почти задыхался, но не мог остановить себя – не тогда, когда Луи под ним терял остатки самоконтроля и стонал все громче, все приятнее… Несколько часов назад Луи был куда тише, он делал все сам, но сейчас он наконец-то отпустил себя, полностью доверившись Гарри, что вжимал его в перину. Где-то скрипнула дверь в библиотеку, кто-то охнул и тут же вышел, но Гарри было все равно. Их не могли видеть за стеллажами, только слышать, и пусть кто-то ушел со знанием, что король и его супруг не теряют времени даром… Все это не имело никакого значения, важны были только они двое. Полчаса спустя Луи, зевая и пошатываясь, ушел на совет лордов, а Гарри, который долго целовал его перед уходом и не хотел отпускать, остался лежать в постели, отупевшим взглядом рассматривая синий балдахин. Незнакомое ранее теплое чувство, словно крупный ярко-рыжий кот, клубком свернулось в его сердце и согревало лучше, чем освещающие ложе в полную силу солнечные лучи. Не прошло и минуты с ухода короля, как Гарри затопило желание снова увидеть и обнять Луи, но принца оно ничуть не смущало. Если у него и были ранее какие-то сомнения, то теперь они превратились с дым. Пусть Найл стал бунтарем и своим поступком бросил вызов династии и Альянсу, пусть до него был еще десяток таких смельчаков, и куда больше тех, кто покорился обстоятельствам и построил брак с тем, кого ему подыскали родители… Ведь теперь Гарри чувствовал себя по-настоящему счастливым рядом с Луи. Поэтому, когда король вернулся с собрания, он встретил его с благоухающей ванной, где они долго нежились в объятиях друг друга, тихо обсуждая то, как прошел совет. Следующие несколько дней пролетели в болезненном напряжении, которое лишь немного смогло поубавить празднование пятнадцатилетия принцессы Шарлотты. Небольшой семейный праздник был как раз кстати, да и горожане, которым по такому случаю выдали по нескольку серебряных монет, смогли забыть на время о том, что в казармах кипят тренировки, а у стен столицы стоит армия Пейнов. Принцессы, которые, несмотря на юный возраст, будто чувствовали приближение беды, весь праздник ни на шаг не отходили от старшего брата, ведь им так редко выпадал шанс увидеть его в последние недели. Только Шарлотта смогла на некоторое время переключить внимание на гостей, в особенности – на двоих кузенов Гарри, которых прочили ей в мужья, и которых Луи пригласил, сохранив это втайне от супруга. Гарри не стал злиться, он был рад увидеть хоть какую-то родню, а потом и вовсе растаял, когда Луи, сдав на время липнувших к нему сестер матери, тихо прошептал ему на ухо: - Я хочу, чтобы она с самого начала испытывала то, что испытываю сейчас я. Гарри наблюдал, как Шарлотта оживленно рассказывает какую-то веселую историю одному из принцев, что был старше ее лишь на несколько месяцев, а тот смотрел на девушку с искренним восхищением. Выбор у Шарлотты был ограничен, но, по крайней мере, он был. Сигнал к тому, что армия Томлинсонов должна двинуться к южному рыбацкому острову, поступил в пятый день августа. Худы вели последние приготовления перед спуском кораблей на воду и должны были причалить к уязвимому берегу Четвертого королевства через считанные дни. Поэтому Луи с поддержкой Джоанны и Дэниела пришел к решению, что больше нет смысла держать все силы в столице, оставляя берег на попечении лишь небольшого отряда. Глашатаи объявили всеобщий сбор, и в течение нескольких часов войско уже было готово к недолгому походу. Гарри чувствовал подкатывающий к горлу комок, когда наблюдал за Шарлоттой и Фелицией, что обнимали Луи на прощание. Старших близнецов, начавших рев с момента пробуждения, предусмотрительно не пустили во двор замка, откуда выезжал король и его приближенные войны, включая Лиама Пейна и лорда Дикина. Гарри вдруг подумалось, что, наверное, в других обстоятельствах он бы тоже вцепился в Луи мертвой хваткой. Но принц, сумевший таки настоять на своем, сам был собран в дорогу, как и Самнер, целующий на прощание жену и своих шестерых детей. Гарри получил сердечные, так похожие на материнские объятия от королевы Джоанны, которая несколькими секундами спустя обняла и своего супруга. И Гарри был готов поклясться, что слышал последние слова королевы Дэниелу: - Возврати Луи живого, или можешь не возвращаться сам. Длинная колонна под знаменами трех династий, двинувшаяся на юг, растянулась на несколько миль. Впереди ехали опытные воины, за ними – высокие чины. Несколько десятков лекарей ехало в обозах далеко позади знати, но король решил держать Гарри поблизости, хотя за несколько часов в дороге заговорил с ним один только раз, когда Рон оступился и чуть не сбросил седока. Гарри, впрочем, это нисколько не трогало, он во все уши слушал переговоры Луи, Лиама, Дэниела и других именитых, опытных воинов, стараясь вникнуть в саму суть их похода, и как войско будет действовать в ближайшие часы и дни. К вечеру, когда они подошли к границе густого леса, что отделял морской берег от просторных, открытых полей, Гарри уже чувствовал себя отличным стратегом, перенявшим мудрость военных. Из долгих бесед он понял, что из-за особенностей полуострова, где расположилась столица, и узкого перехода к рыбацкому острову их войско не сможет в несколько часов всем составом подойти к берегу, где они и надеялись остановить противника. Поэтому люди Томлинсонов, Стайлсов и Пейнов разбились на три группы, и лишь их первая глубоким вечером добралась до самой южной точки Четвертого королевства. Две другие должны были подтянуться к утру и середине следующего дня, также как корабли Маликов, хотя конный отряд под лиловым флагом и, к изумлению Гарри, командованием наследницы Донии, ожидался уже этой ночью. Пока на ночевку разбивались шатры, а принц помогал Самнеру расставить по местам самые, как они предполагали, необходимые лекарства, Гарри успел еще и осмотреть местность. Почти пять тысяч человек расположились на кромке угрожающего на вид леса. Как рассказал во время дороги сэр Йен – один из уважаемых лордов и воинов, которому было уже глубоко за семьдесят, - именно эти леса зачастую спасали Четвертое королевство от набегов с юга. Опоясавшие почти весь остров, они служили практически непроходимой стеной, и только редкие вырубленные дороги, ведущие к берегу, были безопасными путями. В нескольких сотнях ярдов Гарри видел начало широкой дороги, уходящей в чащу – именно напротив этого прохода остановилась конница, которая первой должна была броситься в бой. Дорога вела на единственный рыбацкий городок, чьи основатели рискнули обжить далекий берег, и который так манил южан. Если бы Худы смогли прорвать оборону на берегу, единственным путем вглубь острова, а затем и Четвертого королевства, стала бы именно эта тропа через лес, в ширину которой могло бы уместиться не более семи обозов. На лагерь быстро опустилась ночь, и Гарри, поужинав с лекарями, с удовольствием упал поверх нескольких перин, что должны были служить им с королем постелью. Просторные королевские шатры решением Луи был отданы Самнеру и его ученикам для размещения там запасов лекарств и будущих раненых. Поэтому сам король и его муж разместились в ничем не примечательной палатке в самом центре лагеря, где их окружало войско и охрана. Живя в замке, Гарри редко видел Луи в компании воинов, и теперь старался не упустить возможности поглазеть на короля, если тот проходил мимо. У Луи не было опыта участия в реальных боях, как и у доброй половины войска, поэтому король с огромным вниманием слушал старых воинов и следил за демонстрацией особых приемов. Гарри видел, как сосредоточен супруг, но внимательность Луи и его желание учиться вовсе не успокаивали принца, а лишь усиливали тревогу. Король пришел в их палатку незадолго до полуночи и, не говоря ни слова, рухнул на перины, тут же подмяв Гарри под себя. Принц с готовностью ответил на его крепчайшие объятия, ощущая одновременно теплое дыхание на своей шее и то, как в кожу упираются мелкие звенья кольчуги. Луи поцеловал его в висок, но вдруг напрягся и выпрямился, сев принцу на бедра. Взгляд короля скользнул по груди мужа. - Ты почему в рубашке? Гарри пару раз моргнул, прежде чем протянуть: - А… я должен ее снять? Мне казалось… Взгляд Луи смягчился и король не сдержал смешка, но быстро вернул серьезный тон: - Можешь оставить. - А что тогда тебя смущает? Что она синяя? - Меня волнует, что на тебе нет защиты. Не думай, что Худов ослепит красота твоей груди. Тебе стоит надеть кольчугу. Разве тебе не дали ее еще до отправки? - Зачем? – невнятно пробормотал Гарри, ведь говорить было трудно, когда Луи вновь лег на него. – Мне неудобно двигаться в ней. И, тем более, вряд ли я встречусь с Худами… - Встретишься, если они прорвутся на поля, - парировал Луи, и голос его звучал гулко, будто доносился со дна колодца. - Но этого же не случится. Луи неопределенно дернул плечом, ничего не ответив. Вместо этого он крепко поцеловал Гарри, перекатился на перину и устроился у принца под боком, быстро заснув. Гарри показалось, что он сам уснул лишь на пару часов, когда его грубо затормошила чья-то рука. Принц еле разлепил глаза, пытаясь хоть что-то увидеть в царящем вокруг мраке. Рядом угадывались лишь очертания Луи, который спросонья тряс головой, и еще одного человека, что-то быстро говорящего королю. В палатку вошел один из стражников, несший крупную свечу, и в ее отсветах принц различил бледное лицо мужа. Гарри никогда еще не видел, чтобы король так быстро сбрасывал с себя остатки сна. Откуда ни возьмись, появились два оруженосца, которые со скоростью света натянули на Луи плотно прилегающую к телу броню, не сковывающую движений. Один из них схватил находящуюся неподалеку кольчугу, предназначавшуюся принцу. Гарри, путаясь в рукавах, кое-как нацепил на себя защиту и выбежал на улицу вслед за сосредоточенным королем. Над головой висело черное звездное небо, а их лагерь освещали сотни факелов, в воздухе шумели тысячи голосов. Гарри не сделал и двух шагов, как на них налетел лохматый ото сна, но полностью одетый для боя Лиам Пейн, перекрикивающий всеобщий гомон: - Эти твари уже на берегу! Тихо переправились в полночь, почти вырезали стоящий там отряд! - Как это возможно?! – завопил Луи в самое его ухо. - Подсунули неверную информацию, - почти спокойно ответил подбежавший к ним лорд Дикин, пытающийся застегнуть собственные наручи чуть трясущимися руками. Гарри тут же кинулся ему на помощь, пока отчим короля продолжал, теперь все вокруг притихли и внимали ему: - Корабли Маликов еще далеко, как и Дония. Основные силы Первого и Четвертого в пути, а может, на ночевке. Суммарно нас пять тысяч, и мы точно не знаем, сколько южан еще на подходе. - Это ничего не меняет, - жестко заявил Луи. Гарри, еле справившийся с тугими застежками, посмотрел на супруга – тот выглядел невероятно взрослым и сосредоточенным. - Послать гонцов на самых быстрых лошадях к нашим подступающим воинам и Маликам! После нас перекрыть главную дорогу, они не пройдут через лес! Мы сами выступаем, сейчас же! Гарри уставился на громко прокричавшего эти слова Луи. Король, не глядя на него, запрыгнул на подведенную Геру, Гарри только на мгновение смог уцепиться за его руку и перехватить мимолетный взгляд. Не прошло и двух секунд, как король, а следом и вспрыгнувшие на своих коней Лиам и Дэниел, сорвались с места и поскакали в сторону единственной ведущей к берегу тропы, собирая по пути наиболее расторопных воинов, что уже успели подготовиться к выходу. Фигура Луи удалялась, становясь все меньше, а Гарри, стоящий посреди кипящего людского моря, ощутил себя трехлетним мальчишкой, не знающим, что же делать. - Просто варвары! – раздался рядом злобный голос, и Гарри с облегчением увидел подбежавшего к нему Самнера. Лекарь схватил принца за плечо и отдернул в сторону – как раз вовремя, ведь мимо пронеслись несколько всадников, следующих за королем. - Кем надо быть, чтоб нападать на мирный город среди ночи?! – продолжал возмущаться Самнер, таща принца к большим шатрам, где уже собирались заспанные лекари. – Никакой чести в людях не осталось! Принц старался слушать своего учителя, но получалось плохо. Их окружала ночь, а ряды воинов постепенно редели, когда те удалялись в сторону берега. Несколько отрядов еще оставались на полях для защиты этого рубежа, лекарей и будущих раненых, но большинство из воинов были не старше короля и его мужа. Гарри пытался разглядеть их лица, но его взгляд постоянно тянула на себя ведущая в чащу дорога и отсветы факелов, что теперь горели в лесу. Возможно, воображение принца начало играть с ним, но он был уверен, что слышит доносящиеся с далекого берега крики и звон стали. Почти полчаса принц провел наедине со своими миражами, не слушая тихие разговоры лекарей и стараясь не смотреть на сосредоточенных, но нервничающих воинов. Наконец, не выдержав, Гарри сорвался с места. Вспрыгнув на Рона, он быстро доехал до начала идущей вглубь леса тропы, где дежурил отряд воинов во главе с сэром Йеном, что беседовал с Гарри по пути на юг. Сердце принца бешено заколотилось, когда среди темноты он различил свет факелов, а вдалеке показались фигуры нескольких всадников под синим флагом. Первым до входа в чащу добрался мужчина средних лет, который, как знал Гарри, обеспечивал связь между берегом, где разворачивалось все действо, и ждущими на полях отрядами. - Сколько их? – прокричал сэр Йен, стараясь перекрыть шум лагеря и топот копыт. - Немного, милорд, - тяжело дыша, ответил северянин, утирая пот со лба. – Меньше, чем мы думали, но они успели занять берег, а пока мы добирались, выстроили оборону и поджгли несколько домов в городе. - Но я не вижу пламени, - пробормотал Гарри. - Его почти нет, Ваше Высочество, только дым… Ночь темна… Принц только рассеяно кивнул, провожая взглядом еще нескольких подоспевших всадников, каждый из которых вез раненых, но живых воинов, и тут же направлялся к королевским шатрам. Северянин развернул коня, уже готовый поехать обратно, но глянул на принца и добавил: - Когда я уезжал, король был жив, вел в бой своих людей и выглядел непобедимым. Гарри, забыв поблагодарить воина, подстегнул Рона и вернулся к импровизированному госпиталю. Если где его помощь и была необходима, то именно здесь. Лекари уже перенесли два десятка воинов на лежанки, над каждым хлопотало по человеку. Гарри склонился над совсем юным парнем, который, узнав принца, попытался что-то сказать, но не смог, скорчившись от боли – его ключица была раздроблена, а на бедре зияла рана, нанесенная явно не мечом. - Топор, - тут же определил Самнер, пока Гарри обрабатывал рваные края. – Южане не любят мечи, предпочитают топоры и копья. К сожалению, именно против такого оружия наши доспехи иногда бессильны. Перед взором Гарри тут же предстал Луи в свое броне – не массивной, но на вид достаточно крепкой. Самнер, похоже, поняв его мысли, сам занялся юношей, отправив принца на улицу принимать новых раненых бойцов. Гарри вышел из шатра и вдохнул прохладный ночной воздух. Вокруг все также царила темнота, до рассвета была еще пара часов. Но теперь Гарри отчетливо видел далекие клубы дыма, что вздымались в черное небо там, где кончался казавшийся бескрайним лес и начинался морской берег… Вдруг откуда-то справа раздались воинственные крики, и Гарри на секунду отвлекся от своих мыслей. С северо-запада в сторону леса проскакали четыре сотни всадников под лиловым знаменем, и принц знал, что среди них была как минимум одна женщина. Люди Маликов даже не остановились перевести дух после долгой скачки, на ходу отряд перестроился в колонну и полетел вглубь леса. Раненые все пребывали, и когда их число перевалило за две сотни, Гарри сбился со счета. Лекари метались между сразу несколькими людьми, и принц, занятый помощью другим, старался совсем не думать о себе. Но мысли о Луи, который был всего в нескольких милях от него и одновременно так далеко, не желали покидать разум принца, когда он чисто по инерции вытаскивал из живых людей стрелы или поломанные копья, прижигал и сшивал их кожу, а порой и закрывал остекленевшие глаза ладонью. Сколь бы большими не были королевские шатры, но места в них уже не было, и раненые лежали на земле, где рисковали попасть под человеческую или конскую поступь. Небо на востоке стало светлеть, постепенно приобретая синий оттенок, а дым над лесом стал еще ярче и гуще. Крики людей и звон орудий перестал казаться Гарри чем-то придуманным, но теперь эти звуки перебивали голоса воинов, что вновь заполняли поле. Занятый ранеными, Гарри, как и все лекари, упустил момент, когда над лагерем взвилось синее знамя Стайлсов, а посредник, что носил вести на протяжении последних четырех часов, прокричал во всю мощь легких: - Все кончено! Враг разбит!! Гарри почувствовал, будто его ударили под дых. Воздуха стало резко не хватать, но, пересилив себя, принц вновь вскочил в седло и, продираясь сквозь толпы, вернулся к кромке леса. Не прошло и минуты, как на поля выехал заметно поредевший отряд под зеленым знаменем. Лиам Пейн, покрытый пылью, с торчащей из предплечья стрелой, улыбнулся принцу кровавой улыбкой. Не говоря ни слова, Гарри повел его за собой и в итоге привел в шатер, где усадил принца Первого королевства на стул, стащил с него помятую броню и потребовал обстоятельного рассказа. Лиам, который жадно пил воду из поданного кувшина, заговорил, еле переводя дух. - Их было мало. Гораздо меньше, чем мы думали! Они снова нас обхитрили, поэтому и напали ночью, рассчитывая, что мы не станем выступать неполными силам против них… О-о-о! Лиам вскрикнул, когда Гарри резко, без предупреждения, выдернул стрелу из его предплечья. Засочилась темная кровь, но принц быстро пережал рану, в то время как еще один лекарь помогал смазывать ее лечебными снадобьями. - На что они рассчитывали?! - Если бы они прошли сквозь лес, то в итоге все равно бы напоролись на большую армию! – восклицал кто-то позади них. - Они и не хотели долгого боя, - продолжил Лиам, морщась от боли. – У них была одна цель – схватить Луи. Гарри замер, во все глаза уставившись на принца Пейна, который жмурился от прикосновений лекарей. - Все, чего они хотели – это схватить короля и шантажом заставить Джоанну отдать им этот несчастный остров. А потом и, кто знает, часть земель полуострова… Но ничего не вышло! Они держали оборону, но, как только Малики ударили на берегу и с воды, мы задавили их числом. Гарри почти не дышал, ощутив приток воздуха в легкие, лишь когда вновь услышал нужное имя. - Они хотели схватить Луи, но вместо этого Луи сам схватил их наследника! Кстати, где он? Гарри почувствовал, как его сердце пропустило один удар. - Луи должен был уже вернуться? - Да, - Лиам мгновенно напрягся. – Он уехал с Дэниелом, Донией, Худом и сопровождающим отрядом раньше нас, мы поджигали последние корабли южан… ЭЙ! Гарри так сильно затянул бинты на его руке, что невольно причинил Лиаму боль. Он быстро поправил повязку и без слов вылетел из шатра, Лиам по пятам следовал за ним. Гарри остановился посреди гудящей толпы, которая, казалось, в разы увеличилась за последние несколько минут. По дороге из леса пребывали все новые люди, утренний ветер трепал синие, зеленые, красные, лиловые знамена. Темно-синее небо на востоке окрасилось в малиновый цвет, будто зная, что ночью была пролита кровь. Северный принц утонул в море лиц, он беспорядочно озирался по сторонам, сам не понимая, что же он хочет найти. В голове лихорадочно забились мысли – если бы Луи привезли раненного, то точно отправили бы к Самнеру. Не разбирая дороги, Гарри понесся к шатру своего учителя, но Самнер был занят простыми солдатами. В лагере, освещаемом лучами утреннего августовского солнца, никто не видел короля, его отчима или наследницу Маликов. Гарри чувствовал, как на него впервые за ночь накатывает паника, казалось, только крепко держащий его за плечи Лиам не дает принцу-консорту сорваться с места и убежать в лес на поиски мужа. Его отрезвил лишь звук горна и то, как на лагерь резко свалилась тишина. Люди расступились, и Гарри увидел скачущую впереди нескольких человек вороную Геру. - Их было больше, - еле слышно выдохнул Лиам за его спиной. Время будто замедлилось. Дэниел остановил Геру в нескольких метрах от них и сбросил на землю перекинутого через круп связанного парня, который брыкался из последних сил. Гарри никогда не видел представителей семьи Худ. Но юноша был смугл, богато одет, и то, что он был единственным пленником, тут же дало ему понять – перед ним принц Калум, которого Томлинсоны захватили в пылу битвы. Дэниел с размаху ударил его по голове, и южный принц потерял сознание, завалившись набок. Гарри с усилием оторвал от него взгляд и, подбежав к Дэниелу, выпалил ему прямо в лицо: - Где Луи?! Лорд Дикин не ответил, только скосил глаза в сторону. По живому коридору медленно ехали четыре всадника – уцелевшие солдаты, которые держали между собой большой кусок парусины, словно носилки с ценным грузом. Воины, мимо которых проезжала эта странная процессия, тут же начинали кричать и бить себя в грудь. Гарри, не в силах сдвинуться с места, молча смотрел, как четверо мужчин перехватывают порванный парус, на котором лицом вниз лежал Луи, и поспешно несут короля в шатер Самнера. Все свелось к непонятному гулу в ушах. Гарри стоял, упершись взглядом в полы шатра, за его спиной, вроде бы, были люди, и они что-то говорили, но принц не мог разобрать… Он пришел в себя, когда ему на плечо легка сильная ладонь, и сэр Йен завел остолбеневшего принца внутрь. Он не сразу разглядел Луи за толпой, что стояла вокруг него. Гарри, почти не соображая, оттолкнул в сторону Лиама и встал сбоку от высокой лежанки, уставившись на спину мужа, над которой уже колдовал Самнер. Топор – а Гарри за эту ночь научился определять раны от него с первого взгляда, - пробил доспех слева от линии позвоночника, лезвие вошло внутрь на пару дюймов. В полной тишине Самнер быстро обработал рану, перекрыл ее несколькими слоями ткани и перевернул короля на спину. Лицо и руки Луи были покрыты многочисленными ссадинами, а порванную кожу на правом колене неестественно натягивала кость, рискуя выпасть наружу. - Гарри, держи его за плечи, - менторским тоном приказал Самнер, берясь за правую ногу Луи. Принц, не совсем понимая, что он делает, занял место Дэниела в изголовье и прижал плечи слабо дышащего короля к лежаку. На счет «три» Самнер грубым, но четким движением вправил кость. На его ладони из открытой раны хлынула кровь, и в тот же миг король широко распахнул глаза, истошно заорав от шока. Гарри лишь на мгновение смог перехватить его взгляд, но Луи снова впал в небытие и, казалось, перестал дышать. - Луи? ЛУИ!! Гарри в панике прижался губами к холодному лбу, тряханул мужа за плечи. В этот же момент его с силой оттолкнули прочь, а Самнер прокричал: - Уберите его отсюда! Жив твой король! Дай ему воздуха! Гарри бы точно свалился на пол, но его подхватили сильные руки Дэниела. Только сейчас принц заметил, что лицо королевского отчима тоже покрыто ссадинами, будто они все пробирались сквозь лесную чащу… С улицы донеслась новая порция диких криков, и Гарри разобрал особый говор людей из Пятого королевства. В шатер занесли еще одного человека, укрытого лиловым знаменем. Лишь по свисающей иссиня-черной косе Гарри понял, что воины занесли израненную наследницу Маликов. Донию уложили в нескольких метрах от Луи. Некогда красивое девичье лицо было изрезано и исколото, броня пробита в нескольких местах, но девушка дышала. Гарри, которого все еще удерживал лорд Дикин, будто опасаясь, что тот вновь накинется на короля, проследил взглядом за Лиамом. Пейн медленно приблизился к принцессе, над которой уже хлопотали лекари. Лицо Лиама покинули все краски. Он медленно повернулся к Дэниелу и прошептал бледными губами: - Что произошло? Вы же… Вы же уехали раньше нас, и все были целы… Дэниел расцепил свой стальной захват вокруг Гарри, и принц почти рухнул вниз, но удержался на ногах. Он тихо, стараясь не разозлить обрабатывающего жутко выглядящее колено Самнера, сел прямо на пол рядом с лежаком. Гарри не сводил глаз с профиля Луи, но одновременно старался и поймать каждое слово Дэниела. - Да, мы двинулись к лагерю. Но, похоже, не сумев захватить Луи, они решили попросту его убить, освобождая своего принца… Несколько десятков южан все это время прятались в лесу, и в итоге они согнали нас с дороги, уведя глубоко в чащу. Мы потеряли большую часть отряда, но одержали верх... Моего коня убили, Дония уже была без сознания, Луи пробили колено. А потом… Один из них будто из мертвых восстал, и уже когда мы развернулись, ударил его в спину. - Чертовы трусы, - в который раз за ночь прошипел Самнер, и Гарри решил, что никогда не видел порой несдержанного на слова учителя таким разозленным. – Надеюсь, вы всех их перебили? - Почти, - уклончиво ответил Дэниел, садясь на пол рядом с Гарри и благодарно принимая воду из его рук. - Она будет в порядке? – тихо спросил Лиам у двух женщин, что, загородив наследницу Маликов ширмой, осторожно снимали с нее доспехи и одежду. Их ответа Гарри не услышал. Сквозь полы шатра внутрь пробирались первые солнечные лучи, но принц-консорт, сидя у изголовья ложа, на котором лежал его еле живой муж, не испытывал ни малейшего желания выйти на улицу и погреться в их тепле. В шатре было душно, смердело кровью и лекарствами, раздавались стоны нескольких раненых, что были здесь вместе с ними… Но все, что нужно было Гарри – это наблюдать за тем, как вздымается грудь короля. Он несколько часов просидел почти неподвижно на полу, пока Самнер не позволил ему осторожно обтереть лицо и руки Луи. Обводя влажными пальцами знакомые, любимые черты, Гарри не мог отделаться от мысли, что в эти секунды решается вся их дальнейшая жизнь. Помолвка, свадьба, их сближение – это были лишь этапы, ведшие их вот к этой точке, которая могла стать концом всего или же началом чего-то нового. Принц склонился и поцеловал Луи в лоб, затем – в сухие бескровные губы. Снова сев на пол, он раскрыл ладонь Луи и улегся в нее щекой, пообещав себе ни за что не отходить от мужа, пока тот не очнется, пусть ради этого ему стоило вытерпеть хоть неделю, слушая невнятное бормотание Лиама Пейна за ширмой. В три часа пополудни у Луи остановилось сердце. ***