Фордевинд

- Эй, ты! Долго будешь там валяться? - я не мог еще собраться с мыслями, когда ко мне с упреком повернулся Рихард, ни на секунду не прекращая грести. - Извините, но у меня нога в рыбине застряла... - вежливо, немного озадаченно начал было я, но не успел закончить, так как мой "наставник" внезапно перебил меня. - Тогда подожди пока. Когда рангоут поставим, помогу тебе выбраться, - сквозь шум моря и плеск волн я еле различал слова, что еще больше угнетало меня. - А пока сядь на баковую банку и исполняй обязанности сигнальщика. - А что делает сигнальщик? - с недоумением спросил я. Рихард, не отпуская весла, повернулся ко мне с видом "да как можно не знать таких элементарных вещей?!" А я действительно не знал: все для меня здесь было новым и неизведанным. - Эхх... - обреченно выдохнул он. - Короче, объясняю только один раз, поэтому слушай и запоминай! Сейчас ты садишься на баковую банку и начинаешь усиленно смотреть по сторонам. Если ты видишь препятствие, которое может помешать движению шлюпки, или погоню, слышишь что-либо подозрительное, выстрелы, например, то ты немедленно оповещаешь об этом капитана, а он уже в зависимости от ситуации принимает решение. В принципе, работа несложная. Но ответственная! Главное - не прозевать! Так понятно? - издевательски спросил он. - Да, спасибо, - искренне поблагодарил я, хотя из-за плеска волн о весла услышал только часть сказанного, но вроде бы все понятно. Только есть один вопрос. - На какую банку мне садиться? Я не вижу тут банок. Можно мне сесть на свободное сиденье рядом? - Ах... - опять вздохнул Рихард и прошептал. - За что мне такое наказание! - готов поклясться, что именно в этот момент мой "наставник" закатил глаза. - Бесит, да? - хихикнул рядом сидящий Оливер. - Не то слово, - с горечью ответил ему Рихард и, успокоившись, продолжил объяснять мне, еле сдерживаясь. - Ты попал в море и запомни раз и навсегда: здесь нет никаких банок с огурцами и помидорами! Есть только банка - сиденье для гребцов. А баковая банка находится сзади тебя, на ней всегда сидят сигнальщики. Ясно? - Ага, спасибо, - пристыженно ответил я и решил немного повременить с вопросами, чтобы не травмировать ранимую психику Рихарда. Я медленно соображал, ведь все здесь было для меня ново и необычно. Еще пару часов назад я и представить себе не мог, что буду сидеть в шлюпке и при этом что-то делать. - Блять, вот повезло! - услышал я обреченный шепот левого бакового и приглушенный смех правого. - Это он за опоздание мне мстит, - сказал мужчина, сверкнув взглядом на капитана. - Это еще не самое худшее, - пророчески заметил Оливер, бросив короткий взгляд в мою сторону. Если б я только знал, что меня еще ждет! Пока я сидел на дне шлюпки, конечности ужасно затекли, особенно правая нога, кожа на которой от моих безуспешных попыток освободиться была в кровь ободрана. К счастью, благодаря ночной темноте я этого не видел, а только чувствовал сильную боль и холодный ветерок, неприятно обдувающий царапины. Благо, мне все-таки удалось сесть на эту злополучную баковую банку, и застрявшая нога ничуть этому не помешала, но все же был некоторый дискомфорт, ощущение скованности, поэтому я с нетерпением ждал, когда уже матросы поставят мачту и, наконец, помогут мне выбраться из этой проклятой рыбины. Вот так я приступил к своим обязанностям сигнальщика, хотя все еще не мог смириться с участью пленника и надеялся на какое-либо чудесное спасение, но стоит отметить, что отнесся я к поручению очень серьезно, так как к концу получаса у меня уже начинали болеть от напряжения глаза. Вглядываясь в ночную тьму, я постоянно ожидал увидеть там или отвесную скалу, или погоню, услышать плеск волн о камни, либо выстрелы. Но ничего такого я не заметил: в море было тихо и спокойно, вокруг царила тишина, нарушаемая лишь регулярным плеском весел о морские волны. Постепенно мы все дальше и дальше отдалялись от родных берегов, с каждым гребком они все сильнее и сильнее погружались во мрак. На душе было грустно и тоскливо, ведь я, домосед, впервые покидал свой любимый городок, родных, близких. Дома у меня было все: родители, друзья, работа, невеста, а тут не было ничего, кроме старенькой гитары, заботливо припрятанной мною под банку. Я здесь абсолютно ничего не знаю, придется учить все с нуля, начинать новую жизнь, ведь, как я сейчас уже понимал, раньше, чем через три месяца меня никто отсюда не отпустит, придется жить с этими людьми еще невесть сколько, поэтому лучше будет ни с кем не конфликтовать, а то Рихарда от моих вопросов уже чуть ли не трясло. А капитан? Что это за человек? Пожалуй, из всех здесь собравшихся, он волнует и одновременно пугает меня больше всего: неизвестно, что можно ожидать от такого человека. Но есть в нем что-то загадочно неизвестное, что-то, что заставляет восторженно смотреть на этого человека. Возможно, это его сила и власть, а, возможно, и нечто большее... Когда мы, наконец, отошли на заветные пять миль от берега, и нас уже никто не смог бы оттуда увидеть, капитан громко и четко скомандовал: - Суши весла, - в тот же момент гребцы синхронно прекратили греблю, подняв весла из воды лопастью параллельно ей. Но на этом приказы не закончились. - Шабаш. Приготовиться рангоут ставить, - отдал очередную команду капитан, и тут началось, пожалуй, самое интересное из всего, что я уже успел увидеть. Не прошло и пяти секунд, как гребцы уложили весла в шлюпку по обе стороны у бортов. Все это произошло настолько быстро, что я еле успел увернуться от загребного весла, которое со всей силой гребца чуть было не ударило меня по ладони. Потом весла были так же моментально чем-то закреплены, как я в дальнейшем узнал, штертами* от уключин. Затем гребцы левого борта осторожно перенесли парус над головой и аккуратно положили на весла. - Наметку отдать, степс* очистить, - услышал я следующую непонятную мне команду. Рихард и Оливер отдали наметку и убрали какие-то тряпки с какого-то металлического гнезда с заклепками. - Есть, капитан, - отчеканили они, после чего средние и загребные развернулись ко мне лицом в ожидании очередной команды, которая тут же незамедлительно последовала. - Рангоут ставить, - тихо переговариваясь между собой, матросы начали устанавливать мачту и, как мне пояснил Рихард "заводить ванты". Все это время капитан внимательно следил за каждым их действием, изредка давая советы, мало мне понятные. - Ванты* крепить, - после этой команды Флаке, Томас, Оливер и Рихард начали привязывать какие-то веревки к каким-то железячкам неизвестными мне доселе узлами, в то время, как я молча сидел на своей баковой банке и восхищенно наблюдал за их работой. - Ты хоть узлы какие-нибудь знаешь? - с надеждой в голосе спросил Рихард, на что я естественно отрицательно покачал головой. - Эх, бездельник, пропусти тогда, - обреченно вздохнул Рихард, закатив глаза, и, когда я, пленник рыбины, как мог подвинулся, он пролез, обмотав какой-то крюк веревкой, вернулся на свое место и принялся внимательно осматривать все крепления и узлы. - Ты, сухопутная крыса, хоть, надеюсь, запоминаешь? - с дальнего конца шлюпки обратился ко мне капитан. От его слов по спине пробежали мурашки: я не ожидал, что он вообще обо мне вспомнит, но в ответ утвердительно закивал головой. - Ух, смотри у меня! В следующий раз со всеми все делать будешь. Не выучишь - тебе же хуже будет! - грозно сказал он, сверкнув взглядом. После его угроз я стал еще внимательней следить за каждым движением матроса и с ужасом представлял, что будет со мной дальше. - К подъему паруса приготовиться, - после этих слов Тилль встал с банки, перенес парус на середину и размотал его. Дальше все закопошились так, что я даже перестал разбирать кто что делает: какие-то фалы, галсы, шкоты* закреплялись на каких-то обушках, утках, гаках*. Но, стоит заметить, работали матросы все слаженно, каждый знал свое дело, и я боялся даже представить, как буду делать то же сам. Все это казалось мне каким-то нереальным, сложным, целым искусством! - На фале! - крикнул капитан. На секунду я отвернулся от гребцов, чтобы бросить последний прощальный взгляд на родной городок, но вдруг увидел вдалеке какую-то точку, медленно приближающуюся к нам. Меня охватила паника. "А вдруг это погоня!" - испугался я. - Есть на фале! - дружно крикнули ничего не подозревающие Рихард и Оливер. - Капитан! Там какой-то корабль! - ни секунды не колеблясь, крикнул я. Шнайдер, как подстреленный сорвался с места, взобрался на кницу* и, достав из кармана подзорную трубу, принялся всматриваться в ночную даль. После моих слов матросы сразу всполошились и все, как один, устремили взгляд на капитана в ожидании вердикта. Когда тот молча кивнул, я услышал тихий шепот Рихарда: - Ну что ж, видно не судьба... - с горечью сказал он, а после обратился ко мне. - Радуйся, Пауль, вернут нас сейчас домой. И тут я понял, каким дураком, оказывается, являюсь. У меня голова пошла кругом, сердце отчаянно заколотилось, и в горле встал комок, от ощущения того, как близко было мое спасение, и как глупо я сам этому помешал. Зачем я сказал капитану о погоне?! Я же мог промолчать, и нас бы, несомненно, схватили и вернули обратно. Блин, как я мог... Черт, Пауль, ну ты дебил! В отчаянии я облокотился о борт, глядя, на то, как все оживились с надеждой уйти от погони. - Парус поднять! - пока я сокрушался, капитан не терял времени зря, а уже вовсю раздавал команды. - Уключины вставить! Весла разобрать! - сыпал он командами, а моряки, не теряющие надежду на спасение, исполняли их еще более охотно и быстро, чем в первый раз. Во мне, в свою очередь, сейчас боролись два монстра. Один кричал: "Пауль, немедленно помешай им, и ты вернешься домой!", а другой, более милосердный, упрашивал: "Помоги им, пожалуйста. Если не ты, то они погибнут". Я метался от одного мнения к другому, пока мои сомнения не разрешили слова капитана: - Пауль, ты молодец, спасибо, - искренне сказал он, и на душе стало как-то теплее и легче: я никак не ожидал услышать похвалы от такого человека. - Рихард, объясни ему, что нужно делать. - Возьмись руками за планширь*... Ох, вот за эту штучку, - пояснил он, заметив недоумение на моем лице. - Когда мы будем начинать гребок, ты будешь делать сильный рывок. Это ускорит шлюпку. Попробуй. - У меня нога... - начал было я, но он перебил. - Сейчас, подожди, - он всем телом развернулся ко мне и руками начал разжимать доски. - Вытаскивай быстрей. - сквозь зубы от напряжения проскрипел он. Покрутив, я без особых усилий вытащил злополучную ногу и сел так, как мне сказал Рихард. - Теперь попробуй. Шлюпку резко тряхануло, и я услышал недовольное бурчание откуда-то спереди: - Да что он, блять, делает?! - Нет, не так. Представь, что ты пытаешься протолкнуть шлюпку вперед, - на этот раз более спокойно объяснял Рихард. Я снова попытался. - Вот, молодец, так намного лучше. Так и будешь... - Весла. На воду, - не успел Рихард договорить, как раздалась команда. Я оглянулся и заметил некоторые перемены в рассадке экипажа: теперь Томас так же, как и Тилль, греб за двоих, а Флаке, в свою очередь, управлял парусом. - И... Раз. И... Раз, - разносился на всю шлюпку громкий счет капитана. - Навались! - ускорял он экипаж в то время, как я со всех сил делал те самые рывки. - По загребным, - скомандовал он, и счет прекратился. Дальше матросы гребли уже сами, опираясь на могучие гребки Тилля, а я со всех сил пытался протолкнуть шлюпку вперед, делая корпусом рывки, которые мне показал Рихард. - Нам осталось около двух миль до грота, где мы сможем укрыться от преследования и переждать, - сообщил капитан, не забыв подбодрить гребцов. - Давай, ребята, навались! Мы сможем! Тем временем пятно быстро росло, отчетливо становились видны очертания шхуны береговой охраны. За ней начала мелькать еще одна точка, неуклонно приближающаяся к нам. - Все равно я вас обставлю! - усмехнулся капитан, заметив двойную погоню. - Держим курс на северо-запад. А между тем парус корабля-преследователя все приближался к нам и, несмотря на все наши усилия, мы никак не могли от него оторваться. "А может, это и к лучшему?" - шептал демон на левом плече. "Но, Пауль, подумай о других," - противостоял ему правый. Однако, понимая, что капитан скорее застрелит меня, чем отпустит отсюда живым, я не останавливался и старался помогать беглецам как мог. И тут я понял задумку капитана: впереди легкой пеленой сгущался туман. Несложно было догадаться, что именно там Шнайдер и собирался на время укрыть шлюпку от преследователей, а уж потом незаметно проскочить в какой-то грот. Да, нам действительно надо было спешить. Обе шхуны мчались к нам на всех парусах, только одна из них шла прямо за нами, по пятам, а другая, которая, по-видимому, отчалила от противоположного берега, немного под углом, направляясь туда, где наши пути, несомненно, должны были пересечься, как стороны угла, неподалеку от края тумана. Между тем капитан гордо восседал на корме шлюпки, одной рукой крепко обхватив румпель*, а другой - напряженно держась за планширь*. Горящими глазами Шнайдер беспрестанно озирался по сторонам, следя за всем, что могло помешать движению нашего крошечного яла*, одновременно стараясь держать верный курс. При этом он умудрялся следить за ветром и раздавать команды попеременно, то гребцам, то Флаке. Я восхищенно наблюдал за работой матросов. Как четко, быстро и синхронно они гребли: от каждого их гребка шлюпка резко сотрясалась, постепенно приближаясь к намеченной цели. Нельзя было не восхититься работой Флаке: он, как мне казалось, безупречно управлял парусом, попеременно дергая за какие-то веревки, чем напоминал звонаря на колокольне. Моя ненависть и озлобление на капитана были на время забыты, и я изо всех сил делал те самые рывки, которые показал мне Рихард. Пот буквально капал с меня, ведь, проживая отдельно от моря, я не привык к такой физической нагрузке. Но, если мне и без весла так тяжело, то какого гребцам? Передо мной находились четыре широкие спины, которые резко прогибались вперед после каждого гребка, после чего возвращались на место, немного откидываясь назад. И так повторялось десятки, а то и сотни раз! - Немедленно остановитесь! - вдруг услышали мы громкоговоритель с одной из настигающих нас шхун, но это только раззадорило капитана, и он, громко насмехнувшись, крикнул: - Не обращать внимания на этот писк! Навались, ребята! - казалось бы, куда быстрей, но гребцы стали еще более усиленно работать веслами. Я не отдавал себе отчета в том, что делаю, а просто из-за всех сил старался помочь ребятам уйти от погони. Хотя, если б я им не помогал, неизвестно, что бы они со мной сделали. Расстояние между нами и обеими шхунами быстро сокращалось, они находились чуть меньше мили от нас. Однако, как сказал капитан, они делали не меньше одиннадцати узлов, когда наша скорость не превышала и семи. Но, несмотря на это, мы дружно продолжали бороться за спасение, только они бежали от погони, а я от страха. Когда между нами оставалось около полумили, с ближайшего судна, которое шло по пятам, до нас донеслось какое-то неразборчивое предупреждение, а потом послышалась беспорядочная пальба в воздух. Никогда еще я так близко не слышал выстрелы, меня затрясло, и я инстинктивно стал прикрывать голову руками. - Припугнуть пытаются! - гордо ответил Шнайдер под громкие насмешливые крики и свисты матросов, и я немного успокоился. Однако после очередного предупреждения, но уже с другой шхуны раздались новые выстрелы, только на этот раз они стреляли не в воздух, а прямо в нас. - Суки! Винтовки достали! - гневно заметил Шнайдер, когда первая пуля пролетела в футе от него. Но он не запаниковал, а так же спокойно остался сидеть на своем месте, не убирая руки с руля, остро вглядываясь в сторону тумана. - Три гребка и весла под рангоут! - скомандовал он, заботясь о жизни экипажа. Гребцы не до конца вытащили весла из уключин и, оперев их рукоятью о противоположный борт, начали парусить на веслах. Я перестал что-либо делать и с ужасом подумал: "Вот и настал конец!" - Пригнись! - скомандовал капитан, и матросы все до единого пригнулись и, придерживая весла, спрятались от пуль на дне шлюпки. Один ничего не понимающий я и Шнайдер остались сидеть, возвышаясь над бортами, но он заметил это и крикнул мне. - И ты тоже! Черт бы тебя побрал! В тот же момент совсем близко раздался сердитый окрик, рука Рихарда резко одернула меня за ногу и я с высоты своего роста снова упал на эти гребанные рыбины, больно ударившись коленом. В эту же секунду я услышал свист пули, пронесшейся у меня над головой. - Сейчас бы она размозжила твой череп, - в первый раз обратился ко мне Оливер. - Спасибо, - поблагодарил я Рихарда, на что тот только махнул рукой, вглядываясь куда-то вдаль. Без гребцов мы резко сбросили скорость и сейчас двигались только благодаря ветру, дующему на парус и лопасти весел, и капитану, искусно управляющему шлюпкой. Несмотря на выстрелы, он все так же сидел на сиденье на корме, как сказал мне Рихард, книце, и крепко держал руль, оглядываясь то на преследующие нас шхуны, то на спасительный туман, до которого надеялся поскорее добраться. Меня поразило, с каким хладнокровием капитан держался, но его спокойствие при таких обстоятельствах еще больше пугало. Никогда я не испытывал такого сильного страха за свою жизнь. Все, что было со мной раньше ушло на второй план по сравнению с этим. Сейчас, когда пули то и дело свистели над головой, а прямо по пятам за нами шли два вооруженных корабля, мной овладело безумие: хотелось бросить все и просто встать и закричать, что есть мочи, моля о помиловании. Ведь теперь, связавшись с беглецами, я тоже стал для них преступником. Но особенно ужасен был вид капитана, хладнокровно глядящего куда-то вдаль в то время, как кругом летели пули и во всю кричали громкоговорители. Кругом царил сущий ад, нескончаемый поток самых ужасных звуков доносился со всех сторон: свист пуль, громкоговоритель с корабля, команды капитана - все это сплеталось в моей голове в один большой душераздирающий комок. Я сидел на дне лодки, прижавшись к правому борту, и в который раз проклинал себя за то, что вообще залез в эту чертову шлюпку. Я боялся даже нос показать из судна, но Рихард бесстрашно высовывался и докладывал нам о происходящем на море. Шхуны приближались еще стремительней, а до заветного тумана оставалось меньше полумили, как вдруг капитан громко и отчетливо выругался: - Твою ж мать! У них пушки! - и сразу после этого над морем прокатился оглушающий выстрел, и шлюпку резко подбросило на образовавшейся волне. - Всего в пяти футах от нас! - оповестил Рихард, и тут меня объял ужас. Смутно видел я копошащихся кругом матросов, слышал свист пуль, их удары о корпус. На мгновение мне показалось, будто я уже нахожусь в открытом море, но окатившие меня брызги волны быстро привели в чувство. Второй пушечный выстрел не заставил себя долго ждать и наперерез с пулями чуть было не угодил нам в правый борт. Благо, Флаке вовремя повернул кливер* и, поймав нужный ветер, мы успели отскочить. В ожидании третьего выстрела я уже собирался прощаться с жизнью, как вдруг все кругом покрылось белесой пеленой, звуки беспрестанной стрельбы стихли, и мы, наконец, вошли в долгожданную полосу тумана. Мы смогли! Мы справились! Но это был еще далеко не конец...