Мне хватило недели.

- Альфред, проснись ты, наконец! Мы так опоздаем! - словно гром, раздается надо мной голос Людвига. - Что? - разлепив глаза, лепечу я, - Что ты так орешь? Сколько времени? - Друг мой, все уже давно завтракают, а ты свою американскую попку в одеялах нежишь! У тебя есть полчаса, что бы собраться и поесть! Тебя ждать никто не будет! - рявкает немец и гордо покидает мою спальню. - Ой, какие мы вспыльчивые. С трудом подняв свое сонное тело с постели , направляюсь в душевую, совмещенную с моей скромной комнатой. Полчаса? Да я за это время только зубы почистить успею! Наспех умывшись, возвращаюсь в спальню, одеваю чистую футболку с американским флагом и шорты. На улице жарковато сегодня, ведь июль на дворе. Спускаюсь в столовую. Там меня уже ждут все самые «любимые товарищи»: пожиратель лягушачьих лапок, колхозник-водкосос и поглотитель сосисок. Кстати, пожиратель лягушачьих лапок , на удивление, выглядит довольно бодро и свежо, несмотря на то, как он вчера налакался. - Доброе утро, - без особой бодрости говорю я, садясь напротив России. - Доброе, - почти синхронно отвечают все присутствующие. Могу заметить, что Русский тоже находится в сонном состоянии. - У тебя десять минут, Америка, так что поторопись, - строго произносит Германия, откусывая кусок булочки. - Я в курсе. А куда мы сегодня едем? - принимаюсь за завтрак. - О! Люд составил нам прекрасную экскурсию,- хихикнув, ответил Франциск, - Мы поедем смотреть на здание Рейхстага, потом в берлинский зоопарк, потом посмотрим на берлинский кафедральный собор, а потом… - Я не хотел, он меня заставил, - перебивает француза Людвиг. - А потом мы поедем музей эротики Беате Узе, - игриво улыбается Франциск. - А туда всем обязательно ехать? - сморщившись спрашиваю я. Что-то мне не очень хочется любоваться на следы древних сношений. - Нет, Альфред, туда идет только Бонфуа. Мы же пойдем в ресторан, а он потом к нам присоединится, - кивает Людвиг. - Раша, а ты что с ним не идешь? - решаю поехидничать, - С твоими-то, как ты говоришь, размерами стоит туда заглянуть, может станешь одним из экспонатов. - Америка, ты забыл? Я был СССР. У меня семьдесят лет секса не было, боюсь, что выйду оттуда и сорвусь на тебя, - улыбается русский. - Отыграется по полной, - хихикает Бонфуа. Даже Людвиг тихо усмехается. - Смотри, чтобы я не отыгрался, - грозно произношу я, опуская глаза в свою тарелку. Через десять минут мы уже сидим в машине, заказанной немцем, и едем в Берлин. Сейчас мы находимся… А черт знает, где мы находимся, где-то в Германии. - Людвиг, а где Венециано? - разглядывая свой маникюр, интересуется Франциск. - Он уехал на море, - пожимает плечами немец,- Отдыхает , загорает на солнышке. - А то ему твоего солнышка мало, - смеется Бонфуа. Следующие двадцать минут мы едем в полной тишине, только Франциск изредка намурлыкивает какие-то монотонные мелодии. Я же погружен исключительно в свои мысли. Может быть, сегодня мне как-то получиться доказать России, что я улыбаюсь всегда искренне, что я умею и злиться на людей. Уж очень вчера меня зацепили его слова. Самый лучший вариант - конфликтная ситуация, в которой я могу показать себя истинным хладнокровным героем. - Вот мы и приехали, - торжественно сообщает Людвиг, когда автомобиль останавливается. Мы по очереди выходим из машины. Яркие лучи солнца слепят глаза, потому наша четверка несколько секунд стоит и пытается привыкнуть к свету. - Сегодня я буду вашим гидом по всем достопримечательностям. Как я уже всем вам говорил, начнем мы со здания Рейхстага!- широко улыбаясь, объявляет Людвиг и начинает экскурсию. Следующие четыре часа становятся для меня сущим адом. Германия постоянно что-то говорил , рассказывал об истории сей мест, а мы делали вид, словно слушаем его с огромным интересом. Признаюсь, у меня уже голова начала болеть, когда настырный немец заставлял нас в сороковой раз фотографироваться на фоне Кафедрального собора. Слегка расслабиться мне удалось в берлинском зоопарке. Там было прохладно, не так суматошно, хотя людей было безумно много. Наверное, мне стало легче от того, что Людвиг перестал болтать, а просто водил нас по парку. Самым забавным моментом всей четырехчасовой экскурсии было знакомство с медведями. Россия , на наше удивление, не подходил к ним, а Франциск все стремился подтолкнуть колхозника к общению с животными. Все закончилось тем, что Брагинский упал в небольшой фонтан, затащив туда вместе с собой Бонфуа. - Fils de pute!* Иван! - раздался на весь парк французский визг, что даже слоны обратили на эту парочку внимание. Я же загибался от смеха, ибо русский выглядел как никогда нелепо. - Россия, твое пальтишко намокло? - хохоча, кричал я, глядя на недовольного русского. - Сейчас ты у меня намокнешь, Америка, - зло прошипел Брагинский, осматривая элементы поражения. - Рядом с тобой все мокнут,- наигранно смеясь лепечет Франциск , обращаясь к Ивану, - Извини, видишь, я тоже намок. Сейчас лето, высохнем. А ты вообще можешь снять свое пальто, на улице жара! - Франц, я тебя сейчас этому медведю в пасть засуну, - отряхиваясь, отвечает Раша. - Бонфуа, что-то подсказывает мне, что твой поход в музей эротики отменяется, - смеясь, говорит Людвиг. - Вот же гадство,- Франциск расстроенно надувает губки, - Тогда тебе придётся хорошо меня накормить, дабы я написал положительную рецензию об этой стране. - Ой, как страшно, - Людвиг наигранно закатывает глаза. Погуляв по парку еще около пятнадцати минут, мы направляемся в ресторан. Людвиг неустанно твердит, что там кормят божественной едой, что там мы попробуем все самое вкусное. - Все самое вкусное, Люд, находится во Франции, - по пути, парирует француз, - Вам придётся постараться, дабы удивить меня. Когда мы заходим в небольшой ресторанчик, Людвиг подводит нас к уже заказанному столику. Мы садимся так, что моим соседом становится Брагинский. А это меня немного смущает. Ну как немного… Меня это очень смущает. - Guten Tag! - поздоровалась с нами миловидная официантка. Людвиг тут же вступает с ней в диалог, а мы покорно молчим и пытаемся понять, что заказывает немец. Немецкий язык я знаю плохо, потому в этом разобраться мне не удалось. - Что ты заказал? - поинтересовался русский - Все узнаете, когда вам принесу. А пока отдыхайте, - улыбнувшись, выдохнул Германия. Расслабиться мне не удалось, потому что русский сидит слишком близко ко мне. - Америка, ты что какой напряженный, - прервав оживленную беседу с Брагинским , спрашивает Франциск. - Да так… Устал очень. Через несколько минут приносят салат. Он очень красиво подан: ароматный сыр, соус, привлекательные овощи. В общем, все тут же принимаются за трапезу. Вдруг, в ресторане раздается какой-то стук, грохот, словно кто-то перевернул стол или стулья. Потом слышатся разгневанные немецкие ругательства и крики. - Что происходит? - оторопело, спрашиваю я. - Понятия не имею, - серьезно отвечает Людвиг. Буквально через мгновение перед нами предстает причину заварухи. В ресторан зашел, нет, ворвался огромный пьяный бугай, от которого за километр дерзит спиртом. Это существо кричит и сносит все на своем пути, невзирая на официантов и гостей ресторана. Нервно сглотнув, я смотрю на Германию. Тот внимательно следит за происходящим, не подавая признаков волнения, хотя этот детина явно направляется к нашему столику. Бросаю взгляд на француза и русского. Те, как две антитезы: один нервно дрожит, а другой напряжённо следит. Чует мое сердце, потом об этом дне будут слагать анекдоты. Не самые смешные анекдоты. - Германия… - истерично шепчет Франциск. - Сидите спокойно, - перебивает немец. И вот, этот пьяный бык уже стоит напротив нас и что-то разъярённо орет, брызжа слюной мне в лицо. - Die Amerikaner ! Bastarde ! Ich hasse Amerikaner ! ** - орет пьяное существо, тыкая в меня пальцем. Ему абсолютно наплевать, что его оттаскивают официанты, этот пьяница очевидно настроен слишком решительно. Но для меня это шанс, раз уж я стал центром его внимания. Только слишком рискованно… - Извините, - встаю из-за стола. - Альфред, сядь, - холодно говорит Людвиг, но я его не слышу. Повод доказать Раше, что он не прав, выпадает раз в сто лет. - Вы что-то сказали про меня? - делаю шаг в сторону этого существа,- Вы что-то имеете против меня?- повышаю голос. - Scheisskerl! Du gehst mir auf die Eier! *** - в ответ визжит бугай. - Знаете, что, - еще один шаг (а коленки-то трясутся), - Знайте, что вы говорите с национальным героем Америки. Вы, паршивый ублюдок, не имеете права так со мной общаться! А потом получилось так, что мой кулак врезался в непробиваемую щеку этого громилы. Не знаю, как это произошло, но это способствовало окончательному срыву крыши пьяного мужика, и тот , не отдавая на глубокие размышления много времени, набрасывается на меня с кулаками. Альфред, молодец, ты дошел до точки невозврата. Какая нелепая смерть! Пьяный немец прижимает меня к столу. Да, ему без проблем удалось вырваться из рук, державших его официантов, да, он опрокинул меня на столик, снеся моим телом все тарелки, да, она начал меня колошматить, словно боксерскую грушу, но я еще докажу Раше, чего я стою. Удар за ударом мне на лицо сокрушается вся немецкая сила. Кто-то что-то кричит, визжит, но я ни черта не вижу и не понимаю. Сильная рука сжимает мое горло, не позволяя мне дышать. Все мои попытки вырваться тщетны. Пытаюсь схватить рукой его за волосы, но он, суки сын, лысый! Прощай Америка, ты дебил. Начинаю задыхаться, как вдруг огромное давление на мое тело спадает, руки отпускают глотку , а удары прекращаются. Все вокруг по прежнему кричат. Я открываю глаза, чтобы понять, что произошло. Но тут же мгновенно вырубаюсь.