Кларк зашла в дом последней и, тихонько прикрыв за собой дверь, осталась стоять у входа, нервно переминаясь с ноги на ногу. Кейн наградил её кротким, понимающим взглядом и молча направился к лестнице, ведущей на второй этаж, когда Эбби остановила его:
- Мне кажется, мы должны это обсудить все вместе.
Девушка ошарашено уставилась на женщину: обычно Эбигейл выставляла Маркуса из комнаты, предпочитая отчитывать дочь в одиночку. Мужчина тоже был не менее озадачен, но ничего не сказал и, кивнув головой, прошёл вслед за своей женой в гостиную. Глубоко вдохнув, блондинка вошла в комнату и, откашлявшись, заговорила:
- Я понимаю, что ты злишься, но позволь…
- Злюсь? – спросила Эбби, прервав дочь на полуслове. – Да, я злюсь. Ты вообще собиралась мне рассказать об этом?
- Честно? Я не была уверена, что стоит это делать… Так что… Скорее всего, мой ответ на твой вопрос – нет. Нет, я не собиралась рассказать тебе о своём решении.
- И правильно думала! Хорошо, представим, что ты поступишь, закончишь свою Академию, а дальше что? Что ты будешь делать дальше? А я скажу тебе: ты будешь никем! – воскликнула женщина. – Нет, я не позволю тебе загубить свою жизнь. Ты поступишь туда, куда мы обсуждали много раз – в медицинский.
- Но это всегда было моей мечтой, мам! Ты же знаешь!
- Эбби, ты не права, – начал говорить Маркус, молчавший до этого момента. – Это её жизнь и её решение.
- Я не позволю ей разрушить свою жизнь, – упрямо повторила Эбигейл.
- И что ты сделаешь? – с вызовом поинтересовалась Кларк. – Запрёшь меня, а потом лично, за ручку, проводишь до медицинского колледжа? Я всё равно отправлю своё заявление в Академию!
- Мы закончили!
Девушка зарычала от досады, а затем в сердцах воскликнула:
- Папа бы понял меня!
- Ну, твой отец уже десять лет как мёртв, поэтому ничего не может сказать по этому поводу.
Гриффин уставилась на мать неверящим взглядом, сделала шаг назад и, покачав головой, побежала по лестнице наверх, в свою комнату, не обращая внимания на зовущую её Эбби. Захлопнув за собой дверь, Кларк со злости пнула тумбочку возле кровати и упала на кровать, спрятав лицо в подушку. Слова матери эхом отдавались в голове, отчего кулаки невольно сжимались.
Она никогда не позволяла себе так разговаривать об отце. Да она вообще предпочитала его не вспоминать.
Внезапно в кармане джинсов завибрировал телефон. Девушка нехотя вытащила его и обнаружила новое принятое сообщение.
Эй, Кейт. Ты уже свободна?
Кларк перевернулась на спину и глубоко вздохнула.
Слишком много событий для одного вечера. Она совсем забыла про Беллами, которого следовало бы теперь игнорировать, а не переписываться от чужого имени. Если узнала она, узнает и он, со временем.
Пальцы в нерешительности замерли над клавиатурой телефона.
Жизнь больше не будет прежней, но Гриффин хочет узнать поближе этого Беллами, другого.
Да, теперь свободна.
Ну, и как прошёл твой вечер?
Сам ужин – неплохо. Но потом я в пух и прах разругалась с мамой. Так что…
Всё настолько серьёзно?
Не знаю. Но пока что я не хочу её видеть.
И, пожалуйста, давай не будем об этом говорить, ладно?
Ты уверена, что не хочешь поговорить об этом?
Да.
Расскажи, как прошёл твой вечер?
Вполне сносно.
Так мне ждать приглашения на свадьбу?
Ха-ха, очень смешно. Нет, мы всё ещё ненавидим друг друга.
Ладно, тогда и на эту тему мы тоже не будем разговаривать.
Ты всё ещё не ответила, чем увлекаешься!
Искусство. Я люблю искусство. В любом его проявлении.
О, это здорово.
Прости, что так долго. Я успел задремать.
Мне кажется, тебе стоит пойти спать. Сам же говорил, что почти не спал.
Да, ты права. Я чертовски устал и хочу спать.
Спокойной ночи.
Спокойной ночи, извращенец.
Кларк долгое время смотрит на телефон, прежде чем выключить свет и закрыть глаза.
Придётся придумать историю Кейт, ведь нельзя особо много рассказывать о себе – Кларк Гриффин. 
