Школьные будничные выходные

      Третью неделю ребята без взрослых. С того момента, как Цуме записал детей в школу, его не видели. Во дворе стоит его хаммер, но мотоцикла нет. Скорее всего, уехал на очередную тематическую вечеринку и до сих пор не оправился. Чеза пыталась дозвониться, но трубку брали всё время разные люди, только не сам владелец. Хиге и Блю только письма присылают. Первая неделя прошла на подобии первых пятнадцати минут, потом всё стало сглаживаться, не без последствий, конечно. К примеру, в столовой у Кибы отдельный стол, от него все, кроме Тобое и Чезы, отсаживаются, боятся. Это после драки с физруком, а ещё с тремя одноклассниками. Тобое просто чувствовал себя уродом, ведь учительница литературы считала, что он над ней будет издеваться, как все. За Чезой пытаются ухлёстывать, почти все. Среди девочек её сильно ненавидят. За окном закат. Тобое сидит перед камином и делает домашнее задание, поэтому рядом с креслом огромная стопка книг. Он прочитал всё, что задавали по литературе, но без той былой радости, без того наслаждения, ведь перед глазами появляется образ мисс Хамоны, которая с презрением смотрит на мальчика; провёл анализ текста, составил систему образов; сейчас читает учебник анатомии и помечает важные моменты. Чеза гремит посудой в кухне, готовит еду. Она любит готовить, но сейчас на ней просто лица нет. - Что бы ты хотел на ужин? – спросила Чеза, погладив Тобое по голове. - Готовь, что хочешь, - ответил Тобое, не переставая водить карандашом по книге, - у тебя всё вкусно получается. - Хорошо.       Вторую неделю Киба пропадает после школы, иногда прямо с уроков, и поздно приходит домой. Никому не известно, куда он пропадает, кроме самого Кибы. Вдруг, дверь открылась. Чеза замерла у плиты, а Тобое не обратил внимания. - Привет, малышня! – в дом вошёл Цуме с гитарой за спиной. – Что готовите, барыня? – судя по его голосу, он хорошо отдохнул. - Цуме, где ты пропадал? – Тобое наконец-то отложил книги. - Тебе какое дело?! Уроки сделаны? Это ко всем относится. - Да, - в один голос ответили дети. - А зачем тебе гитара? – не переставал задавать вопросы Тобое. - Играть учился!       Цуме упал в кресло, заиграл на гитаре и запел тихим низким голосом. Мелодия струн плавно лилась из-под пальцев, скользящих по гитаре. Под эти звуки голос Цуме становился более пронзительным. Сейчас он был ни бойцом, ни тусовщиком, ни гонщиком, ни бандитом, а романтиком. Он завыл. История, которую он воспевал была о том, что любой хулиган с улицы способен искренне любить. - Цуме, - Тобое был повержен, - это… это прекрасно! Я никогда не думал, что ты так раскроешься. - Все же свои, - старший убрал гитару в сторону и достал бутылку из-под куртки, - бывает, - он отпил, и терпкий запах вина донёсся до нюха малыша, - бывает так, что становится так, как мне сейчас. - Ты влюбился? – спрашивала Чеза. - Нет, - Цуме усмехнулся, а Чеза вернулась к готовке, - с этим красным, ко мне в голову пришли мысли о покое. Без вечеринок, без драк, а так – на любви… Но это не значит, что теперь я такой буду! – в голосе снова появился прежний Цуме. – А вот тебе бы, мелкий, надо бы задуматься на эту тему. - Влюбиться?! Ну, я думал об этом, но всё же должно быть… - Случайно, - перебил старший, - как в сказке, да? Я тебе сейчас гитарой вмажу! Вон, Киба успевает, а ты так и останешься щенком-ботаником. - Я не знаю, где сейчас Киба, - тихо произнесла Чеза. - Я говорю – успевает он, - с неким напором произнёс Цуме. - Он что-то готовит для меня? – с надеждой спросила Чеза. - Его видели с какой-то девчонкой, - старший допил бутылку и бросил её об стену, бутылка разбивается, - приберёте.        Чеза обернулась на Цуме. Тот не шутил. Красные глаза взмокли от слёз. Слёзы бегут ручьём по щекам. Девушка зарыдала и убежала вверх по лестнице. Цуме безразлично хмыкнул. - Зачем ты так? – ругался Тобое. - Как «так»? – издевательски спросил серый. - Да Киба бы никогда не променял Чезу! Зачем ты наврал Чезе, ей же больно! - Слышишь, мелкий! – Цуме резко встал. Как же сильно от него воняет спиртным. – Я говорю строго по факту! Вы – та стая, которой я не лгу и не лгал, усвой это, щенок!       Злоба не сходила с лица Тобое, он ещё пытался разглядеть в лице старшего хоть намёк на то, что это розыгрыш. Ни намёка. Малыш побежал наверх. Надо утешить Чезу. - Излил им душу и остался мерзавцем, что за дрянь? – как-то напевающе проговорил Цуме и пошагал к выходу. – Только и остаётся никому не доверять. Никому.       В дверях появился Киба. Он посмотрел на Цуме, на гитару, которую он держит в руке, на осколки бутылки в углу. - Чего таращишься, блудный волк? - Где Чеза? – задал вопрос Киба. Одно мгновение. И Киба сваливается с ног от удара Цуме. Серый со всей силы ударил кулаком в лицо. - Никто не лжёт тем, кто доверяет, - кинул Цуме и ушёл за дверь.       Некоторое время Киба лежал на полу и держался за глаз. Что имел в виду этот пьяница?! Неужели прогулы в школе? Да нет, вряд ли, это же Цуме. Поднялся, потащился к морозильнику, вытащил мешочек со льдом и приложил к глазу.