Бег

В голове вертелись картины произошедшего, шныряли туда-сюда мысли. Как же так вышло, что, надеясь сказать "прощай" всей этой жизни, связанной с трансформерами, она лишь в итоге вернулась к ним же? Да, сейчас все по-другому, но она вновь слабая и вновь прячется за ними. Конечно, можно сказать, что у неё не было выбора, но ведь все это - ложь и брехня. Она слишком скучала по этому. Почти два года тихой жизни... Что это было? Лишь мгновение. Теперь же... За эти дни с ней произошло больше, чем за всё это её "затворничество" в Остине. Как же так вышло, что она, несмотря на все свои попытки уйти, остаётся с ними? Причём с кем именно? С бывшим десептиконом и наёмницей. Потрясающая компания. Но здесь всё словно поменяло свои полярности, и теперь Микаэла даже не вздрагивала, когда Хантер говорила и смотрела на неё. Хотя эти красные глаза... Как же это пугает... Особенно, когда она начинает говорить с Ним на каком-то странном языке. Тогда сразу вспоминались все... ЭТИ. Фердинанд же... Он был странным. Теперь девушка никак не могла понять, как к нему относиться. Так похож на человека, которому она даже симпатизировала, черт его дери, но внутри - лишь металл. Или не только металл? Посмотрев на муж… робо… на это существо, Микаэла почему-то улыбнулась на какое-то мгновение. Когда уходит ее страх и неприязнь из-за того, что оно... он ей всегда врал, то сознание словно само заставляло прокрутить в голове вновь и вновь совершенно иные картины. Улыбка, прикосновение, неожиданная нежность и забота. Он сидел с ней, стоило попросить, успокаивал после кошмаров. В конце концов лечил, хотя и весьма странным способом. Раздевал. На лице мельком появился румянец, но сейчас он был почти беспричинным. Микаэла никогда не стеснялась Бамблби. Однако Блек был другим. Так похож на человека… Если бы не тот случай, боги, она бы могла сама себе признать, что он ей нравится. Да она почти влюбилась в него, как шестиклассница! Она! Микаэла! Этот мир явно решил сыграть с ней злую шутку, ведь ее тянуло к нему. И даже сейчас, когда она вроде бы обижена на него, взгляд обращался к сильной человеческой фигуре. Высокий, подтянутый блондин с синими глазами. Кажется, если бы он жил в Германии, то стал бы эталоном начала и середины XX века. Но эти глаза... В них было что-то знакомое. Что-то, что заставило тогда протянуть руку Хантер. Что-то, что заставило не уйти, когда сюда зашел Он. Что-то заставило улыбнуться и кивнуть, приветствуя, а после замереть и начать наблюдать за тем, как он, вооружившись инструментами, подошёл к колёсной и начал работать, изредка чуть хмуря брови. - Фердинанд, - сказала девушка немного тихо, а после кашлянула, прижав ко рту кулак. - Не сиди на ступенях. У вас слишком хрупкое тело, чтобы позволять себе такие шалости, - проговорил синеглазый, ненадолго отрываясь от копошения внутри одной из систем. Сказав что-то на звенящем языке Хантер, он отложил в сторону прибор, похожий на лазер, и провёл пятернёй по волосам. - Что ты хотела узнать? - А как ты выглядишь на самом деле? Наверное, с удивлением Микаэла отметила, как сжались кулаки пока еще мужчины. В его ясных ярких глазах будто пролетел самый настоящий поток эмоций, чувств. Там была и радость, и сомнение, и страх, и горечь. Сделав вдох, он снял с себя кожаную куртку, серую футболку, ботинки. Передернув пальцами, Фердинанд улыбнулся немного странной улыбкой, а после вновь передернул пальцами. Послышался несколько странный скрежет, а после кожа на глазах стала покрываться странным узором, больше похожим на соты. Когда изменения дошли до локтей, предыдущие сектора начали распадаться или даже переворачиваться, открывая вид на черный металл. Задержав дыхание и вцепившись в ступеньку, Микаэла со смесью страха и интереса смотрела на те изменения, что происходят с телом того, кого она недавно считала человеком. А тот будто специально растягивал этот процесс, давая рассмотреть все очень подробно. Пожалуй самым жутким для нее стал тот этап, когда привычное лицо стало изменяться практически до неузнаваемости за считанные секунды. Пропали уши, волосы, нос, брови. Конечно, после все чуть позже заменилось своими аналогами, но это уже не было «лицо» в привычном для человека понимании. Последние шаги, и теперь уже Блексильвер скидывает сейчас совершенно ненужные ему штаны, замирая перед девушкой и кивая, будто приглашая или давая разрешение прикоснуться к нему. Поборов странный страх, что обуял ее, Микаэла встала и подошла к этому роботу. А ведь так он стал словно еще выше. Руки осторожно прикоснулись к черному металлу, что кое-где был и вправду словно украшен серебряными вставками. Холодный, но вместе с тем где-то были и более теплые участки. Скользя аккуратно руками по этому корпусу, девушка вскоре начала улыбаться. Охваченная исследовательским интересом, будто дитя, она то и дело чуть скребла ногтями поверхность, проверяя ее на прочность, сосредоточенно проводила рукой по стыкам, что были едва заметны. Взяв большую металлическую ладонь, девушка приложила с ней свою руку и чуть посмеялась, поняв, сколь огромной она была по сравнению с её собственной. Когти, которыми заканчивались пальцы, было столь острыми, что Микаэла почти сразу одернула руку в сторону. Блек потянулся было к ней, но, словно боясь спугнуть, вернул манипулятор назад и прогнал воздух по вентсистемам. А девушка же сделала нерешительный шаг вперёд и опустила руки на плечи, продолжив свое исследование. Вот ведь и вправду забавно. Даже сейчас он продолжал быть похож на человека. Хотя та же Элис, или как там звали это шлю… девицу легкого поведения, выглядела в своей робоформе жутко. Двинувшись выше, Микаэла провела руками по шее и коснулась каких-то шлангов, что уходили назад и скрывались под шлемом. Встав на носочки, девушка, положив одну руку для опоры на плечо, стала водить по плоской поверхности, что заменяла этому существу привычное лицо. Конечно, тут было и некое подобие носа, и что-то похожее на губы, но все было столь отличным. Хотя было что-то, что заставило ее задержать взгляд именно на "лицевой пластине". Глаза. Они словно стали еще ярче, насыщеннее, утратив теперь всякую свою «человечность». Внутри них словно крутились механизмы, а по поверхности вновь пролетали разные символы. Как и у Хантер. Но они были другими. Смотря в них, Микаэла вновь увидела совершенно непонятную для нее… грусть в этих глазах. Продолжая смотреть на них, она провела рукой по аккуратным антеннкам сбоку, что чуть дернулись от ее прикосновения, а после и поднялась к шлему. Гладкая и холодная поверхность имела необычные выступы сверху, что чуть выбивались из общего стиля и выглядели так, словно их сюда присоединили гораздо позже. Опустив руку, девушка, гонимая любопытством, прижалась к холодной груди и закрыла глаза, вслушиваясь в работу мотора, механизмов. Наверное, огромной неожиданностью для нее стало то, что на плечо легла холодная рука, что стала осторожно гладить ее. Подняв удивленно голову, с ещё большим непониманием она смотрела на то, как из глаз этого существа, что неотрывно следят за ней, текут… слезы? Не веря в это, Микаэла осторожно коснулась холодного лица и провела пальцами по этим дорожкам. Плачет? Осторожно отстранив от себя белковую, претендер сделал шаг назад и закрыл свой фейс манипулятором. Постояв так немного, он после уже спокойнее взглянул на Микаэлу и чуть улыбнулся, отчего стали видны острые денты. Однако даже эта улыбка была какой-то… грустной. Они не говорили. Просто смотрели друг на друга. Но было в этом молчании слишком многое. Девушка изучала теперь уже на расстоянии корпус этого странного существа, а он… Он был словно погружен в какие-то воспоминания, отчего то и дело дергались и сжимались в кулаки его манипуляторы. И сейчас, несмотря на то, что от «Фердинанда» не осталось ничего, Микаэла видела именно человека, пережившего огромную потерю. А ведь он и правда был по-своему красив даже сейчас. Почти человеческий торс, бёдра, ноги. Наверное, только ступни были ближе к тем, что у Хантер. Да и на месте промежности были лишь гладкие детали. Переведя взгляд на лицо, Микаэла заметила, что рот Блека то и дело чуть приоткрывается в попытке что-то сказать, а сам он сделал шаг вперёд и протянул к ней руку. Внезапный звон и грохот заставил вздрогнуть и чуть вскрикнуть. Реакция же меха была чуть иной. Развернувшись в сторону источника звука, он закрыл фейс забралом, а один из манипуляторов трансформировался в небольшую плазменную пушку, что уже стала накапливать энергию. - Упс, - проговорила Хантер и попыталась сесть так, чтобы не обрушить стеллаж на стене еще больше. Однако попытка была тщетна, и он обвалился-таки окончательно. - Старрр, - прорычал Блек и раздраженно убрал оружие. – Вот как… Какого? Аррр, Юникрон тебя дери! Пророкотав что-то на странном языке, он стал зло смотреть на фем. Та же виновато похлопала оптикой, а после не удержалась и начала хохотать. И было в этом металлическом смехе что-то столь задорное, что девушка, будто подхватив смешинку, тоже начала хохотать. В это мгновение было что-то совершенно особенное в этом смехе. Он был нужен здесь и сейчас, чтобы разрядить обстановку. И, кажется, понимая это, даже Блек рассмеялся в конце. - Так все, хватит, фемки. Надо теперь думать, что со стеллажом делать, - сказал мех чуть спокойнее и, подойдя к обрушившейся конструкции, сел возле неё, начав собирать упавшие инструменты. Утерев внезапно выступившие слезинки, Микаэла, всё так же улыбаясь, подошла к роботу и стала ему помогать, изредка поглядывая на этого хмурого «парня». Хантер, страшась задеть еще хоть что-то, немного потешно отползла назад, попеременно перемещая за спиной манипуляторы и отталкиваясь после сервоприводами. Да, здесь было тесновато для неё... Продолжая чуть хихикать, она подтянула с себе коленные сочленения и обняла их, как это иногда делают местные белковые. А ведь до встречи с такими, как Блек, она считала себя мелочью. Но даже её параметры на этой планете вызывали ужас и страх. Как же всё по-разному... -Спасибо, Стар, - прозвучало тихо по коммуникатору, отчего фем прогнала воздух по вентсистемам. -Не стоит, Блек. Не стоит.

***

Когда они вдвоём зашли в дом, то по телевизору шёл «Один дома» и прочая рождественская лабуда. Признаться честно, от неё Микаэла уже очень и очень устала, однако было в этих всех фильмах, выученных чуть ли не "посекундно", что-то, приносившее ощущение… веселья и счастья. Уже совсем скоро будет праздник, который, пожалуй, в душе ждёт каждый. И, наверное, впервые за долгое время это будет Рождество, что она отпразднует не с отцом. Да, ей-то уже пора было перестать в это всё верить, но традиции. Традиция остается сильной даже в их доме. И это просто какой-то парадокс. - Надеюсь, никто не пострадал, детишки, - проговорила Маргарет, и продолжила вязать последние рождественские носки, что принято вешать на камин. - Нет, просто кое-кто немного неправильно сел. - Фердинанд проследовал на кухню, одёргивая свою косуху, и вытащил себе из тайника, кажется, времён сухого закона, бутылку «Джека». Подняв бровь и скрестив руки на груди, Микаэла перевела взгляд на хозяйку дома, словно спрашивая, все ли в порядке. Та же лишь чуть нахмурилась и продолжила свою работу. Хлопок шкафа послышался вновь, и мужчина вытащил уже знакомую баночку с гранулами. Налив стакан золотистой жидкости, он взял две гранулы и, сжав их до хруста меж ладоней, раскрошил над своим пойлом. Подержав уже порошок в ладонях, высыпал остатки, отчего дно стакана покрылось мелким синеватым слоем. Прихватив емкость, блондин подошел к окну и замер возле него, смотря вдаль и начиная пить. Несмотря на то, что он стоял спиной, девушка словно чувствовала, что он хмурится и явно думает о чем-то. Кажется, когда они сидели в подвале, Микаэла спрашивала себя - сможет ли относиться к нему, как прежде? Нет. Даже сейчас, смотря на эти короткие блондинистые волосы, на широкие плечи, она будто наяву видела совершенно иное тело. Там, внизу, он был столь естественным, что сейчас казалось, словно его одели в неудобный костюм. Движения были какими-то излишне плавными, словно ему приходилось сдерживать себя, а плечи и грудь двигались неровным ритмом, имитируя дыхание. Не замечала. Не замечала всего этого почти в упор. Теперь все стало столь заметным. Но вот проходит ещё некоторое время, и меняется поза, ритм вдохов. Теперь все пришло в "норму", и лишь помня то, что было несколько секунд назад, можно понять, что это просто отменная игра. Однако её теперь провести было гораздо сложнее. - Ферди, - сказала Маргарет и подняла взгляд. - Нам и тебя потом откачивать? - Не стоит. От одного бокала ничего не будет. Чистку систем уже проводил, так что буду ждать твоё рагу, - сказал мужчина и посмотрел через плечо, отсалютовав полупустым стаканом виски. - Как знаешь, - отозвалась женщина, а после заговорщицки приманила Микаэлу к себе пальцем. - Никогда не видела, чтоб он пил. - Я все слышу, - нейтрально произнёс мужчина, а после залпом допил золотистую жидкость. - Умеете же вы, земляне, всякую бурду делать. Подойдя к кухонному столу, он достал из ящика ложку и быстро собрал в неё остатки порошка на дне стакана, отправляя их себе в рот. Закончив с этим, он тщательно вымыл посуду и, поставив его на место, застегнул куртку. - До завтра. Если не вернусь к ночи, то меня забрал к себе Праймус. Шутка. Скорее всего Юникрон. Проводив фигуру взглядом, Маргарет нахмурилась, а после внимательно посмотрела на девушку. Не произнося ни слова, она лишь чуть хмурила брови и вздыхала, отчего Микаэла почувствовала себя виноватой во всех смертных грехах и невольно опустила взгляд пол. - И? - Что-то не так? - тихо сказала девушка. - Ты что с мужиком сделала? - Ничего, - уже спокойнее отозвалась Микаэла, а после чуть нахмурилась. - А вообще стоило бы что-нибудь да сделать. Заслужил. - Чем? Тем, что спас? - Тем, что врал! - Если ты про Корри, то... - Да я про другое! Он скрыл то, что не человек. Прятал десептикона в подвале этого дома! Пичкал меня лекарствами, которые в итоге сократят мою жизнь! Да он... да он... да он заигрывал со мной, чертов механический извращенец! После озвученного в конце слишком громкого утверждения, тишина была столь гробовой, что полный сожаления и боли выдох Маргарет казался громогласным. Тяжело дыша, девушка и сама вскоре почувствовала некую неловкость, начав покусывать губу. - Я искренне надеюсь на то, что он тебя не слышал, - произнесла хозяйка дома, а после сильно топнула по полу. - И еще на то, что НЕКОТОРЫЕ ОСОБЫ промолчат! Умолкнув, женщина продолжила говорить лишь после того, как снизу послышался осторожный стук. - Доченька, ты даже не представляешь, что творится в его голове. - Маргарет вздохнула и цокнула языком. - Порой мне кажется, что еще чуть-чуть, и он сорвется. Пойми... он пережил весьма многое. И потерял еще больше. А ты же... ты, словно призрак, напоминаешь ему о том, что он утратил навечно. А еще... нет. Несмотря на свою природу, он тоже может любить. По-настоящему сильно. И больше всего он боится влюбиться в тебя. Потому что опасается разбить, как хрупкий хрусталь. Или стать свидетелем твоего угасания. Хочет он этого или нет, но его век настолько долог, что нам это сложно представить. Ферди... или Сильвер, называй его, как тебе удобно, слишком сильно похож в этом плане на простого человека. Некоторое время назад он узнал о смерти близкого друга. Ты даже не можешь представить, как он кричал и после почти плакал от собственного бессилия, проклиная себя за то, что всего лишь претендер. - Я... я не знала... - Что они могут чувствовать и любить? Я тоже. А после узнала о том, что в своих чувствах они порой искреннее людей. Во много раз искреннее. Поэтому... просто знай, что все его действия, даже, как ты сказала, «извращённые» - не злая шутка. Просто сейчас ему по-настоящему тяжело. И помни - они со Стар здесь всё ещё медленно угасают от голода. Поэтому и творят порой сумасшедшие вещи. Боги, Стар, зачем же возмущаться так громко?! Это же был не столь большой секрет! И ты мне чуть тарелочки не сбила! Я их из Германии везла, когда на Земле еще духу твоего не было! Вздрогнув от уж слишком громкого стука снизу, Микаэла и сама вскочила, начиная поправлять украшения и тарелочки. Правда, мысли больше крутились вокруг услышанного. А еще вокруг «десептикона», которая уже второй раз за день прерывала своими действиями весьма щекотливые темы. Ей что-то явно недоговаривали. Причём что-то столь важное и способное перевернуть все её знания об этом мире, что она чувствовала себя слепым котёнком. От этого было неприятно. Но ещё что-то подсказывало – узнай она это секрет, и ей самой станет не легче. Всё же… этот секрет даже не человека. Предателя для своего вида, беглеца для прочих. Беглеца… такого же, как и она сама. Разве что Сильверу и Стар приходилось убегать от гораздо большей угрозы. И справляться с куда большими проблемами. Закончив с порядком, Микаэла, как и Фер… Сильвер недавно, встала у окна, начав смотреть на скрываемое плотным туманом поле. Из-за современных веяний фильмов ужасов это серая масса нагоняла жути. А еще помогла всего на секунду представить, что вот она, почти одна, вынуждена скрываться и выживать в мире, где все от неё либо убегают, либо пытаются поймать и изучить, либо мечтают убить. Отчего-то это представилось столь ярко, что по телу прошлась дрожь, а плечо и живот снова стали болеть. Причём так сильно, что она обняла себя, пытаясь прогнать прочь все эти образы. А после, заметив, что Маргарет ушла, услышав звонок по проводному телефону, села на корточки и, постучав по полу, прошептала тихо: - Стар. Прозвучит сумбурно и странно, но… вы с Сильвером - два конченных отморозка, раз ещё можете жить в таких условиях. Встав, девушка почувствовала некую неловкость из-за поступка, но расслабилась, услышав снова лёгкий стук и скрип. Причем скрип даже был каким-то… игривым. От этого поднялось настроение, а после в душу уже стал пробиваться праздник. Как-никак, сегодня был Сочельник.