Записки новичка.

Прошло время. Понемногу я втянулась. Не могу сказать, что новая жизнь была легкой, скорее наоборот. Жесточайшая дисциплина поддерживаемая страхом смерти, или желанием жить, что по сути одно и то же. Но в моём случае, к этим естественным в нашем положении чувствам, добавилось ещё одно - и не могу сказать, чтобы оно помогало мне выживать, скорее - мешало. А чувство это - зарождающаяся, да что там, уже зародившаяся влюбленность в Мэдлен (влюбленность-чисто эмоциональная). Верно говорят от любви до ненависти - один шаг. Правда в моем случае сначала были ненависть и страх. Страх остался, а ненависть сменилась на восхищение, уважение, почитание. Мне всегда нравились сильные личности. А сильнее, я еще не встречала. Расскажу случай, когда мои чувства едва не привели к смерти от руки моей обожаемой Мэдлен, и который надолго излечил меня от стремления хоть как-то их выказать. Итак, дело было на уроке, который вела ведущий психолог, главный стратег, и по совместительству зам шефа, то бишь - Мэдлен. Небольшая комната, на освещенной половине которой вдоль стены стоит ряд столов, штук пять-шесть, а на темной - столы вдоль стен, и на них в творческом беспорядке навалены разные отделовские штучки. За каждым столом по одному человеку, хотя рассчитаны на двоих. В общем, в комнате человек шесть, не больше. Я сижу за вторым столом. Передо мной через одного человека - Мэдлен, углубленная в свои записи. Мы все впрочем тоже. Чем же мы занимались в тот день? Помню смутно. По-моему рассчитывали фактор модуляции. Началось все с того, что сосед, сидящий сзади, решил меня достать. Не берусь судить, что было этому причиной, желание поразвлечься за мой счет, или подставить, но взялся за дело он основательно. Сидя строго за мной, так, что его было не видно спереди, при первой же возможности со всевозможным усердием пихал меня стилом в спину. Довольно ощутимо, надо сказать пихал, до синяков. Здесь нужно сделать небольшое отступление по поводу дисциплины. Мы новички, но уже давно уяснили для себя, что наша жизнь здесь практически ничего не стоит. Пока ты соответствуешь требованиям Отдела - будешь жить, нет - тебя ликвидируют. Поэтому, все выкладываются по полной, кто как только может, а ошибки, ошибки изо всех сил стараются не допускать, потому-что они здесь чреваты. Что же говорить о простой дисциплине. Думаю, вы и сами уже поняли, что более примерных учеников найти трудно. В свете всего сказанного, не понимаю, на что надеялся "друг" сидящий сзади. Даже не заметь его Мэдлен, уж парочка-другая камер здесь точно есть, и на них все его художества как на ладони. Неужели настолько тупой, что не просчитал и такую возможность, и надеялся выйти сухим из воды? Мне же оставался лишь один выход - полностью его игнорировать, и он, я уверена, не остался бы без наказания. Но тут на первый план выходят мои чувства. Мэдлен, как я уже говорила, мне нравится, и я хочу, чтобы она обратила своё внимание на меня. В индивидуальном порядке, так сказать. Сделать что-то выдающееся в плане учебы, результатов, практически невозможно, да и выгори у меня это, дождаться чтобы Мэдлен подошла и похвалила, или как-то выделила - да не смешите меня, просто сочтет за должное, здесь все выкладываются по полной. Значит остается только один путь - прямо противоположный - совершить что-то недозволенное, вывести из себя, это гарантирует мне быстрый результат - личный контакт с Мэдлен, а ведь я этого и добиваюсь. Правда, не думаю, что он будет для меня приятным, но на что только не пойдешь ради своей цели. Да и не убьют же меня за то, что я задумала, это было бы слишком. Накажут конечно, но ведь это будет Она. Что и требовалось доказать. Итак, я начинаю претворять свой план в действие. Дождавшись очередного тычка в спину, не игнорирую, а развернувшись, смачно влепляю пощечину опешившему наглецу. Некоторые видели что происходило до этого, но естественно не вмешивались - своя рубашка ближе к телу, некоторые нет, но ни те, ни другие не ожидали от меня такой реакции. Я же повернувшись на место, наткнулась на взгляд Мэдлен - он был страшен, он прожигал, и самое было время извиниться, покаяться, что дескать он сам виноват, а я больше не буду, но у меня ведь другие планы, и я с совершенно спокойным видом, как бы не признавая, что совершила что-то предосудительное, и тем самым усугубляя свою вину, уткнулась в свои записи. Не знаю, сколько она на меня смотрела, я делала вид, что целиком погрузилась в расчеты, и ничего такого не произошло. Постепенно обстановка хотя бы внешне вернулась в свою колею, и провокатор решил что всё получилось здорово ему на руку. И продолжил. И тут же огрёб по второй щеке. Если первый взгляд Мэдлен был страшен, то от второго душа у меня ушла в пятки, и я подумала, не зря ли я всё это затеяла, но упрямо с невинным видом опустила глаза вниз. Правда в её взгляде я успела заметить и некоторое удивление, и попытку понять мотивы моего поступка, она явно оценивала, понимаю ли я, что своим поведением фактически отдаю себя им в руки, или у меня от такой жизни просто крыша поехала. На какое то время наступает затишье, и внешне всё в порядке - как будто ничего не произошло, но на самом деле все напряженно ждут развязку, и никто толком не занимается. Думаю, Мэдлен тоже это понимает, потому что она не стала больше тянуть, а может просто доделала свои дела, но так или иначе, она встает, и пройдя наискось мимо того места где я сижу, и скомандовав: "Иди за мной", направляется в темную половину комнаты. Я со смешанными чувствами иду за ней. Знаю, что сейчас меня ждет что-то неприятное, но на подробный анализ ощущений времени у меня нет. Мэдлен подходит к столу, и берет револьвер. Обычный такой, старомодный шестизарядный револьвер. Вот тут меня начинает потряхивать, и пронимает наконец как следует. Наказывать? Да кому ты нужна, просто пристрелят, и точка. Если человек нарушает дисциплину, значит он не боится умереть, и никакими наказаниями этого не исправишь. И почему раньше такое развитие событий казалось мне невозможным? Почему я не дала себе труда подумать, а как собственно она может меня наказать? Побьёт? Смешно. Посадит в карцер? А то, где мы сейчас живем сильно от него отличается? Не отпустят на выходной? Это тоже не про нас. Ха-ха. Глупая я, наивная до идиотизма. И что же? Она меня сейчас просто убьет? Этого я не ожидала. За что, за пощечину? Меня охватывает липкий ужас, и чувство полнейшего бессилия. Я даже не пытаюсь ничего предпринять, как-то спастись, впрочем, это и к лучшему. Выкажи я ей сейчас неповиновение, и меня уже ничто бы не спасло. Мэдлен же вставляет в барабан одну пулю, (а я лишний раз убеждаюсь, что это конец - на меня больше и не понадобится) и раскрутив, защелкивает. Затем, держа револьвер в правой руке, левой берет меня за плечо, и давит вниз, принуждая встать на колени. У меня и мысли нет сопротивляться, только одна мысль: "Неужели я сейчас умру?" Опускаюсь на колени, и Мэдлен приставляет револьвер к моему лбу. Я смотрю ей в глаза, и не вижу в них ни жалости, ни сострадания, но и удовольствия от своих действий в них тоже нет. Просто холодная необходимость. Работа. Но я всё равно умоляю её взглядом: "Пожалуйста, не надо!" А она спускает курок. Раздается сухой щелчок, и я вздрагиваю всем телом - пусто! Но она не убирает ствол от моего лба, а чуть подождав вновь нажимает на спуск. Опять я вздрагиваю, и опять пусто. Опускаю взгляд, закрываю глаза, и сжавшись в комок и морально, и физически - отсчитываю еще три щелчка. И только зная, что в следующий - шестой раз точно будет пуля, опять открываю глаза. Мэдлен же уже по собственной инициативе ловит мой взгляд, и без слов говорит мне всё, что хотела сказать - и я её прекрасно понимаю - и то, что жива до сих пор лишь чудом, только потому что мне несказанно повезло, и предупреждение на будущее о том, что игры закончились, да и не начинались, а затем поднимает руку к потолку, и в этот раз раздается выстрел. - Иди на место - приказывает она мне, я встаю, и на ватных, непослушных, подламывающихся ногах иду к столу. Больше всего хотелось просто упасть, дошла лишь потому, что Мэдлен смотрела мне вслед, и заодно на остальных учеников, явно намекая, чтобы они приняли к сведению только что увиденное. Здорово же я ее разозлила, если она использовала все варианты "необязательного" убийства, и остановилась только лишь тогда, когда точно знала - сейчас будет пуля. Но вообще-то это и понятно. Моя вина много больше, чем у "провокатора". Он делал все исподтишка, а я открыто и демонстративно бросала вызов дисциплине, а значит и Отделу. Этого абсолютно невозможно допустить.