Формалин / Formalin

Эти оголенные девушки. Каждую неделю он приводит новую незнакомку, пока матери нет дома. Они ходят по дому, не скрывая своего тела, грязно танцуют, выполняя все прихоти отца. Таким оно было – детство Дилана, пропитанное запахом сигаретного дыма и алкоголя. От лица Кэйлин. Если это действительно Дилан, то остановите Землю, я сойду. До сих пор в голове не укладывается произошедшее. О’Брайен точно сведет меня с ума своими такими резкими переменами. Или же он просто раскрывается, как личность? Вопросов много, и меня радует тот факт, что получить на них ответы становится легче, чем раньше. Как бы это не звучало, но именно все эти странности, окружающие нас в последнее время, и подтолкнули наши дружеские отношения на новый уровень, но, все же, не ожидала, что Дилан скажет подобное. Да ещё и в очках. Это невероятно. Сажусь на кровати, наблюдая за тем, как парень перемещается по комнате. Он кладет очки на кровать, подходя к шкафу, но останавливается, протягивая руку к нему: - Ты не могла бы отвернуться? Улыбаюсь: - Стесняешься друга? - Кэйли, - ворчит, и я выполняю его просьбу. Господи, да что ему скрывать? Он занимается спортом, так что не думаю, что у него там жир свисает с боков. После минуты молчания, Дилан разрешает обернуться, и я вижу его в обычной домашней одежде, в которой он обычно разгуливает по комнате: темные хлопковые штаны и все та же мятая серая футболка. Парень взъерошил волосы, сев на стул, и обратился ко мне: - Так, почему ты плакала? Шмыгаю носом, уверяя: - Не плакала. - Эй, помнишь, друзья доверяют друг другу, - его тон грубеет, поэтому я вздыхаю, ложась на кровать, и смотрю в потолок: - Я не знаю, как это назвать, но, кажется, я видела утопленницу в ванной, - Дилан молчит. – Она схватила меня за руку, и знаешь, я все время твердила себе, что не сумасшедшая, но теперь, я сомневаюсь в этом. - Ты не сумасшедшая, но можешь ей стать, - ровно произносит. - Ага, спасибо за моральную поддержку, - усмехаюсь, накрывая живот руками. – Это было страшно. Мое сердце… Мне показалось, что оно остановилось на мгновение. Молчание. Дилан вообще меня слушает? Поворачиваю голову, чтобы убедиться в этом, но тут же отвожу взгляд, понимая, что парень внимательно смотрит на меня, словно переваривая сказанное и размышляя над этим. - Мать Кэтрин нашли в ванне, но умерла она не оттого, что захлебнулась водой, - говорит, отчего я теряюсь: - Как это? - Установили, что смерть была вызвана веществом с удушающим запахом, - объясняет. Я молчу, обдумывая его слова: - Оу, - не знаю, что сказать. – А что за вещество? Стук в дверь. Я слегка дергаюсь, ведь не могу нормально воспринимать громкие звуки. Дилан прикрывает глаза. Внешне он выглядит спокойным, но знаю, что в данный момент его разъедает раздражение. - Дилан, - мужской голос по ту сторону двери. – Ты не присоединишься к нам за столом? Я виновато хмурю брови: может, мешаю? Парень молчит. Он поднимается со стула, подходя к двери, а я на мгновение теряюсь, думая, что он собрался открыть дверь, но нет. Парень выключил свет, и комната поникла в темноте ночи. Я заерзала на кровати. Если честно, не чувствую особого смущения, словно вот так ночевать в одной кровати – это уже нормально для нас. - У тебя сегодня гости? – спрашиваю, двигаясь, когда Дилан забирается на кровать, устало вздыхая: - Родители решили устроить ужин. - Прости, если я отвлекаю. - Нет, я все равно собирался притвориться мёртвым, - убеждает, потирая лицо. Ложится, уставившись в потолок. Я опираюсь спиной на стену: - А какие у тебя отношения с родителями? Темно, но я вижу, как меняется лицо Дилана, и это, честно говоря, не самое приятное его выражение лица. Парень хмурит брови: - Я просто хочу, чтобы меня оставили в покое, вот и все. Эти «взрослые» считают себя особенными? Они просто дольше живут, чем я, поэтому не стоит читать мне нотации о том, что плохо, а что хорошо. Тем более что сами они ещё те ублюдки. - Не говори так о родителях, - поджимаю колени к груди. Дилан медленно переводит глаза на меня: - Да что ты знаешь о моей семье? - Какими бы ни были родители, они… - Вот оно! Это дерьмо! – перебивает, повысив голос. Чувствую легкий страх, когда парень присаживается на кровати, продолжая смотреть на меня. Я вжимаюсь в стену, касаясь ладонями своей груди. Сердце бешено колотится, не давая мне ровно и спокойно дышать. Не могу… Не могу, когда он так смотрит на меня. - Я терпеть не могу именно вот такие наставления. Я сам решаю, как относиться к людям. Тем более, лучшего они не заслуживают. Девушка, чей халат не скрывал обнаженную грудь, опустилась на колени рядом с маленьким мальчиком, который едва сдерживал слезы. Она пустила дым ему в лицо, улыбнувшись: - Такой миленький, даже лучше своего папаши, - касается его щеки, отчего мальчик дергается. – Хочешь вкусить «взрослой» жизни? Думаю, Дилан уловил искорку страха в моих глазах, поэтому отвел взгляд. Такой О’Брайен пугает меня. Парень запускает пальцы в темные волосы, чтобы взъерошить их. Я беру себя в руки, говоря: - Знаешь, в чем твоя проблема? Парень поднимает глаза, и я продолжаю: - Ты все время думаешь о других. Он еле сдержал смех. Серьезно. Дилан не так понял меня, поэтому не останавливаюсь: - Я имею в виду, что ты все время осуждаешь всех. Ты только и делаешь, что обсуждаешь каждого, ты говоришь о том, что ненавидишь в людях, ты сам же накручиваешь себя, сам заставляешь себя думать о других, - мой голос слабнет, когда Дилан хмурится. – Прекрати тратить время на размышления о других людях. Сам же говорил, что они этого не заслуживают лучшего, тогда почему тратишь свое время на них? Когда ты говоришь о ком-то, ты становишься другим, и, если честно, - улыбаюсь, - в такие моменты ты меня пугаешь. О’Брайен продолжает смотреть на меня, ничего не отвечая, поэтому я начинаю беспокоиться, что опять все испортила своей болтовней. - Кто ты такая? – его вопрос окончательно ломает меня. Дилан хмурит брови, часто моргая: - Кто, черт возьми, такая? – его голос спокойный и ровный, поэтому не могу оценить его эмоциональное состояние. Теряюсь, быстро ища ответ. И да, его искать не долго пришлось. Выпрямляюсь: - Я - твой друг. О’Брайен вздохнул и вновь лег на кровать, ничего не сказав в ответ. Я начинаю нервничать, думая, что стоит уйти и не раздражать его, но Дилан произносит охрипшим голосом: - Ложись. Кусаю губу, выполняя его просьбу. Опускаю голову на подушку, согнув руки в локтях, и прижимаю ладони к щеке, смотря на О’Брайена, который прикрыл глаза, глубоко дыша: - Ты боишься Монтеза? Неожиданно заговорил о нем? С чего бы? Секунду назад мне казалось, что он мне башку оторвет. Мнусь, понимая, что врать уже нет смысла: - Ага. - Почему? – открывает глаза, смотря на меня. Откашливаюсь, продолжая: - Знаешь, он приставал ко мне. - Не удивлен, - резко отвечает. Вздыхаю, переворачиваясь на спину. Дилан приподнимается на локоть, чтобы заглянуть в мои глаза, и мои щеки тут же начинают пылать: - Как он тебя трогал? Вспыхиваю. Как это понять «как»?! Руками, Дилан! Как можно такое спрашивать?! Отворачиваюсь от него лицом к стене: - Ещё подобный вопрос, и я ухожу, - ворчу, ерзая на кровати. Идиот. Прикрываю глаза, чувствуя движение за спиной. Я готова разорваться на тысячи кусков, когда теплая ладонь ложится мне на плечо. Все внутри тут же становится невыносимо тяжелым. Дилан ложится, но теперь его дыхание касается моего затылка, отчего все тело пронизывает приятная дрожь. Его ладонь скользит под руку, останавливаясь на моей талии, и я мысленно готова взорваться, но вместо этого выдавливаю из себя: - Что ты делаешь? - Пытаюсь понять, - отвечает ровно, чем меня удивляет. - Ч-что понять? – я заикаюсь. - Какие ощущения это вызывает. - Прижимания? - Ага, - его голос жесткий. Поворачиваю голову, уставившись на Дилана, который перевел глаза на меня: - Ты… - облизываю губы. – Ты, правда, ничего не чувствуешь? Дилан не отвечает, поэтому я переворачиваюсь к нему лицом, приподнимаясь на локоть: - Даже легкого смущения? – добиваюсь ответа. О’Брайен продолжает спокойно смотреть на меня. Я готова загореться от стыда, но вместо этого нервно смеюсь: - Неужели я настолько непривлекательная? Спасибо, О’Брайен, плюс в копилку моих комплексов, - вновь отворачиваюсь от него, прижимаясь к ледяной стене, чтобы увеличить расстояние между нами. Дура, как глупо себя повела. Надула щеки, продолжая ворчать про себя, но поток мыслей вновь замирает. Дилан двигается позади меня, и, мгновение спустя, чувствую его тело. Нет, серьезно. Он прижался ко мне всем телом, а руку нагло протиснул под плечом. Странное ощущение: мне стыдно, я злюсь, но при этом до жути смущена и… И это приятное смущение. Молчу, сгибая ноги в коленях. Вторая рука Дилана скользнула под подушку, поэтому получается, что я практически лежу на ней. Что не так с этим парнем? Я не в силах понять его. Может, он и сам не особо понимает себя? Ерзаю, когда парень удобнее располагается сзади. Его нос касается моего виска. Это слишком близко… Слишком. Сглатываю, пытаясь спокойно дышать через нос, но сердце начинает ныть, ведь ритм давно сбился. Мне кажется, что от резкого повышения давления у меня пойдет кровь из носу. Вновь облизываю сухие губы, чтобы хоть как-то увлажнить их: - А так? – мой голос дрожит. – Так лучше? Дилан явно хмурит брови, ведь иначе никак: - Да, - его голос звучит странно. – Да, так лучше.