Erase

Их было много. Очень много. Большие чёрные псы с зубастыми пастями сами по себе не внушали такого ужаса, как Осьминог, хотя поначалу их количество пугало. Но не стоит забывать о том, что охотников на этих монстров было пятеро, и они явно не собирались уступать. Взметнулись полы колдовского платья, обратившись стаей воронов, способных с лёгкостью выклевать Псам глаза. Сияющая катана легко разрубала их тела. Стрелы арбалета прицельно сбивали Псов с ног, не позволяя встать обратно. Патроны пистолетов, с громкими выстрелами, врезались в их плоть, оставляя в ней чудовищные дыры, из которых шли клубы дыма. Лала не знала, сколько прошло времени. Она просто стреляла, не думая ни о чём. Это так просто — всего лишь навести дуло на ближайшую тварь и нажимать на курок до тех пор, пока выбранная цель окончательно не превратится в чёрный дым и не исчезнет в воздухе. Кто бы мог подумать, что это так просто — убивать. И чем больше битв за твоими плечами, тем искуснее ты становишься. Пять воинов в чёрных одеждах не щадили ни одну теневую тварь, которая встречалась на их пути. Битвы сменяли одна другую, различаясь только видами существ, с которыми сражалась пятёрка. За это время перед глазами близняшек оживали всевозможные людские кошмары, сотканные из теней, и не всегда в них можно было узнать какое-то животное. К счастью Лалы, страх перестал быть ей ведом. Они побеждали во всех битвах, в которых участвовали, пусть иногда это было трудно. Но пока в её руках был пистолет, в котором не заканчивались пули, рядом была сестра, их спины прикрывали надёжные союзники, а на кону стояло слишком многое, они не могли проиграть. Лала потеряла счёт дням и ночам. Их отряд без устали продвигался вперёд, к замку Короля. За это время блондинка почти перестала задавать вопросы. Многое становилось понятно само. Появление монстров окрашивало траву в чёрный, а небо — в красный. Если не убить их вовремя, теневые твари начинали пожирать мир, оставляя после себя стёртые куски. И, если бы не пятёрка славных воинов, от королевства уже давно ничего бы и не осталось. Новые друзья тоже перестали быть для Лалы тайной за семью печатями. Впрочем, она всегда умела наблюдать и делать правильные выводы. Оуэн безуспешно пытался добиться внимания Аделхайд, делая ей комплименты, пытаясь поднять настроение дурацкими шутками и красуясь перед ней в битвах. Рыжеволосая же на его потуги реагировала лишь раздражением. Тем не менее, блондин не сдавался, и иногда растрачивал своё «обаяние» на Эллу и Лалу, чем вызывал только их смех. Вернее, смешно было Лале, Элла почему-то не реагировала, или же отпускала колкие шутки в ответ. Лала перестала узнавать свою сестру. Она стала замкнутой, молчаливой, часто плелась в конце отряда и улыбалась сама себе. Это было ужасно странно, ведь раньше близняшки были очень близки и не имели друг от друга секретов. В другое время Лала бы попыталась разобраться в ситуации с сестрой, но сейчас решила, что лучше оставить её в покое. Сама Лала, с удивлением для себя, наладила приятельские отношения с угрюмым Райденом. Они вместе частенько соревновались, кто уложит больше теневиков. Да и вообще во всём соперничали и постоянно подначивали друг друга. Остальные даже перестали замечать их ссоры — они случались слишком часто, но всё равно, в итоге, оканчивались примирением. Всё-таки все в одной лодке, нужно уметь уживаться. -Двадцать две! — прокричала довольная Лала, подчитав уложенных ею отвратительных чёрных жаб, размером с большую собаку. -Двадцать… — тихо промолвила Элла рядом, рассмеявшись. -Было бы поровну, если бы ты в последний момент не пристрелила мою жабку! -Хватит спорить, всё равно у меня их больше! — заявил Оуэн, закинув арбалет за плечо. За ним тенью возник Райден: -Уверен? Двадцать восемь. Прости, Лала, я победил. Все уважительно замолчали. Соревнование, которое устраивали между собой Лала и Райден, иногда подхватывали остальные. Особенно, если попадались такие теневики, которых можно было убить в одиночку, а после сосчитать поверженных. Что поделать, хотелось как-то развлечь себя во время бесконечных битв со злом. Правда, не все были рады таким развлечениям. -Какие же вы дети, — проворчала Аделхайд, расправляя своё платье и пряча в него ворона, сидящего у неё на плече. -Сорок две, и это только те, что я успела сосчитать, пока их не слопали мои питомцы. Аделхайд была слишком серьёзной и совсем не любила развлекаться. Этим она не очень нравилась Элле (хотя кто бы говорил, сестра порой была мрачнее тучи), зато Оуэн находил в этой серьёзности особую привлекательность и зрелость, потому и вился вокруг рыжей девушки плющом. Райден однажды сказал Лале, что до того, как к ним присоединились они с сестрой, смотреть за тем, как Оуэн своими пустоголовыми ухаживаниями выставляет себя дураком перед Аделхайд было единственным развлечением брюнета. Были ли у самого Райдена какие-то романтические чувства? Вот на этот вопрос Лала так и не получила ответа, как не силилась узнать. Длинноволосый брюнет порой становился похож на непробиваемую скалу, особенно, если дело касалось его личных убеждений. Впрочем, некоторым вещам лучше оставаться в тайне, ведь, как известно, иногда сердечные привязанности могут стать серьёзной помехой общему делу. К сожалению, скоро им всем предстоит в этом убедиться.