Все, что я знаю, это то, что я ничего не знаю.
Часть 1
Уже в который раз он зачем-то оглянулся на свой мобильник, тихо и мирно лежащий на полке. Его экран не горел, да и не хотел загораться. А мелодия звонка не играла. Да и не хотела играть. Последнюю пару недель парень сам на себя был не похож. Все чего-то ждал, но никак не мог понять, чего именно. Может, заболел? Да не, вроде бы температуры не было. Но тогда что именно не так?! Вот и он не знал ответа на этот вопрос. Вроде бы все как обычно, вроде бы день как день, работа как работа. А чего-то явно не хватало. Вот только чего? — Нацу, новую партию подвезли. Подсобишь? — послышалось за спиной, и Драгнил тотчас обернулся, на автомате улыбаясь коллеге по работе. — Конечно, — быстро вставая, он схватил со стола перчатки и направился к выходу из своей подсобки. Все. Обед закончился. Пора бы и за работу приниматься. А то как же иначе? Ведь чем больше он за день успеет разгрузить, тем больше в итоге денег в кармане окажется. А это бесспорный плюс. За квартиру плати. За коммуналку плати. За университет плати. За экзамены тоже, зачастую, плати. А покушать? А одеться? А на проезд? А другие ништяки для радости души? Короче говоря, с деньгами у него сейчас как никогда было напряжно. Хотя он не любил обсуждать эту проблему с друзьями или еще с кем. Все-таки уже взрослый мальчик. И сам может справиться. Да и в долги влезать не хотелось. Может, уйти на заочное обучение и найти еще одну работу? В принципе, идея хорошая. Да вот только в таком случае учиться придется на целый год дольше. Из чего следует, что и платить за университет придется намного больше. Драгнил поморщился и сам себе отрицательно покачал головой. Пусть лучше уж так пока все останется. Свободный график — хороший вариант. Это почти то же самое, с тем лишь отличием, что каждый семестр приходится теперь стараться сдавать все экзамены вовремя и на «отлично». К тому же необходимо каждые шесть месяцев обновлять документы, справки с места работы и заявления. Бегать, ставить везде печати и получать разрешения на продление свободного графика. Заполнять обходные листы вовремя, договариваясь с каждым преподавателем о домашнем задании, и так далее по длинному списку наиважнейших дел в университете. Дополнительная морока. Короче говоря, вариант не слишком хороший, но все же лучше. А что еще остается? В итоге ему вечно приходилось просить друзей в такие дни о помощи, и те бегали по делам за него. Сколько раз уже такое было? Три? А ведь летняя сессия уже не за горами. Да и две курсовые работы на пару с практикой висят на плечах мертвым грузом… — Нацу, хватит ворон считать! — недовольно окликнули его, и парень тут же встрепенулся, при этом чуть не уронив небольшой ящик себе под ноги. — Говорю же, тащи его сюда! Там все заполнено уже! — Да-да, — вяло кивнул тот в ответ и развернулся в противоположном направлении, мельком глянув на дверь в подсобку. Как там поживает его телефон? Может, ему кто-то сейчас звонит или уже позвонил, а он, дурак, не взял его с собой! Надо бы это исправить… Нацу осторожно прошел мимо своего начальника, нервно поглядывающего на весь унылый процесс работы, и направился прямиком к месту дислокации остальных ящиков, что уже успели разгрузить и расставить в укромном уголке. Вообще, разгрузка и погрузка — не все его прямые обязанности. К таковым можно было еще отнести также ведение учета привозимых материалов и того, что в итоге увозили с завода на другие предприятия. Подсчет и сверка с накладными, так сказать. Но это он любезно оставлял на своего непосредственного начальника. В группе их было всего пятеро — четыре грузчика и тот, кому они подчинялись. В принципе, работать в таком распределении было нормально. Грузчикам платили за количество ящиков в день, которые они разгружали или загружали. Если при этом ты перевыполняешь в итоге месячную норму, то дают нехилую премию. Начальнику же… а хрен знает, за что ему платили… Не за ящики ведь, в конце концов. Парень почесал затылок и оглянулся на закрывающиеся дверки фуры, с содержимым которой они только что справились. Ушло на это около трех часов, если не больше. На отдых имелось пару минут. Вскоре должна была подъехать еще одна. Интересно, позвонил ли ему кто-нибудь на телефон за это время? Увы. Надежды не оправдали себя. Проверив, нет ли пропущенных, тот горько выдохнул и сунул чертов телефон в карман. А с чего это вдруг ему вообще должен был кто-то позвонить?! Мысль возникла спонтанно, причем настолько внезапно, что от неожиданности Драгнил даже остановился, забыв опустить уже приподнятую для следующего шага ногу. Чьего звонка он так сильно ждал, интересно?! Странно. Такого с ним никогда еще не случалось. И все же. Вторая половина марта. Кажется, из-за того, что он забыл поздравить кое-кого с эти их праздником международным, этот «кое-кто» сильно обиделся. По крайней мере, ему так показалось. Люси пару раз звонила в конце февраля. Видимо, под пристальным надзором Макгарден. Куда уж тут без этой сводницы. Как выяснилось на следующий день после его дня рождения, пока они все вместе отмывали его бедное жилище, Леви, и правда, приложила руку к тому, чтобы мама Хартфелии не искала ту с собаками ночью. Девушка даже не подозревала об этом. А вот его почему-то такие новости совсем не удивили. Как не удивляло и то, что школьница мямлила ему в трубку вместо того, чтобы нормально что-то сказать. Звонки, в итоге, получались какими-то несуразными и уж больно притянутыми за уши. А как только прошли все праздники, и вовсе прекратились. Так что, наверное, да — она обиделась. Не то чтобы, кстати, его раздражали эти самые звонки. В конце концов, он со многими общался да и вообще был достаточно в этом плане гостеприимным человеком. Почему бы и нет? Если ей хотелось поболтать, он совсем не против. Единственный момент, который немного смущал, это то, что сам парень ей нравился. Нет-нет, это, конечно, все понятно. Вообще-то, он многим нравился. И из-за подобного не было какого-либо смысла начинать конкретно игнорить бедную девчонку. Подумаешь? Один день нравится, другой день не очень. Она в любой момент могла влюбиться в прохожего или новенького в классе. Что он, совсем дурак, что ли, не понимать, насколько скромняшки могут быть эмоционально нестабильными. Да и есть ли смысл обращать внимание на такую недовлюбленность, если сама она его едва знала? В любовь с первого взгляда Нацу точно не верил. Так что это все довольно глупо. И слишком по-девчачьи. Раздражало другое. И даже не просто раздражало, наверное. А даже отталкивало. Парень прекрасно помнил недовольно сдвинутые брови Макгарден, когда та узнала, что у него вылетело из головы поздравить Хартфелию. А также прекрасно помнил косые взгляды остальных. Такие неприятные и осуждающе. Будто бы это была его прямая обязанность. Обязательно позвонить ей или даже позвать погулять, задарить подарками и всякое такое. Почему-то все вокруг упорно пытались сделать вид, будто после того неестественного случая на день рождения у него появилась девушка. На что просто автоматически хотелось возразить. Между ним и Люси ничего не было, нет и быть не может. Все. Точка! И плевать на то, что он был одиноким целый год. И уж тем более плевать на те глупые слова, мол, они хорошо смотрятся вместе. Когда это внешний вид стал хорошим показателем для пары? Нет. Нет! НЕТ! И еще раз нет! Слишком уж много мороки с такими, как она. Все время молчит, ведет себя, словно амеба, никакой совершенно инициативы — звонки не в счет, так как он был более чем уверен, что сподвигла ее на них Леви — короче говоря, наискучнейшая зубрилка, боящаяся потери девственности. Пусть и симпатичная. По крайней мере, ему такая девушка точно не нужна. В Люси изначально не было той самой искорки, которая могла бы его зацепить настолько сильно, что он тотчас плюнул бы на все и начал сам за ней бегать. Даже спортивного интереса как-то не возникло. Да и терпеливо ждать того самого дня, когда можно было бы наконец-то утолить свой мужской голод, он итак никогда бы не стал. Извините, господа, но без этого точно никак. А судя по тому, насколько Хартфелия скованная и нерешительная, понятно было только одно: ходи он за ней хоть целый год, она б ему не далась. Такая уж у нее натура. И на этот беспредел подписываться Драгнил точно не собирался. Легче найти другую потенциальную кандидатуру из девчат пораскованнее. Если уж на то пошло. — Телефон звонит, — вырвал его из мыслей напарник, указывая на гудящий карман потертых временем джинс. От неожиданности Нацу чуть не выронил очередной ящик. Звонок?! От кого, интересно. Но стоило лишь посмотреть на экран устройства, как все было ясно. Гажил. Чего ему надо в такой-то день?! Он же вроде бы и сам работать должен сегодня… Наученный горьким опытом, в целях безопасности Драгнил тут же отложил ящик в сторону, а сам отправился на поиски укромного местечка, мельком заверив начальство, что отлучится буквально на минутку. «Да?» — поднес он трубку к уху, при этом даже не надеясь услышать что-нибудь хорошее. Так уж завелось в их компании: если тебе звонит Редфокс, значит, жди беды. Причем беда не всегда приходила именно от него. Это как примета с черной кошкой. Вроде бы кошка-то и не виновата напрямую в проблемах, которые возникают после того, как она перебежит кому-нибудь дорогу, но при этом проблемы-то все равно по каким-то причинам появляются! Вот и здесь та же схема. Буквально после каждого звонка этого металлиста у него что-то случалось. Впервые парень начал замечать эту странность еще около пяти лет назад, когда они только-только начинали общаться. Тогда, прямиком во время разговора, батрача в загородном доме Фулбастера, он не заметил, как наступил на грабли, заехав ими себе со всей дури по носу. До сих пор небольшой шрам красовался на переносице. Благо вправили хорошо, никаких горбинок или еще чего не образовалось в итоге. Затем, во время очередного разговора и, по совместительству, перестановки в квартире, бедняга нечаянно уронил себе на ногу небольшой глиняный горшок с цветком. Горшок разбился, цветок не выжил, на ногу накладывали несколько швов. Далее были очень эффектные купания в глубоких лужах, кучи дерьма, прилипшего к обуви, гипс на правой ноге из-за неудачного катания на льдине, всевозможные шишки, ушибы, ссадины и тому подобное по причине невнимательности или же неудачного стечения обстоятельств. Каким образом Гажил это делал, он не знал. Но точно был уверен в том, что с каждым годом уровень опасности его звонков только возрастал. В последний раз после разговора с Редфоксом парень застукал свою бывшую с каким-то уродом. Так что вряд ли сегодняшний день был исключением. Конечно, он рассказывал об этом уникальном даре остальным. Те лишь смеялись. Пока та же участь не постигла и их. Каждого. Одного за другим. В итоге, даже было принято совместное решение, сводить его к какой-нибудь бабке и узнать, может, на нем сглаз. Но потом вдруг все как-то об этом забыли из-за навалившихся резко забот с поступлением в университет, оставив проблему нерешенной. Короче говоря… «Чего?!» — приехали. От услышанного Нацу резко дернулся, вскакивая с табуретки, на которую присел, дабы уберечь себя от всевозможных отрицательных последствий, и тотчас ударился о днище висящего прямо над ней шкафчика. Голову пронзила нестерпимая боль, и он заскулил прямиком в трубку, потирая ушибленную макушку. «В больнице они, говорю, — повторил Гажил, совершенно не обращая внимания на странные манипуляции и посторонние звуки на другом конце провода, — Мелкая тебя зайти после работы просит». «А чего меня-то?!» — удивился парень, все еще потирая ушибленное место и тихонько шипя. «Не говорит, — ответил тот, после чего чуть помолчал и добавил: — Дело какое-то к тебе есть». «А сама почему не позвонила?» — Нацу подозрительно сузил глаза и прикусил нижнюю губу. Ведь его номер у Макгарден имеется. Зачем ей было просить об этом Гажила? У него что, и своих дел нет, что ли? Только не говорите, что снова задумала какую-нибудь пакость. Она-то уж может. По части этого Леви всегда была самой первой в шайке. Особенно, если это касалось любовной темы. И в огромной особенности, если это касалось любовной темы лично Драгнила. И с кем это она там, в больнице, интересно? История пока что умалчивала. Похоже, даже собственному парню она не стала рассказывать подробностей. Но ведь если девушка в больнице, значит, определенно, что-то случилось. На подобное закрывать глаза даже некрасиво с его стороны. А вдруг, и правда, нечто серьезное? «Вот у нее и допытывайся, когда приедешь! — фыркнул Редфокс. — И только попробуй не приехать! Если она мне потом будет нервы из-за тебя трепать…» Кажется, делать ему так и так было нечего. Причем с того самого момента, как Макгарден пришло что-то в голову. «Да понял я, понял!» — перебил того на полуслове он и тут же, сбросив звонок, недовольно швырнул телефон на стол. Безысходность какая-то. Бедняга выдохнул с неким чувством обреченности и отправился обратно к месту разгрузки. И это тот самый звонок, которого он так долго ждал?! Итак, судьба вновь приготовила ему что-то интересное.***
Четвертый этаж — место, где лежали люди, еще не пришедшие в сознание после каких-то травм или операции. И зачем его позвали сюда? Нацу нахмурился, выходя из лифта и ступая на белый, выдраенный до блеска линолеум в холле. Пахло здесь спиртом, хлоркой и другими лекарствами, от которых то и дело бегал холодок по спине. Светло-салатовые крашенные стены, древние деревянные подоконники и застиранные до дыр занавески на окнах, стулья с ободранными дерматиновыми сидушками, кушетки и пару огромных цветков по углам — все это буквально заставляло дергаться левый глаз. С самого детства он не любил больницы. С того дня, как впервые оказался там, заполучив сотрясение мозга после неудачного катания на железной горке. Тогда, кажется, ему было года два-три от силы. Мать была жива, да и отец не являлся без вести пропавшим. В общем-то, жизнь в корне отличалась от той, что сейчас. Вот только времена вроде бы уже другие, он вырос, повзрослел, а ужасающие своим видом иголки на уколах, вкус сопливой и холодной манной каши да ночные визиты тараканов все же наложили свой отпечаток, оставляя после себя не очень хорошие детские воспоминания. Он прошел внутрь холла и направился к палатам, пытаясь найти ту, которую ему указала в сообщении Леви. Минута изысканий и вот вдалеке уже видна знакомая миниатюрная фигура девушки, сидящей на скамейке и читающей какие-то бумажки. Никого рядом с ней, почему-то, не было. — Нацу, ну, наконец-то, — облегченно выдохнула Макгарден, как только он подошел к ней и встал напротив. — Долго ты. — Чего звала-то? — не теряя времени даром, Драгнил тотчас решил перейти к главному. Та сразу нахмурилась и, отложив бумаги, что рассматривала до этого, встала. — Только не шуми, — и она на цыпочках подкралась к двери ближайшей палаты, подзывая его идти ту да же. Парень насторожился. Неужели кто-то из их компании там лежит? Но тогда какой прок в том, чтобы звать его одного?! Ответ не заставил себя долго ждать. Стоило лишь осторожно посмотреть в небольшую щелочку между косяком и дверью. Посреди светлой комнаты стояла кровать, на которой без сознания лежала… — Люси, — дыхание на мгновение остановилось, в груди вдруг как-то неприятно кольнуло. Он уже было хотел быстро зайти внутрь, чтобы разобраться, в чем дело, как вдруг его с силой схватили за руку и оттащили на пару шагов назад. — Сказала же, не шуми! — недовольно прошипела Леви, после чего добавила: — И вообще, это не она, а ее мама! Нацу удивленно выгнул брови, вытаскивая свою руку из девичьей хватки. Мама?! Но ведь он был уверен в том, что там лежала Хартфелия! Они что, настолько похожи? Чтобы еще раз и окончательно убедиться, парень вновь заглянул в щелку и присмотрелся повнимательнее. Действительно, Макгарден оказалась права. На кровати лежала женщина лет сорока с теми же основными чертами лица, что были у школьницы, и тем же цветом волос. Ее голова была перевязана, а на правой руке виднелся гипс. Несчастный случай? Люси же сидела рядом на стуле и молчала, низко опустив свою белокурую голову. Причем сидела с такой стороны, что парень ее не сразу заметил, отчего в итоге и перепутал этих двоих. Короче говоря, все с ними ясно. Все тот же бесформенный и ужасный школьный свитер, все те же черные гольфиты, все та же школьная юбка. Даже хвостик на голове не изменился с их последней встречи. Девушка совершенно не шевелилась, превратившись почти в буквальном смысле в мраморную статую. Смотреть на подобное было как-то не по себе. Люси и так казалась ему не ахти какой подвижной и живой, но подобная картина стала личным рекордом девушки в его глазах. Какого черта здесь произошло, отчего на данный момент ему приходилось лицезреть подобное?! Если уж выбирать между «смущенной» Хартфелией и «поникшей» Хартфелией, он бы точно остановился на первом варианте и спокойно наблюдал, как та в очередной раз краснеет от любого его движения или слова. Но это?! Лучше увольте. — Ой, так значит, это тот самый друг, о котором Вы говорили, Леви? — послышался тихий шепот за его спиной, и Нацу тут же обернулся. Перед ним стояла девушка… нет, женщина лет тридцати, может, тридцати пяти и, мило улыбаясь, теребила свои кудрявые волосы. Довольно симпатичная, кстати. Но вид у нее был какой-то больно странный. Можно сказать, встревоженный. Это стало понятно по бегающим из угла в угол глазам и неуверенной походке. И кто она? — Знакомьтесь, — Макгарден выдохнула, мельком переглядываясь с ним, — Это Нацу, он нам поможет. — Очень приятно, я Айрис, — протянула руку ему незнакомка в знак приветствия, — Соседка Хартфелиев. Живу этажом выше. — Ага, — промямлил в ответ Драгнил, невольно в мыслях вспоминая про тот самый проклятый двенадцатый дом, что все в его районе старались обходить стороной. Итак, похоже, все в сборе. Что здесь, собственно, происходит? И в чем конкретно он мог помочь этим двум? — Детей у меня нет, незамужняя, люблю готовить, чистоплотная, не гуляющая, неплохо пою и играю на фортепиано, по знаку зодиака овен, — совершенно не обращая на вытягивающееся от удивления лицо парня, руку которого она схватила и начала теребить, продолжила их новая знакомая, — Не люблю ругаться, смотрю футбол, а иногда играю в компьютерные игры, у меня третий размер груди и… — Стоп-стоп-стоп! — в панике бедняга начал вырываться из ее хватки. — Это-то тут причем?! Похоже, слухи о странных жильцах двенадцатого дома — сущая правда. Там не только бабка-водолей живет. На него только что положила глаз какая-то помешанная! — А ты разве не свободен? — жалобно надула губки эта беспардонная дама. — Такой красивый мальчик, а одинокий. Давай я тебя обогрею? — Нет! — в один голос воскликнули они вместе с Леви и тут же с еще большим усердием начали вытаскивать из ее хватки бедную руку Драгнила. — Он не свободен! — все же одержав верх над настойчивостью этой ненормальной, подруга подняла кверху указательный палец и демонстративно нацелила его на дверь палаты. — Ты опоздала! Все, что ему нужно, находится здесь. Нацу напару с Айрис посмотрел в ту сторону. После чего скорчил кислую мину и обратно перевел свой недовольный взгляд на девушку. Опять она за свое. Ну, сколько можно, а, Макгарден? Вот только затем вдруг почувствовал на себе пристальный взгляд одинокой женщины. После чего тут же передумал начинать возмущаться. По крайней мере, вслух. В конце концов, лучше уж соврать на радость своднице, чем обмениваться контактами с мадам, истосковавшейся по мужской ласке. Знал он таких. Не дурак. Небось, уже и в подвенечном платье себя рядом с ним успела представить. Нет уж, увольте. Свяжется и не отделается потом. Прям как отец. От подобных красавиц у него всегда мурашки начинали по всему телу бегать. Б-р-р. — Точно! — быстренько поддакнул и как только мог изобразил лучший вариант своей убедительной улыбки. Айрис обиженно насупилась и отступила на пару шагов. Немного успокоившись, Леви перевела свой взгляд с нее на парня и дождалась того момента, когда их глаза встретятся. Многозначительно помолчала, стараясь поймать нужную волну для предстоящего разговора, после чего выдохнула и начала: — У нас к тебе небольшая просьба, — сказано это было с каким-то напрягом, будто бы та не знала, каким образом лучше преподнести информацию. — Какая? — тут же начал подгонять ее Драгнил, совершенно не беря в толк, каким боком вообще тут всем сдался. Да, хорошо, ладно. У Люси горе — мама спит на больничной койке. Это понятно. А он-то тут причем? Только не говорите, блин, что кое-кто вытянул его после работы лишь за тем, чтобы попросить сейчас дать девчонке в плечо себе поплакаться. Извините, но это слишком. Слишком глупо и на подставу явно не тянет. По крайней мере, на такую, которую могла бы устроить настоящая сводница. Слишком уж мелко для тебя, Леви Макгарден. Девушка, тем временем, многозначительно и глубоко вздохнула, делая вид, будто бы собирается с мыслями. После чего вновь посмотрела ему прямо в глаза и с более чем серьезным тоном выпалила: — Не мог бы ты на какое-то время приютить у себя Люси? БАМ! Время вокруг них резко остановилось, и парень тут же мысленно десять раз пожалел о том, что это был не вариант со слезами в плечо. Что, простите? Увы. Но Леви смотрела на него без каких-либо явных намеков на шутку. И кажется, действительно, ждала ответа. Причем адекватного, а не на эмоциях. На мгновение Нацу побелел, после чего позеленел, сливаясь, таким образом, со стенами в отделении. Почему-то вдруг захотелось закричать. Громко так, чтобы вся больница услышала. Но разве можно взрослому парню так себя по-детски вести? Хрупкий мирок вокруг него треснул, и тотчас показалась непроглядная пелена крайней степени наглости и беспардонности кое-какой мелкой, но до жути приставучей и проблемной особы. И еще раз. Что, простите? Бедняга нервно хихикнул и зачем-то потянулся чесать затылок. То есть серьезно, Макгарден? Это и есть твой план? Его сюда пригласили, чтобы внаглую, прямо вот так вот в лоб навязать эту школьницу? Погодите-погодите, то есть он перся в эту обитель демонов в белых халатах после работы, уставший, голодный, зная, что дома у него еще куча дел, связанных с подготовкой двух курсовых работ и практики, только затем, чтобы его попросили приютить в своей холостяцкой квартире влюбленную в него девчонку? Присмотрелся внимательнее, разглядывая уже обеих, вместе с непонятно каким боком вообще здесь находящийся Айрис. И тут же попятился, не веря своим ушам и глазам. Подруга, действительно, не шутила! И пригласила его сюда именно за этим! Чтобы он обязательно согласился и в итоге провозился с той мямлей еще несколько ночей. То есть самолично подписал себе смертный приговор и промучился от резко обострившегося чувства голода по женским ласкам, наблюдая, как та сладенько посапывает. Интересно вот. И с какого перепугу эти две мадам решили, что он просто возьмет и согласится? — Зачем? — просто так, на всякий случай спросил, уже прекрасно понимая, что ответит. — Слушай, — тут же начала свои объяснения Макгарден, — Ее мама, Лейла, сильно ударилась сегодня утром головой, когда выходила на улицу. Айрис нашла ее около ступенек, похоже, она поскользнулась или споткнулась, когда спускалась. — Врачи пока что говорят только о сотрясении мозга и сломанной руке, но есть вероятность, что пострадал еще и сам череп. Они сделали снимки и куда-то пропали, ждем результатов уже пару часов, — закончила за нее их новая знакомая. — И? — вопросительно уставился он на обеих, еще не до конца понимая, как с этой историей связана просьба. — Лейла будет находиться здесь какое-то время, пока врачи полностью не удостоверятся, что с ней все хорошо. К тому же она еще ни разу не пришла в сознание с тех пор, как ее обнаружили. — И? — вновь задал интересующий его вопрос Драгнил, даже уже не пытаясь скрыть свое явное недовольство от слишком уж очевидной подставы. Леви выдохнула и нахмурила брови. — Дело в том, что Люси боится ночевать в одиночку в пустой квартире, — наконец-то выдавила она из себя самое главное во всей этой истории, — Сегодня утром вообще заявила, что будет спать здесь, прямо на стульях, а это неправильно. Да и не факт, что ей вообще разрешат здесь остаться. Я бы пустила ее к себе, но у меня Лили болеет ветрянкой, а она в детстве не переболела, так что может от него спокойно заразиться. Потихоньку начиная усваивать суть, Нацу сощурился и посмотрел на рядом стоящую женщину. Похоже, это была битва умов. И он просто не мог проиграть, защищая свою мужскую честь и мужское достоинство. Айрис вздрогнула, мысленно понимая, на что именно тот намекал ей своим тяжелым взглядом. — А у меня клопы завелись! Сегодня проводили дезинфекцию, так что несколько дней в квартиру заходить будет нельзя! — тут же объяснила свою бездейственность, поднимая вверх указательный палец. Итак, обе не при делах, значит. Умницы, хорошо подготовились. — Другие родственники? — сухо уточнил тот, зная наверняка, что и здесь найдется своя отговорка. — Отец, насколько мне известно, сейчас в командировке и вернется только через пару недель, а так, больше никого у нее здесь нет, — Макгарден задумчиво погладила подбородок и мельком глянула на него, в ожидании новой порции вопросов. — Одноклассницы? — не стал обременять ее лишним ожиданием парень. — Не вариант, так как в классе ни с кем не дружит, — вновь парировала та. — Эльза? — Говорит, что спать негде. — Джувия и Грей тоже отпадают, — и уже сам задумался, перебирая в голове все новые и новые варианты решения проблемы, — А Канна? — Издеваешься? — тотчас покосилась на него девушка. — Она ж опять пару дней назад со своим придурком сошлась. Гужбанят да кувыркаются небось целыми сутками. До нее теперь даже не дозвониться. — Ну, да, — быстро согласился, после чего, уже просто ради шутки озвучил последнюю идею: — Гажил? — Я тебя сейчас тресну, Драгнил! — тотчас закипела Леви после упоминания ее собственного парня. — Ладно-ладно! — посмеялся ей в ответ, как только услышал многозначительный хруст костяшек пальцев. Надо было что-то делать. Причем срочно. Потому что ему совсем не прельщала перспектива забирать к себе под крышу целую девчонку. Живую, дышащую и довольно симпатичную, несмотря на странные вкусы в одежде. И забирать на неопределенный срок, между прочем. Уж к чему, а к нашествию женщины его маленькая холостяцкая обитель точно пока не готова. Нет уж. Увольте. — Знаете, Нацу, — вдруг произнесла доселе молчащая Айрис и вновь осторожненько взялась за его руку, — По Вам видно, что Вы не особо горите желанием соглашаться, — миленько улыбнулась, сжимая ладонь чуть покрепче, после чего спокойно продолжила: — И я Вас совершенно не осуждаю. Наоборот! Считаю, что это целиком и полностью Ваше право, соглашаться или нет. Заставить Вас никто не может. Прищурился, с недоверием косясь в ее сторону. И почему вдруг именно сейчас запахло уже настоящей подставой? Такой, на которую способна только Леви Макгарден? — Ну да, — немного растерянно произнес ей в ответ, пытаясь при этом понять, в чем же все-таки подвох. Но к сожалению, так и не понял. Зато почувствовал, как эта дама еще более уверенно сжала руку. Поймала его взгляд своим и стала будто бы гипнотизировать, выдерживая непонятную паузу… А затем вдруг резко вцепилась в него и с каким-то явным помешательством в глазах тут же растянула губы в довольной улыбке! — Так, может, если не хочется, то и соглашаться не надо? — без всякого стеснения положила его ладонь себе на грудь и оскалилась. — Мы могли бы… — Стоп-стоп-стоп-стоп! — практически подпрыгнул от резко подступившего испуга тот, чувствуя неприятно бегающие по спине мурашки и холодок, а затем, пытаясь на автомате вырвать свою бедную руку из ее крепкой хватки, выпалил первое, что пришло в голову: — Я согласен, Леви! Согласен! Давай, веди сюда свою школьницу! — Правда? Вот и славно! — сразу же расцвела вышеупомянутая и от услышанного захлопала в ладоши, с неподдельной радостью наблюдая за тем, как тот впопыхах пытается избавиться от слишком уж приставучей женщины. — Ты нас так выручишь! Спасибо тебе большое, Нацу! Парень выдернул свою бедную руку, посмотрел на обеих и тут же признался сам себе в том, что проиграл. Чертова Макгарден! И ведь надо же было ляпнуть именно это? Будь проклят его дурацкий страх перед подобными умалишенными. Помнится, отец так страдал от одной такой, что не знал куда деться. Два года прятался, таская его за собой по съемным хатам, пока та не нашла себе нового потенциального женишка. И таскал при том, что у них имелась своя собственная квартира. Он недовольно скорчился, видя перед собой ликующую улыбку сводницы. А затем и слишком уж не обиженный взгляд соседки Хартфелиев. Потупился пару секунда, переваривая все, что только что произошло. А затем вдруг до него наконец-то дошло. Тем самым подвохом была сама Айрис. — Тогда забирай ее отсюда прямо сейчас! — не стала, тем временем, мешкать Леви и быстренько потащила его в сторону палаты. И правда. А ведь она знала про ту историю с неудачной партией папани. Более того! Знала и про его собственное отношение к «одиноким особам за тридцать». Потому-то, наверняка, и притащила эту мадам. Чтоб было чем надавить на больное при случае. И судя по тому не особо обиженному взгляду, сама красавица была в курсе ее планов. Усмехнулся, мельком оглядываясь на женщину. Хорошо сыграла. Даже очень. Ну, Леви! — Нечего ей торчать в больнице, — девушка остановила у самого входа и чуть нахмурилась, с более чем серьезным видом продолжая заговаривать ему зубы: — Бедняжка и крошки сегодня не съела, постоянно отказывается от еды. Покорми обязательно! Тебя должна послушаться. И да, ей на занятия завтра, так что не забудь разбудить. Домашку пускай тоже делает, не ленится, у нее скоро экзамены. И не приставай ночью, дай ей выспаться! С утра обязательно приготовь еды на обед, в столовую она не ходит. А мы пока что подождем результатов. У врачей ее номер есть. Когда будет что-то известно, они сразу позвонят. Ну, или я звякну вечерком. Посмотрим… «Какой внушительный, однако, список инструкций», — возмутился было в мыслях Драгнил, переставая слушать неустанную болтовню подруги примерно на том пункте, в котором что-то говорилось о школе. С чего это он должен так хлопотать за взрослую девчонку, которой скоро поступать в университет?! Может, еще соску ей в рот сунуть? Ползунки надеть? Колыбельную спеть? Боже, ведет себя хуже мамочки! Что? Не забыть положить ей еды на обед?! Ему бы самому кто приготовил. В каком смысле «не приставай»? Будто бы он на что-то изначально надеялся. Так, стоп! Это еще что за намеки? Недовольно хмурясь, Нацу фыркнул пару раз в ее сторону, после чего осторожно толкнул пальцами дверь в палату и тихонько вошел внутрь. Глубоко вздохнул, пытаясь поймать мимолетное умиротворение. Огляделся. Хартфелия все также сидела, опустив свою голову, и не шевелилась. Кажется, возня в коридоре, которую они втроем устроили, ее на данный момент совершенно не волновала. Даже когда тот подошел к ней почти вплотную, девушка никак не отреагировала. Что ж. Раз уж сам сказал, то теперь смысла в отпираниях нет. Назад сдавать нельзя. Да и других подходящих идей все равно пока не было. Оставалось лишь надеяться на то, что пробудит она у него недолго. — Люси, — позвал ее, чтобы хоть как-то обратить на себя внимание. Вот только эффекта это никакого не произвело. Парня проигнорили. Но насколько тому помнилось, так быть вообще не должно! Что это все значит? Только не говорите, будто она даже сейчас может демонстрировать свою обиду. Подумаешь, с дурацким праздником не поздравил. И все же в глубине души ему прекрасно было известно, что подобные вещи вряд ли так сильно смогли бы повлиять на поведение этой особы. А посему Нацу попытался снова обратить на себя внимание, произнеся ее имя чуточку громче. Еще. И еще. С каждым разом все ниже наклоняясь прямиком к девичьему ушку. Может, хоть это поможет? Но Хартфелия будто сопротивлялась, старательно делая вид, что ничего не слышит. И даже когда его губы почти задели мочку, а горячее дыхание заставило слегка содрогнуться, она не перестала смотреть на собственные колени, упорно настаивая на своем. Чтобы ее не трогали. Чтобы к ней не подходили и не разговаривали с ней, а оставили в покое рядом с мамой. — Идем домой, Люси, — он тихонько потерся носом о порозовевшую щеку, после чего прислонился к виску своим лбом, — Вставай. Девушка еле заметно напряглась. Это стало понятно по тому, как пальцы быстро сжали края юбки на коленях, а плечи дернулись. Нижняя губа дрогнула, осанка чуть выпрямилась. — Пошли, — улыбнулся тот уголками губ, в мыслях понимая, что все же смог добиться нужного эффекта и обратить на себя внимание, пусть и пришлось при этом использовать кое-какие грязные приемчики. Да, он не настолько тупой, чтобы не понимать очевидного. Насколько такое поведение по отношению к ней бесстыдно. В смысле, к ее чувствам. Ведь он ей нравился. К тому же нравился достаточно, судя по тому, как много она позволяла ему в плане нарушений личного пространства. Другая бы уже давно пощечину влепила и обозвала извращенцем. А эта нет. Либо настолько терпеливая, либо просто самой хотелось. А возможно, все вместе. В любом случае, злоупотреблять подобными привилегиями ему совсем не прельщало. А зачем? Чтобы лишние надежды ей давать? А потом в итоге козлом остаться, когда вдруг выяснится, что это не мимолетное влечение, а настоящая любовь была, и бедняжка от безответности пошла и повесилась. Ну, уж нет, ответственность на себя он брать точно не собирался. Ему и своих проблем хватало. Нацу осторожно дотронулся ладонями до девичьей талии и попытался надавить на нее более конкретным намеком, делая еле заметные усилия, будто помогает подняться. Чтобы та отклеилась наконец-то от стула. Две безуспешные попытки, пару ласковых на ушко, и вуаля: та все же с огромной неохотой и нерешительностью, присущей только ей одной, начала вставать. — Умница, — похвалил тот девушку, оставляя талию в покое и оборачиваясь к Леви. Облокотившись на дверной косяк, та ехидно улыбалась. «Как вы близки, однако», — с насмешкой на лице произнесла одними лишь губами. «Ничего подобного», — скорчил он недовольную мину и вновь повернулся к школьнице. Хартфелия неуверенно и вяло тянулась за своей курткой, что висела на стоящей неподалеку от кровати вешалке. Похоже, процесс одевания и сборов пошел. Это хорошо. Не нужно было подгонять ее и раздавать каждые пять секунд указания по типу: «давай наденем шапочку», «а теперь накинем шарфик» и так далее. Хотя подобный вариант развития событий в голове он тоже уже успел представить во всех подробностях. Итак? — Я еще какое-то время побуду в больнице, — тихо произнесла Макгарден, обращаясь непосредственно к Люси. — Если что-то узнаю, тут же позвоню. Хотя у врачей все равно твой номер есть. Скорее всего, позвонят сами. Девушка ничего не ответила. Лишь неохотно застегнула молнию на куртке и выпустила свои длинные волосы из-под шапки. Вновь обернулась к матери и пристально посмотрела на ее умиротворенное лицо. Еле слышно шмыгнула носом. Нацу нахмурился и пригляделся повнимательнее. Глаза Хартфелии были опухшими и красными настолько, что казалось, будто она ревела целую неделю. Или даже две. Боже! Как же его раздражали женские слезы! Лейла, тем временем, лежала неподвижно, мирно посапывая в сторонке. Нашла время падать, черт возьми! Разглядывая ее лицо, парень еще раз для себя отметил, что Люси почти точная копия своей матери. Исключением, наверное, была только форма бровей и ширина скул. А так, даже одинаковые родинки около внутреннего угла правого глаза имелись у обеих! Поразительное сходство. Конечно, нельзя не учитывать тот факт, что он еще ни разу не видел открытых глаз у ее матери, но воображение с этим довольно быстро справилось. Скорее всего, они такие же большие и выразительные, как и у дочери. А еще… у мамочки имелся внушительный бюст, который невозможно было спрятать даже под тонким одеяльцем, что скрывало ее тело от посторонних глаз. Странно, а у Люси такого вроде как не наблюдалось… Тьфу. Куда-то его не в ту степь с наблюдениями занесло. Нацу быстро перевел свой взгляд на школьницу: одетая, она стояла перед ним и наматывала прядь волос на указательный палец. Можно было отправляться…Часть 2
Под ногами красовался коврик с синим котом и надписью «Счастье». Он сунул ключ в замочную скважину и пару раз повернул его. Щелкнул замок, после чего дверь в квартиру тотчас отворилась. Возникло дежавю. Где-то это уже было раньше… Ох да. В прошлом месяце. Люси прошла за ним в коридор и встала рядом с зеркалом. Вновь опустила голову. Чуточку замялась, будто бы ожидая на что-то разрешения, а затем потихоньку стала снимать сапожки. И почему его совершенно не удивило то, как она тут же закусила нижнюю губу и покраснела, стоило ему приблизиться к ней? А ведь парень всего лишь хотел кинуть ключи на полку. До сего момента, идя на остановку, сидя в автобусе, да и вообще весь оставшийся путь до дома никто из них не проронил ни единого слова. Всю дорогу над головами висела темная аура. То ли безысходности, то ли отчаяния, то ли и того, и другого вместе, умноженного на два. Драгнилу совершенно не нравилась эта идея: взять девчонку к себе под крыло. Уж слишком казалась вся эта ситуация с больницей чем-то подстроенным. Плюс еще эта Айрис… Б-р-р. Плясать под чужую дудку он не любил. Но теперь-то чего возмущаться? Все уже решено, и обжалованию приговор не подлежит. Сам подписался. Пусть и под явным давлением, но все-таки. А Хартфелия… По выражению ее лица совершенно не было понятно, что она об этом думает. Может, ей вообще сейчас все равно, где и с кем проводить время. Помнится, раньше девушка реагировала на нечто подобное более жестко и решительно, боясь испорченной невинности. Тому много различных подтверждений, всех и не упомнишь так сразу. Хотя, скорее всего, здесь было бы уместнее сказать о том, что у нее имелась на это хоть какая-то реакция. В силу неуверенности и слабохарактерности. Сейчас же ничего подобного не происходило. Она просто приняла амебное положение в пространстве и времени, после чего спокойно поплыла по течению, отдавая свою судьбу в лапы беспощадной Макгарден. Боже, и это больше всего раздражало! — Где будешь спать? — вполне ожидаемый вопрос с его стороны. На этот раз Нацу собирался выспаться. А посему необходимо было решить один единственный вопрос: куда ее укладывать, на кровать или новенький диван, который ему любезно подогнали друзья после дня рождения. Когда он потребовал с них компенсацию за уничтожение квартиры. И там, и там, в принципе, было вполне сносно. Но если учесть, что вставать ему по-любому раньше, то, чтобы лишний раз не тревожить девушку, гремя ящиками с одеждой утром, необходимо было расположить ее в гостиной. С другой же стороны гостиная проходная, и он так и так все равно бы гремел чем-нибудь, например, на кухне, из которой все очень даже слышно. Короче говоря, в обоих случаях итог один, а значит, необходимо было выслушать мнение гостьи, чтобы принять верное решение. Люси на мгновение замерла, после чего все же повесила свою куртку на вешалку и неуверенно повернулась к нему лицом. Их взгляды встретились. Но единственное, что он смог увидеть, это какую-то пустоту. Да. Ее глаза были пустыми. Из чего можно было сделать вывод: ей по барабану. И Нацу прекрасно знал почему. Единственное, что школьницу на данный момент интересовало, это выздоровление матери. Глупо было бы не понять. Когда с родным человеком происходит нечто нехорошее, ясное дело, начинаешь переживать. А в случаях с женщинами еще и накручивать себя. Ему и самому становилось всегда не по себе, когда кто-то из друзей, пусть даже если это был Грей, попадал в беду. А что уж тут говорить о больничной койке! Наверняка, в голове Хартфелии сейчас была сущая каша, которой она сама себя кормила, придумывая и придумывая все новые и новые возможные варианты исхода событий. Эх, и ведь нечем даже было помочь в такой ситуации. Поговорить? Глупо, наверняка, до него этим целый день занималась Леви. Успокоить? А успокоится ли? Судя по тому, какая она закрытая и неразговорчивая, можно догадаться, что просто так достучаться до ее внутреннего состояния не получится. Он ведь не психолог, в конце концов, чтобы знать всевозможные лазейки в стратегии убеждения. В итоге вообще может сделать только хуже, ляпнув какую-нибудь чушь. — На диване, значит, — сам себе кивнул парень и прошел в комнату, чтобы переодеться. Люси осталась в гостиной рассматривать будущее место своего сна. Ничего примечательного. Новенький одноместный диванчик яркого бирюзового цвета. Один подлокотник, тонкая и жесткая спинка. Раздвигался в длину. Имелась небольшая декоративная подушка для красоты. Диванчик совершенно не вписывался в общий интерьер комнаты. Похоже, с его выбором не замудрялись. Наверняка, взяли только потому, что оказался самым дешевым. Старый был намного лучше. Нацу, тем временем, усердно копошился в шкафу, выискивая подходящие шмотки. Вообще, у него не было привычки подолгу выбирать, что надеть. Особо не заморачиваясь, он дома чаще всего ходил просто в трусах. Ничего лишнего. А зачем? Батареи работали исправно, да и сам парень не из мерзляков. Вот только сегодня был особый случай. Перед гостями в таком виде щеголять некрасиво. А перед школьницей, которой нравишься, тем более. Посему пришлось засунуть куда подальше свой любимый вариант и начать подбирать что-нибудь такое, что, во-первых, не стыдно надеть на людях, а во-вторых, не жалко испачкать, если вдруг случится какой-нибудь форс-мажор. Например, во время ужина — у бедняги с детства была не очень хорошая привычка кушать быстро и по-многу. Отчего почти после каждой трапезы на одежде виднелись грязные пятна, а на столе и полу — горы крошек и всего остального, чему посчастливилось выпасть изо рта. Многие, кто хоть раз видел, как Драгнил ест, потом начинали называть его животным. Ну, а Фулбастер, в частности, когда жил здесь, затевал очередную драку, так как за собой тот никогда не убирал. Итак, где там были его школьные спортивные шорты с языками пламени? Часы показывали девять вечера. Скоро спать. И завтра на работу утром рано подниматься. И кушать хотелось. А еще не забыть бы полазить в интернете и найти немного подходящей литературы для курсовых работ… Он стянул с себя кофту и тут же на автомате поднес руку к носу. Понюхал. Черт! А еще не помешало бы помыться… Столько дел, столько дел! А времени совсем не оставалось. Стоп. Нацу одернул сам себя и оглянулся на дверь в спальню. А может…? — Люси, ты готовить умеешь? — крикнул он в надежде получить положительный ответ. Ну, а что? Раз уж остается здесь, пусть хоть пользу приносит. К тому же самому готовить было влом. А насколько ему было известно, Хартфелия сегодня еще не ела. Да и он тоже весь день перебивался с сухомятки на воду. И сейчас бедный желудок урчал не по-детски, требуя свою суточную порцию. Так что вариант очень даже неплохой. А сколько времени и сил можно было сэкономить! Вот только ответа из гостиной вообще никакого не последовало. И почему его это не удивило? Раздражает. Плюнув на одежду, парень тут же вышел обратно, чтобы выяснить, в чем дело. Или, если быть точным, выяснить, какого черта она снова проигнорила его. Это, конечно, все понятно, мама там в больнице без сознания лежит, сотрясение у нее и все такое, но уж на вопрос-то можно было ответить! — Люси! — недовольно нахмурился он, подходя к дивану. Сгорбленная фигурка тотчас встрепенулась. Девушка медленно повернула к нему голову. Оглядела его. После чего мгновенно отвернулась, пряча ладонями залитые краской щеки. — Сделай поесть, а? — Нацу не стал вдаваться в подробности такого поведения, все же покрасневшая Хартфелия куда лучше, чем поникшая. — Хор… хорошо, — еле слышно пролепетала школьница и поспешно ретировалась на кухню, все еще прикрывая лицо руками. «Вот так бы сразу!» — мысленно сам себе улыбнулся парень. А затем нечаянно бросил взгляд на зеркало, что висело в проходе, и увидел свое отражение. Сильные руки, широкие плечи, замечательный торс, темная от природы кожа. Да он просто совершенство воплоти! И кажется, девушка это тоже заметила. Потому что на данный момент он стоял в одних трусилях… Черт. Дав самому себе в уме затрещину за подобное беспардонное поведение, он тут же вернулся в спальню, после чего все-таки закончил свои дурацкие переодевания. Схватил полотенце. — Я в ванную! И был таков.***
Макароны с сыром были очень даже ничего. По крайней мере, с изголодавшимся по еде желудком казалась подобная чуть подгорелая стряпня просто божественной. А еще этот зеленый чай, который он откапал на прилавке одного богом забытого магазинчика! Запах мяты буквально на глазах поднимал настроение. То, что надо после тяжелого рабочего дня и освежающего душа. Нацу довольно зачавкал, не отрывая глаз от экрана ноутбука, что притащил прямиком на кухню после того, как с остальными заботами было покончено. Не время бездельничать! Вспомним про Цезаря и уподобимся ему, делая два разных дела одновременно. Во-первых, покушаем, а во-вторых, приступим к оформлению хотя бы одной курсовой. Какая там у него тема была? — В машиностроении термин «конструкция» применим сравнительно редко, так как действующими нормами предусмотрены только такие виды изделий, как: деталь, сборочная единица, комплекс и комплект, — сосредоточенно бубнил он себе под нос, просматривая все новые и новые сайты, — Типичные применения: ограждающие элементы, мосты, опоры чего-либо, пролёты, стрелы, балки перекрытий, каркасы для железобетонных конструкций, свай, башенные и мостовые краны, каркасы доменных печей, газгольдеры, резервуары, мачты, опоры линий электропередачи, ЛМК и ЛСТК… Люси сидела напротив и тихонько слушала его. Свою порцию она так и не смогла осилить. Ну, точнее, девушка точно бы все съела, если бы сама себе накладывала. Вот только Драгнилу было совершенно на это плевать. Как только он увидел скудные две ложечки, видневшиеся где-то на дне тарелки, то просто отобрал у нее все и наложил еду сам. Причем наложил тройную порцию, запрещая выходить из кухни до тех пор, пока тарелка не станет пустой. И возразить ему бедняжка не посмела. Просто не смогла даже слова вымолвить после того, как вновь увидела его голый торс. Выйдя из душа, тот даже не вытерся толком. Натянул на мокрое тело те самые спортивные шорты с языками пламени и чуток посушил голову полотенцем, чтоб с волос не капало. Все. Никаких футболок на этот раз не было. Почему? Возможно, потому что спать ее сегодня укладывали отдельно, на диване. А это значило, что нет никакой необходимости «доказывать» ей, что Нацу не собирался приставать ночью. К тому же он находился у себя дома. Здесь права голоса у Хартфелии на этот счет не было. Она всего лишь гость. Или же у него просто все белье в стирке сейчас? Вариантов достаточно. Но одно Люси знала наверняка: ей было чертовски неловко смотреть на его прелести. Посему она старательно избегала глазами этих широких плеч, этих сильных рук и всего остального, смотря куда угодно, но только не на парня, сидящего напротив. — Преимущества: лёгкость, коррозионная стойкость (для оцинкованных конструкций и конструкций из алюминиевых сплавов), технологичность, пространственная прочность и жесткость, высокие декоративные свойства, быстрота монтажа и демонтажа… — продолжал, тем временем, бубнить тот, одну за одной проглатывая ложки с макаронами. При этом даже не замечая, что часть еды в итоге оказывалась где-нибудь на полу или столе. Слишком уж было, видать, увлекательное чтиво. «Животное», — пронеслось у нее в голове, когда вдруг краем глаза она заметила, как Драгнил, держа на весу полную еды ложку, резко ни с того ни с сего дернул рукой, отчего все содержимое тотчас полетело в разные стороны. И если честно, тот образ, который школьница в мыслях давно уже придумала ему, совершенно не сочетался с подобным поведением. Стало даже обидно, ведь она так старалась, когда готовила. А теперь половина макарон валялась по всей кухне. Да он же просто-напросто продукты переводит подобным образом! А раньше казался таким безупречным. Похоже, даже у идеальных есть свои недостатки. — Люси, можно мне еще? — девушка вздрогнула от его слов, что были произнесены слишком уж по-доброму как-то. Ведь до этого он был достаточно грубым, когда обращался к ней. Раздражался по любому поводу. Но что теперь изменилось? Может, до этого он был просто слишком голодным, поэтому так и вел себя? В таком случае, пусть уж будет всегда сытым. Не хотелось ей чувствовать себя здесь лишней. И так неловко. Ведь Леви буквально навязала ее Нацу. Она могла бы переночевать в больнице, рядом с мамой. Сколько раз уже такое было. Ничего страшного. Но Макгарден и слушать ее не стала, уповая на то, что не позволит своей подруге ночевать, где попало. Лучше бы вообще не звонила ей. — Ага, — кивнула в ответ девушка и, взяв его тарелку, отправилась накладывать уже третью порцию за этот вечер. Боже, и как в него столько помещается?! Не желудок, а черная дыра какая-то. Хотя, судя по тому, каким образом он ел… — Давно я не пробовал чужой стряпни, — улыбнулся вдруг парень, забирая у нее очередную полную тарелку. — Вкусно. — Только… аккуратнее, — краснея от услышанного комплимента, Хартфелия мельком бросила взгляд на запачканный с его стороны стол и пол. Если бы мама сейчас увидела, как он ест, точно бы схватилась за ремень. Отстегала, заставила бы вымыть всю кухню, а потом посадила на месячную диету в наказание. У них в семье было все очень строго и только по правилам. Такого свинства точно бы не простили. Нацу удивленно приподнял свои брови, после чего огляделся вокруг себя. На мгновение застыл, не зная, что сказать в ответ. После чего поднес руку к затылку и засмеялся. — Прости, у меня рот дырявый с детства, я не специально. — Может, сначала покушаешь, а потом почитаешь? — Люси вновь начала мямлить, старательно прикрывая свой румянец. Все же каждый раз, когда тот улыбался ей, в животе начинало происходить нечто непонятное. Нет, ничего не болело. Наоборот, становилось как-то приятно внизу, ближе к ногам. И это очень смущало. Потому что такое происходило лишь при нем. — Нет, — покачал головой тот, после чего пояснил: — Потом не захочется ничего читать. — Ясно, — школьница опустила пониже голову и села обратно на свое место. У него, и правда, была очень красивая улыбка. Добрая, внушающая уверенность и поднимающая настроение. Она и сама в ответ невольно начинала улыбаться, хоть и пыталась это всячески скрыть. Была бы ее воля, девушка попросила бы так улыбаться только для нее одной. Но увы. Парень совершенно не выказывал никакого желания лишний раз с ней контактировать. Сам не звонил после того случая, а на восьмое даже не отписался. Ей бы и глупого смайлика хватило. Бедняжка так ждала праздников, надеясь, что хоть в эти дни они смогут увидеться или хотя бы поговорить по телефону нормально. Без надзора Леви. В итоге ничего. Ее поздравили все, даже те, с кем она всего лишь один раз виделась: Джерар, например, Грей, Гажил. Даже одноклассники с прошлых школ, рассылая одинаковые сообщения всем друзьям в соцсетях. А Нацу… Неужели она настолько для него безразлична? Хартфелия бросила взгляд на ноутбук и близстоящую кружку, из которой торчала ложка и веревка от чайного пакетика. Кружка была белой. А на ней, будто вручную, был нарисован милый синий котенок с огромными глазами. И чуть выше надпись «Счастье». Если так подумать, то у порога лежал коврик примерно с такой же тематикой. Что это? Подарки? Кто, интересно, мог бы подарить ему подобное? Уж явно не друзья. Наверняка, девушка. Ей очень хотелось понравиться. Но в глубине души Люси все равно понимала, что это невозможно. И что чувства ее так и останутся невзаимными. Лучше все-таки было бы остаться сегодня в больнице. Находиться в его компании, зная, что он к ней равнодушен — да это просто самоистязание какое-то. Боже! И о чем только она думает?! Мама ведь в больнице без сознания лежит! На сердце вдруг снова стало паршиво. Это, отнюдь, не первый раз, когда ее увозили на скорой. И это, отнюдь, не первый раз, когда ее находили без сознания на ступеньках. Лет пять назад, например, Лейла не заметила выступ и споткнулась, ударившись лбом о перила. Тогда они вместе возвращались из магазина. Потом, живя в предыдущей квартире, женщина в подъезде умудрилась зацепиться каблуком о ступеньку, не удержалась и упала с лестницы. Теперь же, скорее всего, просто поскользнулась на льду. Когда отец узнает, точно начнет судиться с теми, кто выливает воду перед дверью. Девушка глубоко выдохнула и посмотрела на свою, почти полную тарелку. Кушать совершенно не хотелось. От вида еды подташнивало. Не могла она просто так сидеть здесь, когда мама находилась в подобном состоянии! — Доедай, ни то Леви с меня три шкуры спустит, — Люси невольно вздрогнула. Драгнил смотрел на нее настолько внимательно, что на мгновение вдруг показалось, будто с ее внешностью что-то не так: между зубов ошметок еды застрял, или прическа испортилась. Их взгляды встретились, и Хартфелия тотчас застыла. Присмотревшись повнимательнее, она вдруг поняла, что Макгарден была не права, когда говорила, будто бы у него обычные серые глаза. Нет. Это не серые, а голубые глаза. При ярком кухонном свете все было видно: каждую волосинку на темных, хорошо очерченных бровях, каждую родинку, даже то, где приходилось бриться чаше, из-за пересушенной от мыла кожи. И это точно не серые глаза! — Они голубые, — еле слышно промямлила та. — Что?! — тут же удивился парень, совершенно четко расслышав ее слова. Поняв, что произнесла это вслух, Люси покраснела и быстро отвела свой взгляд в сторону. Негоже так пялиться на других людей. Тем более на тех, кто очень нравится. Она уже давно, еще в начале марта решила окончательно отказаться от своей любви и не надеяться на что-то большее. Ведь если так рассудить, они даже друзьями не были. И виделись всего пару раз за то время, пока она по нему сохла. И понятное дело, парень по имени Нацу Драгнил, которого девушка придумала себе в голове, на самом деле не существовал. Настоящий Нацу Драгнил не являлся никаким принцем на белом коне. Он не приносил огромных букетов на праздники, он не баловал сладостями, не говорил комплименты, раздражался, как только она появлялась в его поле зрения, а за столом вел себя, словно животное. И все же… — Твои… глаза, — почему-то ей хотелось сделать первый шаг навстречу. — Они… голубые, а не серые. Парень вытянулся, сев прямо на стуле. Таких слов он явно не ожидал от мямли, которая боялась даже посмотреть в его сторону. Что это? Она наконец-то осмелела?! Или наконец-то привыкла к его обществу? Глупо, конечно, но его это очень даже заинтересовало. Никто еще не предлагал подобную тему для разговора. К тому же беседу начала девушка, которая и двух слов связать при нем не могла! Грех не воспользоваться подвернувшимся шансом. А курсовая… может и подождать. — Да ладно, правда?! — усмехнулся он, в мыслях понимая, что «разговорчивая» Хартфелия намного привлекательнее, чем «вечно смущающаяся». — Ага… — А ты первая, кто заметил, — Нацу поставил локоть на стол и, подперев подбородок кулаком, весело улыбнулся, — На самом деле они не только голубые или серые. Мои глаза меняют цвет по настроению. — То есть? — искренне удивилась Хартфелия, совершенно забыв про все свое смущение. И Драгнил это заметил. Более того! Ему это очень понравилось. Наконец-то можно было лицезреть на ее лице хоть что-то, кроме покрасневших щек или унылости. — Такие глаза называют хамелеоном, — начал объяснять тот, — Они нечасто встречаются у людей, да и если встречаются, то мало заметны, так как несильно меняют свой окрас. Обычно они серые, но когда я, например, злюсь, то в них появляется зеленый оттенок. Или же когда мне весело, то становятся, как сейчас, голубыми. — И такое бывает?! — школьница села на стуле поудобнее, чуть придвинувшись к нему, и начала вновь с интересом рассматривать его глаза. — Как видишь, — горделиво кивнул тот. — Ничего себе! — Ага. Неужели, и правда, никто до нее этого совершенно не замечал?! Никто?! Даже его девушка? Поняв это, Люси улыбнулась. Да так легко и беззаботно, без каких-либо стеснений или же сдерживаний самой себя перед людьми, как обычно происходило, что в итоге вдруг поняла еще кое-что: нет, отказаться от своих чувств она пока еще не готова. И пусть это не совсем тот Драгнил, о котором та грезила. Зато теперь она знала о нем нечто такое, о чем не знал до нее никто. А это их сближало. — То есть сейчас тебе весело? — не отрывая от него своего пристального взгляда, вдруг решила уточнить Люси. На мгновение ей показалось, что теперь им хотя бы есть, о чем поговорить. — Почему бы и нет? — ответил парень, с удивлением наблюдая, как девушка ни с того ни с сего совершенно потеряла всю свою нерешительность и скованность, начав облокачиваться руками на стол и приближаться к нему. — Поел, отдохнул, поболтал с тобой. — Поболтал? — та вдруг остановилась и недоуменно покосилась в его сторону. — Мы разве болтали? — А разве нет?! Я думал, что тайну моих глаз никто и никогда не раскроет. А тебе хватило одного пристального взгляда. Прежде о моих глазах знал лишь отец. И то только потому, что у него такие же. — То есть ты хотел оставить это в тайне? — Хартфелия с некой растерянностью вдруг отодвинулась чуть назад, будто бы снова приобретая свое вездесущее смущение. Приехали. Неужели она вновь сейчас начнет краснеть из-за всякой чепухи? — Ну, — задумчиво почесал затылок тот, — Вообще-то, да. — Почему? — Потому что эта черта, по любому, делала бы из меня в глазах других кого-то особенного и не такого, как все. Я ведь многим нравлюсь. И не хотелось бы признавать этого, но большинство, почему-то, верят, что я идеал воплоти. А глаза-хамелеоны только усилили бы эту веру. Наверное. — Идеал воплоти?! — Люси мельком посмотрела на макароны, валяющиеся по всему столу. — Идеалы так не едят. Что? Нацу передернуло. И это говорила мямля? Та самая стесняшка, от которой раньше он мог добиться лишь односложного ответа и больше ничего?! Не хотелось признавать, но разговаривать вот так вот просто с ней было чертовски приятно. Потому что при этом можно было немного расслабиться и не думать о том, что он своими действиями ее постоянно только смущает. Ведь смущение — это, в первую очередь, признак того, что парень ей нравился. И подобное чувство слишком сильно давило на него, ведь взамен тот не мог ей предложить ничего подобного. Но сейчас… Это ощущение вдруг куда-то испарилось. Стало даже как-то легче дышать, что ли. Да и разговор потек самостоятельно, даже усилий никаких прилагать на этот раз не пришлось. Замечательно! — Уж какой есть, — пожал он плечами и взял кружку с недопитым чаем. Захотелось вдруг промочить горло. — Тогда твои глаза будут нашим секретом, — Хартфелия, конечно, наверняка, не заметила за собой чего-то подобного, но искренняя улыбка, которой она одарила его в тот самый момент, когда говорила эти слова, чуть не заставила беднягу поперхнуться — благо парень успел проглотить все до того, как это случилось. Сердце вдруг снова слишком сильно, по-предательски, ударилось о стенки ребер. Нет! Не может быть! Он не поддастся! Не расклеится! — Чего улыбаешься! — возмутился Драгнил, старательно отводя свой взгляд куда-то в сторону. — Спать не пойдешь, пока не доешь. Люси вздрогнула от такой резкой перемены настроения и тут же села обратно на стул. Ей показалось, или он покраснел? Нет, не может быть. Показалось. Ничего более не говоря, Нацу вновь уткнулся в ноутбук и начал бубнить, пролистывая какие-то страницы в интернете. Похоже, она его чем-то обидела. Что поделать? Придется взять в руки ложку в знак извинения.***
Настроение было так себе. Не совсем то, что надо перед сном. Маленькая неувязочка, произошедшая на кухне, в итоге все-таки сама собой разрешилась. Никому ни за что не пришлось просить прощения. Они оба просто взяли и забыли обо всем. Люси — о том, как самым наинаглейшим образом указала хозяину квартиры на то, что тот ест, словно свинья. Нацу же — о том, как девушка ему улыбнулась, поймав его врасплох. Ну, почти забыли. Тихо-мирно откапывая в шкафу подходящую ей для сна футболку, парень зевал и мельком поглядывал в сторону двери. Хартфелия так и не осмелилась зайти за ним в спальню, предпочтя ожидать одежду сидя в гостиной. Пф. Будто он тут же завалил бы ее на кровать, ей богу! Ну, что за глупости? Эти школьницы совсем уже с катушек съехали со своими подозрениями! Может, в назидание как-нибудь сделать все-таки нечто запретное, чтоб перестала уже ощущать себя центром вселенной? Облапать, например? А потом скорчить умное лицо и выдать какую-нибудь умную фразу! Да. Однозначно, неплохая идея. Драгнил возмущенно фыркнул и открыл следующий ящик с одеждой. Где-то там, в закромах лежало кое-что подходящее для этой особы. Пусть на этот раз спит без шорт. Точно! И футболку ей надо дать покороче! Можно подумать, он животное какое-то. Да если бы захотел, то сделал бы свое черное дело еще месяц назад! Интересно, а сегодня на ней кружевные? — Кретин, — сам на себя шикнул тот, прекрасно понимая, к чему могут привести подобные мысли в голове. Приближалось время сна, вот только чем дольше он думал об этом, тем больше, почему-то, не хотелось спать. Интересно, из-за чего? Ясное дело, из-за кое-кого, сидящего в гостиной. Ее улыбка в тот раз… была такой приятной и… искренней… Мало кто ему так улыбался из тех, с кем за весь этот год он пытался общаться. Хотя, скорее, и никто вовсе. Нацу уже успел заметить за собой одну и ту же ошибку при выборе девушки — все какие-то яркие, привлекающие слишком много к себе внимания, и с характером. Вечно истерили, возникая по любому поводу, чего-то требовали, начинали беспочвенные скандалы, расшатывая и себе, и ему психику. Короче говоря, пытались загнать под каблук. Приходилось постоянно бороться за главенство в отношениях. Из-за чего, собственно, в итоге эти самые отношения всегда и портились. Либо парень сам уходил к другой, ничем не лучше прежней, и начиналось все по новой, либо она находила себе кого-нибудь «получше» и посылала его на три веселые буквы, жалуясь всем на то, какой он, оказывается, козел. В конце концов! Женщина должна знать, где ее место, а где место ее мужчины! По крайней мере, именно этому учил его отец. Посему на этот раз он старался получше присматриваться к тем, кто ему нравился. Если вдруг замечал хоть малейшие намеки на стервозность, сразу махал ручкой. Ну, и результатом в итоге стал целый год одиночества. Может, с ним что-то не так? Ну, уж нет! Хватит с него мужланоподобных особ с высокими приоритетами и притязаниями к окружающим. Нужна спокойная, тихая и неконфликтная. Чтоб не портила нервы и вела себя нормально. И чтоб улыбка была такой же искренней, как у Хартфелии. Да. Точно. На часах было уже одиннадцать вечера. Двенадцатый. Вставать на работу ему через… дайте подумать… через семь часов. Ну, вполне сносно. Если бы Люси с вечера поесть не приготовила, пришлось бы подниматься намного раньше. Как удобно, однако, иметь ее под рукой. Иметь. Тьфу. Ну, что за слово такое? Наконец-то выудив из шкафа все необходимое, он, довольный своими изысканиями, вышел из спальни и начал искать девушку глазами. Та все также сидела на разложенном и постеленном диване. Не двигалась. — Держи, — улыбнулся он, вешая футболку на подлокотник, в надежде, что оба сегодня лягут спать с нормальным настроением и не будут друг на друга дуться. Вот только никакой реакции на его примирительные порывы не последовало. Его проигнорили. Причем уже в который раз. Драгнил присмотрелся. Школьница сидела, опустив голову, и держала в руках свой телефон. Шмыгала носом. Что-то было явно не так. — Рассказывай, — скорчив кислую мину, тот быстро перешел к делу. — Мама… — она утерла слезу и вновь схватилась за телефон. — Так и не проснулась… Нацу нахмурился. Похоже, пока он там, в шкафу ковырялся, ей кто-то позвонил. И кто же, интересно, такой умный? Ох, да! Наверняка, Макгарден! А ему теперь отдуваться. Глубоко вздохнув, парень присел перед ней на корточки и попытался взглянуть во вновь поникшие карие глаза. — Эй, — осторожно заправив выпущенную из хвостика прядь ей за ухо, он тихонько прикоснулся к девичьему подбородку и повернул заплаканное лицо к себе, — Леви звонила? — Ага. Так и знал. Кто бы сомневался! — И что сказала? — Череп в порядке, никаких осложнений, но она все еще не очнулась. Мысленно улыбнувшись, Нацу облегченно выдохнул. И всего-то? Кажется, кое-кто слишком переживает и накручивает себя. — Ложись лучше спать, — Драгнил стер со щеки очередную слезинку и забрал у нее телефон, — Все с твоей мамой нормально. Просто решила отдохнуть немного от дочери-плаксы. Люси на мгновение застыла, после чего поджала губы и отвернулась от него. Тот не стал выяснять почему. Главное, плакать перестала — а это бесспорный плюс. Все же в женщинах слезы его раздражали куда больше, чем остальное. Он ей не нянька. Не папа, не старший брат, не дядя, не парень и даже не лучший друг. Они просто знакомые, которых свела случайность. Он не собирался сидеть здесь с ней целую ночь и говорить, что все будет хорошо. Пора бы уже и повзрослеть. Научиться наконец-то справляться с подобными неприятностями в жизни самостоятельно, без чьей-либо помощи. Все же ей не пять лет. Она достаточно большая, чтобы понимать подобное. Родители не всегда будут с ней рядом. — Спокойной ночи. Оставив девушку одну, наедине с мыслями и тем, о чем он ей попытался намекнуть, парень положил ее телефон на полку и ушел обратно в спальню. Откинул одеяло. Лег. Выключил ночник. Укрылся. Вздохнул, мельком бросив взгляд на приоткрытую дверь. Закрыл глаза. Все. Пора на боковую.Часть 3
Ужасно неприятное, не дающее спокойно спать чувство переполненного мочевого пузыря в конец его доконало. Уже около получаса, как бедняга ворочался, пытаясь улечься так, чтобы не давить на этот орган и наконец-то досмотреть свой дивный сон. Но все было без толку. Как только Морфей открывал для него двери в свое чудесное царство, это проклятое ощущение возвращалось вновь и с корнями выдирало его из объятий симпатичной незнакомки. Как же так! А ведь он только-только хотел потискать ее… Стоп. Проехали. Нацу еле-еле разлепил свои глаза и недовольно посмотрел на будильник. После чего еще более недовольным голосом пробубнил себе под нос что-то в роде «ненавижу» или же «зараза». Циферблат показывал всего лишь пять утра. Он мог спокойно спать еще целых два часа, черт возьми, если бы не напился на ночь зеленого чая! Ну, вот кто его за руки тянул наливать себе именно зеленый? Парень откинулся обратно на подушку, все еще надеясь на нормальный сон. Ведь если он встанет, то вряд ли сможет потом быстро заснуть. Более того, не факт, что вообще заснет. А будильник прозвенит через два часа… Нет, чертов мочевой пузырь вновь начал давать о себе знать. Делать нечего. Пришлось вставать. Вначале это была левая нога. Как только его колено уперлось в пол, тот сразу понял две вещи: во-первых, он лежит на животе, а во-вторых, одеяло вместе со спущенной пяткой почти полностью свалилось с кровати. Далее была правая нога. Как только правое колено оказалось на полу, тот понял, что с него достаточно. Подгреб под себя подушку и уткнулся в нее носом, пытаясь вновь поймать Морфея. Тщетно. Позывы в туалет подтвердили свое право на приоритет, и он обреченно промычал. Не включая ночник, не открывая глаз, буквально на ощупь бедняга кое-как умудрился подняться и сделать пару шагов к выходу из спальни. Секунда. Еще одна. Уперев голову в косяк, тот несильно толкнул приоткрытую дверь. До уха тут же донесся противный скрип. Постоял. После чего наконец-то вышел из своей комнаты в гостиную и неохотно почапал к туалету. Противный свет будто ударил по глазам, забирая последние остатки сна в свои кровожадные лапы. Посмотрев на отполированного белого друга, Драгнил скорчил недовольную рожу и приступил к самому главному. Нажал на кнопку смыва в надежде, что сидушка, которую он поленился поднять, чистая, и окончательно проснулся после оглушающего звука спуска воды. Чертыхнулся. Вышел из туалета и, не выключая за собой свет, поплелся обратно, в темноту, к любимой кроватке. Мгновение. И успокоившиеся глаза вновь зарезало какое-то свечение. Парень остановился, не понимая, в чем дело. Огляделся. Где-то в районе дивана горел экран мобильного телефона. Он присмотрелся. — Ты чего не спишь?! — подобрав под себя ноги, перед ним сидела Хартфелия и тихонько нажимала на сенсорные кнопки. — Пять утра! Девушка вздрогнула и перевела на него взгляд. Ответа так и не последовало. Более или менее привыкнув к темноте, тот вновь присмотрелся. — Ты что, не ложилась? — понял он, заметив на ней не свою одолженную футболку, а дурацкий свитер. Люси промолчала. Лишь вновь опустила голову, будто бы за что-то извиняясь. Отложила телефон. — Боже, — выдохнул тот, прекрасно понимая, в чем дело. Эта дурочка все еще волновалась за свою мать. Причем волновалась, оказывается, настолько, что не удосужилась хотя бы попытаться лечь и закрыть глаза. Нацу развернулся на сто восемьдесят градусов и пошел обратно в туалет. Облокотился на раковину. Открыл кран. Умылся. Посмотрел на свое отражение в зеркале. И что теперь делать? Не мог же он просто пойти сейчас и снова лечь спать! Хартфелия явно сильно переволновалась и отчасти в том была его вина. Ведь это он не стал ее успокаивать, когда была такая возможность. Ведь это он решил продемонстрировать свое безучастие и сделать вид, будто ему все равно. А она только еще больше в итоге занервничала. Похоже, просто еще слишком маленькая, чтобы справляться с подобным в одиночку. А его ошибка в том, что вовремя не смог этого заметить. Надо было вообще предложить Макгарден самой остаться с ночевкой в том кошмарном двенадцатом доме. Пусть бы устроили себе девичник, бои на подушках и всякое такое. Может, и другие девчонки потом подкатили бы. В компании подружек Люси было б сейчас куда проще, чем с ним. М-да. И почему нормальные идеи приходят в голову только тогда, когда уже не нужны? Чертыхнулся, строя свою любимую кислую мину. Все же с такой девушкой он общался впервые. Обычно, это были сильные духом, невозмутимые особы, имеющие сильный, волевой характер. Они не плакали по пустякам, встречали трудности лицом к лицу и боролись за право, быть в итоге счастливой. Пусть при этом и являлись последними стервами. Но все же парень не помнил, чтобы когда-нибудь ему приходилось утешать по-настоящему кого-нибудь из них. Они просто сами со всем справлялись. Люси явно не была такой. Она в корне отличалась от всех, с кем тот раньше встречался. А посему бедняга просто не знал, как и чем ей можно было помочь. Не имел малейшего понятия. Что сказать? Как повести себя, чтобы успокоить? «Да?» — еле слышно прозвучал в трубке голос сонной Макгарден. Глупо, конечно, но куда деваться. Лучше всех эту скромняшку знала только Леви. Она ведь была именно ее подружкой, как никак. И на день рождения притащила ее именно эта сводница. Да и заварила кашу тоже. Так что, как говорится, попытка не пытка. Вдруг чего подсказать сможет. Все же это куда проще, чем самому мучиться и думать, чем занять Хартфелию. В пять утра. «Форс-мажор!» — прошептал Нацу, мельком поглядывая из-за угла на сидящую в темноте девушку. «Забыли про контрацептивы?» — будто на автомате спросила та и зевнула. «Издеваешься?» — тут же возмутился Драгнил. «Чего надо?» — послышался недовольный голос Редфокса где-то на периферии. Так вот, значит, кто там у нее болел ветрянкой на самом деле, черт возьми! Нацу стиснул от возмущения зубы и глухо зарычал. Леви говорила, что Лили — младший брат — заболел, и забирать к себе Люси она не хотела потому, что та могла заразиться. Но! Ведь Гажил тоже в детстве ветрянкой не болел! Какого хрена тогда он там околачивался? Все с ними было ясно! Небось, договорились обо всем заранее! То-то он удивился, когда ему позвонил именно Редфокс! Чего они там устроили? Очередной ужин при свечах? «Вы! — злобно прошипел в трубку Нацу. — Вы двое подставили меня!» «Что, облажался?» — посмеялись те ему в ответ. «Задрали уже издеваться! — он недовольно ударил рукой по выключателю на кухне и подошел к окну. — Ревет она! За мать волнуется! Всю ночь просидела, так и не ложилась! Какого хрена ты ей позвонила вечером?!» «О-о-о, здесь мы не помощники, — Макгарден в очередной раз зевнула, — Сам ее успокаивай». «Чего?! Да это ведь ты виновата!» — нет, это уже ни в какие рамки просто! Недовольный взгляд уперся в окно. На чистом черном небе виднелся небольшой полумесяц. Блестели звезды. «Слышь, головешка! — возмутился Гажил. — Пять утра, а ты звонишь нам и ноешься из-за каких-то глупостей! Будь мужиком и реши свои проблемы сам! Удачи!» Гудки. Парень со злости отшвырнул телефон куда-то в район кухонного стола, который так любезно вечером отмыла после ужина Хартфелия, и схватил с подоконника сигареты. Открыл форточку. Прикурил. И что теперь? Было бы куда удобнее сейчас просто забить и пойти спать. Все равно это не его дело. С матерью все нормально, единственное, в чем была сейчас проблема, так это в том, что девушка волновалась. Наверняка, напридумывала себе в голове всякой чепухи, накрутила себя, а теперь и сама мучается, и его заодно решила помучить. И какого черта он вообще согласился участвовать во всем этом? Ведь знал же, что что-то здесь нечисто! Но повелся на россказни Макгарден! А та всего лишь наврала ему. Нагло, мать вашу, наврала! Сигаретный дым ударил в лицо. Запах и привкус шоколада. Это та самая пачка, которая осталась еще со дня рождения? Похоже на то. Ведь по идее Драгнил не курящий. Бросил еще когда только в универ бумажки отдавать пошел. Сейчас лишь баловался изредка: когда был пьян или же слишком нервничал. Женщины. А ему всегда казалось, что от тихоней проблем куда меньше, чем от стервозен. Вот только, похоже, как те, так и другие умеют играть на нервах. Это у них по приколу, что ли, доводить? С новой затяжкой раздражение потихоньку начало отступать. Проникнув в квартиру через форточку, по голым плечам пробежался холодок. Он вздрогнул, покрываясь цепкими мурашками. Тихо. Настолько тихо, что даже в ушах звенит. Парень вздохнул и несильным ударом пальца убрал пепел с сигареты. Это, и правда, его проблема. Никакая Леви и никакой Гажил здесь не виноваты. Нацу сам на это подписался, когда была возможность просто взять и отказать. Он сам сделал свой выбор. Вот только что же делать теперь? Взгляд вновь устремился в окно. Где-то там ярко светили звезды. Их было мало, не такое большое количество, как, например, за городом. Но все же небо не казалось от этого хуже. Если присмотреться, то можно было даже различить кое-какие созвездия. Да. Нечасто он теперь смотрел туда. Весь в делах. Работа-учеба-дом. Дом-работа-учеба. А ведь там так красиво. Выдыхая остатки раздражения и злости, тот посмотрел в сторону входа в гостиную. Где-то там, на диване сидела девушка и продолжала себя накручивать, волнуясь за здоровье матери. И это правильно. Ведь то, что она волновалась о ней, только доказывало ее любовь. Все что он мог сейчас сделать для нее, так это помочь преодолеть сложившуюся ситуацию. Вот и все. Вновь вдохнув запах шоколада, он улыбнулся уголками губ. Появилась идея. Отложив недокуренную сигарету, Нацу тут же отправился в комнату. Включил свет. Хартфелия так и не сдвинулась со своего места. Не шевельнулась. Даже телефон обратно в руки не взяла, все так же опустив голову, сидела на диване. Наверняка, ревела втихаря: все, что происходит на кухне, очень хорошо слышно здесь. — Одевайся, — тихо произнес он, подойдя чуть ближе. Школьница вздрогнула и нерешительно подняла на него свой взгляд. Ее гонят? Глаза у парня были усталые и сонные. Наверное, из-за того, что Люси не послушалась его, тот сильно разозлился. И теперь просто домой решил отправить. Зачем лишние хлопоты? Она, и правда, очень хотела заснуть. Пыталась прилечь пару раз в надежде на сон. Но все бесполезно. Внутреннее беспокойство давило так, что бедняжка просто не в состоянии была спокойно лежать или хотя бы сидеть на месте. Руки буквально чесались что-нибудь поделать, дабы отвлечь свою хозяйку от ненужных раздумий. За прошедшие несколько часов, пока Драгнил спал, она успела подмести и помыть полы в коридоре и кухне, протереть от пыли полки в стареньком серванте, полить засохшие от недостатка влаги цветы на подоконниках, перебрать и сложить чистое белье, что висело над ванной, и даже постирать все носки, которые смогла выковырять из-под дивана и других укромных углов. Хартфелия слишком беспокоилась, чтобы послушаться мудрого совета Нацу и лечь спать. Под утро, ближе к пяти, она вроде бы смогла немного снять стресс. Как только осмелилась тихонько, на цыпочках, пробраться в спальню и понаблюдать, как парень спит. Это, конечно, некрасиво было с ее стороны и очень нагло, но девушке уж слишком хотелось его увидеть. Казалось, что ей станет намного спокойнее, если та посмотрит на его умиротворенное лицо. Понятное дело, в темноте мало что можно увидеть. И все же. Это было очень мило. Он то довольно улыбался во сне, то хмурился, то чавкал, словно прожевывая еду. А один раз, когда переворачивался на спину, даже что-то пробубнил. Вначале Люси испугалась, подумав, будто тот просыпается, но затем поняла, что все нормально. Посидев на корточках, рядом с его лицом пару минут, она очень осторожно, стараясь не делать никаких резких и грубых движений, убрала с его лба небольшую прядь волос, после чего тихо и незаметно вышла из комнаты. Естественно, сон все равно, даже после этого отчаянного шага так и не пришел. Поэтому ей ничего другого не оставалось, как вновь переодеться в свою одежду и залезть в интернет. Что же теперь? По непонятным причинам он встал раньше своего будильника и обнаружил ее здесь. Кому-то позвонил. Разругался. Разозлился. Начал выпроваживать ее, подгонять, чтобы та быстрее надевала куртку. Даже сам оделся. Наверное, снова решил проводить до дома. Стоя рядом все с тем же зеркалом в прихожей, Хартфелия краем глаза наблюдала за его непонятными манипуляциями. Закутанный с ног до головы, будто за окном все еще была зима, Нацу усердно ковырялся на верхних полках прихожного шкафа, пытаясь что-то найти. Кряхтел и недовольно хмурился, бубня себе что-то под нос. Сама Люси уже давно была готова: весенняя куртка, тоненький шарфик, сапожки. Неужели на улице настолько холодно, чтобы вот так вот одеваться, как это сделал Нацу?! Толстый зимний свитер, зимняя куртка, шапка, шарф… Даже перчатки где-то откопал. — Наконец-то, — ни с того ни с сего довольно произнес парень и на пару секунд обернулся к ней, — Надевай. В руках школьницы оказалась старенькая шапка и длинный клетчатый шарф. Тот раскрыл сам шкаф и начал усердно рыскать между вешалок, совершенно не обращая внимания на то, как от удивления вытянулось лицо его гостьи. — Но… зачем?! — Не спрашивай, просто надевай. Дабы еще больше не злить его, Люси решила подчиниться, пытаясь не думать, зачем все это понадобилось. В любом случае сейчас было слишком рано, чтобы на улице ходили люди. Никто не увидит. Через пару мгновений с ликующей улыбкой тот вытащил из закромов какую-то черную куртку, по форме напоминающую мужскую. Протянул ей. — И вот это тоже. Школьница округлила глаза от услышанного. Ей нужно было надеть еще и это? Да она же в ней утонет! Куртка выглядела безразмерной и не имела какой-то определенной формы. В смысле, стандартной. Казалась, будто ей уже лет сто, не меньше, но при этом, стоило девушке взять вещь в руки, она тут же почуяла запах стирального порошка. Похоже, та не пылилась каждый год в шкафу. И даже если ее не носили, зато тщательно ухаживали. Пересилив себя, Хартфелия начала расстегивать свою куртку, чтобы переодеться. — Оставь. Надевай на нее, а то утонешь. И с этими словами Нацу прямо в обуви прошел внутрь квартиры. Зашел в гостиную и полез куда-то в сервант, начав искать еще что-то нужное и известное только ему одному. Люси на мгновение замерла. Этот пол она, конечно, просто так помыла, но все же помыла! А он с такой легкостью просто взял и прошел по нему в уличных ботинках. Естественно, парень просто не знал обо всем. Но это не умоляет того факта, что все ее труды теперь полетели к коту под хвост. Стало вновь немного обидно. Школьница посмотрела на куртку, что держала в руках и тяжело выдохнула. Потертая, с кучей карманов и мехом на капюшоне. Такие носили лет пять-шесть назад. Не меньше. Но пришлось подчиниться. Уж лучше пусть тот больше на нее не сердится. Не хотелось ей с ним ругаться. Ведь ссора могла означать, в первую очередь, то, что они больше не увидятся. А так имелся хоть какой-то шанс. — Вот он! — довольно усмехнулся Драгнил, смотря на то, что искал все это время. В руке лежал старый, чуть поржавевший ключ. Мало кто знал, для чего тот был предназначен. Даже Фулбастер в свое время, не был в курсе, что подобное сокровище хранилось у них в закромах. А по-честному, то знал о нем лишь Игнил. Потому как саморучно сделал его. Или, если быть точным, стащил у вахтера оригинал, пока бедняга видел чудесные сны на рабочем месте, и сделал себе дубликат. Естественно, один из ключей в итоге был возвращен незаметно на свое законное место. Ничего криминального. Лишь небольшая шалость на пьяную голову. Да. Отец у него был еще тот проказник. Все делал ради мамы. Нацу схватил связку ключей от квартиры, телефон и поспешил проверить, все ли Хартфелия надела. Поправил отцовский шарф на ее шее, кивнул сам себе и отправился к выходу. Люси, опустив голову и не говоря ни единого слова, поплелась за ним. Открылась входная дверь, на глаза вновь попался коврик с синим котом и надписью «Счастье». Парень выпустил на лестничную площадку свою гостью и принялся закрывать квартиру. Обернулся. — Ты куда? — Хартфелия замерла на полпути к лифту и медленно повернулась. — Нажать на… кнопку, — старательно начала отводить она свой взгляд и снова покраснела. — Зачем? — удивился тот, сделав пару шагов в совершенно другом направлении. — Нам сюда. Девушка растерянно покосилась в его сторону. Разве им не вниз, не на улицу?! Не домой? Странно все это. Ведь она была абсолютно уверена, что на нее злились и хотели выпроводить. А что еще можно было сделать с такой плаксой? Только избавиться поскорее, чтобы лишний раз самому не нервничать и поскорее уже лечь спать. Лучше бы осталась вообще в больнице и не приходила. В итоге только хуже все стало. Нацу подошел к лестнице и махнул ей рукой, намекая на то, чтобы следовала за ним. Школьница неуверенно дернулась и чуть помедлила, будто бы решая для себя, нужно ли ей это. Но он уже знал ответ на данный вопрос. А потому не стал ждать и просто начал подниматься. Быть мужиком и решить проблему самостоятельно? Хороший совет. Жалко, сам не догадался. Ведь если так пораскинуть мозгами, то имелся в его арсенале один действенный способ. Причем имелся только у него одного. Ни у кого более, по крайней мере, на данный момент такого не было. Куда он ее вел? Люси постеснялась спросить. Хотя нет. Просто не смогла. Так как потеряла дар речи от осознания того, что ее все-таки никто никуда не гонит и гнать не собирался. Сердечко билось в груди так часто, что казалось, будто оно скоро выпрыгнет и ускачет куда-то далеко-далеко. Он удивился, когда зашел разговор о лифте. Значит, на улицу изначально не собирался. Но тогда зачем так тепло одеваться и выходить в подъезд? Может, хотел подышать свежим воздухом на балконе, но побоялся оставить ее в квартире одну и поэтому взял с собой? Драгнил резко остановился. Перед лицом красовалась поржавевшая от времени железная дверь, запертая на прицепленный к толстой цепи большущий замок. Над головой мелькала полудохлая лампочка в подбитом светильнике. Стены обшарпанные, по углам грязь и мусор. Да, давно здесь никого не было. Даже уборщица не захаживала в эту часть здания. Парень вытащил из кармана поржавевший ключ и принялся ковыряться с замком и цепью, совершенно не обращая внимания на только что подоспевшую Хартфелию. Та остановилась буквально в паре шагов от него и тихо начала наблюдать за его манипуляциями. Хотя какое там, наблюдать, за широкой спиной, облаченной в зимнюю куртку, вообще ничегошеньки не было видно. Поэтому она пыталась сориентироваться, в основном, по характерным звукам, свойственным только чему-то железному, и по тому, как тот недовольно фыркал, когда у него что-то не получалось. С каких пор двери на балкон закрывают на замок?! Прошло пару минут. Тяжкие кряхтения подошли к концу, цепь повисла на ручке, замок спрятался в грязный угол, а ключ благополучно улегся обратно на дно кармана. — Люси, — обратился Драгнил к ней и обернулся, — Закрой глаза и дай мне руку. — Что?! — девушка машинально спрятала обе свои руки за спину и густо покраснела. — Зачем? — Не задавай глупых вопросов, — улыбнулся тот в ответ, протягивая ей свою ладонь, — Давай. Я не кусаюсь. Лицо его казалось каким-то беззаботным. Добрым. Прямолинейным. Без каких-либо секретов. И этим внушало доверие. Она подчинилась. Не сразу, конечно. Вначале, как всегда, помедлила и даже по привычке хотела на пару шагов назад отступить, но вовремя вспомнила, что стоит на ступеньках. Взвесила в уме все «за» и «против», после чего нерешительно протянула ладонь ему в ответ. Отвела взгляд, поджала нижнюю губу. Ей снова было неловко. Он снова смущал ее. Вот только на этот раз парень решил попытаться не зацикливаться на этом и не обращать на подобное внимания. Пусть краснеет, сколько душе угодно, если, таким образом, его действия способны отвлечь и убрать ненужное беспокойство о матери. Нацу не поленится. Не станет себя сдерживать! Если свидание может помочь решить проблему, так и быть. Одно свидание он ей устроит. Мгновение. Их пальцы переплелись, и Драгнил потянул девушку на себя, одновременно с этим толкая железную дверь. В ушах раздался противный скрежет, а в лицо тотчас ударил свежий и холодный утренний ветер. Он мельком покосился на Хартфелию. Та сделала все, как ее просили: закрыла глаза. И шла теперь за ним, ведомая лишь его рукой. С каждым шагом все сильнее сжимая ее. Они прошли вперед на несколько метров и остановились. Да. То, что нужно. — Смотри, — тихо прошептал он ей на ушко, обжигая кожу своим горячим дыханием. И девушка открыла глаза. Открыла и тут же охнула, на автомате прикрывая рот ладонями. Перед ними раскинулся ночной город. Был уже шестой час. Утро. Пусть и немного, но все-таки кое-кто успел проснуться и чуточку оживить улицы. В некоторых окнах горел свет. По дорогам ездили редкие машины. А со стороны набережной, рядом с которой они оба жили, веял холодный морской ветер. Пахло свежестью и чем-то еще. Чем-то таким, что буквально заставляло вздрагивать всем нутром. От непонятно откуда взявшейся вдруг радости скрутились внутренние органы, заставляя ее напрячься всем телом. Необычно, но… Пахло свободой. — Мы… на крыше, — прошептала она, совершенно не замечая того, как на это отреагировал стоящий рядом парень. А ведь в тот самый момент на его губах отразилась довольная ухмылка. Почему? Все просто: следующая ее реакция должна была быть еще лучше. Осторожно, не спрашивая на то разрешения, он вновь дотронулся до ее подбородка и незатейливым движением помог девичьему взгляду подняться в небо. Люси застыла не в силах более произнести что-либо вразумительное. Над головами простиралось чистое черное полотно, усеянное яркими звездами. Небольшой месяц ютился где-то вдалеке и казался одним единственным светлым пятном. На небе не было ни единого облачка, что могло бы закрывать собой хоть малейшую часть этой космической красоты. Она глубоко вдохнула и на пару секунд задержала дыхание. Не выдержала. — Это… — карие глаза расширились, а на лицо сама собой прокралась чистая и искренняя улыбка. Та самая улыбка, которой недавно, по чистой случайности, Люси не удержалась и одарила на кухне Нацу. От которой тот чуть не поперхнулся. И от которой ему суждено было вновь, как и тогда покраснеть. — Красиво, да? — Нет, — и Хартфелия, забывая обо всем на свете, словно ребенок, радостно раскинула в разные стороны руки, — Это прекрасно. Странно, и почему ему вдруг пришла в голову именно эта идея? Привести школьницу на крышу и показать ей небо? Показать ночной город? Если честно, не очень-то он и разбирался во всей этой романтичной фигне, о которой вечно грезили все девчонки в ее возрасте. К тому же обычно, чтобы устроить девушке полноценное свидание, ему было необходимо сводить ту в кино или же кафе за свой счет. Хотя бы. Не считая, конечно, прелюдий в виде обязательных цветов, сладостей или подарков. Да тех же самых комплиментов! Тут уж хочешь, не хочешь — если надеешься на продолжение в спальне, то будь добр раскошелиться. Чем больше ты ублажаешь ее самолюбие в начале, тем больше потом имеешь в кровати. Именно к таким отношениям он был приучен. Взаимовыгодным, как говорится. Просто потому, что девушки у него все как одна были с соответствующим характером. Вот как-то так, наверное. Если бы он притащил на крышу кого-нибудь из бывших, самое большее, что получил бы из положительного в ответ — это пинок под зад. Так что, в принципе, что-то подобное ему раньше и в голову никогда не приходило. Но здесь другое. Люси отличалась. Не подходила изначально под отработанную до автоматизма систему. И он не настолько глупый, чтобы не заметить этого. А посему с ней было куда сложнее. К тому же свидание изначально несло в себе совершенно другую эмоциональную нагрузку. После у Хартфелии не должно было в итоге появиться неправильных мыслей о том, будто он за ней ухаживать начал. Ее парнем тот становиться не собирался. Цель свидания совершенно иная. Исходя из всего этого, можно было сразу выкидывать в мусорку все стандартные алгоритмы действий. Посмотреть на небо и город? Ему и самому здесь всегда очень нравилось. Еще когда в детстве отец впервые показал это место. Может, он и не разбирался во всей этой романтичной фигне, о которой грезили девчонки, но одно знал точно: Люси бы по-достоинству оценила такую идею. И никаких подарков со сладостями не нужно. Почему? Все просто: она другая. И по раскинутым в разные стороны рукам, по искренней улыбке это было прекрасно видно. В отличие от остальных, эта девушка смогла почувствовать то же, что и он давным-давно, придя сюда. Это место было, своего рода, тайным для родителей. Те ведь тоже когда-то молодыми были. Романтика, любовь и все остальное. Отец шарил в отношениях с женщинами куда лучше него. И крыша шестнадцатиэтажки являлась подарком для мамы. Сам Нацу ее плохо помнил. Но по рассказам Игнила точно знал. Она отличалась от остальных. Как и Люси. И наверное, это была еще одна причина, почему парень выбрал именно крышу. Улыбнулся. Может, стоит в таком случае показать ей еще кое-что? — Смотри, — и как только на него обратили внимание, тот со всего разгона весело бросился к краю дома. — Нацу! — Хартфелия воскликнула, предчувствую что-то плохое. Мгновение. Протягивая руки вперед, она бросилась за ним, пытаясь остановить это безумство. Здесь почти везде темно, края крыши еле видны, парень мог упасть! Но нет. Резко тормознув перед самой пропастью, тот раскинул руки в разные стороны и громко крикнул в глубины еще сонного города: «Е-ху!» Тут же расхохотался. Да, давно он уже не делал чего-то подобного. А ведь раньше частенько приходил сюда, побаловаться втайне от всех. Когда дышишь здешним воздухом, всегда чувствуешь себя как-то по-другому. Не как обычно. Здешний ветер особенный, пропитанный свободой. Поэтому можно не прятаться и не надевать маски. Здесь нет необходимости сдерживать свои желания. Даже тот, кто всю жизнь закрывался от остальных, мог почувствовать себя более раскованным. Как, например, Люси, когда увидела звезды. Вот почему он выбрал именно крышу. Хоть и дошло до него это только что… Похоже, сработало подсознательно. Оставалось лишь сделать так, чтобы и Хартфелия смогла поверить в нечто подобное. Смогла раскрыться ему и наконец забыть о своем глупом беспокойстве. Драгнил обернулся. Испуганная девушка стояла буквально в метре от него и, раскрыв рот, тяжело дышала. Глаза расширены, зрачки сужены, брови подняты. Щеки все еще горели от румянца. Это положительный или отрицательный признак? — Давай, это весело! — усмехнулся он, вновь протягивая ей свою ладонь. — Крикни тоже! Люси не верила в то, что только что увидела. Он просто взял и побежал! Не боясь за свою жизнь! Неужели ему совсем не было страшно в такой темноте за себя?! Сердечко отчаянно билось о стенки ребер. Этот момент она надолго запомнит. Миг, когда ей вдруг показалось, что Нацу не станет. Что с ним может что-то случиться. Прямо как с мамой вчера. А ведь это реально. Он действительно мог упасть! А если бы споткнулся? А если бы не успел затормозить? А если бы не заметил край? Что тогда? Ему было явно весело. И скорее всего, сейчас он совершенно не задумывался о таких мелочах, как возможные последствия, наслаждаясь моментом. — Но… — Хартфелия скукожилась и, отводя свой взгляд в сторону, поджала вновь нижнюю губу. — Н-нет… лучше я тут постою. Все же ей было не дано поступать также опрометчиво и безрассудно. Прежде, чем что-то сделать, Люси привыкла думать и взвешивать все «за» и «против». Просчитывать шансы на успех и реально оценивать свои силы. Побежать к краю дома, резко остановиться и закричать — вряд ли когда-нибудь у нее так получится. Смелости не хватит. Да и стеснялась она перед другими людьми, показывать свои эмоции. Пусть иногда и очень хотелось это сделать. — Почему? Нацу недоуменно покосился на нее. Только что та стояла и искренне улыбалась, чувствуя ту самую свободу, а теперь отчего-то опять словно закрылась. Нет. Такой она ему однозначно не нравилась. Где смех, где радость? Где же то самое, что заставило его уже дважды смутиться за это время? Где же то самое, от чего его сердце уже дважды за это время дало слабину перед ней? — Боюсь. Что ей мешало? Странная. Даже если это обычный страх, она ведь могла и не подходить к краю, а просто крикнуть. Сам крик придал бы ей сил. Но ведь она и этого не смогла сделать. Значит, боялась вовсе не возможности упасть, а чего-то другого. Похоже, он поторопился с выводами. Эта девушка оказалась для него слишком крепким орешком. Без разговоров и утешений явно не обойдется. Он молча опустил руки и отошел от края. Свидание, да? Никакое это не свидание. Сеанс по психотерапии, чтоб его. — Скажи, — произнес парень, медленно проходя мимо Хартфелии, — Зачем люди скрывают свои мысли и чувства от других? Почему прячут их внутри себя? Девушка вздрогнула, но так и не подняла на него своего взгляда. Вопрос был искренним. Без подвохов. Ведь он, и правда, не знал на него ответа. Просто потому, что никогда не закрывался от окружающих. У него не было особых причин так поступать. Редкие исключения не в счет. Нацу любил людей. Со всеми их достоинствами и недостатками. И если ему кто-то делал плохо, он не унывал, удерживая в глубине души обиду. Парень просто знал: если тебя обидели, значит, виноват в этом ты сам. Так всегда ему говорил отец. Все чувства и эмоции, которые мы испытываем, они только наши, и не чьи более. И то, как мы реагируем на происходящее, зависит лишь от нас самих. Как, например, сегодня. Леви и Гажил обманули его. И это неприятно. Раздражает. Но при этом Драгнил понимал: свой выбор он сделал сам. Никто его не принуждал. А если виноват он, то какой прок от злости на них? Подобного правила Нацу старался придерживаться с самого детства. И если честно, никогда не жалел об этом, считая такое мнение правильным. Вот только Люси совершенно другая. Это и невооруженным взглядом видно. Не такая. Закрытая, словно чего-то постоянно боится. Людей? Но ведь она тоже человек. — Я… не знаю, — школьница покраснела и старательно начала уклоняться от его пристального взгляда. — Если не знаешь, тогда зачем прячешь их? Странная. Да и все, кто так делает, тоже. Всю жизнь прожить, скрываясь? Прожить в обществе, так никогда и не почувствовав себя его частью? Нет. Это явно неправильно. Люди, так горделиво считающие себя волками-одиночками, на самом деле не видят дальше своего носа. Как ты узнаешь себя, свои достоинства и недостатки, если не попытаешься узнать других? Мы развиваемся только тогда, когда рядом с нами кто-то есть. — Просто… некому показать, — та отступила на пару шагов и посмотрела туда, где всего пару минут назад стоял на краю дома Драгнил. — Я… ни с кем не связана. — Но ведь мне же ты показала, — Нацу недоуменно поднял брови, окончательно запутываясь в этой непонятной женской логике. — И не скрывай это, тут не настолько темно. Я видел твою улыбку. Тебе здесь понравилось? — Д-да, — еле слышно промямлила школьница и покраснела еще больше. — Знаешь, — выдохнул он и поднял голову, устремляя свой взор обратно в черное небо, — Это место особенное. Здесь любой человек чувствует себя свободным. — Свободным? — Ага. Люди освобождаются от того, что им мешает. От обиды, от страха или от неуверенности в себе. Вся эта шелуха уходит, и остаются только настоящие чувства, которые не нужно скрывать от других. — Но… — Хартфелия обернулась, не веря своим ушам. Этот парень видел ее насквозь. Как бы она ни скрывалась, ни пряталась, он все равно все понимал, безошибочно определяя причины ее поведения. Даже в тех случаях, когда Люси сама толком не знала, почему так поступает. Они были знакомы всего лишь несколько дней. Даже не так. Они были знакомы всего лишь несколько часов. Но Нацу уже говорил то, о чем даже и не догадывались ранее остальные. Или догадывались? Но по какой-то причине молчали. Это место действительно казалось необычным. На первый взгляд ничего особенного, всего лишь крыша шестнадцатиэтажки. Но с другой стороны, небо, простирающееся над головой, звезды на нем, холодный ветер, дующий со стороны реки — все это придавало ему некую особенность. И Драгнил был абсолютно прав, когда говорил о таком чувстве, как свобода. Потому что ей здесь буквально пахло. — Я… — стараясь взять себя в руки, девушка попыталась выдавить хоть что-то в ответ, что угодно: слова благодарности, признание, какую-нибудь глупость — но получалось не очень, — Я… ну… — Мне нравится твоя улыбка, — вдруг ни с того ни с сего произнес он, перебивая ее на полуслове, — Но мне не нравится то, что ты прячешь ее от других. Хартфелия застыла, не в силах произнести хотя бы какой-нибудь звук. Ей послышалось? Что он только что сказал? Нацу не собирался ничего скрывать. Зачем ему это? Ведь в отличие от нее он не боялся. Не боялся открываться людям. И если уж на то пошло, если того требовала ситуация, ему было несложно показать, как это делается. — Меня раздражает, что ты все время молчишь, ведешь себя, словно амеба, краснеешь, когда я подхожу к тебе слишком близко, постоянно волнуешься из-за всякой чепухи и накручиваешь себя, совсем не обращая внимания на то, что другим от этого тоже может быть плохо. Плывешь по течению и даже не пытаешься бороться с этим. Почти ни с кем не общаешься, не имеешь друзей и даже не заинтересована в том, чтобы найти их. Не знаешь, чего хочешь от жизни, и ведешь себя, словно несамостоятельный, пятилетний ребенок, обиженный на весь мир за то, что у него забрали конфету, — закончил он весь свой список притязаний, после чего добавил: — Ты зануда и плакса, Люси. И такой ты сделала себя сама. Их взгляды встретились. И единственно, что парень смог увидеть, так это боль и обиду. Огромную обиду на только что сказанные гадости. В уголках больших и ясных карих глаз начали собираться слезы. Ее лицо исказилось, сморщилось, будто пытаясь вновь спрятаться. Но на этот раз Хартфелия не отвернулась. Как бы ни хотело этого сделать сейчас ее тело, она стояла как вкопанная, прожигая его насквозь своей обидой. Это было испытание. Мгновение. Нахмуренные брови на его лице вернулись на свое обычное место, серые глаза вдруг начали приобретать голубоватый оттенок. Парень выдохнул, видя, до чего довел свою гостью. А ведь он планировал устроить ей свидание… — Ты… правда, так… считаешь? — Люси не смогла сдержать того, что буквально в мгновение ока захватило все внутри и, приняв форму капель, начало выходить наружу. Услышать подобное от человека, который так нравился? От человека, в которого она была влюблена так долго? Сердце разрывалось на части. Руки дрожали, а ноги стали ватными настолько, что бедняжка просто не в состоянии была пошевелиться. Суставы закостенели, мышцы превратились в камень не в силах выполнить одного единственного приказа хозяйки: бежать. Бежать куда угодно, только подальше отсюда. Но смогла бы? Даже если бы тело подчинилось ей? Нет. А все потому, что сейчас ее крепко зажимали в объятиях руки того самого человека. — И все же, — еле слышно прошептал он ей на ушко, — Пусть ты даже безнадежная зануда и плакса. Если есть хоть малюсенький шанс того, что ты когда-нибудь выберешься из своей скорлупки и покажешь этому миру себя настоящую, то я воспользуюсь им. Ведь мне, правда, очень нравится твоя улыбка. И она не выдержала. Плюнула на все и просто уткнулась носом в его куртку. Поддалась желанию, вцепилась в ткань своими холодными пальцами и зашмыгала, забыв про все на свете. Люси не понимала. Ничегошеньки не понимала. Этот парень, Нацу Драгнил, только что ясно дал ей понять, что совсем не заинтересован в ней даже как в друге. Он ясно дал понять, что девушка совершенно его не устраивает. Но потом вдруг, противореча самому себе, сказал: — Если вся проблема в том, что у тебя нет ни с кем связи, тогда я сам стану этой связью. Что? Что здесь происходит? Шесть утра. Черное небо над головой, усыпанное реденькими, но все же красивыми звездами. Небольшой месяц где-то вдалеке — единственное светлое пятно. Сонный город и набережная, с которой дул холодный и свежий ветер. Ветер, пропитанный чувством свободы. Крыша. Небольшие светильники, встроенные в бетонный пол, еле заметно мелькали, говоря о том, что их пора бы уже заменить на новые. Сухие и теплые губы еле заметно прикоснулись к ее лбу, будто говоря за хозяина: «Все хорошо». Тишина. Умиротворение. Спокойствие. Она нерешительно приподняла свои руки и, услышав в ответ все те же насмешливые слова, обвила ими талию стоящего напротив человека: — Можно. Тебе все можно.Часть 4
Было… чертовски холодно, вашу мать! Собственно, лишь это противное ощущение, не считая, конечно, затекшей спины и задницы, не давало спокойно проспаться. Ох, да! А еще непонятный свет, режущий глаза даже тогда, когда они, извините, закрыты. Короче говоря. Какого хрена тут происходит? Сомкнув обратно почему-то открытый и уже давно пересохший рот, Нацу попытался разлепить веки. С первого раза это, естественно, не получилось. Но зато, когда все же картинка стала более или менее четкой, он восхищенно улыбнулся и вздохнул. Это был рассвет. И очень красивый, кстати. Стоп. Кто-то сказал «рассвет»? — Вот черт! — резко подскочил тот, все еще пытаясь сообразить, где он находится. — Люси! Солнце встает! Рядом, облокотившись ему на плечо, сидела Хартфелия. Сидела и пускала слюну, преспокойно посапывая и видя чудесные сны. А в руке у нее парень обнаружил свой собственный телефон с отключенным давным-давно будильником. Что это значило? — Люси! Мы проспали! Вставай! Черт, мне на работу сегодня! Где же все-таки эти двое находились? Почему ему было холодно, и отчего затекла пятая точка? Все просто: они умудрились заснуть буквально рядом с выходом на крышу, пристроившись прямиком около стены надстройки с той самой дверью. То есть, во-первых, не спустились обратно в квартиру, во-вторых, остались на холоде, в-третьих, уселись прямиком на бетонный пол. После чего сладенько так заснули. Перед этим, конечно, были долгие и веселые разговоры обо всем подряд. Ну, как это бывает у тех, кто только-только познакомился? А уже потом… Парень выхватил из ее руки свой телефон и тут же посмотрел на время. НЕТ! НЕТ! НЕТ! НЕ МОЖЕТ БЫТЬ! Он опоздал! Опоздал на первую смену! Теперь ему точно и бесповоротно засчитают прогул! А если не отработает все до выдачи аванса, то лишат премии! Черт, и с кем теперь меняться? Ну, Хартфелия! Нацу более настойчиво начал расталкивать ее, пытаясь разбудить. — Вставай! — Мороженка… — Люси! Это не смешно! — Пончики… — Ну, хватит уже! — Вафелька… — Тебе что, всегда сны про сладости снятся? И так еще около пяти минут бесконечной и односторонней перепалки. Чем все закончилось? Школьница все же удосужилась каким-то образом понять, что щека сидящего напротив нее на данный момент парня — это не ручка от фарфоровой чашки, за которую во сне она попыталась взяться и потянуть на себя, чтобы попить чаю с безумным Шляпником, а всего лишь щека сидящего напротив парня. Из чего после она также сделала вывод, что, во-первых, умудрилась кое-кому очень сильно защемить пальцами кожу на лице, и, во-вторых, этот кто-то очень сильно злился по поводу данного инцидента. Ну, и еще из-за чего-то до кучи… — Боже, — потирая больное место, в который раз возмутился Драгнил и мельком покосился на сонную девушку, — Похоже, тунец сегодня не мое счастливое число… Стоп. Что я несу?! — Нацу, — пробубнила та, стараясь заставить свои глаза не слипаться обратно, — Свидание было ужасным. Что?! Он тут старался, понимаете ли, для нее, а эта малявка! И вообще, откуда она узнала, что это свидание?! — А, по-твоему, кто в этом виноват? Предлагал же пойти обратно домой и чего-нибудь поесть! Сама отказалась. Школьница сонно покосилась на него. И почему сейчас ее совершенно не смущало его присутствие? Может, потому что слишком сильно хотелось спать? Возможно. Если так подумать, Люси на данный момент вообще мало что волновало. Единственная мысль, постоянно мелькающая в голове: «Хочу поскорее на свой диван». И понятное дело, ведь в отличие от Нацу, та не спала всю ночь. Собственно, наверное, это и вся причина. Погодите-ка. «Свой диван»? Когда это он ее стал?! Нет, бедняжка явно еще не до конца проснулась. За прошедшее время они много о чем поговорили. В основном, конечно, говорил парень, а она просто слушала. Слишком стеснялась предложить какую-нибудь тему для разговора. Хотя при этом охотно отвечала на его вопросы, если таковые были, и даже позволяла себе смеяться в некоторых случаях. Пока глаза не начали сами собой закрываться. Последнее, что та увидела перед тем, как полностью отключиться, это звезды на черном небе. Всего лишь один раз потом девушка проснулась, когда по ушам начал бить противный писк будильника. Почти на ощупь нашла его в каком-то кармане под чьей-то курткой, кажется, это был карман джинс, кое-как вытащила и выключила. Перед этим изрядно потрудившись, чтобы расстегнуть его. И кто молнии вообще на карманы придумал делать? Стоп, нет! Не так все было! Она карманы перепутала и очень долго возилась совершенно не с тем карманом. В нем ничего в итоге не оказалось. Но потом все наладилось. Карман был найден. И будильник тоже. Причем нашла его не она, а Нацу, когда решил ей помочь. Быстро так вытащил и отдал, после чего пробубнил нечто несвязное и вновь заснул. Короче говоря, после всех мучений потом была блаженная тишина и чаепитие со Шляпником в стране чудес. Да. Как-то так, наверное. — У тебя что-то играет, — Драгнил указал на вибрирующую часть куртки пальцем, — Звонят, небось. Звонят? Кто, интересно? Кому в такую рань захотелось поболтать с ней? Стоп. ЗВОНЯТ? Люси тотчас подскочила, окончательно распахнув свои сонные глаза. Играла классическая музыка, что стояла у нее на звонке. Это телефон! Со скоростью реактивного двигателя та схватила аппарат и, нажимая на кнопку вызова, поднесла его к уху: «Да? Алло! Я слушаю! Алло!» И кто бы это мог быть? Трудно не догадаться. Уж явно не из школы. И не подружки, у нее ж их нет. Кроме Леви, естественно. Нацу с интересом начал наблюдать за тем, как Хартфелия разговаривает. Несмотря на то, что всего лишь пару минут назад он никак не мог ее разбудить, сейчас девушка казалась бодренькой, словно огурчик. Ему бы так, блин. Люси стояла в паре метрах от него и усердно кивала в ответ тому, кто говорил сейчас на том конце провода. Лицо ее было сосредоточенным, но при этом казалось каким-то… взбудораженным, что ли. Через минуту хрупкая девичья фигурка, закутанная в несколько слоев одежды, застыла. Рука с телефоном опустилась. — И что говорят? — вставая за ней следом, спросил тот, как только заметил, что разговор подошел к концу. — Мама проснулась, — обернулась она к нему лицом. Пару секунд оба стояли как вкопанные и просто не сводили друг с друга глаз. Школьница не шевелилась, буквально насквозь прожигая его пристальным взглядом. Непонятно, что было на данный момент у нее в голове. То ли радость, то ли страх, то ли удивление, то ли благодарность за что-то… Короче, черт ногу сломи, как говорится. Но ведь на то она и Хартфелия, чтобы быть непонятной для него лично, верно? Утро, как никак. — А теперь повтори это еще раз, — Нацу усмехнулся в предвкушении интересной реакции, — Только при этом не забудь улыбнуться. — Моя мама… — послушно начала говорить девушка, одновременно с этим также начиная осознавать и то, о чем ей сказал врач по телефону, — Она проснулась! Мгновение. Он выдохнул, приподнимая левую бровь, и, словно намекая на нечто очень в данной ситуации очевидное, указал на выход с крыши. Улыбнулся. И вот она, та самая радость на ее лице. Радость в ее больших и ясных карих глазах. Радость на ее губах. Вот она, та самая улыбка, от которой сердце вновь слишком сильно ударилось о стенки ребер. Вот она. Настоящая Люси Хартфелия. Девушка, которая не хотела показывать свои чувства другим людям. Девушка, которая пряталась даже от него — парня, который ей нравится. Но при этом не побоялась дать малознакомому человеку ключик от своего сердца. Не побоялась впустить его в свой внутренний мир и довериться. Вот оно! «Тогда я сам стану этой связью», — пронеслись в голове собственные слова, и Драгнил снова усмехнулся, наблюдая за тем, как вдруг, за какие-то там жалкие несколько секунд, школьница буквально расцвела. Что ж. Раз уж пообещал, так и быть. Станет он ее другом. Уговорили. Прохладный ветер вновь пронесся мимо, обдувая две продрогшие фигуры на крыше, а веселые лучики проснувшегося солнца тотчас чуточку согрели своим теплом, ютясь на порозовевших щеках обоих. — Идем, — произнес парень, открывая железную дверь. — Е-ху! — послышался радостный крик где-то в районе края крыши. И на губах сама собой образовалась улыбка…Эпилог
Швабра, почему-то, лежала не там, куда тот положил ее, когда в последний раз мыл полы… Брови нахмурились. У него глюки? На диване виднелась стопка аккуратно сложенного постиранного белья. Черт. Когда это он его снять успел с веревок?! Так, ладно, проехали. Просто, видать, день слишком сложный вышел. Он зашел в ванную. Надо умыться. Начальник сегодня был вне себя от ярости. Грозился уволить. Благо напарники вовремя заступились. Вот только потом, когда конфликт уладили, два часа ржали, как лошади, над тем, что бедняга на работу приперся с расстегнутой ширинкой. Боги, ну, почему ему сегодня так не везет?! Насколько нужно быть рассеянным, чтобы не заметить, как в ногах поддувает?! А все Хартфелия виновата! Нацу включил воду в кране и мельком посмотрел в зеркало на свое отражение. Потупившись, на секунду застыл. В отражении, позади него виднелась сушилка для полотенец, полностью увешанная его постиранными носками. Обернулся, чтобы убедиться наверняка. Нет. Не показалось. Задергался правый глаз. Это что, шутка?