***
День свадьбы настал так быстро и незаметно, что Джон даже не помнил, спал ли он перед этим или так и провел все время в бесконечном круговороте подготовки. Шерлока в парадном костюме ему видеть запретили (Джон несколько сомневался, что из-за старых предрассудков, скорее, чтобы раньше времени не сошел с ума от счастья), но возмущенные крики и препирания Холмса-младшего с братом и слугами по поводу нежелания служить вывеской достижений королевского народного хозяйства доносились и через несколько этажей замка, позволяя весьма ощутимо это самое счастье предвкушать. В результате, к месту церемонии Уотсону пришлось следовать самостоятельно (не считая вооруженной до зубов охраны за спиной). Приглашенные уже собрались и во все глаза смотрели на неизвестно откуда взявшегося бывшего солдата и будущего королевского родственника, возбужденно перемигиваясь и перешептываясь. Но Джон, блюдя честь мундира и проявляя завидную выдержку, не отклонился от курса и, чеканя шаг, как его учили ещё во время военной службы, промаршировал к назначенному месту. Все замерли в ожидании монарха. Когда же торжественная процессия во главе с королем, ведущим под руку своего сына, появилась в парадном зале, раздались восторженные возгласы. Даже Уотсон, обычно плохо разбиравшийся в моде, должен был признать, что Шерлок выглядит блистательно. Причем в прямом смысле этого слова. Золотая парча и драгоценные камни, украшавшие его костюм, слепили глаза. Майкрофт воспользовался поводом продемонстрировать всем приглашенным высокий финансовый рейтинг Лондонии, которая не поскупилась на свадьбу даже не наследного принца. У Джона же из драгоценностей была только медаль «заслуженного пограничника», и он, желая не ударить в грязь лицом, постарался незаметно протереть ее широким обшлагом для лучшего блеска. Вскоре все наконец-то разместились согласно рангу (и проданным билетам: королевская казна неплохо пополнилась из-за желающих посмотреть на столь редкое зрелище), и свадьба началась. Король смахивал кружевным платочком слезы умиления (с возрастом он стал сентиментален и начал питать слабость к романтическим историям), Майкрофт ежеминутно сверялся с графиком. С высокой кафедры зазвучал текст старинной брачной королевской клятвы на старолондонийском языке. Джон слушал очень внимательно и хотел было законспектировать основные положения относительно будущих прав и обязанностей, но пышные гипюровые манжеты на его свадебной рубашке постоянно ему мешали. Шерлок же, наоборот, переминался с ноги на ногу с такой активностью, что звон его бриллиантов порой заглушал произносимую главным регистратором речь, и высматривал что-то в дальнем конце зала. Уотсон старался незаметно придерживать беспокойного жениха, но это помогало мало. Но на втором часу церемонии Шерлок наконец-то затих, правда, и сам Джон начал постепенно терять смысловую нить всех этих завуалированных обещаний и предостережений и, лишь когда прозвучал сакраментальный вопрос: «Согласны ли вы?», встрепенулся. Майкрофт ещё вчера дважды прорепетировал с ним это важнейшее событие, утверждая, что основное, что требуется от Джона, – это вовремя сказать свое громкое «Да» и проследить за согласием Шерлока. Джон не подвел и ответил уверенно. Но следующий парный вопрос, заданный теперь уже Шерлоку, остался без внимания. Джон тихонько дернул за рукав погрузившегося в бездонные глубины разума принца, но тот не реагировал. Вокруг раздались взволнованные перешептывания. Джон дернул посильнее. Потом, не удержавшись, как следует пихнул того в бок локтем. – Уаа! – вскинулся Холмс. – Джон! «Ишь как не терпится, аж подпрыгивает», – с умилением подумал Его Величество, глядя на младшего сыночка. – «Сразу видно, что настоящая любовь…». Восклицание было немедленно расценено как согласие, раздались бурные аплодисменты, и грянул оркестровый туш. Шерлок Уильям Холмс обрел законного супруга и выполнил долг перед страной и семьей. Все вздохнули с облегчением, обрадованные не столько образованием новой ячейки общества, сколько окончанием торжественной части и возможностью перейти к праздничному обеду. Публика широкой волной хлынула в банкетный зал. Джон тоже ощутил прилив сил и аппетита, и резво устремился следом, наученный вчерашним горьким опытом, полагая, что кормежку лучше не пропускать, а то неизвестно, чем дело обернется. Шерлок не отставал, но совсем по другой причине: он надеялся, пока все будут заняты бесполезным, на его взгляд, весельем, закончить незавершенный эксперимент по разведению синей плесени на прошлогодних лимонных корочках. Майкрофт чинно раздавал распоряжения слугам, но и сам присматривал за гостями, намереваясь между салатом и жюльеном провести переговоры с одним из приглашенных купцов-универсалов о поставках в Лондонию пареной репы и черных трюфелей. И только король ни о чем не беспокоился – он тихонько дремал на высоком троне с бархатным балдахином, изредка вздрагивая и величественно распахивая глаза при особенно громких пассажах духового оркестра. Вскоре начались танцы, но Джонов новоиспеченный супруг, презрительно проигнорировав подобные глупости, где-то отсутствовал, из-за чего Уотсону приходилось тихо сидеть на лавочке у стены, всеми забытому, и почти с завистью наблюдать за веселящимися гостями. Все нашли себе дело по душе, и только он не знал, что он обязан или имеет право делать. И тут ему на глаза попалась довольно миловидная блондиночка, которая издалека недвусмысленно кидала на него довольно заинтересованные взгляды. Джон, никогда не бывший плохим танцором, плюнул на то, что мог предписывать в таких случаях королевский протокол, и тоже решил поразмяться, в конце концов, он был на собственной свадьбе и имел полное на то право. Но едва он направился в сторону белокурой прелестницы, как вездесущий Шерлок, неизвестно каким образом в ту же секунду оказавшийся рядом, бросил на Джона такой взгляд, что у того сразу же вступило в ногу, в спину, и даже мысль о танцах моментально покинула голову. – Сиди спокойно, – строго произнес Холмс. – И не отвлекайся на разные глупости. – Но если ты все время где-то пропадаешь и не интересуешься общением – это не значит, что и я должен все время сидеть как истукан. Тем более, мне даже нормального стула не предоставили! – возмутился Джон. Шерлок раздраженно закатил глаза: – Что за неуемный темперамент! Когда я соглашался на брак, был уверен, что будущим пенсионерам уже не свойственно подобное легкомыслие и твой чрезмерный энтузиазм не будет доставлять беспокойства. Джон чуть не подавился от такого предположения. – И вообще, – продолжил Холмс. – Даже один твой неодобренный мною взгляд в неположенную сторону может привести к крупному международному конфликту. Поэтому пока я не вернусь, жди меня на этом месте и ничего не предпринимай. Джон сильно сомневался в столь разрушительной силе своих взглядов, но на всякий случай проверять не стал. В мыслях он уже примерял на себя ореол мученика, принесшего себя в жертву ради соблюдения неведомых правил этикета, и подумывал о будущем месте захоронения, куда был бы обеспечен удобный доступ для паломников и туристов, когда рядом с ним приземлился на свободное кресло казавшийся довольно дружелюбным мужчина в парадной военной форме, сразу же представившийся сэром Лестрейдом. – Мои поздравления, сэр, – слегка заплетающимся языком проговорил он, протягивая Джону бокал с чем-то шипучим и одновременно пытаясь пожать руку. – Надеюсь, это поднимет вам настроение. А то негоже на собственной свадьбе иметь такое лицо. Джон с благодарностью принял живительный напиток. Возможно, это могло бы помочь ему расслабиться и смириться со своей жизнью. – Не похоже, чтобы это событие особо кого-нибудь радовало, – печально пробормотал он. – Ну, они просто завидуют. – Было бы чему… – Но вы же теперь вошли в королевскую семью! – Не уверен, что это ее осчастливит. Да и меня тоже. Мужчина тряхнул головой и внимательнее присмотрелся к Джону. – Здесь все не просто, но думаю, что скоро вы привыкнете. – Мой муж уверен в обратном. – Ну, Шерлок довольно… – собеседник сделал паузу, усиленно нахмурив лоб. – Оригинальный человек, но, в целом, неплохой. Джон лишь скептически хмыкнул. – Не переживай, друг. Я сам чуть было на нем не женился, но теперь очень рад, что не смог, – немного загадочно и чересчур мечтательно проговорил сэр Грегори (который уже дал Джону разрешение по-свойски называть себя Грегом). Джон удивленно раскрыл глаза от неожиданной откровенности. А добродушный Грег, будто опомнившись, быстро поправился: – Ну, то есть расстроен. – Я так и понял… И Джон действительно понял (что именно – лучше было не озвучивать даже самому себе). Он хотел ещё немного посидеть с оказавшимся приятным собеседником Лестрейдом, но внезапно к нему подлетел слуга с сообщением, что его срочно вызывают. Извинившись, Джон поспешил следом за ним. Оказалось, настало время вручения свадебных подарков. Их ещё не все успели доставить во дворец, но и тех, что привезли гости, было предостаточно. Шерлок, оперативно вернувшийся к раздаче, не особо церемонясь, уже раскладывал их по сортам и полезности, а те, которые лично считал совершенно не нужными – выкидывал. Джон, возмущенный таким расточительным отношением к материальным ценностям, поспешил вмешаться, пока гора «мусора и некондиции» не закрыла собой самого Холмса. Майкрофт тоже прохаживался рядом и чувствовал себя пречудесно. Если и не улыбка, то нечто похожее, появилось на его бесстрастном лице. Изысканная, но непреклонная леди Антея, блюстительница этикета и диеты, выполнив свой представительский долг, исчезла, и теперь он собирался вдоволь продегустировать яства, на которые до этого мог только смотреть со стороны. Кроме того, он тоже подготовил свои практичные и эргономичные подарки молодоженам. С жестом невиданной щедрости он вручил Шерлоку огромнейший письменный набор из обсидиана. – Ты же теперь будешь так далеко, братец, – пояснил Майкрофт. – Конечно, приезжать сюда тебе уже не удастся, но ты всегда сможешь написать нам подробное письмо о своем самочувствии. Джону он вручил буковую трость с инкрустированным перламутром набалдашником. – Она поможет вам поспевать за вашим стремительным мужем, – с преувеличенно заботливым видом проговорил он. – Обойдемся и без твоих подарков, – недовольно заявил Шерлок. – И вообще, нам уже давно пора. Даже у государственных служащих смена не должна превышать восемь часов, а мы тут уже и так переработали. – Нет, постой, все же стоит поблагодарить сэра Холмса, – тактично вмешался Джон. – Трость вполне может пригодиться. Например, для защиты от врагов. – Или от надоедливых родственников, – негромко добавил Шерлок как бы между делом. Майкрофт поперхнулся, а его брат, не скрывая торжествующей улыбки, взял мужа под руку и покинул зал.5 часть
2 июля 2015 г. в 14:47
Два следующих дня во дворце можно было сравнить с великим вавилонским столпотворением. Провести столь грандиозное мероприятие в столь сжатые сроки и на такие микроскопические средства было доступно лишь гению Майкрофта Холмса, и он делал все, чтобы это подтвердить. Старший, главный, основной и ключевой наследник королевского престола был вездесущ в тысяче мест, самолично руководя всеми необходимыми приготовлениями. А ещё ему приходилось без устали следить за сборами младшего брата и проверять, не вывезет ли тот в порыве сепаратистского энтузиазма из дворца все имущество подчистую.
Джон старался держаться подальше от всей этой кутерьмы и занимался, в основном, аутотренингом, поддерживая свой позитивный настрой двумя мудрыми изречениями: «что ни делается, все к лучшему» и «где наша не пропадала».
Поначалу Уотсон ещё пытался получше познакомиться с Шерлоком и даже притащил из попавшейся по пути (когда он неприкаянно бродил по бесконечным коридорам замка) гостиной большой букет белых пионов, за что удостоился от будущего супруга настолько выразительного взгляда, что тут же убедился в абсурдности этой идеи. Шерлок, как сразу же выяснилось, сантиментов не терпел, все романтические сопли считал заразным респираторно-вирусным заболеванием и признавал лишь брачно-деловое сотрудничество (и то по необходимости).
Поэтому, дабы его слова не расходились с делом, Холмс с крайне серьезным видом немедленно выдал Джону несколько срочных поручений: принести три синих банки с верхней полки на складе в левом крыле замка, откопать два ценных образца дурнишника обыкновенного и лопуха большого из теплицы в королевском огороде и зачем-то положить небольшой, но крайне подозрительный мешочек (тут уж Джон категорически отказался) под вышитую золотыми нитками подушку на кресле Майкрофта.
На Джона в процессе всей этой деятельности в замке уже стали странновато коситься, и вскоре он заметил, что за ним неотступно следует охрана, ближе трех метров не подходя, но пристально наблюдая за будущим королевским родственником. С какой именно целью: то ли чтобы не сбежал, то ли сам чего лишнего не стащил, Джон разобрать не мог, но все равно жутко нервировался.
Когда Шерлок вновь на полном ходу залетел в комнату Уотсона (где тот последние несколько часов тихо отсиживался, стараясь не попадаться на глаза никому из дворцовых обитателей) и сунул ему в руки список ещё из пятнадцати обязательных к выполнению пунктов, Джон, несмотря на героическое боевое прошлое, захотел совсем не героически спрятаться за шкаф. Потом он попробовал сослаться на разболевшуюся ногу, но Холмс, два раза обойдя вокруг него и даже, к огромному изумлению бравого капитана, принюхавшись, безапелляционно заявил, что в последний раз вышеназванная конечность беспокоила его два дня назад, и если Джон и может на что-то пожаловаться (и то сам виноват), то это на тяжесть в желудке от съеденной с утра двойной порции завтрака.
Джон уже успел много раз помянуть недобрым словом так восхитившую его в первую встречу способность младшего Холмса к наблюдениям и умозаключениям, явившуюся причиной всего нынешнего безвыходного положения. Спасло Джона только неожиданное вмешательство Его Величества, которому срочно понадобилось проконсультироваться с будущим зятем относительно выбора наживки для предрассветного лова плотвы.
Как будто почуяв растерянность Уотсона, после обоюдоприятного общения все же покинувшего апартаменты короля и не знавшего, что делать дальше, в коридоре его сразу же нагнал Майкрофт. Он официально вручил ему недавно отпечатанное приглашение на свадьбу, где лазурно-голубой краской на розовом фоне были выведены переплетенные имена Шерлока и Джона в милой виньетке сердечком. Наследный Холмс строго указал на высочайше утвержденный документ («Раз написано пером – не поможет и харакири топором», – совсем некстати промелькнула в голове вовсе не окрыленного перспективами новобрачного какая-то вроде бы восточная мудрость), отрезая все пути к возможному отступлению.
И, дабы будущий деверь не болтался под ногами, Холмс вручил ему поминутно расписанный план действий до конца дня. Согласно этому плану, далее Джону полагалась примерка свадебного облачения. Костюм, рекордно пошитый всего за одни сутки в гремевшем на всю Лондонию ателье Стаханофф, был великолепен и ничего не стоил казне (Майкрофт отделался предоставлением разрешения кутюрье выставить на витрине бланк королевского заказа с его подписью), и Уотсон впервые ощутил преимущества своего нового статуса.
Из всех последующих важнейших дел: развески гирлянд, раскладывания по конвертам приглашений и свертывания салфеток (участие во всем этом Джона, как оказалось, было крайне необходимо), на него произвела впечатление только проба свадебного торта, и то потому, что он до этого уже пропустил обед и теперь почти искренне убеждал повара, что никак не может выбрать между бисквитными и песочными коржами, съев под это дело семнадцать дегустационных кусочков.