Наследник Темного Двора

Каждый вечер Сантьяга отводил свой «ягуар» на стоянку, затем галопом мчался к ближайшей станции метро (частенько с пакетом наперевес), доезжал до Новокосино и срывался на финишную прямую – к дому Софьи. Ему хотелось без конца таскать Серегу на руках, учить его говорить и созерцать растущие магические способности, хотя пока что приходилось их блокировать и заодно придавать навской физиологии вид человской. В выходные счастливые родители, словно самая обыкновенная пара, гуляли в городском парке (именно там ни люды, ни чуды не шастали, а значит, все было безопасно); счастливый до алых сердечек из глаз Сантьяга учил ребенка ходить, не обращая внимания на то, что от натуги даже у него поясницу простреливало. Так прошло около шести месяцев, мальчик подрос и стал еще более походить на отца, в чем Князь и усмотрел наклюнувшуюся проблему… Обряженный в сливочного цвета костюм с бледно-сиреневой рубашкой и черный галстук, Сантьяга, как обычно, примостился на краешке стола. Князя скособочило под мантией: хоть говори, хоть не говори, все как об стену сухой горох. - О, стена гороха моего.., - начал повелитель Нави, чтобы хоть немного привлечь внимание замечтавшегося комиссара. - Ась? – нав поправил галстук. Князь закатил глаза: - Сантьяга, я хотел бы знать, что ты делаешь! Полгода ты мотаешься в тот занюханный городок ежедневно, гуляешь с человской женщиной, сюсюкаешь якобы с человским ребенком… - Я фотографии принес, - невпопад перебил Сантьяга. - Вот я про что и говорю! – черная рука сцапала глянцевые кусочки фотобумаги. На десятке фотографий с десятка же разных ракурсов была запечетлена человская женщина с золотыми волосами, держащая черноволосого мальчишку в светло-голубом комбинезончике; не по-детски внимательные черные глаза обиженно уставились на Князя. Еще на трех комиссар то стоял, то сидел, держа парнишку на руках – уже сейчас ребенок был миниатюрной копией красавца-мужчины и даже улыбался совершенно так же. Сомнений в том, что лощеный брюнет держит своего отпрыска не возникло бы даже у распоследнего Дурича. Князь принялся обмахиваться фотографиями, стараясь показать недовольство, но комиссар все равно витал в облаках. - Сантьяга! – рявкнул повелитель Темного Двора. – Белка ты моя стоеросовая! Сам подумай: что будет, когда наши недоброжелатели увидят сие портфолио? Тут произошло то, чего Князь ну никак не ожидал: в глазах Сантьяги на секунду застыл ледяной ужас, затем глаза попросту закатились, и комиссар во весь рост рухнул на пол, перестав подавать признаки жизни. Бурча себе под нос что-то нецензурное, Князь спрятала в складках необъятного балахона «компромат», затем вызвал советника. Фигура в мантии склонилась над лежащим без сознания Сантьягой, провела рукой в воздухе… из-под капюшона раздалось оторопелое шипение, перешедшее в озабоченное: - Мой повелитель, у него сердечный приступ… и очень сильный. - Насколько? - Чел был бы уже мертв. «Ни в какие ворота не лезет!», - подумал в бешенстве Князь. - Унесите… Глазам брата Ляпсуса стало тесно ни лице, когда рядом с монастырем остановился джип с метками Темного Двора; еще сильнее эрлиец остолбенел, когда из джипа вылез Ортега, вытащивший затем с заднего сидения Сантьягу. Комиссар был без сознания. - Моряна укусила? – справившись с собой, поинтересовался брат Ляпсус. - Нет, с сердцем плохо, - объяснил нав. «Куда мы катимся?», - мелькнуло в голове у эрлдийца – он даже про оплату забыл.