Мне хватило недели.

- Раша, дай мне позвонить, мне надо заказать такси, - обращаюсь к сидящему на кухне русскому. У меня на телефоне деньги давно кончились, да и дорого звонить с американского номера в России. - Россия, - повышаю голос, но Брагинский даже бровью не ведет, словно не слышит. Сидит себе спокойно, листает газетку, а на меня внимания не обращает. - Брагинский, дай мне телефон, - начинаю злиться. Почему он такой упрямый. Неужели так тяжело дать мне позвонить, просто так! - Иван, - цежу сквозь зубы, сдерживая себя, чтобы не бросить ему в голову что-нибудь тяжелое,- Дай мне телефон. - Америка, ты быстро научишься, - усмехается русский и достает из кармана сотовый, - Подойди, возьми. Выдыхаю и направляюсь в сторону России. - Погоди, - Раша внезапно убирает руку обратно, - Ты собрался завтра улетать? - Да. Россия, дай мне телефон, - протягиваю руку. - Нет, ты подожди. Куда ты собрался? - улыбается Брагинский, - Разве ваши иностранцы уже уехали? - Да, - ядовито бросаю, впиваясь в русского недовольным взглядом, - Дай мне позвонить. Удивительно, что мне удается так с ним общаться, зная об его отношении ко мне. Наверное, где-то в глубине моего сознание мысль о том, что это ложь пытается прорваться сквозь сети правды. - Америка, - Россия наклоняет голову и игриво смотрит на меня, - Ты что-то путаешь. - Я ничего не путаю, - скрещиваю руки на груди, - Ты не дашь мне позвонить? - А зачем звонить. Такси я и сам могу вызвать, - Россия улыбается, - На который час заказывать? - Пусть к пяти утра подъедут, - отвечаю, немного подумав, и возвращаюсь обратно в гостиную. Через несколько минут в комнате появляется Брагинский с чашкой чая. Бросаю на него безразличный взгляд, после чего начинаю листать какую-то книгу, содержание которого скрывается от меня под языковым барьером. - Ты знаешь русский язык? - заинтересованно спрашивает Россия, присаживаясь на кресло. - Нет, только приветствия. - Серьезно? А ты можешь угадать, что я сейчас скажу? - Нет, я же не знаю твой язык, - выдыхаю, поднимая на собеседника уставший взгляд. - Да, ладно! Мне многие говорили, что у нас можно по интонации догадаться, что мы говорим, - хмыкает Брагинский. Поставив чашку на небольшой стеклянный столик, Россия продолжает: - Давай попробуем. Я буду говорить самые распространённые фразы, а ты попытаешься догадаться, что я тебе сказал! Смотрю на русского. В его фиалковых глазах бесята танцуют чечетку , а на лице блистает озорная улыбка. - Хорошо, давай, - вздыхаю я, не в силах сопротивляться его детской наивной милости. - Отлично, - русский весело улыбается, - Здравствуйте. - Это ты поздоровался, - приподнимаю одну бровь. Он меня за дурачка что ли держит? - Хорошо. Принесите мне меню. - Что-то связанное с меню. Может просьба в ресторане, чтобы тебе принесли меню. - Отлично, Америка! - Россия улыбается, - Я хочу есть. - Ты чего то хочешь. Не знаю чего. - У тебя классная задница, девочка моя! - Что-то у меня... я не знаю, что, - хмыкаю, а Россия начинает улыбаться еще шире. - Голубоглазый аполлон не может раскрутить рулон туалетной бумаги. - Что? - Факел горит очень ярко. - Это оскорбление? - с прищуром смотрю на Россию. - Нет, - усмехается тот, - Пойдем дальше. Я играю на балалайке. - Не знаю. - Картошка получилась удивительно вкусной! - Россия, я не знаю. Хватит. - Недоразвитый придурок ты, дружок. - Что? Я не знаю. Все. Хватит. - Я люблю тебя. Страх пускается по венам, словно ток по проводам, заставляя каждую клеточку тела онеметь от неконтролируемого ужаса. Эту фразу все знают на всех языках. - Я не понимаю, что ты говоришь, Раша - тихо , но уверенно отвечаю, опустив глаза. - Америка, так не интересно, - улыбается русский, - Ты даже не пытаешься. Кстати, ты меня Иваном называть обещал. - Иван, я всё равно не понимаю. - Всё ты понимаешь. Поднимаю взгляд на собеседника. - Что ты сказал? - Обозвал тебя на старорусском, - улыбается Россия. - Молодец, - недовольно хмыкаю, чувствуя, как сердце норовит выскочить из груди. Ох, черт, зачем он это делает. Я же так с ума сойду. Поскорее бы отсюда уехать. - Россия, а ты заказал мне такси? - Я Иван. Да, заказал. - Хорошо. И тишина. М-да, разговор ни о чем. Так о чем можно говорить с человеком, который вызывает у тебя панику только потому, что любит тебя, если все это не сон или глупая шутка. - Америка? Ты уверен, что у вас все уехали? - нарушая тишину, спрашивает Россия. - Да, а что? - Просто я звонил твоему президенту, и он сказал , что тебе еще рано приезжать. - Что? - с ужасом смотрю на парня. Тот глядит на меня исподлобья с какой-то невеселой улыбкой. - Повторить? - Желательно, - нервно сглатываю. - Я позвонил твоему президенту, и он сказал мне, что тебе рано приезжать, - Брагинский усмехается. - А что он еще сказал? - не моргаю. Черт, зачем он позвонил. - Еще? Он сказал, что и иностранцев у вас никаких нет и не было, что твой дом пустует. - Ммм, вот как. Начинаю судорожно соображать. Черт, что за ... что мне теперь придумать!? - А мне он сказал, что у нас там все забито. Вот же урод, ты меня прости, Иван, я... - Он сообщил мне, что ты по собственному желанию не захотел возвращаться домой и просил тебя не беспокоить, - Россия улыбается. Только вот улыбка эта совсем не добрая. - Пиздит, - фыркаю на чистом русском и отворачиваюсь, сложив руки на груди. - Что? - судя по интонации, Россия чуть не давится. - Пиздит, говорю. - Какой ты дерзкий, - хихикает Брагинский, сменяя гнев на милость,- А может это не он пиздит, а ты? - Ты знаешь, я никогда не вру. - Я знаю, потому и сомневаюсь в твоей честности. Альфред, что ты тут забыл? Или я тебе так нравлюсь, что не смог оторваться? - Брагинский улыбается. - А, может, это ты не можешь оторваться? - резко выплевываю я, поворачиваясь к собеседнику. Что ж, Россия, если ты загадочная колода, а я игрок, пора начать партию.