La vie en argent

      Рождественское утро встретило Гарри запахом какао и печенья. Он открыл глаза и увидел отца, сидящего на кровати Драко с книгой в руках.       — Проснулся наконец-то, соня? — Северус отложил печатное издание и развел руки, приглашая сына в объятья.       И он не заставил себя ждать: уже через секунду босиком промчался через всю комнату и залез к родителю на колени.       — С Рождеством, Гарри, — Северус втянул воздух, наслаждаясь запахом детского мыла. — Что ты хочешь сначала, позавтракать или открыть подарки?       — Подарки? — удивился тот.       — Конечно, подарки. Под елкой куча подарков, и все они для тебя. Старшекурсники получают почту в комнаты.       Гарри быстро слез с колен отца, нашел тапочки под своей кроватью, схватил чашку с какао, несколько печений засунул в рот, и побежал в гостиную к елке. Северус только покачал головой и, захватив тарелку с оставшимся печеньем, последовал за сыном. Мальчик уже сидел на пушистом ковре около нарядной ели и держал в руках первую коробочку с бантиком.       — Ну, открывай, — улыбнулся отец и сел в кресло.       — Я…       — Я знаю, малыш. Теперь все будет по-другому, обещаю. Теперь у тебя будет и Рождество, и день рождения. У тебя будут все праздники!       Гарри стер слезинку со щеки и открыл первый подарок. Это оказался красивый кулон в виде двух переплетающихся змеек.       — Леди Малфой помогла мне наложить на него более сильные чары для сокрытия твоего уровня магии, чем я смог наложить на перстень. Теперь с него можно будет снять все, кроме кровной маскировки. К тому же, кулон месяц находился в концентраторе мыслестоя, до следующего года я не думал заниматься с тобой окклюменцией. Так что, это еще и защита твоего разума.       — Спасибо, отец…       — Ну, давай, открывай следующие подарки.       В остальных коробках и свертках мальчик обнаружил набор изящных хрустальных колбочек от Блейза, огромное пополнение для своего гардероба от крестной матери, в подарке от мистера Малфоя обнаружился ученический короткий меч и записка для Северуса. Драко подарил другу серебряную брошь в виде розы, оплетенной змеей, этот подарок вызвал небольшое изумление у Снейпа, но комментировать он не стал. В толстой коричневой оберточной бумаге с неровной надписью «Гарри от Хагрида» обнаружилась флейта грубой работы, Гарри поднес ее к губам и извлек из нее ухающий звук. Скромные десять пенсов от Дурслей вызвали только раздражение — уж лучше бы ничего не дарили. К удивлению обоих Снейпов, девочка Грейнджер прислала Гарри большую коробку шоколадных лягушек.       Под елкой осталось два подарка, Гарри закрыл глаза левой рукой, а правой выбрал один из них. Это был очень легкий сверток, в котором оказалось нечто воздушное, серебристо-серое. Северус быстро встал с кресла и подобрал упавшую на пол вещь.       — Там есть записка?       — Да, вот: «Незадолго до своей смерти твой отец оставил эту вещь мне. Пришло время вернуть ее сыну. Используй ее с умом. Желаю тебе очень счастливого Рождества»…       Гарри тихо засмеялся, только смех был невеселый. От этого смеха у Северуса побежали мурашки. Злой и холодный. В глазах его сына зажглась искра безумия, присущая только темным волшебникам. Мужчина подошел к мальчику и обнял того за плечи.       — Тише, мой хороший. Мы отомстим ему. Позже. А пока он, сам того не ведая, дал нам преимущество. Надо только проверить ее на наличие следящих и прочих мерзких заклинаний, — он взял в руки мантию-невидимку, а это была именно она, и уложил ее на кресло. — Интересно, от кого же последний подарок?       — Сейчас посмотрим, — Гарри взял в руки небольшую коробочку и открыл ее.       В специальном креплении находилось простое кольцо. Обычный ободок из серебра, без гравировки и камней, без резьбы и прочих украшений. Гарри взял его в руки и повертел на свету.       — Может быть, его нужно бросить в огонь, чтобы увидеть секретную надпись?       — Не говори глупостей, это был великий волшебник, но сказочник еще тот. Дай-ка я посмотрю.       Гарри передал отцу колечко, и у того волосы встали дыбом, когда он почувствовал, чья магия заключена в этом кольце.       — Гарри, малыш. Мне нужно будет отлучиться на некоторое время, не думаю, что больше, чем на пару часов. Сходи в большой зал на обед, а я… мне нужно поговорить с мистером Малфоем.       — Хорошо. Что-то серьезное?       — Это мне и предстоит узнать.

***

      Уже через пятнадцать минут Северус стоял в кабинете хозяина поместья Малфоев в окружении Люциуса и Нарциссы. Они смотрели на простое колечко в зеленой коробочке, стоящей перед ними.       — Ты уверен? — спросил Люциус, почесывая подбородок.       — Не веришь мне — дотронься до него сам.       — И что нам делать? — Нарцисса посмотрела на мужчин.       — Мы обязаны проверить кольцо на всевозможные проклятья, никто не знает, что он мог…       — Я не хочу, чтобы он принуждал моего сына к чему-то.       — Почему ты решил, что принуждать, а не навредить?       — Потому что Гарри больше минуты разглядывал эту безделушку, держа ее в руках. Даже в огонь хотел кинуть, чтобы проверить, не выплывут ли надписи.       — А что, Лорд любил Профессора Джона. Мало ли…       — Ты сумасшедший…       Северус быстро, чтобы не передумать, кинул кольцо в огонь. Через несколько минут Люциус сам вытащил его из огня.       — Ну, вот видишь, нет же ниче… — начал было Северус, но его остановила Нарцисса, указывая на кольцо.       — Том, твою мать, что ты задумал? — прошептал Люциус.       Трое взрослых магов, как завороженные, смотрели, как на кольце все ярче загораются буквы, складывающиеся в слова.       — Мои глаза меня не обманывают?       — Да, ты правильно сделал, что не дал Гарри кинуть его в огонь. Смотри, — Люциус произнес пару слов на древнекельтском. — Активация огнем, а закреплено за мальчиком. То есть, если бы он его надел…       — Он слишком мал. Пусть носит, нельзя же отказывать такому волшебнику, а он все равно найдет другой способ, чтобы все было так, как он захочет. Без активации ритуал не сработает.       — Вы все-таки считаете, что они партнеры? — Тихо прошептала Нарцисса.       — Я уже ни в чем не уверен, но боюсь, да. Сама посуди: уровень магии, парселтанг, это непонятное его исчезновение в Хэллоуин восемьдесят первого года…       — Кстати, именно поэтому я просил тебя прийти в гости без мальчика. Я кое-что нашел.       — Не томи, — Северус устало опустился в кресло.       — Партнер не может убить партнера. Даже таким проклятьем, как Авада Кедавра. Оно отражается и возвращается. Это наказание Магии тем, кто идет против ее воли.       — Мне нужно выпить…       Взрослые волшебники долго еще говорили, пили виски, ругались и спорили, а на колечке, скромно лежащем на краю стола, уже тускнели огненные буквы, но все еще можно было прочитать: «… никто не имеет значения…».       Тем временем в школе…       У Гарри в жизни не было такого рождественского пира. На столе красовались сотни жирных жареных индеек, горы вареного и жареного картофеля, десятки мисок с поджаренным зеленым горошком и соусников, полных мясной и клюквенной подливки, — и башни из волшебных хлопушек. Эти фантастические хлопушки не имели ничего общего с теми, которые производили магглы. Дурсли обычно покупали эти жалкие подобия, на которых сверху было надето нечто вроде убогой бумажной шляпы, а внутри обязательно лежала маленькая пластмассовая игрушка. Хлопушка же, которую опробовал Гарри, не просто хлопнула, но и взорвалась с пушечным грохотом, и, окутав его густым синим дымом, выплюнула из себя контр-адмиральскую фуражку и несколько живых белых мышей.       За учительским столом тоже было весело. Дамблдор сменил свой остроконечный волшебный колпак на украшенную цветами шляпу и весело посмеивался над шутками профессора Флитвика.       Вслед за индейкой подали утыканные свечками рождественские пудинги. Пудинги были с сюрпризом — кто-то из гриффиндорцев чуть не сломал зуб о серебряный сикль, откусив кусок пудинга, по поводу чего очень громко возмущался. Все это время Гарри внимательно наблюдал за Хагридом. Тот без устали подливал себе вина и становился все краснее и краснее, и, наконец, он поцеловал в щеку профессора МакГонагалл. А она, к великому удивлению Гарри, смущенно порозовела и захихикала, не замечая, что ее цилиндр сполз набок.       Когда Гарри, наконец, вышел из-за стола, его руки были заняты новыми подарками, вылетевшими из хлопушек — среди них были упаковка никогда не лопающихся и светящихся надувных шаров, набор для желающих обзавестись бородавками и комплект шахматных фигурок. А вот белые мыши куда-то исчезли, и у Гарри было неприятное подозрение, что они закончат свою жизнь на рождественском столе миссис Норрис.       Гарри вернулся в гостиную факультета, оставил игрушки на своей кровати и пошел искать отца. Видимо, он еще не вернулся из гостей, потому что двери в кабинет и личные покои были заперты. Мальчик решил провести некоторое время за чтением книг. Так как кодексы, уставы и своды правил ему порядком поднадоели, Гарри осмелился взять толстую книгу по основам темной магии — если он хочет стать великим магом, чтобы отомстить, он должен знать все, как о светлой, так и темной магии, тем более, если верить взрослым, у магии нет цвета, а есть разные источники.       Снейп-старший не появился и после ужина. Поттер сидел на кровати и разглядывал мантию-невидимку. Его мучил вопрос: зачем директор ее вернул? В кабинете его отца много интересных книг, возможно, там можно было бы найти какое-нибудь сканирующее заклинание, но ни Северуса, ни ключа не было в наличии. Поэтому Гарри просто набросил мантию на плечи, накинул капюшон и вышел прогуляться в коридор. Как долго он бродил по школе, мальчик не знал, он сам не заметил, как дошел до каких-то рыцарских лат, а потом обратил внимание на приоткрытую дверь. Заглянув в нее, Гарри обвел глазами комнату. Она была похожа на класс, которым давно не пользовались. У стен громоздились поставленные одна на другую парты, посреди комнаты лежала перевернутая корзина для бумаг. А вот к противоположной стене был прислонен предмет, выглядевший абсолютно чужеродным в этой комнате. Казалось, его поставили сюда просто для того, чтобы он не мешался в другом месте.       Это было красивое зеркало, высотой до потолка, в золотой раме, украшенной орнаментом. Зеркало стояло на подставках, похожих на две ноги с впившимися в пол длинными когтями. На верхней части рамы была выгравирована надпись: «Еиналежеечяр огеома сеш авон оциле шавеню авыза копя».       Это зеркало будто притягивало к себе, заставляя забыть обо всем остальном. Гарри медленно направился к зеркалу, желая заглянуть в него и убедиться, что он невидим.       Ему пришлось зажать себе рот, чтобы сдержать рвущийся из него крик. Гарри резко отвернулся от зеркала, потому что он увидел в зеркале не только самого себя, что само по себе было невозможно, но и ещё каких-то людей, стоявших вокруг него. Однако комната была пуста. И Гарри, все еще тяжело дыша, медленно повернулся обратно к зеркалу.       Перед ним было отражение Гарри Поттера, бледное и испуганное, а за ним стояли отражения, по меньшей мере, десятка человек. Гарри снова обернулся — разумеется, позади него никого не было. Или, может, они тоже были невидимы? Может, это была комната, населенная невидимками, а хитрость зеркала в том и состояла, что в нем отражались все, неважно, видимы они или нет?       Гарри снова заглянул в зеркало. Женщина, стоявшая справа от его отражения, улыбалась ему и махала рукой. Гарри опять отвернулся и вытянул руку. Если бы женщина действительно стояла позади него, он бы коснулся ее, ведь их отражения были совсем рядом, но его рука нащупала лишь воздух. А значит, она и все другие люди, обступившие его отражение, существовали только в зеркале.       Женщина была очень красива. У нее были темно-рыжие волосы, а глаза… «Ее глаза похожи на мои», — подумал Гарри, придвигаясь поближе к зеркалу, чтобы получше рассмотреть женщину. Глаза у нее были ярко-зеленые, и разрез у них был такой же. Но тут Гарри заметил, что женщина плачет. Улыбается и одновременно плачет. Стоявший рядом с ней Северус обнял ее, словно подбадривая.       — Мама? — прошептал он, внезапно все поняв. — Папа?       Мужчина и женщина молча смотрели на него и улыбались. Гарри медленно обвел взглядом лица других людей, находившихся в зеркале, замечая такие зеленые глаза, как у него, и носы, похожие на его нос. Гарри даже показалось, что у маленького старичка точно такие же колени, как у него, — острые, торчащие вперед. Первый раз в жизни Гарри Поттер видел всю свою семью.       Они улыбались и махали Гарри руками, а он жадно смотрел на них, прижавшись к стеклу, опершись на него ладонями, словно надеясь, что провалится сквозь него и окажется рядом с ними. Его переполнило очень странное, неиспытанное доселе чувство — радость, смешанная с ужасной грустью.       За женщиной и мужчиной стоял еще один мужчина. Красивый — это единственное слово, которым он мог его описать. Высокий, спортивного телосложения, с вьющимися, аккуратно уложенными, черными волосами, тонкими чертами лица и яркими васильковыми глазами, в которых вспыхивали алые искры. Мужчина сложил руки на груди и лукаво улыбался Гарри. Когда он заметил, что мальчик обратил на него внимание, мужчина провел по волосам и улыбка стала немного теплее, более открытой, а в глазах появился странный огонек. Но Гарри не стал заострять на этом внимание.       Он не стал стоять у зеркала долго, прошло максимум несколько минут, достаточно времени, чтобы рассмотреть и более-менее запомнить лица волшебников в отражении. Гарри не мог рисковать — ему нельзя было больше здесь оставаться, ему нужно было вернуться в спальню, чтобы на следующий день все рассказать отцу. Или он сошел с ума на фоне своих стрессов и переживаний, или с этим зеркалом что-то не так. Хотя зачем тянуть? Отец мог уже вернуться. Мальчик решил проверить, а заодно найти какую-нибудь книгу в библиотеке Северуса.