***
Джон Уотсон в парадном красном мундире маршировал по главной королевской площади, ведя за собой отряд новобранцев. Те, все как на подбор стройные, высокие и темноволосые, двигались как единый живой организм, беспрекословно следуя за своим командиром. – Стой! Смирр-но! Направо! Крру-гом! – раскатисто выкрикивал он, наслаждаясь четкостью и скоростью выполнения своих приказов. Восхищенная публика рукоплескала каждому удачному маневру. Давно Джон не чувствовал себя настолько довольным собой и жизнью. Но тут в ровные ряды его отряда закралось какое-то волнение: солдаты начали махать руками, громко препираться между собой, а потом и вовсе сбились в какую-то бурлящую гомонящую массу. – Эй, давай, вставай! – бесцеремонная тряска выдернула бывшего капитана из чудесного сна. – Что случилось? – пробормотал он, вскакивая с кровати и едва не запутавшись в чем-то пушистом и розовом. – Нужно собираться и уезжать быстрее, пока не притащились все желающие нас проводить, – пробормотал Шерлок, сам уже полностью одетый и в нетерпении подталкивающий к Джону его костюм. Уотсон, до этого с трудом продиравший глаза, едва представив возможное прощание со всеми новообретенными родственниками, тут же подскочил с невероятной скоростью, отбросив даже мысль о непременном утреннем завтраке. – Хорошо, я уже готов, – сообщил он меньше чем через минуту. – Ну хоть что-то ты умеешь делать как следует, – не преминул вставить свой комментарий Холмс. Джон мстительно захотел сам придать сзади ускорения этому несносному комментатору, но потом, вспомнив о своей знаменитой выдержке, решил пропустить оскорбление. Хотя, если понадобится при случае, может и вспомнить. Они осторожно вышли из спальни и, стараясь не привлекать лишнего внимания, направились к выходу. Заметив, что Джон идет к стойлу с Гарри, Шерлок пренебрежительно заявил: – Она не соответствует королевским стандартам. Если тебе так уж необходимо чувствовать себя кавалеристом, то можешь взять из конюшен Маковку или Дурманчика. Они гораздо породистее, проворнее и более соответствуют твоему новому статусу. Но тут уже Джон проявил непоколебимую твердость. Если он и смирялся со всем творящимся вокруг себя сумасшествием, то в этом вопросе уступить не мог. Гарри, его верная подруга, единственное напоминание о пережитых жизненных взлетах и падениях, была неприкосновенна. – Придется всех твоих дурманчиков оставить в прошлом. Ты ведь все равно поедешь в карете, а я – только на своей лошади, – безапелляционно заявил он. Шерлок хотел было возразить, но увидев что-то за спиной Уотсона, лишь обреченно застонал: – Не успели! И все из-за тебя! Тот собирался оспорить это безосновательное обвинение, но не успел и рта раскрыть, как был окружен живым кольцом дворцовых обитателей. Шерлок умудрился как-то незаметно отступить и ловко выскользнуть из пышущей энтузиазмом толпы во главе с Его Величеством, и теперь вся сила приправленных приближающимся расставанием эмоций обрушилась на несчастного Джона. Король растроганно жал ему руку, призывая как следует заботиться о бесценном Шерлоке, следить за тем, чтобы он обязательно надевал шерстяные носки по вечерам, не читал, лежа в кровати, и кормить того как минимум три раза в день (на кого эта почетная обязанность возлагалась до сего момента, Джон выяснить так и не смог). Бесчисленные тетушки (их труднопроизносимые многоярусные имена Джон еще не запомнил) промакивали глаза кружевными платочками и сквозь всхлипы тоже наперебой что-то советовали. Один Майкрофт выглядел более сдержанным, чем остальные, и Уотсон понадеялся, что хотя бы старший брат поможет побыстрее завершить всю эту чересчур долгую и нервную сцену. Но наследный Холмс не оправдал джоновых упований. Он расправил плечи, поднял правую руку, словно великий герой древности, прокашлялся, призывая к вниманию всех окружающих и развернул перед собой увесистую синюю тетрадь. Надпись на переплете: «Торжественные речи. Том 8. Часть 1» мгновенно лишила Джона последней надежды. – Люди мира! Граждане планеты! – громогласно начал Майкрофт. Затем, оглядевшись и, вероятно, не заметив в начинающей стремительно редеть толпе достаточное количество народу, соответствующего данному определению, перелистнул пару страниц и начал снова: – Дорогие молодожены! Я счастлив быть свидетелем вашего решения начать самостоятельно строить собственную жизнь… Но так как Шерлока рядом тоже не оказалось, Майкрофт, не растерявшись, переключил все свое внимание на единственного отловленного родственника: – Дорогой капитан Уотсон! Вручаю вам одно из ценнейших сокровищ королевства. Родина вас не забудет! – пафосно провозгласил Майкрофт. Далее следовали перечисления всех титулов и регалий привалившего Джону счастья, конечно, не столь внушительных, как у самого Майкрофта, но тоже достаточных для того, чтобы задремать где-то на середине. Вероятно, хорошо знакомые с нескончаемыми ораторскими талантами старшего Холмса провожающие, стоило отвести от них взгляд, незаметно рассосредотачивались по сторонам, оставляя лишь самых нерасторопных. Только преданный и стойкий сэр Грегори стоял плечом к плечу с Джоном и внимал Холмсу с большим вниманием, за что Уотсон был ему искренне благодарен. А церемония все продолжалась. Уотсон переминался с ноги на ногу, уже устав держать врученный ему тяжеленный бронзовый ключ от «милого семейного гнездышка», как снисходительно выразился Майкрофт, или «социально ориентированного земельно-домового обеспечения», как значилось на гербовом бумажном листе с подписями и печатями. Когда же через два часа Джон, наконец-то покончивший со всеми протокольными прощаниями, появился в сопровождении официального королевского кучера первого ранга высшей категории у ворот замка, Шерлока там не было. И кареты тоже. Оглянувшись по сторонам и не увидев даже намека на доверху нагруженный фургон, Джон направился в сторону увлеченно стучавшей деревяшками домино охраны, не обращавшей никакого внимания на нового члена королевского семейства. – Где его высочество? – удивленно спросил он. – А они уже уехали. – Но с кем и когда? – Ну, вроде пришел какой-то извозчик и запряг карету, – почесывая рыжую бородку под медной каской, припомнил один из охранников. – Наверное, уже с час назад. Тут в разговор вмешался донельзя возмущенный кучер: – Это невозможно! Только у двоих в этом королевстве есть транспортный патент на королевский извоз. Причем именно мне оказана честь совершить эту поездку! Какого размера мзду за эту честь пришлось передать в загребущие лапы королевского министра транспорта, кучер благоразумно промолчал. Стражник зачесался ещё интенсивнее: – Э-э, повозка стояла во дворе, а потом из дворца высочил сэр Холмс, запрыгнул в нее, и они уехали. А патент мы не проверяли… Джон почувствовал стремительно нарастающее беспокойство: либо Шерлок специально бросил его, либо же его мужа похитили. – В какую сторону они хотя бы поехали? – сурово спросил он, преисполненный решимости как можно быстрее разобраться с этой проблемой. – В ворота, – слегка растерянно пояснили охранники. Так и не дождавшись более вразумительного ответа, Уотсон вскочил на верную Гарри и бросился в погоню. В столичной сутолоке, а тем более не зная направления, очень трудно было найти нужную ему повозку, но он постоянно расспрашивал попадающихся по пути прохожих и, наконец, ближе к выезду из города услышал об огромной золоченой карете, которая, по словам торговца спаржей, проехала здесь совсем недавно, едва не своротив его прилавок. Джон помчался по следу. Гарри, будто почуяв важность ситуации, проявляла чудесную, не свойственную ей обычно, прыть. Возможно, изящество ее аллюра и заставляло желать лучшего, но крайняя целеустремленность и слаженность действий с наездником компенсировала этот недостаток. И тут вдалеке показался внушительный столб пыли. Доверху груженная поклажей карета, на крыше которой Джон разглядел закрепленные свертки с лично им упакованными ценными саженцами, катила в направлении глухого леса. Судя по бандитскому виду возницы, это явно было похищение. Джон чертыхнулся и вновь пришпорил лошадь. Ему было необходимо догнать их, пока они не затерялись в непроходимой чаще. Видимо, заметив преследование, повозка тоже ускорилась. Но, несмотря на запряженную четверку лошадей, ей было трудно состязаться в скорости с разъяренным Джоном. Вскоре он поравнялся с наглыми бандитами. – Стойте! Это приказ! – крикнул он, надеясь привлечь их внимание. Подозрительная бородатая личность в ещё более подозрительной зеленой шляпе обернулась с козел и показала Уотсону неприличный жест, подстегивая лошадей. Джон ещё прибавил ходу и наконец-то поравнялся с экипажем, стараясь заглянуть в окошко, чтобы убедиться, что Шерлок там и с ним все в порядке. Супруг сидел внутри, погруженный в какой-то фолиант, и не обращал никакого внимания на происходящее. Джон забарабанил в стекло. – Джон? Ты что, отстал? То-то я смотрю, вроде чего-то не хватает, – невозмутимо поинтересовался Шерлок, поднимая глаза. – Хотя сам виноват. Меньше нужно было с Майкрофтом любезничать! – Со мной-то все нормально, – возмутился спаситель. – Это тебя украли! Хотя он не был полностью уверен, что именно являлось целью сумасшедшего похитителя – сам Шерлок или его внушительное приданое. В это время возница начал сильнее стегать лошадей, стремясь раскачать карету, чтобы затоптать Уотсона или скинуть его с дороги. А потом достал из-за пояса мушкет и прицелился в сторону противника. Недолго думая, и решив, что атака всегда лучше защиты, Джон бросился на абордаж. Слетев на ходу с Гарри, он перепрыгнул на крышу, ухватил противника за шею (тому даже шляпа не помогла), и завязалась рукопашная. Теперь уж Джон был в своей стихии. Годы военной службы и постоянных тренировок не прошли даром: он одним метким рывком сбросил похитителя с козел и с размаху зашвырнул куда-то в оказавшийся поблизости пруд. Через мгновение тот исчез из виду, и лишь зеленая шляпа осталась на покрытой легкой рябью водной поверхности. Удовлетворенный победой, Джон глубоко вздохнул и притормозил разогнавшихся лошадей. Шерлок выглянул наружу. – Что тут происходит? – Я только что предотвратил твое похищение, – скромно, но с подобающим истинному воину достоинством пояснил Джон. Он наконец-то ощущал себя на своем месте, истинным главой семьи и защитником слабых. – И где же бандит? Джон указал на оставшуюся от поверженного похитителя шляпу. Шерлок с любопытством оглядел место свершившегося правосудия. – Да, пожалуй, это было неплохо, – сказал он, переведя взгляд с пруда на взмыленную лошадь и её седока с некоторой долей уважения. Джон приосанился, довольный произведенным эффектом. – Но перед тем, как ты столь радикально с ним разделался, нужно было задать ему несколько вопросов: куда он меня вез, зачем, есть ли у него сообщники, и не является ли он иностранным агентом. – Ну извини, – пробурчал Джон. – Не было у меня времени разводить с ним светские беседы в то время, когда он собирался меня убить. Возможно, и тебя тоже. – Ладно, что уж теперь поделать, – махнул рукой Шерлок. – Но в следующий раз, когда тебя будут убивать, перед тем, как что-нибудь предпринять, обязательно спроси моего мнения. – Обязательно, выше высочество. Как прикажете, – язвительно пробормотал Уотсон и склонился в демонстративном поклоне, но Холмс не заметил или предпочел сделать вид, что не заметил насмешки. – Так-то лучше. – Ну что, раз теперь все в порядке, мы можем ехать? – вновь спросил Джон с самым почтительным выражением лица. – Правда, раз настоящий кучер отстал, править лошадьми придется мне. – Поехали, не будем терять время. Некоторые мои образцы требуют постоянного охлаждения, а на улице слишком тепло. И, пожалуйста, поаккуратнее с каретой, ты слишком ее трясешь, а у меня много хрупких вещей. Джон тяжело вздохнул. Семейная жизнь, похоже, началась…6 часть
20 июля 2015 г. в 00:13
А далее по протоколу следовала первая брачная ночь. Так и было написано в выданном слегка покрасневшему Джону плане. «Хорошо, что хоть простынь вывешивать не требуют» – с ужасом подумал он о возможных принятых в королевском семействе традициях. Мысль о вывешивании головы плохо справившегося со своими обязанностями супруга тут же пронеслась в голове эхом слышанных в детстве страшных сказок.
Придворные во главе с Майкрофтом столпились вокруг, наперебой желая счастья и благополучия, подобострастно напутствуя и дружески наставляя. Королевский астролог церемонно вручил Джону в руки увесистый свиток с описанием и даже изображением наиболее удачных любовных поз для сегодняшнего лунного дня.
– Они когда-нибудь оставят нас в покое? – прошептал Джон Шерлоку, с трудом отбиваясь от неимоверного количества чересчур назойливых доброжелателей.
– Сами – нет. Но я знаю, как можно этому поспособствовать, – и Холмс, ухватив мужа за руку и сделав обманный маневр в сторону лестницы, стремительно проскочил в спальню, захлопывая дверь перед носом зазевавшейся свиты. Джон облегченно выдохнул и тут же ещё более удивленно вытаращил глаза.
Огромное супружеское ложе под розовым атласным балдахином, усыпанное лепестками розовых роз (Джон сразу несколько раз чихнул от приторного насыщенного аромата), занимало почти половину комнаты.
– О, ну и масштаб, – выдохнул Уотсон.
– Наверняка тетушка Гертрудис Адомантис Филиппис постаралась, не даром она уже второй день крутится во дворце, – фыркнул Шерлок, дважды обегая по периметру спальню, приподнимая покрывала, отодвигая занавески и заглядывая, словно в поисках неистребленной пыли, во все дальние углы. – А у нее розовомания. И она считает, что все эти побрякушки очень романтичны.
– Ты что-то ищешь?
– Проверяю, не осталась ли здесь и сама тетя вместе со своими нелепыми подарками.
– Ну, если ей не удалось спрятаться в этой корзинке с цветами, то, думаю, что нет, – улыбнулся Джон, стремясь немного успокоить своего сверхактивного супруга.
Шерлок обиженно поджал губы.
– Ну, во всяком случае, тесно нам не будет, – примирительно сказал Джон, кивая на гигантскую кровать.
– Ты что, считаешь, я собираюсь на ней спать? Да ещё и с тобой? – тут же вновь возмутился Шерлок.
– А разве нет?
– Что ты о себе возомнил? Я же ясно дал понять, что у нас сугубо деловые отношения.
– А как же э-э?.. – Джон махнул рукой в сторону розового монстра, пытаясь подобрать подходящее в благовоспитанном обществе представителя королевского семейства выражение, в просторечии обозначающее взаимоприятное ночное времяпрепровождение. Он же ясно помнил, что вступил сегодня в брак, и справедливо надеялся на его логическое продолжение.
Но судя по поведению своего мужа, Уотсон явно в чем-то ошибся.
– Надеюсь, ты не имеешь в виду консумировать наш союз? – высокопарно вопросил Шерлок, замирая напротив Джона в позе высочайшего возмущения, осуждения и оскорбленной невинности. При этом он смотрел на несчастного Уотсона так, как будто тот только что предложил ему утопить не только десяток новорожденных котят, но вообще всех кошек и собак, проживающих в королевстве.
Джон, порядком утомленный всем прошедшим днем в целом и нынешними неизвестно в чем обвинениями в частности, не сдержался и, разом похоронив все свои романтические мечтания, сказал, как отрезал:
– Я уже ни на что не надеюсь. И собираюсь только спать!
А потом, вновь взглянув на порозовевшее то ли от смущения, то ли от возмущения и раздражающе мельтешащее по комнате высочество, язвительно добавил:
– Если, конечно, ты сам не желаешь чего-нибудь иного, консумированного…
Шерлок чуть не подпрыгнул от подобного предположения.
– Я?! Да я никогда не интересовался такими глупостями! Как ты такое мог подумать! И вообще, с гораздо большим удовольствием я бы занялся сейчас дистилляцией репейного масла. Или рябиновой притирки. Давно нужно пополнить запас.
– Ну вот и хорошо, занимайся чем хочешь, – покладисто согласился Джон. Он с приобретенной с годами мудростью, хотя ранее и не удостоенный чести знакомства с лицами королевской крови, но весьма опытный в общении просто с заносчивыми снобами и высокомерными упрямцами, понял, что лучшее, на что он сегодня может рассчитывать, – это хотя бы как следует выспаться.
– И ты не собираешься меня уговаривать или принуждать? – подозрительно спросил Шерлок. – Хотя, конечно, тебе это все равно никоим образом не удастся.
– Чтобы отвлекать тебя от притирки? Да боже упаси! Могу только пожелать удачи в изготовлении.
– Все равно не получится, – скривился Шерлок, – Чертов Майкрофт, наверняка, караулит под дверью, чтобы завтра доложить все отцу. Придется соблюдать конспирацию и провести всю ночь в спальне.
– А я и не хочу ее покидать, – заявил Джон, методично сгребая лепестки в одну кучку на покрывало, а затем с удобством устраиваясь на огромной роскошной кровати. – Спать хочется просто жутко.
Шерлок с сомнением покосился на преспокойно занявшего все супружеское ложе Уотсона:
– Сон отнимает время от саморазвития, – наставительно провозгласил он. – Лично я лучше почитаю трактат о свойствах серной щелочи.
– Да-да, и тебе спокойной ночи, – заплетающимся языком ответил Джон, затем зевнул и погрузился в долгожданный сон.