La vie en argent

      Гарри услышал, как Шляпа громко прокричала последнее слово на весь Большой зал. Сняв её трясущимися руками, он осмотрел трапезную. Все, абсолютно все, смотрели на него. Кто-то недоуменно, кто-то осуждающе, кто-то со страхом. Гарри оставил Волшебную Шляпу на табурете и медленно пошёл к столу своего факультета, почти не ощущая ног.       Поттер не заметил ни относительной тишины (хлопали только представители его факультета), ни громкого возмущённого шепота со стороны львиного факультета. Раздражённый взгляд из-под очков-половинок, нервное почёсывание тюрбана и поднятая левая бровь Мастера зелий также остались незамеченными. Гарри сел рядом с мальчиком Теодором, напротив Пэнси Паркинсон, рядом с которой сидела Миллисента Булстроуд. Драко Малфой шепнул что-то Нотту, и тот встал со своего места, уступая его блондину и пересаживаясь к Дафне Гринграсс. Подвинувшись ближе к Поттеру, Малфой выжидательно посмотрел на него и сказал:       — Видишь? Я же говорил тебе — семьи волшебников отличаются друг от друга. Ты сделал правильный выбор. Давай ещё раз попробуем. Драко Малфой, — с этими словами он протянул руку.       Гарри перевёл взгляд с протянутой ладони на лицо собеседника. Хоть блондин и старался скрыть свои эмоции, у него это плохо получалось. Напряжённая улыбка, стиснутые зубы — всё указывало на то, что мальчик волнуется. А в серебристых глазах таилась такая надежда, что отказать было просто невозможно. Последнее, о чём подумал Гарри, перед тем, как заговорить, хоть с кем-то со своего курса он успел познакомиться.       — Гарри Поттер, приятно познакомиться, — мягко улыбнулся он и пожал руку. — И это… прости за то, что было в поезде. Это Рон начал, и я…       — О чём ты, Поттер? — Малфой поднял брови и принял ровное положение. — Гойл так кряхтел всю оставшуюся дорогу, было так забавно! И это я должен просить прощения за свою грубость.       — Всё в прошлом, Малфой, — Гарри выдохнул, он даже не заметил, когда успел задержать дыхание. — Забудем.       — Забудем, — повторил Драко и вернул улыбку собеседнику. — Итак, позволь тебе представить…       Пока продолжалось распределение, первокурсники Слизерина знакомились с Гарри. Сами дети сразу признались, что ходили в один детский сад и младшую школу, поэтому были знакомы с пеленок. К самому Гарри с расспросами никто пока не лез. А в самом конце распределения к ним присоединился Блейз Забини.       Альбус Дамблдор встал из-за стола. Разведя широко руки в сторону зала и сияя так, как будто ничто в этом мире не радует его больше, чем все собравшиеся здесь, он произнес:       — Добро пожаловать! Добро пожаловать в Хогвартс в новом учебном году! — директор широко улыбался студентам всех факультетов. — Прежде, чем мы начнём наш банкет, я хотел бы сказать несколько слов. Вот они: Олух! Пузырь! Остаток! Уловка! Всем спасибо!       Директор снова сел. Все засмеялись и захлопали, а Гарри не мог решить, стоит ему смеяться или нет. Ситуация была, мягко сказать, странная.       — Он немного сумасшедший? — тихо спросил он у так и сидящего рядом Драко.       — На мой взгляд, в его возрасте все немного сумасшедшие, — пожал плечами Малфой, не отрываясь от сёмги. — Хотя отец мне рассказывал, что директор всегда вёл себя странно.       — Ну да, мне то же самое говорила мать, — тихо прокомментировал Забини.       — Одна его мантия чего стоит, — произнесла Пэнси, поморщив курносый носик.       Все, кто слышал этот диалог, тихо засмеялись, а Крэбб даже умудрился подавиться. В общем, остаток ужина прошёл в спокойной обстановке, хотя Гарри опасался до последнего, что Драко что-нибудь скажет по поводу происшествия в поезде.       Слизеринцы спокойно обсуждали лето перед школой. Пэнси сетовала на разлуку с сестрой, которая осталась дома одна. До этого дня они всегда были вместе, теперь девочка волновалась, как маленькая Пэм перенесет разлуку. Крэбб похвастался, что отец брал его этим летом с собой по работе в ЮАР. Гойл же в ответ другу бахвалился рудниками в Колумбии, куда его взял отец с дядей, чтобы показать производство.       — Вечно вы со своими рудниками, — покачал головой Нотт, по-доброму ухмыляясь.       — Сам-то чем занимался, Тео? — поинтересовался Блейз и сделал глоток сока из кубка.       — Отец вытащил меня во Францию на месяц, — ответил Теодор. — После десяти дней в Куршевеле, мы провели остаток лета на Лазурном берегу. Знаю, что так говорить нехорошо, — мальчик ухмыльнулся, — но я устал отдыхать этим летом.       Ребята задорно засмеялись, даже Гарри улыбнулся, хотя ему сложно понять, как это — устать отдыхать. Сам он не отдыхал ни одного лета — тётя Петунья всегда находила ему занятия.       Всё было тихо и спокойно, до того момента, пока у Поттера не заболел шрам. Боль была острой, интенсивной, но быстро прошла. Странно было то, что это произошло, когда первокурсник посмотрел на одного из преподавателей. Мужчина, сидевший справа от профессора Квиррелла, слушал того невнимательно и смотрел на Гарри. Преподаватель был одет во всё черное, у него были грязные волосы и крючковатый нос. Решив поинтересоваться у соседей, кто сей господин, Гарри выяснил, что это профессор Северус Снейп, декан их факультета, ведёт Зелья, и, если Поттер не хочет оплошать, то лучше бы почитать учебник, хотя бы первые главы.       После ужина старосты факультета собрали первокурсников и повели их в подземелья. Гарри честно пытался запомнить дорогу, но на восьмом повороте сбился и разумно решил, что запомнит позже, ведь старосты обещали, что будут их водить, пока первогодки не привыкнут.       Процессия остановилась перед стеной. Присмотревшись, Поттер увидел, что часть её представляет собой нечто похожее на арку, заложенную кирпичами, по обе стороны от которой расположены зажжённые факелы.       — Итак, первокурсники, запоминаем. Это вход в нашу гостиную. Никто, даже слишком наблюдательные рейвенкловцы, а уж тем более упёртые гриффиндорцы, не рассматривают каждый камень, а вас я прошу обратить внимание на этот, — произнесла староста — девушка с тёмными волосами, собранными в пучок, и немного кривоватым носом. Гарри забыл, как её зовут. Тем временем, та вынула из кармана палочку и провела ей по камню в самом центре арки. — На этом камне изображён Василиск, как на нашем гербе. Чтобы войти в гостиную факультета, вам нужно приставить палочку к камню и назвать пароль. В этом году пароль «Кровь сквозь время».       Стоило ей произнести эти слова, как камни в кладке стали двигаться, смещаясь к краям. Края арки стали более выпуклыми и на них появился рисунок, какой — Поттер не мог рассмотреть со своего места, но не стал переживать — у него впереди было семь лет, чтобы всё рассмотреть и всё узнать.       — Не надейтесь, что это единственная подобная арка, их по три штуки в каждом коридоре подземелий. Так что вам необходимо запомнить, как дойти именно до этого коридора. Это несложно, он кажется тупиковым, а таких немного. Но, всё-таки, я и другие старосты будем вам помогать, пока вы не запомните, — после монолога девушка пропустила младших студентов вперёд.       Первокурсники вошли в общую гостиную факультета и восхищенно осмотрелись. А посмотреть было на что: большое помещение с относительно низким потолком, а прямо напротив входа большое панорамное окно, за которым видно дно озера. Стекло явно укреплено магией, иначе как ещё можно объяснить то, что нигде не сочится вода, и окно не разбивается при таком на него давлении? В центре по левую руку располагался большой камин. На стенах, обитых зелёным шелком, были развешаны гобелены в той же расцветке.       Также здесь стояла пара массивных столов с расставленными возле них стульями, обитыми тёмно-зелёной тканью. С ними соседствовали зелёные и чёрные кожаные диваны, а вдоль стен стояли антикварные тёмные буфеты. И освещение… По всей гостиной стояли лампы, торшеры, висели бра, излучающие холодное зеленоватое свечение. В общем, как бы ни гордилась тетя Петунья тем, что гостиную в их доме обставлял модный дизайнер, тут было намного лучше, уютнее и стильнее, чем на Тисовой улице.       Только Гарри начал представлять себе, как будет хвастаться Дадлику, и попутно думать, где здесь можно найти фотоаппарат, как в комнату вошёл — а точнее стремительно влетел — профессор Снейп. Его мантия развевалась при каждом шаге, и возникала ассоциация с полётом. Он остановился в центре гостиной и осмотрел своих первокурсников. Через несколько секунд декан заговорил. Голос профессора завораживал. Глубокий баритон бархатом стелился по помещению и просто заставлял слушать внимательно, ловить каждое его слово.       — Добрый вечер, — спокойно произнёс преподаватель и сложил руки на груди, — приветствую как первокурсников, так и тех, кто вернулся в школу. Для тех, кто не знает или забыл, напоминаю, меня зовут профессор Северус Снейп. Я декан факультета Слизерин и преподаватель Зельеварения, — мужчина обвел всех присутствующих острым взглядом. — Хочу сообщить, что мой факультет — это одна семья. Все споры и конфликты остаются в этих стенах и не выносятся на всеобщее обозрение. Мы — слизеринцы, и другие факультеты не любят нас, называя в лицо змеями. Поэтому мы выживаем за счёт взаимовыручки и взаимопомощи. Первокурсникам бояться нечего, пятые и более старшие курсы помогут вам с домашними заданиями, если возникнут проблемы, также и прикроют в случае необходимости. Хочу напомнить, что мы слизеринцы, а это значит, что мы идеальны — то есть, если мы и нарушаем правила, то не попадаемся, — голос профессора стал мягче. — Если возникнут проблемы, которые не могут решить старосты, мой кабинет находится недалеко и вы можете обратиться с любой просьбой. Если вопросов больше нет, то прошу старост показать первокурсникам, где находятся их спальни.       Гарри уже было развернулся, чтобы последовать за Драко, как услышал уже более тихое:       — А вас, мистер Поттер, я попрошу задержаться, — вкрадчивый голос пробирал до мурашек.       Гарри успел испугаться, что он сделал что-то не то, успел нарушить правила, но дружественное похлопывание Драко по плечу немного его успокоило. Тем временем в гостиной остались только мальчик и профессор. Снейп указал на ближайший диван, а сам присел в кресло напротив. Поттер расположился на краешке дивана и попытался спрятать руки с обгрызенными ногтями под мантией. Чувствовал он себя не в своей тарелке. Нет, его часто наказывали за то, чего он не делал, но он надеялся, что в этой новой жизни такого больше не будет.       — Мистер Поттер, я не кусаюсь. Не надо меня бояться, — что-то наподобие улыбки проскользнуло на лице преподавателя. — Я просто хотел немного поговорить с вами. Будете чай?       Гарри быстро кивнул, ну, не будет же собственный декан травить его в первый же день в школе. Снейп щёлкнул пальцами, появилось странное маленькое лопоухое существо, смутно похожее на человека, у которого профессор попросил чаю на двоих и пару пирожных.       — С-сэр. Что это было? — удивился мальчик, уставившись на место, где только что было странное существо.       — Это был домовой эльф, вы их никогда не видели? — приподнял левую бровь мужчина.       — Нет, сэр, — Гарри покачал головой. — Я вообще мало чего волшебного видел до сегодняшнего дня, профессор.       — Вот как, — собеседник провернул на указательном пальце правой руки крупный перстень с чёрным камнем и стал всматриваться в своего нового студента, будто надеясь прочитать на нём что-то.       Вновь хлопок, и это же лопоухое существо быстро расставляет на низеньком столике две чашки, чайник, сахарницу, молочник и блюдо с двумя аппетитными на вид бисквитными пирожными, похожими на те, что так хотел, но не успел попробовать Гарри — Гойл с Крэббом сожрали их раньше. Профессор взмахнул волшебной палочкой, воздух вокруг них замерцал.       — Вообще, не в моих правилах вот так распивать чай в общей гостиной моего факультета, но вы же особенный… — преподаватель исподлобья посмотрел на своего ученика, словно выжидая чего-то.       — П-профессор Снейп, боюсь, я не могу назвать себя особенным, — пожал плечами Гарри и взял в руки чашку с горячим напитком. — Я понял, что есть люди, которые восхищаются мной, но я не помню и не знаю, за что. Я не додумался купить книги по новейшей истории.       Профессор кивнул какой-то своей мысли и продолжил:       — Мистер Поттер, вы заикаетесь всегда, или вы меня боитесь? — вопрос профессора застал Поттера врасплох — он чуть не выронил ложку, которой размешивал чай.       — Я не назвал бы это страхом, сэр, я вас опасаюсь, — под взглядом этих чёрных глаз Гарри еле сдерживался, чтобы не заёрзать на диване.       — Как это по-гриффиндорски — так спокойно признаться в этом, — Снейп скривил губы, будто ему было неприятно упоминание львиного факультета.       — Мне этот термин ещё не очень понятен, сэр, но могу сказать, что не вижу смысла сейчас врать. Я вижу вас в первый раз, и мне не хотелось бы начинать разговор со лжи, — Гарри действительно решил начать жизнь заново. Новая школа, новые друзья и учителя — не надо было врать кому-либо, здесь он находился среди таких же волшебников, как и он.       Профессор улыбнулся уголком рта и продолжил разговор. Они просидели так около часа — колокол часовой башни давно уже оповестил об отбое, а они сидели, и чем дольше, тем теплее была атмосфера. Профессор задавал странные вопросы, о прошлом мальчика, о его опекунах, о кузене, о прошлой школе. Снейпу было интересно, как мальчик узнал о своих способностях, как проявляла себя магия. А Гарри честно отвечал или пытался перейти на другую тему, если вопрос затрагивал слишком личные моменты. Гарри не мог рассказать своему декану об "Охоте на Гарри", или как тётушка Мардж натравливала на него бульдога. Таким образом, он, не в полной мере, но рассказал, как ему жилось у родственников. Почему-то ему казалось, что этому человеку можно доверять, рядом с ним Гарри чувствовал себя почти уверенно, почти легко, а воздух наполнялся теплом. Возникло ощущение, что он был знаком с этим мужчиной много-много лет, но забыл об этом. Со стороны профессора Гарри почти осязал осторожность, казалось, будто профессор Снейп что-то проверяет, как будто есть одно мнение, которое известно всем, а он ищет ответ, правдиво оно или нет.       Гарри во всех красках рассказал, как тётю Петунью достали его непослушные волосы и она остригла его машинкой под короткий ёжик, а на утро его волосы выросли такой же длины, как были до этого. Также Гарри рассказал, как его забрал Хагрид из рыбацкой хижины, куда Дурсли сбежали от писем. К концу беседы Гарри настолько привык к строгому преподавателю, что открыто улыбался и даже жестикулировал руками, когда описывал первую прогулку по Косому переулку и свои впечатления от школы.       Когда часы пробили одиннадцать, профессор встал с кресла, тепло улыбнулся Гарри и пожал ему руку. Мальчик удивился такому жесту, но быстро взял себя в руки, улыбнулся в ответ и пожал руку мужчины. Снейп проводил его до спален мальчиков первого курса. Как оказалось, в отличие от других факультетов их гостиная меняла планировку самостоятельно в зависимости от количества распределенных на факультет учеников. В одной комнате жило от трёх до четырёх студентов. Таким образом, Гарри досталась кровать в одной комнате с Малфоем и Забини. Гарри обрадовался этому факту, жить в одной комнате с Крэббом и Гойлом не очень хотелось, а Нотта оставалось только пожалеть.       Попрощавшись с профессором, Поттер зашел в свою комнату и огляделся. Это была просторная спальня с тремя кроватями, над которыми были зеленые балдахины. У каждой кровати тумбочка, а в ногах — сундуки студентов. Сбоку от кроватей были небольшие круглые зеленые коврики, чтобы дети могли, проснувшись, опускать ноги не на холодные плиты пола, а на мягкий плюш. У стен возвышалось три небольших гардероба. Гарри открыл дверцу ближнего к нему шкафа и отметил, что все его вещи аккуратно разложены, а на форме, что висела на скромной напольной вешалке, уже изменилась эмблема с чёрной на серебристо-зелёную, отдельно висел зелёный полосатый галстук.       Оба его соседа уже спали, тихо посапывая в своих кроватях. Гарри пытался шуметь как можно меньше. Он тихо переоделся в пижаму и залез под теплое тяжелое одеяло. Он с удивлением отметил, что в ногах была грелка с теплой водой. Удивительные эти создания, домовые эльфы. Заботятся о них, детях. Надо будет потом ребят расспросить об этих существах поподробнее.       В эту ночь Гарри засыпал с улыбкой впервые за долгое время.

***

       На следующее утро Гарри проснулся от тряски. Самой настоящей тряски. Будь они не в Шотландии, а где-нибудь в Перу, он подумал бы, что началось землетрясение. На самом же деле, это два пижамных монстра — Драко и Блейз — сгорали от любопытства и трясли его кровать. Они бы и разломали её к маггловским чертям, если бы Поттер не наорал на них. Оба сокурсника переглянулись, одинаково улыбнулись, сели около кровати прямо на ковёр и стали доставать только что проснувшегося Гарри глупым вопросом — что хотел Снейп.       Гарри потер глаза, он вообще не понимал, что происходит. Он был удивлен не только тому, что соседи по комнате решили поиграть роль своеобразного будильника, но и просто их поведению. Они знакомы меньше суток, а эти балованные мальчишки ведут себя так, будто они уже лучшие друзья.       Закатив глаза, мальчик нацепил очки на нос, схватил полотенце и ретировался в душевую. Но передышка была недолгой. Те же пижамные монстры напали на него, стоило ему перешагнуть порог комнаты. Он напомнил новым друзьям, что все уйдут без них, если они не поторопятся. Это возымело эффект, но хватило его минут на десять. И пока старосты провожали первокурсников до Большого зала, эти двое так и висели на локтях Гарри, не обращая внимания на "цыканья", страшные глаза, просьбы и прочие требования вести себя прилично.       На выходе из подземелий старосты, повернувшись к ним, напомнили, что они должны вести себя как слизеринцы. Вот только это и успокоило его новых друзей, всё-таки не хотелось огорчать декана и позорить семьи.       Небольшая процессия первокурсников-слизеринцев, возглавляемая, естественно, Гарри и Драко, продефилировала к своим местам и сразу принялась за завтрак. Староста с шестого курса, Эндрю МакБоу, раздал ребятам расписание. Первым предметом значились чары с рейвенкловцами. Переглянувшись, ребята пожали плечами и продолжили завтракать.

***

      Чары вёл профессор Флитвик. Он был такого крошечного роста, что ему приходилось вставать на стопку книг, чтобы видеть каждого ученика в классе. Первое занятие профессор начал со знакомства с курсом по журналу, и дойдя до фамилии Поттер, настолько переволновался, что упал со своего «постамента».       Гарри ждало разочарование. Он ожидал, что с первого урока их начнут учить хотя бы простеньким заклинаниям, но пока всё ограничивалось теорией. Немного подумав, он решил, что так даже лучше. Он ведь пока даже учебники не открывал летом, о чем сейчас очень жалел, смотря на новых знакомых. Слизеринцы откровенно скучали на этом уроке, ведь все это они прошли еще до школы. Гарри взял в руки перо и принялся тщательно записывать лекцию профессора Флитвика. Про себя он уже решил, что постарается показать этим задавакам, что может быть не хуже них.       После чар у ребят было окно, и они вернулись в общую гостиную — кто-то, чтобы обменяться впечатлениями, кто-то — для выполнения домашнего задания по чарам. Правда, последним был занят только невыспавшийся Нотт, который всё ещё дулся на сокурсников за то, что те не додумались попросить у профессора комнату на четверых.       Гарри подумал минуту и присоединился к Теодору. Нужно использовать каждую свободную минуту для учебы. Драко и Блейз сидели рядом с ними на диване и тихо посмеивались над ним, обозвав рэйвенкловцем. Они немного успокоились, но так и не отставали от Гарри с мучавшим их с утра вопросом: о чем он разговаривал с профессором Снейпом? В конце концов Поттер не выдержал, развернулся к ним вместе со стулом и ответил, что прошлым вечером он разговаривал с деканом о его жизни до школы. Драко с Блейзом только фыркнули. Они-то надеялись, что Снейп поделится со знаменитым Гарри Поттером каким-нибудь супер-секретным рецептом зелья или откроет ему где и как располагаются потайные проходы замка, которыми пользуются только преподаватели.       После обеда по расписанию стояла Гербология с гриффиндорцами. Во время трапезы Гарри, жуя невкусный, но очень полезный брокколи, вспомнил о Роне Уизли и о том, как его назвала Шляпа.       — Малфой, ты знаешь, кто такие предатели крови? — поинтересовался мальчик у нового друга.       Блондин даже поперхнулся от такого вопроса, а все остальные, кто был в зоне слышимости, перестали жевать и повернули головы в их сторону, их лица выражали разные стадии удивления и брезгливости.       — Какая мерзость, Поттер, — отбросила вилку на стол Пэнси. — Ты испортил мне аппетит, дурак.       — Тише ты, мопсик, — тихо произнес Драко. — В чём-то она права. Это… далеко не самый приличный вопрос, который ты мог бы задать.       Он вздохнул, отодвинул от себя тарелку с кашей и задумался на несколько секунд.       — Видишь ли, Поттер. Это сложный вопрос. Тут надо вспомнить про чистоту крови, и не только, — облизнул губы Драко и почти виновато посмотрел на собеседника.       — В каком смысле чистоту крови? Она может быть грязная? — Гарри не ожидал такого поворота событий, один его вопрос вызвал несколько новых.       — Это фигуральный термин, Поттер, — ответил Блейз. — Здесь имеется в виду, кто твои родители. Посмотри на нас. Мы все чистокровные волшебники, пикси знает в каком поколении, потому что наши родители были волшебниками. И родители наших родителей были волшебниками, и так далее. Ты, кстати, чистокровный в первом поколении, так что, прости, есть консерваторы, которые таких, как ты, ещё называют полукровками, — Забини старался подобрать термины так, чтобы их новый друг всё понял. — Также полукровкой назовут, если один родитель маг, а второй маггл. Посмотри на Финнигана. Он вчера на весь зал орал, что его мама волшебница, а отец — маггл. И наш декан тоже полукровка. Фамилия его матери Принц. И, насколько я знаю, после смерти деда он претендовал на титул лорда, и магия его приняла. Видел кольцо у него на пальце? Вот. У нас всех есть похожие кольца — это кольца Наследника, но речь сейчас не об этом.       Забини всё ещё не смотрел на Гарри, его взгляд был направлен на столешницу.       — А есть волшебники, которые вообще не связаны с волшебным миром, то есть и мать, и отец у них магглы, — Блейз принялся дергать себя за ухо. — Таких волшебников называют магглорожденными или…       — Грязнокровками, — Драко вставил слово. — На самом деле, это слово считается чуть ли не матерным ругательством в волшебным мире. Вообще, нет ничего хуже, чем усомниться в чистоте крови собеседника.       — Спасибо, что перебил, Малфой, — Блейз кинул в соседа салфетку. — Так вот, я продолжу, с твоего позволения. Предатели крови, или предатели магии — это особая тема. Предать кровь — значит, пойти против самой Магии. В первую очередь это значит — не уважать и предать Великую Мать, пойти против Её законов и благословений. Это значит, настолько наплевать на свою кровь, что принимать маггла, как равного себе. Сознательно заключать брак с магглом.       — А если это любовь? Что тогда? Быть несчастным? — удивился Гарри, он сам уже пожалел, что решил задать этот вопрос.       — Гарри, ты только начинаешь вливаться в тот мир, в котором мы родились и живем с рождения. Есть вещи намного важнее и сложнее, чем любовь, — Блейз, только поднявший на собеседника глаза, почти сразу вернул взгляд в тарелку. — Это сложно вот так сходу объяснить, ведь ты даже основ не знаешь...       — Блейз хочет сказать, что если бы твои родители были живы, то твой отец и дед объяснили бы тебе это ещё тогда, когда ты был маленьким, — помогла другу Дафна.       Никто не произносил ни слова. Неловкую паузу нарушил тот самый староста Эндрю. Была его очередь вести первоклашек на занятия. Гарри шел на следующий урок, а в его голове усиленно работали шестеренки. Он знал, к кому он может обратиться с вопросами.

***

      Северус Снейп сидел в своём кабинете, пил кофе и думал. Первый день занятий прошел без эксцессов. Старосты каждую перемену докладывали ему обстановку. То есть, выходило так — на перемене староста ведёт первокурсников на занятие, а на следующей отчитывается декану. Эту систему он придумал сам, как только его назначили на должность декана такого сложного факультета, как Слизерин. Со старшими было легче. Там уже появлялись докладчики, которые всегда сами о своих проблемах рассказывали. А с первым курсом всегда были проблемы.       Первый курс этого года вёл себя так, как и подобает слизеринцам. Даже Поттер ничего не напортачил, а утром даже пытался угомонить своих однокурсников.       Поттер… Ещё летом Северус понял, что начинаются тяжёлые, если не самые ужасные, семь лет жизни. И вот… в школу приехал Гарри Поттер. Моргана, все были в шоке, когда его распределили на змеиный факультет. На экстренном собрании в кабинете директора была неразбериха, а Шляпа и вовсе всех послала… в общем, понятно куда. Он быстро сориентировался в ситуации — никто ничего не понял и не знает. Значит, надо разбираться самому. Наскоро попрощавшись с коллегами, Снейп направился в подземелья. Только он и Спраут произносили приветственные речи своим факультетам. Флитвик обычно поручал это старосте школы, а Минерва… На его взгляд, профессор трансфигурации плевать хотела на свой факультет.       Тридцать первого августа он говорил с директором. Дамблдор просил присматривать за мальчиком и не спускать глаз с Квиррелла. До вчерашнего вечера профессор зельеварения представлял себе, как он будет насмехаться над мальчишкой. Издёвок, что он придумал, хватит на несколько лет вперёд. Ему хотелось отомстить. Сын ненавистного Джеймса Поттера… Но вчера Снейп не увидел сына Поттера. Вчера он увидел сына Лили. Безо всяких зелий доверия, что так хотел с первого же дня начать подливать в сок один старый волшебник в фиолетовой мантии.       Северус снова закрыл глаза. Это была странная беседа. Он никогда раньше не разговаривал с первокурсниками один на один. Во время этого разговора, Снейпу показалось, что некая нить соединяет его с этим ребенком. В какой-то момент ему так сильно захотелось, чтобы этот мальчишка, похожий на взъерошенного воробья, был его сыном…       От мыслей профессора оторвал стук в дверь. На часах было семь вечера, кого могла принести нелёгкая? На пороге кабинета стоял тот самый воробушек, о котором Северус только что думал.       — Мистер Поттер, какая приятная неожиданность. Проходите, — профессор сделал шаг в сторону, пропуская своего студента.       Мальчишка ужом прополз мимо профессора и встал у стула, что стоял для посетителей.       — Присаживайтесь. Что-то случилось? — Снейп сел в своё кресло за столом и начал снова наблюдать за мальчиком. В этот раз он даже не будет поворачивать перстень, чтобы видеть его ауру. Вчера он не увидел ни капли лжи, всё было проще — если Поттер не хотел о чём-то говорить, то или вежливо отказывался отвечать, или отвечал уклончиво.       — Профессор, сэр, вчера вы сказали, что если появятся проблемы, которые не способны решить старосты и сокурсники, следует обращаться к вам, — было сразу видно, что мальчик волнуется — он говорил быстро, проглатывая буквы и слоги.       — Да, я говорил такое. Так что произошло? — декан даже подался вперед от любопытства. Со своими змеёнышами он вёл себя не так холодно, как с остальными. Всё же он сам говорил, что они одна семья.       — Сэр, я ничего не знаю о магическом мире. Одни говорят одно, другие говорят другое. Я понимаю — сколько людей, столько и мнений, — мальчик нервно облизал губы и стал ковырять ногтями кутикулы на пальцах. — Я прошу вас, не могли бы вы помочь? Как я понял, в расписании у старшекурсников есть предмет маггловедение, но нет ничего, что бы помогло влиться магглорожденному или такому полукровке, как я, воспитанному магглами, в новую обстановку, — Поттер посмотрел на него такими глазами… Глазами Лили, полными надежды. Было непросто не дать эмоциям прорваться через вечную маску отчуждения.       — Я вас правильно понял, мистер Поттер, вы просите ученичество? — Северус сам не понял, что заставило задать его этот вопрос. Может быть, умоляющий взгляд несчастного ребенка, или интуиция, которая никогда не подводила.       — Сэр, я не знаю, как это называется. Знаю только то, что мои однокурсники мне сегодня пытались объяснить один термин минут пятнадцать, — Гарри всплеснул руками, казалось он вот-вот расплачется от расстройства. — И это всё потому, что я ничего не знаю. Это решило один вопрос, но возникло множество новых непонятностей, и… Я не могу всё время задавать такие элементарные вопросы, — весь запал куда-то пропал.       Перед Северусом сидел обычный мальчишка, которого никто никогда не любил, которого выкинули в незнакомый мир. По тому, как мальчик обходил в прошлой беседе тему своего детства, Северус понял, что этот змеёныш всю жизнь мог полагаться только сам на себя. Гарри очень непросто далось решение обратиться за помощью к взрослому магу, ведь старшие уже потеряли его доверие. Альбуса за это хотелось ударить чем-нибудь тяжёлым. Школу для магглорожденных закрыли именно тогда, когда директор сменился.       — Мистер Поттер, я понял вашу проблему, — зельевар вздохнул про себя и принял решение, о котором, возможно, потом пожалеет. — Давайте так, сегодня я отвечу на все вопросы, которые у вас возникли и возникнут, а завтра мы встретимся пораньше и будем думать, что делать дальше?       — Хорошо, профессор, сэр, — Гарри резко поднял голову и снова заглянул в обсидиановые глаза преподавателя.       На Снейпа снова смотрели зелёные омуты, полные надежды. Мальчик просто поразительно похож на Джеймса. Профессор никогда не видел подобного сходства. Это было ненормально, генетика не делает клонов кого-то из родителей, это сложная и непредсказуемая вещь. Если он возьмёт Поттера в ученики, первым делом нужно будет обратиться в банк, всё проверить, взять родовые книги и учить мальчика быть наследником и лордом. Через шесть лет Гарри должен знать то, чему его однокурсников учили с пелёнок.       — Действуйте, Поттер, задавайте вопросы, — Северус откинулся в кресле и приготовился к долгой беседе.       — Правда, что кличку «предатели крови» получают те, кто женится на магглах? — Гарри решил не тянуть кота за хвост, а сразу начать с мучающего его со времени обеда вопроса.       Мужчина закашлялся от неожиданности. Максимально, что он ожидал, это вопрос «Почему Малфой назвал меня грязнокровкой?». Но и тут Поттер смог его удивить.       — Сначала я попрошу вас ответить на вопрос: откуда вы узнали этот термин? — поинтересовался Северус, когда вернул себе дар речи.       — Шляпа назвала Рона Уизли шестым ребёнком семейки предателей крови, — эта фраза была сказана таким тоном, будто весь Хогвартс был в курсе произошедшего диалога между Гарри и Шляпой.       — Видимо, она однозначно была вчера не в настроении… — почти неслышно произнёс Северус, тихо цокнул языком и продолжил уже в обычной спокойной и немного равнодушной манере: — Что ж... И да, и нет... Предателем Крови называют чистокровного волшебника, который женился на маггле, или, наоборот, волшебницу, вышедшую замуж за маггла, только очень однобокие люди. Корни этого термина проходят сквозь историю нашего мира.       Северус встал с кресла и стал расхаживать взад-вперед, он знал, что внимательные зелёные глаза следят за ним. Пытливый молодой ум впитывает все его слова, как губка.       — В первую очередь, мистер Поттер, — менторским тоном говорил Снейп, остановив себя на мысли, что мальчику надо записывать. — Вы должны усвоить основополагающую вещь о нашем мире. Волшебники и волшебные твари были созданы Великой Матерью тысячи лет назад. Это похоже на Бога в маггловском мире, но намного шире. Магия живет в нас, в существах — она повсюду. Только она знает, зачем создала нас, но так оно и есть. Мы живем по законам и правилам Великой Матери, так мы зовем Её. А семейство Уизли… Как бы это поконкретней?.. Эта семья давно предала Её законы. В последствии чего их род стал деградировать. Они иссякают в плане силы, уже потеряли власть и, частично, разум. Артур Уизли, отец Рональда, очень любит всё маггловское. Он фанат, можно даже так сказать, магглов и всего, что с ними связано. Несмотря на их чистокровность, Магия покидает их семью, понимаешь?       — Кажется, теперь я начинаю понимать, — новая информация накрыла мальчика волной цунами. Он и не предполагал, что волшебный мир настолько отличается от того, к чему он привык.       Северус замолчал на несколько мгновений, пытаясь правильно подобрать слова. Это так сложно — объяснить ребенку, воспитанному магглами, то, что обычным детям рассказывают ещё тогда, когда они находятся в колыбели. На тот момент Снейп решил не забивать Гарри голову сложными терминами, законами и правилами, он решил пойти более простым, примитивным путём.       — То же самое с браком. Магия… Она для избранных, — мужчина вернулся в кресло, сложил руки на столешнице и продолжил говорить спокойным тоном, которым он обычно читал лекции. — И, если у тебя есть дар, то надо им гордиться, гордиться своими предками и думать о своём потомстве. Отдавать почести Великой Матери, уважать ее. Брак у волшебников — очень непростое решение. Нужно рассчитывать уровень совместимости, застой крови и многое другое. Иначе может случиться так, что твои дети или внуки не будут способны превратить одеяло в стакан.       — А какие у Магии законы? — спросил Гарри, хотя он понимал, что еще слишком мало знает о магическом мире. Для себя он решил обязательно зайти в библиотеку и поискать несколько книг, которые помогут ему разобраться с этой проблемой.       — Знаете, мистер Поттер, — Северус был уже не рад, что решил дать себе слабину, но отступать было не в его правилах, — Я назову вам основополагающие, а обо всем остальном мы поговорим позже. В первую очередь, закон о почитании самой Великой Матери и приумножении Её даров. Если ты родился магом, ты обязан учиться этому искусству, чтобы освоить то, что дала тебе Магия. Во-вторых, как я упомянул выше, закон о партнёрстве. Если есть два мага с одинаковыми магическими подписями, эти два мага с похожими рисунками магии идеально подходят друг другу, и их союз будет нерушим…       — Как так? Маги? То есть отношения между, эээ… Лицами одного пола — это нормально? — Гарри даже немного покраснел от смущения, он никогда не задумывался о таких вещах.       — Ох, мистер Поттер, всё намного запущеннее, чем я думал. Давайте пройдём в гостиную, выпьем по чашечке чая, и я вам всё объясню, — декан Слизерина в очередной раз тяжело вздохнул и встал с кресла.       Северус остановился у неприметной двери в дальнем углу кабинета и открыл её. Это был один из проходов в личные покои зельевара, а точнее в его гостиную. Комната была средних размеров с двумя зачарованными окнами, из которых на тот момент лил яркий солнечный свет. У дальней стены у окна стоял письменный стол с удобным креслом, обитым кожей. На столе возвышались несколько стопок пергаментов. Наверное, домашние летние задания старших курсов, — решил про себя Гарри и сделал пару небольших шагов внутрь. На полу был тёмно-зелёный ковёр с высоким ворсом, по которому так и хотелось пройтись босиком. Главным элементом гостиной строгого слизеринского декана был большой камин. Два уютных кресла, обитых тёмным бархатом и небольшой диван стояли посередине комнаты, а между ними располагался невысокий столик. Гарри присел в кресло, которое было ближе к огню, и ещё раз оценил уютную обстановку гостиной. На тот момент Гарри ещё почти не знал своего учителя, любой другой слизеринец очень удивился бы, если узрел святую святых своего декана.       Сегодняшний вечер закончился, как и вчерашний — разговор завершился уже после комендантского часа. Снейп проводил Гарри до спальни и пожелал спокойной ночи.       — И, кстати, Поттер... — позвал Снейп, когда мальчик уже отправился в спальню.       Гарри развернулся в дверном проёме и посмотрел на преподавателя.       — Будьте любезны, до послезавтра прочтите первые три главы учебника по зельям.       С мягкой улыбкой на губах Северус направился к выходу, зная, что мальчик тоже улыбается. Беседа сегодня вышла плодотворной. Он начал рассказывать Гарри о различиях магического мира и маггловского, начал приучать его к магической терминологии. Осталось самое малое — взять разрешение у директора, и можно брать Поттера в ученики. Только ведь Дамблдор не допустит такого расклада. Но Северус знал, как обвести Альбуса вокруг пальца, он уже всё придумал.       В том разговоре перед началом учебного года директор упомянул, что Снейп должен быть жёстче с мальчишкой Поттером, потому как того избаловали родственники. Ну да, ну да. Давил на старые раны, смерть Лили, издевательства Джеймса. Не дождётесь, начальник. Однозначно, это будет интересно.       А в этот момент Гарри уже засыпал у себя в спальне под дружное сопение Блейза и Драко. Сегодня ночью ему снился чёрный ворон.