***
— Можно, профессор? — Д-да, к-конечно, заход-дите, мистер П-поттер. Гарри мышкой проскользнул в кабинет Защиты от Темных Искусств и подавил желание поморщиться от неприятного запаха. В комнате жутко пахло чесноком и каким-то зельем. Профессор Квиррелл сидел за кафедрой и писал что-то на пергаменте. — Иногда я в-вспоминаю, ч-что хотел написать ав-втобиографию после п-путешествия. П-проходите и п-присаживайтесь, — профессор аккуратно свернул пергамент и указал на стул перед собой. Его глаза вспыхнули алым, когда он заметил тонкое колечко на правом безымянном пальце мальчика. Губы сложились в тонкую линию, и сам маг нахмурился. — Вы, наверное, много где побывали, сэр, — мальчик присел на стул и осмотрел кабинет. На стенах висели плакаты с различной магической живностью, опасной и не очень. Вдоль стен стояли шкафы с учебной литературой. — Я с-совершил кругосветное п-путешествие, — лицо профессора моментально сменило выражение с серьезного на мечтательное. — П-познакомился с мно-огообразием магических традиций. Особен-но мне запомнилась В-восточная Европ-па… Еще где-то полчаса они поговорили о традициях континентальных магов, но так как Гарри только начал свое обучение традициям у Снейпа, поддержать разговор об этом ему было тяжело. Тогда профессор спросил, почему он так плохо разбирается в том, что каждый ребенок учит с пеленок. — Я воспитывался у магглов, у сестры моей мамы. Они ничего не знают о магии, да и не желают знать, — Гарри посмотрел на профессора и решил, что рядом с этим мужчиной ему удобно и тепло. — О, я считал, что любая магическая семья будет рада приютить у себя героя, — Квиррелл скрестил руки на груди и пристально посмотрел на мальчика. Тот отвел взгляд, не заметив красных искр в болотно-серых глазах преподавателя. — Возможно, но директор решил тогда, что мне будет лучше оставаться у своей родни, пусть даже той, что терпеть не может магию и все, что с ней связано. — Это лучше, чем вырасти в приюте. — Не знаю, мне сравнивать не с чем. Но в любом случае, я не могу назвать свое детство счастливым. Они наказывали меня за магические всплески, запирали в чулане под лестницей, где я и жил десять лет, пока не пришли письма из школы, морили голодом, тетя Мардж натравливала на меня своего бульдога, а кузен придумал любимое развлечение — «охоту на Гарри». Он собирал своих дружков, и они гоняли меня по улицам нашего городка. Я… простите, сэр. Не посчитайте, что я жалуюсь, или еще чего. — Ничего страшного, Гарри. Иногда нам всем нужно выговориться. Как ты себя чувствуешь? — Голова немного кружится, — он действительно почувствовал легкое недомогание. — Думаю, сегодня мы с тобой закончим, тебе лучше прилечь. — Да-да, думаю, вы правы, сэр. Гарри встал со стула и чуть не упал от очередного приступа головокружения, но его поддержал профессор. Он довел его до выхода и закрыл за Поттером дверь. В этот же момент в противоположную стену кабинета полетела тяжелая ваза. На полпути в гостиную Гарри понял одну странную вещь — профессор Квиррелл не заикался последние пятнадцать минут разговора.***
— У тебя есть что-нибудь от головной боли? Гарри решил пойти в покои декана, а не в кровать. Северус в этот момент был занят чтением интересной статьи в «Вестнике зельевара», но все-таки с неохотой поднялся и принес мальчику зелье. — С чего это у тебя голова заболела во время каникул? — Не знаю, я сидел у профессора Квиррелла, разговаривал с ним, как вдруг у меня закружилась голова и заболела. Если бы не он, я бы упал там, наверное, — сказал устало мальчик и, откупорив бутылочку, собирался выпить зелье. — У Квиррелла? Стой, не пей! — Снейп быстро отобрал у него снадобье и произнес пару заклинаний. — О чем вы с ним говорили? — Ну, мы говорили с ним о традициях у разных народов мира, а потом он спросил, почему я так плохо знаю традиции волшебников Великобритании…, а потом… я рассказал ему о Дурслях. Все рассказал, — его глаза увеличивались с каждым словом, пока он не стал похожим на сову. К концу последней фразы он мог только моргать и открывать рот. — Старый черт… — проворчал зельевар, возвращаясь в лабораторию. Вернулся он уже с другим зельем. — Отец, объясни мне, что случилось? Я бы никогда никому не рассказал… Я даже тебе еще не все рассказал, а тут… — Пей, это зелье снимет последствие заклинания, — он фыркнул на вопросительный взгляд сына. — Гарри, я же предупреждал тебя о профессоре Квиррелле. Хорошо, что ты пошел сразу ко мне. Это было легкое заклинание доверия. Никакого принуждения не было, слава Мерлину. — Но зачем профессору знать, как мне живется вне школы? — Это сложный вопрос, как-нибудь я тебе расскажу об этом. Но не сейчас. Просто знай, что доверять этому человеку нельзя. Ничего не пей и не ешь в его кабинете. И старайся не смотреть ему в глаза. — Он может читать мысли? — Выражайся, как волшебник, Поттер, легилименция. И, да, профессор Квиррелл ею владеет. Ты должен быть с ним предельно осторожен. Боюсь, на данный момент тебе не поможет даже амулет, который мы сделали с леди Малфой для тебя. А сейчас ступай в спальню, тебе нужно отдохнуть. Я отлучусь на пару часов. Через пять минут Северус вышел из камина в Малфой-меноре, навстречу ему вышел удивленный хозяин дома. — Друг мой, ты же громче всех кричал о конспирации. Можно же поговорить по камину… — Камины в школе не самая лучшая идея, да и такие вещи лучше обсуждать при личной встрече в месте, где точно нет лишних ушей. — Что опять случилось, Северус? Мужчины дождались Нарциссу, и убедились, что Драко не стоит под дверью кабинета и не греет уши. — Квиррелл решил позаниматься с моим сыном отдельно на каникулах. Сегодня было очередное занятие. И знаете что? Он задавал ему вопросы под заклинанием доверия! — Северус, мне кажется, ты слишком драматизируешь, — тихо произнесла Нарцисса. — Да, друг, мы недавно разговаривали на эту тему. Сам посуди, если они партнеры, а это уже даже не обсуждается, Он ничего не сможет сделать мальчику. — О, сделать с ним он может многое. Вспомни его психическое состояние на конец войны? Что с ним случилось за эти десять лет без защитных и восстанавливающих зелий? Он прекрасный зельевар, что там, он чуть ли не божество зельеварения, но я сомневаюсь, что у него была возможность варить себе такие сложные снадобья. Да, он не может убить моего сына. Но он может сделать ему больно. За Круцио и подобные заклинания нет наказания. — Думаешь, его разум мог настолько помутиться? Партнерство в наше время — редчайшая вещь. Отказаться от этого дара просто немыслимо. — А он не отказывается. Он пытается захватить Поттера. Я не хочу потерять сына, только обретя его. Дискуссия длилась еще час. Было решено не предпринимать серьезных действий, только наблюдать. Темный Лорд имеет право знать, что творится с его партнером, но, если он захочет принудить его к чему-нибудь, взрослым придется вмешаться. Кольцо они смогли втроем обезвредить, смогут и еще раз. Потом их разговор перетек к зеркалу Еиналеж. — Гарри должен еще раз прийти к зеркалу. — Ни за что… — Северус, Люциус прав. Гарри должен прийти к зеркалу еще раз, чтобы убедить директора в своей чистоте и наивности. — Он очень изменился за эти полгода, я не знаю… — Гарри умный мальчик с хорошими актерскими данными. Он должен вернуться в тот класс. Наверняка, директор следит за ним. — Это уж точно, — фыркнул Снейп. — Сев, — Люциус серьезно посмотрел на друга. — Убеди мальчика. Он должен вернуться в эту комнату, и ходить туда, пока Дамблдор не придет к нему. Хотя, я думаю, он там и сидит под маскирующими чарами. Гарри придется спокойно поговорить с директором. Этот старый манипулятор покажется рано или поздно, и будет читать ему нотации на тему добра и зла. Поттеру главное не сорваться и не показать свое истинное отношение к старику. — Это будет сложно. — А никто и не говорит, что это будет легко. Вся наша авантюра — сложная штука.***
Гарри упирался, как мог, но ему пришлось сдаться под напором взрослых. Северус не кричал на него, а давил фактами и возможными ужасами, если сын не будет слушаться. В конце концов, Поттеру пришлось признать, что отец прав. Чары слежения с мантии-невидимки, которых, кстати, оказалось аж семь штук, решили пока не снимать. Должен же директор узнать, что его карманный герой исправно ходит в заброшенный класс к опасному зеркалу. Радовало одно: артефакт не имел сильной власти над мальчиком. Конечно, Гарри нравилось смотреть на маму, но у него же есть живой отец. Да и тот незнакомец за спинами родителей настораживал Поттера. В итоге, все было так, как Люциус и предвещал: через несколько вечеров директор, как бы прогуливаясь, вышел из-за горы парт. Старик рассказал о сошедших с ума волшебниках, о том, что зеркало перепрячут (тут Гарри выдохнул, спрятав облегчение за нервозностью), и о том, что сам в зеркале видит пару теплых носков. На это Гарри хотелось только рассмеяться — каким же наивным считает его директор. С другой стороны, слизеринец был счастлив — ему больше не нужно ходить каждую ночь в этот пыльный заброшенный класс. Скуку помогал развеивать профессор Квиррелл. Гарри показалось, что преподаватель уже начал рассказывать материал второго, если не третьего курса. По крайней мере, в их учебнике такого не описывалось. Но отцу Гарри не спешил жаловаться на это, ведь интересная информация не может навредить ему. Больше таких странных эпизодов, как после Рождества, не было. Занятия проходили в непринужденной обстановке, мальчик каждый раз отказывался от чая и сладостей, которые предлагал преподаватель. Рассказы Квиррелла иногда затрагивали историю, магглов и магглорожденных. Гарри уже знал достаточно, чтобы не удивляться тому, что маггловская инквизиция была спровоцирована светлыми магами, чтобы избавиться от темных. Часто борьба света и тьмы затрагивала неволшебный мир. Также Гарри знал, что нет деления на добрую и злую магию. Магия делится по источнику: у светлой магии источник сам волшебник, его фамильяр, если такой есть, и другие волшебники, у темной — стихии, магические источники. Самые сильные темные маги брали силы у земли, они могли использовать «сырую» магию, преобразовывая ее по своему желанию. Гарри стало интересно, как определить, какой ты маг. На что учитель ответил, что предрасположенность к тому или иному типу магии определяется с началом пубертатного периода. Также мужчина тогда заметил, что можно обратиться к гоблинам и определить направленность родителей и других членов семьи. Поверенный рода обязан вести специальный список. Это было их последнее занятие до начала семестра. Они договорились, что в новом полугодии Квиррелл сообщит студенту, в какой день недели у него будет возможность позаниматься с Гарри отдельно. Во время последнего рукопожатия мальчик ощутил приятное тепло от руки преподавателя, которое заставило слизеринца даже улыбнуться по-особому. Особенность этой улыбки Гарри не понял, но зато ее уловил профессор. Мужчина вернул улыбку студенту и проводил до подземелий. За пару дней до начала семестра приехал Драко. Теперь Гарри было с кем обсудить произошедшее за каникулы. Блейз присоединился к ним только за праздничным ужином. Забини был рад побывать на исторической родине, но обида за пропущенное веселье была сильнее. Гарри только похлопал друга по плечу и пообещал, что до конца учебного года во все приключения будет влипать только в их компании. Одному же не интересно. Так и начался второй семестр первого курса Гарри Поттера. Под пристальным взглядом голубых мерцающих глаз, скрытых очками-половинками, и редкими, мимолетными, но внимательными взглядами болотно-серых глаз, в которых вспыхивали алые искры.