Формалин / Formalin

Моё тело затекло. Такое ощущение, словно мои руки сейчас прикованы к кровати, голова тяжелая, а шея хрустит при попытке повернуться. Но тяжесть мгновенно испаряется, а легкое движение заставляет меня вырваться из сна. Чешу щеку, приоткрывая сонные глаза. Теряюсь, ибо в комнате до сих пор темно. Взгляд скользит к подоконнику, и я поднимаюсь на локоть, увидев Дилана, который с некой осторожностью отодвигал шторы, щурясь от света фонаря. Чем он занимается? Корчусь от легкой боли, что мешает перевернуться на спину, но все же сажусь на кровати, сгибая одну ногу в колене: - Дилан, что такое? Парень дергается, чем вызывает моё непонимание. Я напугала его? Что он там высматривает? Хмурюсь. Неужели, Оно в моей комнате?! Перевожу глаза на окно, желая потянуть к нему руку, но О'Брайен останавливает, грубо и резко хватая меня за кисть. Я еще не достаточно проснулась, чтобы здраво оценивать ситуацию, поэтому поддаюсь, когда Дилан с легкостью давит мне на плечо, заставляя лечь обратно, а сам нависает надо мной. Если бы я не была в таком полудреме, то, скорее всего, проговорила бы с акцентом: "Эу, парень, тише будь", - ибо ручонки он свои явно распустил. Но с другой стороны, мне нравится быть такой расслабленной и позволять ему так просто "управлять" моими движениями. Дилан ложится рядом, и меня передергивает, когда понимаю, что его лоб покрыт холодным потом. Ему снился кошмар? Или, быть может, он увидел что-то? Мои мысли испаряются в небытие, когда парень вновь притягивает моё тело к себе, так же обхватывая руками, только теперь в них чувствуется некое напряжение. - Дилан, мне больно, - слабо выдавливаю, ведь больше не вынесу этого положения. Спать на одном и том же боку - настоящая мука. Мне с трудом удается шевелиться на кровати, поэтому О'Брайен приподнимается на локоть, силой переворачивая меня к себе лицом. Я не сопротивляюсь. Я слишком сонная и, кажется, сейчас вновь провалюсь в мир ночных фантазий. Новое положение дает мне расслабиться и почувствовать блаженство. Зеваю, приоткрывая один глаз, чтобы взглянуть на Дилана: парень долго смотрел в сторону окна. Он не моргал, словно ожидая чего-то. Я еле поднимаю руку, касаясь пальцами его скул. Напряжен. Слишком напряжен. Дилан опускает глаза, а мои щеки покрываются легким румянцем, когда он вновь нависает надо мной, после чего ложится. Кончик моего носа упирается ему в шею, и теперь я могу насладиться его ароматом. Руки Дилана вновь скользят по моему телу, а мои ладони сжимаются в кулачки, после чего я укладываю их на подушку возле своего рта. Несмотря на мокрый лоб, парню все равно холодно, ибо его тело дрожит. Я вновь проваливаюсь в сон, чувствуя, как О'Брайен накрывает нас одеялом, тяжко вздыхая. - Он умеет играть, - девушка спокойно нажимала на клавиши фортепиано. Её тонкие пальцы выглядели грациозно и женственно, но от бледной кожи тянуло холодом. Я спокойно слушала её игру. Мне было легко. Правда. Ощущение такое, словно я избавилась от тяжести своего физического тела. Комната была наполнена светлыми оттенками, свет настольной лампы дарил некое тепло и уют. Мой рот расплылся в улыбке, когда девушка взглянула на меня, кивая: - Хочешь попробовать? Я отмахнулась, качая головой: - Уж поверь, оно того не стоит. Она рассмеялась. И звук её смеха просто вывернул меня на изнанку. Эта девушка. Она в душе ребенок. Такой чистый и светлый, что невольно хочется щурить глаза, смотря на неё. - Хорошо, - улыбается, продолжая играть. – Но он… Он тоже умеет играть. Я проснулась. Да, просто пробудилась, открыла глаза, не чувствуя в них песка, не чувствуя дискомфорта, тяжести. Я проснулась с легкостью на душе. И это по истине прекрасное состояние. Потолок. Уставилась на него, размышляя. Давно мне не снилось что-то подобное. Такое спокойное. А эта игра? Она была прекрасна в её исполнении. Поворачиваю голову на бок, смотря на спящего Дилана. С каких пор просыпаться рядом с ним стало обыкновенным для меня? Локоны волос спадают с плеч, когда я аккуратно переворачиваюсь, чтобы лечь на живот, подобно ему. Где-то читала, что на животе спят грешники. Дилан часто спит так. Моргаю. К чему я веду, размышляя об этом? Моя ладонь скользит по простыне к лицу О’Брайена. Тот не реагирует, продолжая тихо посапывать, что выглядит мило. Пальцами касаюсь его виска. Задерживаю дыхание, прикусив губу. Мурашки вновь покрыли кожу, когда опускаю взгляд на губы парня, которые чуть приоткрыты. Моя рука опускается к ним, и я не успеваю подумать, прежде чем коснуться кончиком указательного пальца его нижней губы. Сухая и холодная. Но, несмотря на это, мое воображение начинает играть со мной плохую шутку: как он будет касаться ими изгиба моей шеи, ключиц, оставляя полоску поцелуев до самых скул. Представляю его руки, скользящие по моему телу под одеждой. Даже его ровное выражение лица вызывает спазмы внизу живота, завязывая там узел. Не замечаю, как мои вздохи становятся короче. Большим пальцем провожу вдоль его губ, внимательно разглядывая их. В горле пересыхает от нахлынувшего жара. В груди все сжимается, а дышать становится все тяжелее. Боже, кажется я начинающий маньяк. Какого черта вообще делаю? Облизываю губы, сглатывая, когда приближаю лицо к его шее. Мне нравится, как от него пахнет. Это не одеколон, не какие-нибудь духи. Это именно его запах. И он сводит меня с ума. Не могу устоять, поэтому касаюсь губами его шеи. Я не оставляю поцелуй, а просто прислоняю их к его коже, чувствуя выпуклую родинку. Она такая маленькая, но могу почувствовать её. Не думаю о том, что он может проснуться. Я сейчас вообще не думаю. Движение и резкая хватка. Я отпрянула, но Дилан сжал кисть моей руки, щуря сонные глаза. Он моргает, приподнимаясь на локоть, и с неким возмущением смотрит на меня. Я теряюсь, пытаясь выдернуть руку, но парень куда сильнее. О’Брайен, наконец, полностью открыл глаза. В его взгляде я читаю какое-то непонимание, и даже злость. Как там говорят: «Утро добрым не бывает…» Сжимаю губы, выдавливая: - Как спалось? Дилан явно не намерен отвечать, ибо его брови сильнее хмурятся: - Какого черта ты сейчас делала? Смущение накрывает меня. Стыд разъедает изнутри, но обида берет вверх: почему он спрашивает подобное? Мы, черт возьми, спим в одной кровати, при этом прижимаясь друг к другу, тем более это была его инициатива, так, что, твою мать, не так?! Отвожу взгляд, растерянно осматривая стены комнаты. Дилан ждет моего объяснения, но мне нечего ему сказать. Кажется, это очевидно. Меня к нему влечет, так почему он это не понимает? Поникла. Точно. Это же О’Брайен, чего я ожидала? Но да, я виновата. Мы только стали друзьями, а я все испортила. Слишком поторопилась, не могла не коснуться его. Это ужасно, так девушки не должны себя вести. Я ужасна. - И-извини, - проговариваю, все ещё повторяя попытки выдернуть руку. – Я… Думаю, нужно домой, а то родители беспокоиться будут. Я не могу этого объяснить. Меня просто тянет к нему, это странно. Нет, мне раньше нравились мальчики, но не было такого, как с ним. Поэтому это нервирует. Но мне жутко хочется, чтобы и Дилан чувствовал нечто подобное ко мне… Мне приходится напрячься, чтобы сесть на кровати и развернуться к окну, но боль сковывает тело, ведь Дилан до сих пор держит мою руку, присаживаясь. Я не на шутку бешусь, давя ему на грудь ладонью другой руки: - Пусти, пожалуйста. Сегодня я точно должна пойти в школу, а ты можешь выспаться. Тебе ведь сегодня нехорошо спалось, да? – не поднимаю глаза, говоря это. Мальчик рвался, чтобы хоть как-то остановить это безумие. Ему казалось, что весь мир восстал против него, что в данный момент мрак этой комнаты сгущается, проникая в легкие, и наполняет их, разъедая оболочку. Это боль. Неприятная, жуткая, невыносимая боль. И больше ничего. Все былое просто испарилось. Нет больше ощущения тепла. Нет больше тяжести тела. Карие глаза, кажется, потускнели, хотя свет ночной лампы хорошо освещал его лицо. Они стали темнее, но скопившиеся жидкость в них уже стекала по щекам. Ему ничего не оставалось, кроме как смотреть в этот тусклый, мрачного оттенка потолок, который, кажется, начал давить на него, как и стены этой комнаты. Ему не было и десяти, но уже тогда он был готов просто умереть, но вместо этого выжил, пропитавшись истинной, чистой ненавистью ко всему миру, с которым решил сражаться. Который решил уничтожить. Поднимаю глаза, когда хватка О’Брайена слабнет. Парень отпускает мою руку, оставляя на кисти красный след. Кажется, я роняю слабый вздох, ведь Дилан молча поднимается с кровати, не взглянув на меня. Даже не одарив своим фирменным ровным взглядом. Опираюсь ладонями на кровать. Замок щелкает, и парень покидает комнату, хлопнув дверью. Мне не хотелось задеть его. Хотя, не уверена, что именно мои действия как-то повлияли на его настроение. Не понимаю. Я не понимаю О’Брайена! С ним сложно. Кое-как приведя себя в порядок, я покинула комнату, хотя желание выходить из дома окончательно пропало. Иду по коридору, не думая о той темноте, что сочится из каждого угла. Голова забита лишь О’Брайеном. Я не в силах разобрать его характер, не в силах понять. Мне еще никогда не было так сложно с человеком. Останавливаюсь, ведь у лестницы стоит мать. Женщина потирает ладони, улыбаясь мне. Чувствую неловкость, но улыбаюсь в ответ, идя к ней: - Доброе утро. - Доброе, - отвечает на выдохе. – Кэйлин, я думаю, нам стоит поговорить. Я вновь останавливаюсь, хмурясь. Мне не хочется обсуждать вчерашнее, но женщина настроена решительно: - Мы с тобой толком не говорили об этом, но я не могу нормально спать, зная, что ты таишь обиду на меня. Чего? - … Я ведь, действительно, оставила тебя с бабушкой, а сама, надеясь на новую жизнь, уехала. Я бросила тебя, и мне стыдно, - мне кажется, или её голос дрожит. В темноте плохо разбираю выражение ее лица. Мать заикается: - Я знаю, я не права, я… - Мам, - перебиваю, вздыхая. – Я опоздаю в школу, а этот разговор… - Да-да, верно, - она смахнула слезу, обнимая себя руками, и мне стало еще хуже. – Просто, мы обязаны обсудить произошедшее. Мне кажется, что то, что с тобой происходит сейчас – это все моя вина, понимаешь? – да, ее голос дрожит. Я не могу видеть ее такой, поэтому подхожу ближе, заглядывая ей в глаза: - Мам, все в порядке. Давай, я вернусь, и мы все обговорим, все друг другу выскажем. Ты права, нам это необходимо, - киваю, улыбаясь. Если честно, сейчас я не готова говорить об этом. Женщина шмыгает носом, протягивая мне руки, и я, не долго думая, тону в её объятии. Таком теплом и родном. Что бы между нами не произошло, я все равно рвусь к ней. Ведь она, правда, страдает из-за своего поступка. - Хорошо, - мать смотрит на меня, нежно поглаживая по волосам. – Тогда ты вернешься из школы, и мы сядем, закажем пиццу, сделаем попкорн и включим "Титаник". Я невольно смеюсь: - Да, там же Лео играет. - А ты думала, я просто так его назвала? – она тоже улыбается, и мое сердце тает. - Хорошо, тогда я побежала, а то на автобус опоздаю, - отхожу. - Я буду ждать тебя, - говорит, - удачного дня. Я бегу к лестнице, помахав ей рукой. Мне стало гораздо легче. Утро казалось таким неясным, а усталость вновь накатывала на меня, но теперь я словно оживилась и готова отсидеть этот день, чтобы потом вернуться домой к маме. Вернуться к маме. Моей маме было восемнадцать, когда она родила меня, поэтому её поступок можно понять: ей, как каждой молодой девушке, у которой все должно быть ещё впереди. Хотелось много добиться, нагуляться, а тут появилась я, да еще и с отцом дела не так шли. Я понимаю её. Она уехала за лучшей жизнью.

***

Дергаю ручку моего школьного шкафчика, бормоча под нос. В коридоре было довольно шумно. Удивляюсь, как я вообще успела на автобус, правда Дилана там не встретила, неужели он остался дома. Нет, не думай о нем. Лишь настроение себе испортишь. Неприятный и резкий запах одеколона ударил мне в ноздри, заставив корчить лицо. Рядом со мной остановился Линк. Что ж, счастье длилось не так долго. Не обращаю на него внимания, продолжая рыться в шкафчике. Парень оперся рукой на шкафчик, осматривая меня: - Хорошо выглядишь. - Не взаимно, - ворчу, закрывая дверцу, и разворачиваюсь, чтобы уйти, но чувствую, как холодные пальцы обхватывают мое плечо, потянув обратно. Впечатываюсь спиной в шкафчик позади, а Линк продолжает упираться ладонью в его дверцу, стоя передо мной. Близко. Откашливаюсь, поднимая голову: - Ты хотел чего-то? Парень улыбается: - Знаешь, мое предложение ещё в силе. Наигранно задумалась: - Хм, забавно, я совсем позабыла о нем, - мускулы лица Линка напряглись. – Ах да, я и о тебе в целом забыла. За время обучения здесь, подметила, что Линку не нравится, когда кто-то не оделяет его должным вниманием, так что этого человека легко задеть. Но парень усмехается краем рта, приближая свое лицо к моему. На мгновение я теряюсь, но затем выставляю руки перед собой, давя ему на грудь, и грозно произношу: - Ещё одна подобная выходка, и я тебе оторву кое-что. - Звучит заманчиво, - он шепчет, все так же близко находясь ко мне. – Я не против, если это произойдет, - его нос касается моего виска, и я тут же готова сломать ему челюсть, но вместо этого сильнее вжимаюсь в шкафчик позади, - во время глубокого мине… Толчок. Линк дергается, поднимая возмущенное лицо. Я же просто моргаю, уставившись на О’Брайена, который открыл шкафчик рядом со мной. - Слышь, малой, ты явно не разглядел за своими очками, - дает Дилану сильный щелбан по переносице, - кто перед тобой. Я смотрю на Дилана, которой, к слову, начал раскладывать тетради из рюкзака на полке шкафчика. Линк облизнул пухлые губы, усмехнувшись, и обернулся: - Парень потерян, - смеётся, хотя я не вижу здесь ничего забавного. Чувствую ладонь на своей талии, отчего ком в горле становится больше. Линк обнял меня, заставляя идти за собой: - У нас сейчас география, идем. Я тащусь за ним, мельком поглядывая на О’Брайена, который продолжил стоять у шкафчика. *** Парень заморгал, медленно переведя глаза на отдаляющихся Линка и Кэйлин. Он глотнул скопившейся во рту жидкости, после чего вытащил тетрадь из шкафчика, сильно хлопнув дверцей, отчего на него покосились люди вокруг. Дилан опустил глаза, быстро перебирая ногами, чтобы скорее скрыться от этих глаз, что с каким-то презрением смотрели на него. *** Сегодняшний день был бы лучше, если бы… Замолкаю, ибо не могу даже думать, когда источник вонизма сидит рядом. Линк жевал жвачку, поглядывая на меня, отчего становилось лишь хуже. Мята, смешанная с его одеколоном, – двойной удар по моим мозгам. Отвратительно. Урок тянулся мучительно долго. Я все время поглядывала на часы, но с каждым разом чувствовала лишь разочарование. - Кэйлин, - начинает говорить Линк. – Многие мне говорят, что у меня прекрасная внешность. Господи, ну к чему он это сейчас?! - Некоторые из них такое с ней вытворяли, - продолжает шептать, двигаясь ближе. Пф, и что к примеру? Использовали вместо линейки? - Мужественно выглядит, да? – чешет свой подбородок, а я держусь, чтобы не засмеяться от нелепости его слов. Или мне скорее хочется смеяться от шалящих нервишек. Ибо я не знаю, сколько еще продержусь. *** Дилан стучал по столу карандашом, опираясь щекой на кулак. Он кидал короткие взгляды на Линка с Кэйлин, чтобы не быть замеченным. Он злится и не понимает себя. Почему она сидит с ним? Почему бы ей не врезать ему? Она же не слабая, ведь так? Тогда почему? Собственные мысли опять не дают покоя, и парень хмурится, понимая, что Линк приблизил свое лицо к уху девушки, что-то нашептывая. Кэйлин дернулась, когда Линк дотронулся до виска носом: - Знаешь, что я могу делать своим ротиком? Девушка сжала в руке ручку, хмуря брови. Отвращение. Парень улыбается, демонстрируя свои белые зубы: - Вот… Дилан уставился на Линка, когда тот резко укусил Кэйлин за щеку. Он надавил на карандаш большим пальцем, от чего тот сломался пополам. Кэйлин еле сдержала писк, рвущийся наружу вместе с рвотой. Это так низко. Линк же улыбнулся, вновь коснувшись пухлыми губами её щеки. Грохот. Девушка дернулась, подскочив на месте, и не успела опомниться, как темноволосый парень подскочил к ним, схватив Линка за рубашку, и, не жалея сил, ударил в лицо кулаком. Блондин, явно не готовый к такому, повалился на пол, корчась от боли и тяжело дыша через нос. В классе все всполошились: ученики шептались, переглядываясь. Все смотрели то на Дилана, что тяжко вздыхал, то на Линка, который скулил, пытаясь приподняться с пола. О’Брайен пришел в себя, осознав, что наделал. Множество пар глаз было направлено на него. Все его видят. Все смотрят. Дилан часто моргает, взглянув на Кэйлин, которая подняла на него большие глаза: - Т… Парень не слушает, идя к своей парте, и хватает рюкзак, быстро покидая кабинет. Кэйлин тут же вскакивает, случайно, но пинает Линка ногой, и выбегает за Диланом. В кабинете начался гул. От лица Дилана. Меня злит. Быстро перебираю ногами, чтобы успеть скрыться. - Дилан! – слышу голос Кэйли позади, но не замедляю шаг. Я жутко зол. Ничего подобного раньше не чувствовал. Девушка хватает меня за плечо, но я грубо бью ей по руке, оборачиваясь. Мне тяжело дышать, поэтому начинается одышка. Кэйли растеряно смотрит на меня, выдавливая шепотом: - Ты как? Я поднимаю на неё глаза: - Как я? – щурюсь, сжимая губы. - Линк идиот, поэтому ты правильно сделал, почему ты ушел, ведь… - начинает, но я перебиваю: - Я зол не на него! – повышаю голос, рывком снимая очки с глаз, и указываю ими на неё. – Я зол на тебя! Я жутко зол! Я готов тебе все лицо расхреначить! Девушка хмурится: - За что? Я ведь… Это ведь все он, я… - Да мне срать, Кэйли, дело в другом! – опускаю руку, продолжая. – Я злюсь, потому что не понимаю, что за черт происходит со мной! Кэйли открывает рот от возмущения: - Тогда, чего на меня злишься? - Проблема в тебе! – отвечаю. – Я злюсь на тебя! Из-за тебя! Ты меня раздражаешь! - Ч-чем? – её голос слабнет, а моя отдышка выдает сбившееся дыхание. Облизываю губы. - Я злюсь, потому что не понимаю… Ты, - качаю головой, отворачиваясь. – Просто, - потираю глаза, давя на них. – Просто, не трогай меня, - продолжаю идти, оставив девушку в коридоре. Я зол, потому что Кэйли вызывает во мне множество противоречивых чувств. Зол, ведь не понимаю, как мне с ними справиться. Мне не хотелось бы бить её, как Линка. Мне хочется другого, и это бесит, ведь все это не для меня. Девушка открыла дверь в комнату мальчика, которому было не больше четырнадцати лет, пока его отец вышел покурить: - Дорогой, ты там не занят, а то у меня минутка свободная… Он краем глаза взглянул на неё, и воздух вокруг вновь пропитался ненавистью. Дикой злобой. Девушка прошла к столу, положив ладонь на его плечо, и улыбнулась, затянув сигаретный дым. Её рука скользнула ниже, а мальчик вжался в стул, на котором сидел. Я ненавижу все это. Девушка аккуратно двигалась на бедрах мальчика, держась за спинку стула. Она сунула ему в рот сигарету, а сама откинула голову, наслаждаясь процессом. Мальчик сдерживал рвущийся кашель, а от дыма его глаза лишь сильнее слезились. Я уничтожу все это.

***

От лица Кэйлин. Этот день сломал меня. Захожу в дом, прикрывая дверь. Мне хочется сломать себе шею, причинить боль, чтобы хоть как-то привести мысли в порядок, но… Поднимаю глаза. Свет горит на кухне. Но мать ждет меня. Делаю глубокие вдохи. Я не должна портить отношения между нами. Не думай об О’Брайене, просто забудь. Не бери в голову, ведь было очевидно, что ничего с ним не выйдет. Мы ведь даже друзьями толком не стали. Подхожу к дверям кухни, собираясь с мыслями. Нужно отогнать все плохое. Ведь сейчас меня ждет непростой, но долгожданный разговор с матерью – с человеком, который дорожит мной, который хочет исправить ошибки. И я тоже хочу наверстать упущенное. Улыбаюсь, чувствуя, что мысли о маме расслабляют. Открываю дверь, выглядывая на кухню: - Я дома, - вхожу, оглядываясь: плита включена, холодильник пищит, ведь он приоткрыт. Такое чувство, что кто-то здесь готовит. - Мам? – поднимаю брови, снимая рюкзак с плеч, и прохожу дальше, замирая. Мой взгляд устремлен вниз, а рюкзак спадает на пол.