Теория струн

Стив и Тор в четыре руки разбирают пластины легионерской брони. Наташа и Сэм сидят поодаль: Сэм настоял на том, чтобы залечить ее раны и ссадины. - Ай, - говорит Наташа и смеется, когда Сэм дотрагивается до пореза на лбу, который тут же начинает затягиваться. Стив щелкает застежкой черного шлема и снимает его. Тошнота подступает к горлу: перед ним молодой парень, может быть, чуть младше самого Стива; выражение лица странно спокойное, только левая его часть залита кровью, мертвые глаза смотрят жутко и бессмысленно, рот приоткрыт и странно изогнут, как будто в удивлении. Стив не выдерживает и отворачивается, ставит шлем на стол. Наташа тянется за ним и вертит в руках. - Я тут ничем не помогу. Нам бы техника, - сетует она. - Даже не обязательно из наших. Просто - техника. Эта штука - вещь. Понять бы, как ее выправить... Баки всегда был с техникой на ты, вспоминает Стив, но тут же отгоняет эту мысль. - Стив, - зовет Тор, и в голосе звучит напряжение. Стив вскидывается: - Что такое? Тор внимательно изучает лицо легионера: - Возможно, я ошибаюсь, но я знал этого человека. - Что значит, ты его знал? - удивляется Сэм. - Имеешь в виду, во внешнем мире? Тор качает головой: - Года три назад, когда мы с Локи сюда только попали, он жил с нами в одной секции. - Ты уверен? - уточняет Стив. - Могу ошибаться, - повторяет Тор. - Но лицо - его, это я вам говорю наверняка. Стив барабанит по столу пальцами: - Что с ним случилось - ты помнишь? Тор кивает: - Да. Забрали в Комнату Второго шанса. Спустя примерно месяц. Даже познакомиться не успели: к тому моменту, как мы стали с кем-то общаться, он уже был не в себе. И потом за ним пришли. Первый раз, когда мы с Локи вообще узнали, что такое тут происходит. - Ситуация становится все интереснее, - присвистывает Наташа. - Мальчики, гляньте, что у него в карманах, и броню бы потом просканировать. Любая информация будет ценной. - На нем не может быть жучков? - интересуется Тор. Наташа косится на него, как на идиота: - Нет, конечно, об этом я подумала, еще когда мы его вырубили. Это дерьмо я за версту чую: было два, оба отключила. Стив сжимает челюсти и ощупывает карманы: в левом, точно напротив сердца, он находит рифленую металлическую пластину с грубой гравировкой по краю, повертев ее в руках, читает вслух: - Л. К. Смитт. 4289-С. ГИДРА, Уровень 3, - Стив поднимает голову. - Это еще что такое? - Без понятия, - Сэм протягивает руку, и Стив отдает пластину ему. - Пустите-ка, - просит Наташа и подходит ближе, склоняясь над столом. - Давайте я осмотрю, вдруг что-нибудь осталось. Что-нибудь, что могла заглушить броня, что-нибудь, - бормочет она и водит над трупом ладонями, - незаметное, маленькое, электронное... Ее пальцы останавливаются, и Наташа победно восклицает: - Ага! Нашла. Так, нож, нужен нож... Она хлопает себя по бедру и достает тонкое керамическое лезвие, поворачивает голову легионера в сторону, чтобы открыть затылок. Стив отводит взгляд. - Вот, - Наташа раскрывает ладонь и показывает всем маленький чип. - Больше точно ничего не найдем. Только броня, ну и что-то не электронное, может быть. - Что это? - спрашивает Сэм. - Блокировка способностей? Стив задумчиво трет подбородок: - Вряд ли. Насколько я понимаю, бил он в полную силу, так что этот вариант исключается. - Стив прав, - соглашается Наташа и прикрывает глаза. - Дайте мне минутку, я сейчас... Не понимаю, - бормочет она. - Не понимаю. Стив хмурится: - Что не так? Наташа открывает глаза и смотрит на них удивленно: - Я не понимаю, что это. Здесь... Эта штука настроена так, чтобы воспроизводить высокочастотные волны с определенной последовательностью. Зачем? Никакой информации, никаких блоков. Для чего это вживили ему в голову? - Может, чтобы свести с ума? - услужливо предлагает Локи. Никто из них не заметил, как он вошел. Локи стоит, скрестив руки на груди, все еще очень бледный, но уже твердо держащийся на ногах. - Знаете, как влияют на животных при помощи звука? Заставьте их послушать одну вибрацию - они будут вас любить, другую - ненавидеть, третью - перегрызут друг другу глотки. Тор обеспокоенно сводит брови: - Локи, как ты себя чувствуешь? Локи усмехается: - Отвратительно, спасибо. Вашими стараниями. - Фокусник в чем-то прав, - неожиданно заявляет Наташа. - Они могли держать этого парня под контролем при помощи чипа. Правда, есть одна проблема: такой штуки маловато, чтобы свести с ума или заложить определенную программу. Слишком слабые волны. Так что это не отвечает на вопрос. - Значит, эту функцию выполняет что-то еще, пошевели мозгами, - морщится Локи. - В отличие от тебя, я хотя бы пытаюсь что-то узнать, - огрызается Наташа. Сэм и Тор одновременно открывают рот, но по коридорам разносится сигнал отбоя. - Я думаю, - говорит Стив, как только резкий звук затихает, - нам лучше продолжить утром. Уже поздно, и все мы не в лучшем состоянии. - Прекрасно, - хмыкает Наташа и кладет чип на стол. - Всем хорошей ночи. Бросив уничижительный взгляд на Локи, она выходит за дверь. Сэм вздыхает и, прежде чем последовать за Наташей, примирительно улыбается: - Простите, ребята, тяжелый день. Локи, спасибо, что прикрыл их. Локи пожимает плечами, отворачивается и ждет, пока Стив и Тор закрывают помещение. Они выходят из корпуса втроем и видят вдалеке фигуру Баки: он идет по улице, спиной к ним, и Стив отводит глаза. Ему на мгновение кажется, что Локи тоже смотрит в сторону Баки: пристально и серьезно, как будто знает что-то, чего не знает Стив.

***

Он бежит по лестнице, вверх, вверх по бесконечным ступенькам, ноги подгибаются, не держат его, словно сделаны из ваты. Стив вцепляется руками в перила и толкает вперед непослушное тело, но перила исчезают, превращаются в воздух под его руками. Наконец лестница выводит его к двери, из-под нее пышет жаром, как из печи, и Стив знает: он уже опоздал. Дверь чернеет, тлеет углями и рассыпается, осыпаются стены, и вот он стоит посреди пустоты, и Баки стоит напротив, глядит исподлобья, с ненавистью: - Стив, - шепчет Баки. - Обернись. Стив поворачивает голову и цепенеет: перед ним Пегги, и черты ее объяты огнем. Он тянет к ней руки, но Пегги рассыпается, и в его ладонях остается только пепел. Стив кричит и плачет, но из его горла не выходит ни звука. Баки смеется: низким, жутким смехом, и все горит, и пустота вокруг жаркая, как пустыня в полдень. Стив с ужасом понимает, что вместо рук у Баки белые, страшные кости. - Это ты виноват, - хрипит Баки. - Ты виноват, виноват, виноват во всем! - Нет, - сипит Стив. - Нет, это не правда. Стив опускает взгляд на свои руки: с них стекает густая, липкая кровь, и сам он в крови, и это из него - из него! - рвется пламя, и Баки продолжает, продолжает, продолжает смеяться, и сквозь его бугрящуюся кожу все больше и больше проглядывают кости. Стив просыпается от собственного крика и несколько мгновений вглядывается в темноту, тяжело, часто дыша, пока не осознает, что сидит в своей кровати на скомканных простынях. - Черт, - шипит он и сглатывает тошнотворный ком. - Черт, черт, черт. Часы показывают три часа ночи, и Стив думает, как же это типично: каждый раз кошмары будят его в полночь или в три, ни минутой раньше или позже. Стив откидывает одеяло и встает, натягивает штаны и футболку и выходит за дверь. Он знает, что больше не уснет, по крайней мере, не сейчас. Нет ничего страшнее, думает Стив, ничего страшнее беспомощности. Пегги погибла у него на глазах от руки лучшего друга, и он не предвидел это, не успел, не смог предотвратить. На улице нет ни души, и от прохладного ночного воздуха становится немного легче. Стив медленно бредет по дороге, пока не упирается в калитку небольшого сквера. Кто-то из местных создал его: совсем небольшой квадрат зеленых насаждений. Стив толкает калитку и проходит внутрь. Пожухлая трава шуршит под ногами громко и звучно. Впереди белеет небольшой постамент: всего пара каменных ступеней. Когда-то на этом месте стояло изваяние президента, но в одно прекрасное утро от него осталась, разумеется, лишь груда камней. Стив садится на ступени и смотрит на свои руки: ладони и внутренняя сторона запястий в шрамах, уже давно побелевших, но не менее уродливых, чем в первые месяцы. Его кошмары приходят, как по расписанию, и всегда похожи друг на друга в одном: он неизменно теряет и Пегги, и Баки. Чаще всего Пегги умирает у него на руках, а Баки уходит, иногда он убивает Баки сразу после, а временами - как сегодня - сам становится причиной смерти обоих. Стив иногда думает о том, могло ли все сложиться иначе. Если бы они не встретились с Баки. Если бы не познакомились с Пегги. Если бы оба - он и Баки - погибли раньше, чем все случилось. Когда им было по девятнадцать, они жили в заброшенном кирпичном доме на окраине леса, все еще брали одиночные задания и не всегда - особенно, если задание было опасным - ставили друг друга в известность. Как-то раз Баки вернулся из города, проходил задумчивый пару дней, а потом пропал. Просто - ушел в обед и не вернулся ни под вечер, ни ночью, ни на следующее утро. Стив совсем не спал той ночью, мерил шагами комнату и все ждал, когда же щелкнет засов на двери, и на пороге появится Баки - уставший и живой; потом обыскал все сумки, все тайники - и все-таки нашел: папку с заданием. Военная база, охраняется, достать кейс и доставить заказчику. Он сложил инструкцию вчетверо и сунул за пазуху, потом закрыл папку и спрятал подальше. Утром Пегги нашла его на кухне и спросила: - Нет вестей? Стив помотал головой. Пегги вздохнула и присела на краешек стола. - Может, ты хотя бы представляешь, куда он мог пойти? Стив сцепил руки и, не глядя на Пегги, соврал: - Ни малейшего понятия. Не знаю, что делать, Пег. Она помрачнела еще сильнее. - Стив, я сейчас ухожу в город. Пожалуйста, не делай ничего, ладно? Он вернется, обязательно. Я знаю. - Откуда? - невесело усмехнулся Стив. Пегги пожала плечами: - Джеймс сильный. Из нас троих он меньше всего нуждается в помощи. Если он не появится к вечеру, мы что-нибудь придумаем, обещаю. Когда Пегги ушла, потрепав Стива по голове и пообещав вернуться через час, Стив заметался по дому: взял фонарик, моток веревки, старый пистолет, проверил патроны, распихал по карманам несколько ножей - когда-то Баки учил его с ними обращаться, и выскочил из дома, не думая ни о чем, кроме того, жив ли Баки, успеет ли Стив. Поездка в метро прошла, как в тумане, на трассе он поймал машину, и потом еще час пробирался через лес, через дремучий бурелом, пока не уткнулся в высокий забор, увитый колючей проволокой. Стив сдернул кольца с рук - все разом, и потянулся, отчаянно, с каждой секундой паникуя все сильнее, пока не услышал знакомый голос в голове, пока ноги не подогнулись от облегчения. "Баки!, - позвал он. - Баки, где ты? Скажи мне, где ты и что с тобой, сейчас же". "Стив, - подумал Баки, и Стив почувствовал его удивление и его страх, как свои. - Господи боже, Стив, ты что, здесь? Какого черта ты здесь?" "Какого черта я здесь? Какого черта ты!.. Да я чуть с ума не сошел! Где ты, Баки? - что-то в том, как Баки звучал, было не так, и Стив стукнул кулаком по земле. - Отвечай сейчас же, ну!" Баки боялся, за себя и за него. Очень отчетливо, так, что у Стива засосало под ложечкой. "Стиви, я... Я не думаю, что смогу выбраться". Стив сжал кулаки и упрямо повторил: "Где ты? Ты же знаешь, я могу заставить тебя сказать" "Нижний уровень, шахты, - наконец отозвался Баки. - Вентиляционный колодец. Стив, пожалуйста, не ходи сюда. Здесь не работают силы". - Куда же ты вляпался, Бак, - проскулил Стив. - Зачем, ну зачем ты сюда полез? "Я иду, - сообщил он Баки. - Можно, я посмотрю твоими глазами?.." "Тебя не переубедить, да?" - обреченно уточнил Баки. "Закрой глаза и думай обо мне", - попросил Стив. Баки подчинился с тихим смешком. Стив зажмурился и открыл чужие глаза. Над головой висела паутина кабелей и тросов, вокруг были бетонные стены диаметром метра три. Баки сидел на полу, у него болела рука - возможно, вывих - и был очевидно напуган, но в остальном с ним все было в порядке. - Не радуйся, Стиви, - Стив почувствовал звук, как будто сам произнес слова. - То, что я цел, не значит, что могу выбраться. "Отверстие метрах в двадцати над тобой - куда оно ведет?" - Какое-то из разветвлений вентиляции, думаю. Я забрался сюда по одному из таких. Но это не сработает, - Баки показал на стены. - Не зацепиться, забраться так высоко, не свернув себе шею, я не смогу. "Я тебя вытащу" - пообещал Стив и копнул глубже в сознание Баки, в память, отматывая ее назад, как кинопленку. - Только будь осторожнее, - взмолился Баки. Стив снял свою куртку и, дождавшись, когда луч прожектора скользнет по стене - и мимо, дальше, накинул ее на проволоку, подергал и медленно, цепляясь ногами за выбоины и неровности, взобрался по стене и спрыгнул на землю с другой стороны. Территория охранялась, но не так, чтобы Стив не мог с этим справиться: всего десяток человек, и никто из них не был одет в форму легиона. Он преодолел сто метров до входа в шахту бегом, перескакивая из одной головы в другую, и к тому моменту, как нашел вентиляционный люк и, сняв его с петель, забрался внутрь, уже мало что соображал. Отдышавшись и немного очистив голову, Стив огляделся. Насколько он мог судить по воспоминаниям Баки, нужный колодец располагался слева, метрах в пятидесяти. Стив снова потянулся к Баки: "Как далеко распространяется блокировка сил?" "Точно не уверен, - ответил Баки. - Не очень далеко, возможно, метров десять-пятнадцать. То, что их глушит, находится где-то подо мной". Стив прошел вперед, пригибаясь под низким потолком, и уперся в решетку, повисшую на одной петле. Теперь он точно знал, что идет тем путем, которым пробирался в шахты Баки. Проход расширялся и снова сужался впереди. Стив поднял голову и увидел, как по решеткам наверху ходят люди. "Баки", - попробовал он и понял, что ничего не вышло: сознание будто бы забарахталось в груде песка. Стив подавил новую волну паники и двинулся вперед, к черному провалу колодца, над которым болталась оборванная веревка: видимо, отсюда Баки пытался подняться наверх. Баки услышал движение и поднял голову. - Бак, - едва слышно шевельнул губами Стив. - Я сброшу тебе веревку. Размотав веревку, Стив осмотрелся: металлические тросы, растянутые вокруг, выглядели достаточно прочно. Он закрепил веревку на одном из них и потихоньку спустил другой конец вниз, пока Баки не смог ухватиться за него руками и обвязать вокруг себя. Стив уперся ногами в выступ и принялся тянуть. Воздух разорвался пронзительным визгом сирены. - Стив! - крикнул Баки. - Мы успеем, - упрямо прокричал Стив в ответ. Несмотря на то, что за последние годы он сильно вытянулся и набрал мышечную массу, поднимать вес, равный своему, оказалось тяжелым занятием, и орущий на все лады сигнал тревоги ничуть не помогал ситуации. Кое-как подтащив Баки к краю колодца, Стив вцепился в него руками и помог залезть наверх. Из коридора напротив донеслись шаги. Баки посмотрел на Стива огромными глазами: - Черт, черт, бежим! Раздался выстрел, и бок обожгло болью; как в замедленной съемке, Стив неловко взмахнул руками, шагнул назад и - оступился. - Стив! - взвыл Баки и, вытащив пистолет, слепо выпустил всю обойму туда, откуда стреляли. Кто-то вскрикнул и затих, но шаги снова приближались, уже со всех сторон. - Баки, - Стив каким-то невероятным образом зацепился за каменный выступ и, едва держась, повис над чернотой колодца. - Баки, уходи. - Нет, - Баки дико глянул на него, трясущимися руками связал на веревке узел и сбросил ее вниз. - Нет, без тебя я не уйду! Держись за веревку, Стив, черт тебя подери. Ну же! Шаги звучали уже совсем близко. Стив оторвал одну руку от выступа и стиснул в ней веревку. Едва не сорвавшись, перехватил ее и второй рукой тоже. Баки втащил его назад, почти уронив на себя. - Бежать можешь? - отрывисто спросил Баки. Стив кивнул. Они бежали по коридору, не чувствуя ног. Как только Стив снова ощутил свои силы, стало немного проще: он вырубил несколько человек, почти не помня себя. Перелезая через стену, они оба изодрали ладони в кровь. Остановились только на темном, пустынном шоссе. Баки уперся руками в колени и попытался отдышаться. Стив рухнул на песок и расхохотался. - Чего смеешься, придурок? - рявкнул Баки. - Ты чуть не сдох! У тебя кровь! Что с твоим боком? - Царапина, - Стив и рассмеялся еще сильнее, морщась от боли. - Боже... Баки присел на корточки и приподнял его футболку, осмотрел рану, играя желваками. - Ты хоть понимаешь, насколько... Ты понимаешь, как глупо было идти сюда в одиночку? Стив повернул голову и посмотрел на него: - Тот же вопрос, Бак. Тот же вопрос. Когда они вернулись домой, под утро, кое-как перевязав рану Стива, ободранные, грязные, едва держащиеся на ногах, Пегги ждала их, сидя за кухонным столом, сложив руки перед собой. Облегчение на ее лице моментально сменилось яростью. - Вернулись, значит, - она осмотрела их и поднялась из-за стола. - Вернулись. Стив не знал, что сказать, и неуверенно улыбнулся. Пегги побледнела, в два шага пересекла кухню и залепила звонкую пощечину сначала ему, а потом и Баки. - Джеймс, оставь нас, - приказала она. Баки поднял руки и попятился к двери: - Ладно, ладно. Только не убивай его, Стив и так раненый. - С тобой, - бросила ему вслед Пегги, - я потом тоже поговорю. Стив переступил с ноги на ногу, уставившись в пол и чувствуя себя нашкодившим мальчишкой. - Пегги, - пробормотал он. - Я не мог иначе, это же Баки, он же... - Я тебя иногда так ненавижу, знаешь, - перебила его Пегги. И поцеловала: коротко и крепко. Стив моргнул и жутко покраснел: - Ты что?.. - Что я? А как это, по-твоему, называется? - губы Пегги насмешливо дрогнули. - Я не собираюсь тебя терять, понял меня? Никогда больше так не делай. Стив машинально кивнул. - Не бери больше одиночных заданий. И Джеймса попробуй убедить, чтобы перестал. Мне казалось, смысл был в том, чтобы выжить, - Пегги сняла цепочку с крестиком, ту самую, которую Баки порвал и собрал заново при знакомстве, и надела Стиву на шею. - Не знаю, что уж вы решите, но... Так я хотя бы всегда смогу быть с тобой. Она заправила крестик ему в ворот и, кивнув чему-то своему, вышла из кухни. Стив постоял минуту, бессмысленно глядя ей вслед, потом вздохнул, взъерошил волосы и пошел к двери. Баки сидел на крыльце и курил: сигарета дотлела почти до фильтра, и он сделал глубокую затяжку, прежде чем, не оборачиваясь, похлопать по ступенькам рядом с собой. Стив сел и посмотрел сквозь острые стрелы деревьев на горизонт. Солнце вставало, раскрашивая небо в желтый, фиолетовый и алый. Стив перевел взгляд на Баки и какое-то время смотрел, как он достает из пачки новую сигарету, как щелкает зажигалкой и щурится на восход, и думал: если Пегги для него - луна и звезды, то Баки - Баки - его солнце. - Я так рад, - сказал Стив, еле слышно, искренне. - Так рад, что ты живой. Баки выдохнул дым и, протянув руку, потрепал Стива по голове. - Я тоже рад, Стиви, я тоже. - Пегги права, Бак. Мы должны перестать заниматься этим поодиночке и втайне друг от друга. Мы сегодня... Почти... Я не могу так. Я не готов тебя потерять. И не хочу умирать. Баки помолчал, время от времени поднося ко рту сигарету: красный огонек ярко светился в рассветных сумерках. - Согласен, - кивнул он наконец. - Когда ты висел там, и я видел, что еще немного - и ты отпустишь чертовы камни, и - все... - Баки зажмурился и покачал головой. - Я бы никогда себе не простил, Стив. Никогда. - Я думал, что ты мертв, когда шел на базу, - признался Стив. - Не слышал тебя, было слишком далеко, шел почти наобум. Худший момент в моей жизни. - Хуже, чем когда Рыжий Билли украл твою коллекцию бумажных журавликов? Стив моргнул и уставился на Баки, приоткрыв рот. - Ты. Баки расхохотался. Стив стукнул его по голове. - Ай! Стиви, ну прости, прости! - Баки судорожно вздохнул, пытаясь унять смех. - Я просто вспомнил, как ты ревел весь вечер - а ты ведь никогда ни над чем не ревел: ни разбитые коленки, ни драки, ничего тебя пронять не могло. А тут: "это худший момент моей жизни, мои журавлики желаний" - и в рев, - Баки снова сорвался на смех и помахал рукой. - Не удержался. - Придурок, - беззлобно огрызнулся Стив. - Это были крутые журавлики. И я сделал их девятьсот девяноста восемь штук, а этот мудак... Девятьсот девяноста восемь, представляешь себе? Три с лишним года складывал. Столько работы зря. - Ты так и не признался тогда, что загадал, - напомнил Баки. - Но страшно боялся, что без журавликов не сбудется. Стив пожал плечами: - Желания вслух не говорят. - Балда, - протянул Баки с сожалением и выпустил в небо несколько аккуратных дымовых колечек. - Позер, - хмыкнул Стив. Он загадал тогда, девятилетний хилый малец, сворачивая журавликов один за одним, чтобы его друг Баки всегда был с ним, ведь без него Стив был никаким не Стивом, не живым мальчишкой, а просто одной из кукол с порядковым номером вместо имени. Впрочем, желание работало и без тысячи бумажных журавликов. Они ведь были вместе до сих пор. - Ты не бойся, Стиви, - сказал Баки светло и тихо и сжал руку Стива в своей. - Мы выдержим. Еще два-три года продержаться - и будет достаточно денег, чтобы выправить документы и уехать подальше. Знаешь, мы можем поехать куда угодно. Посмотрим море. Свозим Пегги в Рим, помнишь, она хотела? Найдем такое место, которое будет нашим. Еще совсем чуть-чуть - и все изменится. - Да, - выдохнул Стив. - Да. Это было восемь лет назад, но Стив помнит, как сейчас: сине-серые сумерки и спокойный, мягкий взгляд Баки, отблеск тлеющей сигареты в его глазах. Стив сжимает крестик на цепочке через ткань футболки и пытается не думать. - Не спится? Стив поворачивает голову и видит Наташу: бледная, она зябко кутается в кофту с длинным рукавом. - Нет, - признается Стив. - Пытался уснуть, но сегодня это особенно неприятно выходит. Наташа садится рядом с ним на бетонные ступеньки. - Кошмары? Стив кивает. Наташа смотрит наверх, на редкие огни окон. - У меня тоже. И у Сэма, но у него легче, он даже почти не просыпается. А я - просыпаюсь. И после обратно как-то совсем, - она кривится, - не хочется. - Я пытаюсь спать раньше или уже под утро, - делится Стив. - Иногда помогает. Наташа улыбается уголками губ: - Спасибо за совет, учту, - она косится на его руки, будто взвешивая что-то в голове. - Ты ведь любил рисовать? Раньше? Я видела альбомы. Стив пожимает плечами: - Да, любил. Но это, как и очень многое, осталось в прошлом. - Но почему? Только не говори, что из-за ожогов, твои пальцы функциональны. - Нет, это... - Стив думает, как лучше объяснить, не касаясь совсем личного. - Это часть той жизни, которой я лишился тогда, пять лет назад. Я просто - не могу. Наташа молчит и натягивает рукава кофты на пальцы, потом интересуется: осторожно, с не присущей ей неуверенностью: - Это из-за Джеймса Барнса? Стив неопределенно качает головой. - В некотором роде. Это сложно объяснить, Нат. - Знаешь, - Наташа прикусывает щеку и на пару секунд задумывается. - Сегодня был странный день. Но ты же тоже это чувствуешь, я уверена, мы все чувствуем: что-то меняется. Что, если у тебя еще будет шанс получить ту жизнь, о которой ты мечтал? Баки и Пегги. Его солнце и луна. Его семья. Место, где они были бы счастливы. - Нет, - говорит Стив твердо. - Той жизни у меня никогда не будет. Наташа сжимает губы и смотрит внимательно и с сожалением. - Пойдем, Кэп, - она поднимается и тянет его за рукав. - Уже почти утро. Пойдем, попробуем поспать. Завтра нас ждет долгий день. Стив встает и позволяет вести себя обратно к жилым корпусам, глядя вперед, на маленькую, странно хрупкую фигуру Наташи. Они точно плывут в серо-синих сумерках, и кусты в сквере за спиной шелестят по-летнему мирно. Стиву кажется: стоит обернуться - и он увидит кирпичный дом, и свет в окне, где Пегги готовится ко сну, и улыбающееся лицо Баки, и красный огонек его сигареты. Стив не оборачивается.