Формалин / Formalin

Внутри здание показалось мне привлекательным: бежевые стены и такой же светлый паркет. По сторонам стояли железные шкафчики, каждый из которых имел свой порядковый номер. Мама упоминала номер 47, думаю, директриса ей сказала, что это мой шкафчик. Найти его не составит труда, а вот пробраться к нему сквозь всю эту толпу — дело не из легких. К тому же, я новенькая и не хочу показаться невоспитанной стервой, что расталкивает тех, кто стоит на пути, при этом эффектно виляя задом. Что ж, задница у меня не эффектная, да и не стерва я. Вижу шкафчик номер 47 и прибавляю шагу. Поглядываю на круглые часы, что висят на стене, к слову, тут на каждом шагу часы, и все они тикают, создавая шум. Так и рехнуться можно. Подхожу к шкафчику, открывая, и осматриваюсь по сторонам: с виду люди здесь нормальные, улыбки приветливые, но кто знает? В каждой школе найдется своя стервочка, капитан спортивной команды, которого все хотят, девственная отличница и всеми обожаемая «мисс» школы. Так что, думаю, все ещё впереди. Прячу наушники в карманы, но снимать куртку не хочу. Здесь довольно прохладно, поэтому достаточно просто расстегнуть. — Новенькая, так ведь? — этот писклявый голос заставил меня пустить смешок, ведь звучит очень странно. Сбоку от меня остановилась высокая девушка с темными волосами, концы которых были выкрашены в красный цвет. Неформалка? Что ж, почему бы и нет? — Я — Анна, — она дружелюбно улыбнулась, представившись мне. — Кэйлин, — отвечаю, задумавшись. — Как поняла, что я новенькая? — начала вытаскивать учебники из рюкзака, чтобы расположить их на полке в шкафчике. — Городок маленький, так что тут все практически друг друга знают, — объяснила. — Тебе нужна помощь? Многие новенькие теряются в коридорах школы, пока ищут нужный кабинет. Я улыбнулась, благодаря: — Спасибо, это было бы кстати, — поправляю распущенные волосы. — Я из одиннадцатого. — О, мы с тобой в одном классе, — её улыбка становится шире, а глаза заблестели. — Правда? — не знаю, хорошо это или плохо. — Да, — кивает, — у нас всего один выпускной класс. Не многие продолжают учебу здесь, — она закрыла мой шкафчик и свой, прижимая к груди толстую тетрадь. — Идем? Я трогаюсь за ней: — А почему уходят из школы? — Здесь делать нечего. А все хотят большего, — отвечает, поворачивая в мою сторону голову. — Тлен, — я заставила её улыбнуться ещё раз, но с каким-то опечаленным выражением лица. К слову, Анна жутко быстрая, так что пришлось подстроиться под её темп. Весь путь до кабинета девушка щебетала о том, к какому учителю как относиться, чтобы тебя не «забили». Такое чувство, словно меня к бою на ринге готовят. — А ты сама, где живешь? — интересуется Анна, встряхивая волосами. Я мнусь: — Недавно переехала, поэтому понятия не имею. Девушка смеётся: — Это нормально, — замедляет шаг, смотря перед собой. — Опять. Я следую за её взглядом, чтобы понять, что привлекло её внимание: трое парней, один из которых нехилого телосложения, стояли у стены, что-то говоря. До меня не доходила суть происходящего, пока мы с Анной не подошли поближе. Тогда я узнала этого типа в очках и шапке, который стоял у стены, смотря в телефон. Парни смеялись, и что-то мне подсказывало, что они хохотали не с ним, а над ним. Неприятное чувство образовало тяжесть в груди. Это словно отрывок из старого фильма. Отрывок чего-то знакомого. Воспоминания. Один из парней ударил по руке моего соседа, из-за чего телефон упал на пол. Останавливаюсь, но чувствую, как Анна начинает меня подталкивать к кабинету. Другой сорвал с его головы шапку, так же кинув на паркет. Парень в очках смотрел чуть ниже, но по его взгляду можно понять, что все происходящее никак не задевает его. Ему явно все равно, поэтому наклоняется, чтобы поднять вещи, но тот парень, что казался мне «мощнее» других, схватил его за футболку, заставив выпрямиться. — Идем, идем, — Анна затолкала меня в класс, в который начали сочиться люди. Я не видела продолжения, но, уверена, что типу в очках наваляли. Что ж, вот вам накаченный задира и хилый ботаник. Это слишком примитивно. Анна тянет меня за собой. Я, наконец, возвращаюсь в реальность, понимая, что много незнакомых глаз направленно на меня. — Падай рядом, — девушка кивает на место у окна, на которое я и сажусь, не возражая. Анна садится рядом, чеша затылок. Не сдерживаюсь, интересуясь: — Что это вообще было? Она махнула рукой перед лицом: — Не бери в голову. Привыкнешь. — Обыкновенное явление? — А-га, — тянет, сжимая губы в тонкую полоску. В кабинет зашли те трое парней. Моему любопытству нет предела: — Кто они? — Они? — Анна кусает ногти. — Тот, что впереди — Линк, а других тебе не обязательно знать. Я сдерживаю смешок, из-за чего новая знакомая теряется: — В чем дело? Я качаю головой, улыбаясь, как идиотка: — Линк? Так мою собаку звали. Вижу, как Анна тоже начинает держать губы, чтобы те не растянулись в улыбку, ведь компания Линка, так теперь их буду звать, проходила мимо. Я невольно засмотрелась на парня. Нет, это было вызвано не восторгом по отношению к его персоне. Дело в том, что у него квадратный подбородок. Мощный и огромный. Такое чувство, словно, если он откроет рот, то нижняя челюсть отвалится, проломив пол. Выглядит жутковато и совсем не украшает его смазливое личико. — Дамы, — этот самый Линк кивнул Анне и мне. — Анна, у нас новенькая? Оу, а волосы-то как блестят. Слишком много кондиционера. Меня смутило то, что девушка вжалась в стул, открыв рот: — Д-да, — её наигранная улыбка говорит о нервозности. — Это… — У меня есть язык, — перебиваю, и по взгляду Анны понятно, что она меня благодарит. Поднимаю голову: — Я — Кэйлин. Парень как-то странно поднимает брови: — Приятно познакомиться, я — Линк. Опять же сдерживаю глупую улыбку, кивая: — О-очень приятно, Линк. Анна пустила смешок, облизывая губы. — Что смешного? — парень обратился к ней, из-за чего девушка заерзала на месте, качая головой: — Ничего. — Ладно, — Линк улыбается мне. — Ещё раз, приятно познакомиться. Я прикрываю губы кулаком, кивая: — А мне-то как. Компания Линка продолжила идти. Анна краем глаза проводила их, после чего толкнула меня в плечо: — Чуть не попали. Я хмурю брови, возмущаясь: — Да кто он такой? — Это долго объяснять, но я бы не становилась его другом, — шепчет, когда в кабинет входит «очкарик», надевая шапку, — и врагом. Так, кажется, картинка начинает проявляться. — Лучше быть с ним в нейтральных отношениях, — заканчивает Анна, когда в дверях показывается учитель. Я провожу взглядом парня в очках: — Как его звать? Анна поднимает глаза: — Это Дилан. — А что он сделал нашему песику? Девушка долго смотрит на меня, пока до неё не доходит: — Ты будь тише со своими прозвищами. — Я и тебе подберу, — улыбаюсь, когда Анна тихо смеётся. — Окей, — качает головой, продолжая. — Если честно, то понятия не имею. Этот Дилан перевелся к нам года два назад. Поначалу все было нормально, — девушка пожимает плечами. — Ну, как нормально: он вообще ни с кем не контактировал, как и сейчас, сидит все время и пялится в свой телефон, а когда кто-то с ним начинал говорить, то его не надолго хватало. Дилан высокомерный кретин, так что мне вовсе не жаль его. Думаю, он нахамил Линку, вот теперь и отдувается второй год подряд. — Высокомерный кретин, — повторяю её слова. — Да, думаю, он такой. Толкнул мою знакомую сегодня и даже не извинился. — И это только «цветочки». «Ягодки» начнутся, когда он откроет рот и заговорит. Уверяю тебя, — утверждает, открывая тетрадь, когда учитель объявил о начале урока. Я достала ручку, сунув её в рот, и повернула голову, бросая взгляд на моего соседа, которого звали Дилан. Парень сел у стены, раскинув ноги, и продолжил пялится в телефон. Что ж, думаю, буду звать его «очкарик-кретин». Звучит неплохо. К слову, первый день в новой школе, которая пропахла сыростью, выдался увлекательным: Анна рассказывала мне о каждом, кто имеет какой-то «статус». Она говорила это с серьёзным выражением лица, а я в это время придумывала всем этим людям прозвища, за что новая знакомая меня била по плечу, хотя сама хохотала, не держась. Но меня напряг тот факт, что все как-то косо смотрят на девушку. Если честно, пока мы с ней ходили по коридорам, ни один не поздоровался с ней. Кажется, друзей у неё не много. Или вообще нет? Под конец дня устала, так что единственным моим желанием было — упасть лицом в мою кроватку, которая, наверное, так же сильно скучает по мне. Но, войдя в комнату, обнаружила отца, который смотрел в окно, потирая спину. Он не замечал меня, ибо что-то там заинтересовало его. — Йоу, — выдала свое присутствие. Мужчина незаметно вздрогнул, оборачиваясь, и улыбнулся мне: — Как первый день? — Что ты здесь делаешь? — игнорирую вопрос, бросая рюкзак на кровать. Отец поднимает брови: — Кто-то не в настроении? Сажусь на стул, потирая усталое лицо. — Все настолько дерьмово? — отец опускается на край кровати, обеспокоено смотря на меня. Я усмехаюсь: — Устала. Пока доедешь, пока приедешь, — чешу щеку, царапая ногтями. — А ты меня ждал? Мужчина тяжко вздохнул, кивнув: — Да. Хотел поговорить с тобой. Я невольно бросаю взгляд в сторону окна, понимая, что «очкарик-кретин» тоже объявился в комнату. Дилан рывком снял шапку, кидая на пол, и спокойно подошёл к столу, включая компьютер. Ботаник — очкарик — зануда — высокомерный — задрот. Отлично. Полный комплект. Встаю, ловя на себе взгляд отца. Подхожу к окну, внимательно разглядывая соседа, который повернулся к своему шкафу, стягивая с себя бледную футболку. Оу. Закрываю шторы, поворачивая голову: — О чем хотел поговорить? — я не настроена на разговор, но прогонять отца не хочу. Пока отец собирался мыслями, приоткрывала шторы, поглядывая на Дилана. Грешница. Гореть мне в аду за подобное. Парень со спины выглядит довольно неплохо. Мне даже кажется, что руки его слегка накачены. Но, походу, мне просто кажется. — Кэйлин, ты ведь не маленькая и понимаешь, что люди, которые развелись не могут жить вместе под одной крышей, и мы… Полностью закрываю шторы, оборачиваясь. Я сжимаю губы, начиная стучать ногтями по поверхности стола: — Я устала, — киваю в сторону двери, указывая туда пальцем. — Устала. Так что, — заикаюсь. — Иди, поговорим завтра. Мужчина понимающе кивает, потирая ладони, и поднимается: — Знаю, для тебя эта тема… — Папа, пожалуйста, — я повышаю голос, опуская руки. Мы с отцом смотрим друг на друга не долго, после чего мужчина вновь кивает: — Хорошо, оставим на завтра, — нервничает. — Хорошо, — выдавливает улыбку, идя в сторону двери. — Отдыхай, крошка, устала, — повторяет слабым голосом. — Отдыхай, — открывает дверь. — Не обижайся, — прошу. Отец качает головой: — Все в порядке, я знаю, что у тебя были проблемы с… Я подскакиваю к нему, заставляя скорее покинуть комнату, и захлопываю дверь, прижимаясь к ней ладонями. С губ слетает облегченный вздох. Мне не хочется говорить об этом. Я и сама все хорошо понимаю, только… Внутри все ещё живет та маленькая девочка, которая надеется на то, что её родители вновь будут вместе. Что ее семья опять станет полноценной. Мать и дочь — это не семья. Выпрямляюсь, потирая вспотевший лоб. С каких пор здесь так жарко? Оборачиваюсь, шмыгая носом, и иду к кровати, замедляя шаг. Так не должно быть. Головная боль заставляет сильнее сжимать ладонями лоб. — Черт, — корчусь, кусая нижнюю губу. Останавливаюсь. Мой взгляд направлен в сторону окна. В сторону окна, шторы которого раздвинуты, что позволяет бледному свету проникнуть в комнату.