***
Из сна Микаэлу вывел потрясающий аромат свежего кофе. Похлопав глазами, она уже хотела потянуться, как вспомнила о своих ранах. - Не стоит этого делать. Будет только хуже, - произнес Фердинанд, отходя от окна, и присел на край кровати. - Как ты себя чувствуешь? - Бывало и лучше, - ответила девушка хриплым спросонья голосом. - Бока не болят? - Если не делать резких движений, то нет. - А плечо? - Вообще не чувствую. Все в порядке, - сказала Микаэла, и улыбнулась. - Ясно. - На лице блондина отразилось беспокойство. Посидев так некоторое время, он мотнул головой в сторону кофе. - Пей давай, а то остынет. - Спасибо, - ответила брюнетка, и взяла теплую чашку в руки. Над темной жидкостью еще поднимался ароматный пар, и девушка, закрыв глаза, сделала первый глоток. - Вкуснотища. - Сам делал. - Фердинанд демонстративно задрал голову. - Меня так научила делать одна женщина в Индии. - Индии? - удивленно спросила шатенка, делая еще один глоток потрясающего кофе. - Да. Жизнь и работа изрядно помотали меня по жизни. - Блондин посмотрел на нее и немного грустно улыбнулся. - А кем ты работаешь? - Я фотограф, - ответил Фердинанд после некоторой заминки. - Печатаюсь во многих журналах. Один раз даже делал фото для "Times". - Вау. Круто, - искренне удивившись, проговорила девушка. - Ты сказал, что иногда печатаешься в "Times", а в остальное время? - Да как Прай...Бог пошлет. Когда там, когда здесь. - А что ты снимаешь? - Человеческое безумие. - Взгляд блондина сделался отрешенным и до боли холодным. - Проще говоря, я фотографирую толпу. Демонстрации, выставки, выступления на открытом воздухе и в клубах, соревнования. Во всех этих местах люди перестают ощущать себя собой и становятся частью чего-то большого. Согласись, ведь иногда, попадая в клубы ты вдруг чувствовала невероятный прилив сил и бодрости, ведь так? Я люблю фотографировать именно такие моменты перехода. Вот деловой человек, быть может - даже хозяин крупной компании, но вот он сидит на трибуне и орет как сапожник во время футбола. Согласен, это сложно поймать, но эти первобытные эмоции того стоят. - Ты неплохо в этом разбираешься, - сказала после паузы Микаэла. - Как давно этим занимаешься? - Впервые фотография из увлечения стала чем-то бОльшим, когда мне было 19. Сейчас я этим занимаюсь вот уже как восемь лет. - Восемь. Это получается, что тебе сейчас... - Двадцать семь, и я одинокий мужчина с несколькими квартирами по территории штатов. Ну, так бы тебе сказала Маргарет. Этот божий одуванчик просто мечтает меня спровадить под венец. Микаэла вначале улыбнулась, а потом громко засмеялась. Дернувшись, она невольно потревожила раны и почувствовала, как что-то стало течь под бинтами. - Так, красавица, будем делать перевязку. Исчезнув на мгновенье, Фердинанд вернулся с кучей лекарств и новыми бинтами. Поставив это все на пол рядом с кроватью, мужчина одернул одеяло и стал аккуратно снимать кофту с Микаэлы. Краснея, она всё же подчинилась, привстала, и подняла руки, чтобы ускорить процесс. Все тело ниже груди было обмотано плотным слоев покрасневших бинтов. - А, может, это всё же сделает Маргарет? - спросила девушка, с мольбой глядя на блондина. - Ну, я могу ее позвать, но тогда вскоре в этом доме будет несколько людей на постельном режиме. Она на дух не переносит вида крови, потому ее вчерашняя помощь самый настоящий подвиг. Бинты тем временем стали спадать на пол. Руки Фердинанда нежно прошлись возле ран, и вскоре последний виток был снят. Через секунду кровоточащий порез был уже обработан, как и все остальные - для профилактики. Положив уже ненужные ватные тампоны, мужчина взял какую-то баночку и, открыв её, стал мазать кожу вокруг ран. Мазь приятно холодила кожу, а едва ощутимые движения пальцев дарили какое-то странное удовольствие. Прикрыв глаза, девушка полностью расслабилась. - Тебе кто-то говорил, что у тебя потрясающие руки? - Да. Даже интересовались, нет ли среди моих профессий пометки "массажист". Брюнетка улыбнулась, и стала теперь уже инстинктивно тянуться за эти ловкими пальцами. - Еще чуть-чуть, - произнес блондин, придерживая девушку за спину. - Сейчас забинтую, и можешь быть свободна. Подними руки, медленно, а то раны опять раскроются. Исполняя указания, Микаэла осторожно подняла руки, и Фердинанд стал накладывать бинты. Вскоре уже она опять была одета в своеобразный белый корсет. Шатенка потянулась за курткой, но была остановлена блондином. - Плечо. Повернувшись к мужчине левой стороной, Микаэла протянула руку и расслабилась. Почему-то на этот раз мужчина снимал, казалось бы, белый бинт с невероятной осторожностью. Когда ткань открыла зону чуть выше раны, Микаэла неожиданно для себя шикнула от боли. Замерев на мгновенье, Фердинанд вооружился пинцетом и, придерживая им кожу, стал снимать бинт дальше. Бросив взгляд на свою руку, Микаэла мгновенно пожалела об этом. В отличие от ран на боках, эта тонкая полоска гноилась. Заметим испуганный взгляд девушки, блондин нахмурился. - Иголка той "птички" была смазана ядом. Он не мгновенного действия, поэтому и успели тебя откачать. Твои вчерашние головная боль и недомогание были вызваны именно им. Отвернись. Так будет легче. Микаэла тут же отвернулась и стала глубоко дышать. Несмотря на всю осторожность Фердинанда, девушке иногда было неприятно. Когда блондин стал обрабатывать саму рану, она несколько раз шикнула от боли. Но вот малоприятная процедура завершилась, девушка одела кофту и принялась за остатки уже остывшего, но все еще вкусного кофе. - Если захочешь поесть, постучи по стене. Я в соседней комнате. Хотя, давай я тебе сейчас что-нибудь принесу, а то ты уже и так целый день не ешь. - Я не хочу есть, - сказала девушка, и сразу же покраснела, поскольку живот в противовес её словам стал громко и настойчиво требовать к своей персоне более деликатного влияния. - Ну, если только чуть-чуть. - Будет исполнено, моя королева, - улыбаясь, произнес Фердинанд, и покинул комнату. Девушка проводила его взглядом и сделала большой глоток. Когда во рту почувствовалась горечь, Микаэла заглянула в чашку и чуть нахмурилась. На дне и стенках кроме темно-коричневого перемолотого кофе был какой-то белый порошок. Удивившись тому, что он не поменял своего цвета, девушка поставила чашку на пол. Примерно через пятнадцать минут в комнату вошел Фердинанд с подносом в руках. На нем стоял небольшой графин с водой и стакан, лежали вилка, нож и тарелка с салатом и курицей. Поставив это все на стол, стоящий у окна, мужчина, переставив лампу на подоконник, совершенно спокойно подхватил этот предмет мебели, поднял над полом и перенес его к девушки. Поставив его возле кровати, Фердинанд, пожелав девушке приятного аппетита, уже хотел уйти из комнаты, но был остановлен рукой, вцепившейся в край его рубашки. - Побудь со мной. Пожалуйста. - Микаэле было стыдно признать даже самой себе, что ей банально было страшно остаться одной. Мужчина ничего не сказал, просто присел возле нее. За это молчание девушка была ему благодарна. Сев еще ближе к краю, Микаэла принялась за салат и курицу. Стоило только первому кусочку мяса оказаться и нее во рту, как девушка уже не могла думать о чем-либо еще. Только сейчас она осознала, насколько голодной была. Рядом послышался смешок и плеск воды. Когда на тарелке не осталось ничего, кроме обглоданной кости и мелких листьев петрушки, Микаэла взяла протянутый стакан воды и практически залпом осушила его. - Не торопись так. А то еще подавишься, - с улыбкой проговорил Фердинанд, и снял с лица девушки небольшой листик петрушки, прилипший над губой. - Спасибо, - произнесла Микаэла, опять краснея. Сама себе она уже несколько раз мысленно дала затрещину за то, что позволяет столь много этой синеглазой бестии, но что-то в глубине души заставляло тянуться и цепляться за него. Тут девушка встрепенулась, и, внимательно посмотрев на мужчину, спросила: - Можно задать тебе вопрос? - Давай. Попробую на него ответить. - Откуда ты столько знаешь про трансформеров и, в особенности, десептиконов? - Знаешь, - сказал Фердинанд, проведя рукой по волосам, через некоторое время, - а я все ждал от тебя этого вопроса. Я же говорил тебе, что являюсь фотографом. Так вот, за это время мне иногда удавалось сфотографировать очень странные вещи. Инопланетные символы, круги на полях, следы от приземления чего-то явно космического, машины без водителей. Когда я понял, что таких фотографий у меня уже очень много, то стал собирать вначале просто коллекцию, а затем охотиться за новыми кадрами. Её я никому не показывал. Делаю, как говорят писатели, в стол. - Блондин замер, усмехнулся и продолжил. - Иногда, глядя на все эти фото, я вел подсчеты и осознавал, что у меня лежит целое состояние. Одна из центральных редакций заявила, что будет готова купить каждую из подобных фото за двести пятьдесят или даже пятьсот долларов. С учетом того, что сейчас у меня есть около ста девяносто пяти таких фото... - Боже, это же практически миллион долларов! - воскликнула Микаэла, прикрыв рот ладошкой. - Верно. Но я не хочу их продавать. Думаю, десептиконы по головке меня не погладят за фото их лагеря в... Неважно. - Но ты ведь можешь помочь людям... - Людям? Нееет, - сказал мужчина, грустно улыбнувшись, и облокотился на спинку кровати. - Это приведет к "чисткам" со стороны автоботов, а десы без боя никогда не сдаются. Их разборки уже сожрали около нескольких миллиардов из бюджета США. Разрушенные города, дороги, военная техника, убитые специалисты. Дороже самолета-истребителя может быть летчик, управляющий им. Так зачем мне становиться человеком, который косвенно развяжет войну? - Сколько фотографий десептиконов у тебя есть? - С учетом того, что некоторые из них любят менять свою внешность, точно сказать не могу, но, предположительно, их около десяти, включая того, что гнался за тобой. - Что еще ты про него знаешь? - спросила девушка, и попыталась отбросить не самые приятные воспоминания. - Много, очень много, - почти шепотом отозвался Фердинанд, что заставило девушку завороженно приблизиться к нему. - Например, я знаю, что его позывной Саундвейв, а то милое создание, что поиграло с тобой - его помощник по имени Лазербрик. Знаю, что оба они вот уже как несколько лет торчат здесь и собирают информацию. Микаэла отодвинулась от мужчины и посмотрела на него со странной смесью страха и восхищения. Для себя она поняла, что уже давно видит в нем какого-то хищника. Уверенный в себе, сильный, смелый, но вместе с тем осторожный и красивый. Поняв, что мысли заводят ее немного не туда, шатенка помотала головой и перевела взгляд на окно. - Уже темнеет, что ли? - спросила она заметив, что в комнате стало ощутимо не хватать света. - Нет. Сейчас только три часа дня. Это туман. - Туман? Сейчас? - Местные называют это место Туманной лощиной, а приезжие - Лондоном. Здесь туманы собираются чуть ли не каждый день. Чудики, приехавшие сюда лет этак десять назад, сказали, что это из-за сильной магнитной аномалии. Связь работает с большими перебоями, дожди, туманы. Именно поэтому мы тут и находимся. Они банально не смогут нас найти. В комнате стало темнее и, вместе с тем, холоднее. Микаэла обняла себя руками, чтобы согреться. Мужчина, глядя на все это, улыбнулся и, пожелав девушке хорошего отдыха, вышел из комнаты.***
За этот день Фердинанд заходил еще несколько раз. Он приносил еду, воду, беседовал с ней. Микаэла, словно маленькая девочка, восторженно слушала рассказы о Китае, Индии, Японии. Культура и обычаи этих стран казались ей столь чудными, что превращались иногда в страшную сказку. Ближе к вечеру ей удалось сделать невозможное: она уговорила блондина показать хоть часть фотографий из его коллекции. Увидев лишь одну из них, шатенка поняла, что многочасовые уговоры были не напрасны. Фердинанд был истинным гением в этом деле. На обычной бумаге он смог передать дьявольскую красоту этих инопланетных созданий. Одни были сфотографированы в виде машин, какие-то - во время трансформации, но некоторые были пойманы прямо в пылу схватки. С горящими глазами и злобными оскалами, они были похожи на падших ангелов, окутанных дымом и пламенем. За этими разговорами Микаэла не заметила, как наступила ночь. - Пора спать, - сказал Фердинанд, вытаскивая из рук девушки облюбованные ею фотографии. - Тебе нужно набраться сил. - Я не хочу, - произнесла девушка, проглатывая последний звук в зевке. - Вижу я, как ты не хочешь спать. - На лице мужчины появилась улыбка, и он, потрепав ее по голове, вышел из комнаты, выключая свет. - Сладких снов.***
Микаэла проснулась от собственного крика. Во сне ей привиделось, что на нее снова напала та тварь. Даже очнувшись, она еще чувствовала эти грубые "объятия" и железные когти у себя под кожей. Когда дверь в комнату открылась и в нее кто-то влетел, девушка вздрогнула и из всех сил пыталась ударить или зацепить неожиданного гостя. Вот крылья хватают руки, когти обхватывают талию, а клюв опасно близко приближается к шее. Но проходит некоторое время, и крылья с когтями становятся руками, а клюв превращается в губы, которые шепчут на ухо всякие глупости. Перестав кричать, шатенка, уже не стесняясь, развернулась, обхватила руками шею мужчины, уткнулась в его широкую грудь и стала плакать навзрыд. Фердинанд, немного погодя, нежно обнял её и стал гладить по спине. - Тише. Все хорошо. Его здесь нет, - продолжал шептать блондин, и стал чуть покачиваться вперед-назад, успокаивая девушку. - Вот так. Все хорошо. - Не уходи, прошу тебя. Не уходи, - говорила Микаэла сквозь слезы, и инстинктивно тянулась ближе к нему, пыталась спрятаться от всех проблем за этой сильной фигурой. После десяти минут манипуляций блондина девушка успокоилась, но продолжала все еще обнимать блондина. Он нежно разомкнул её руки и уже собирался уйти, но был остановлен испуганным вскриком девушки. - Нет! Не уходи. Я не засну. Хмыкнув, мужчина молча взял небольшой стул, поставил его возле изголовья кровати, и сел. Девушка протянула руку, которая сразу же была поймана большой, чуть шершавой ладонью. Вцепившись в нее, Микаэла немного поерзала и все же смогла уснуть. А рядом все это время сидел Фердинанд, тихо напевавший себе под нос какие-то приятные мелодии.