4-й отдел, или Монстры есть внутри каждого

— Опаздываешь, — уныло протянул Юджин, занятый длительным изучением каких-то схем за своим рабочим столом. — Естественно, как тут не опоздать, — ответила я, становясь спиной к нему и набирая прохладную, живительную воду из бездонного, но такого маленького кулера. Белобрысый мужчина на секунду оторвался от работы и заметил: — Джейн, у тебя что — то на… — он не договорил, показывая при этом пальцем и улыбаясь. Вывернувшись настолько, насколько мне позволяет гибкость тела, я с ужасом увидела, что штаны на пятой точке и чуть ниже нее покрыты толстым слоем белой шерсти. Быстро принялась отряхивать, затем бессильно опустилась на капитанский стул и обреченно схватилась за голову руками. — Ты сегодня сама не своя, — Маккейн отложил в сторону карандаш, который служил ему путеводителем. — Что случилось? — Долгая история, — устало бросила я в ответ, однако он так внимательно вглядывался в мои глаза и с такой готовностью слушать откинулся на спинку стула, что я, глубоко вздохнув, принялась рассказывать.       Вернувшись домой после вчерашнего задания я первым делом побрела на кухню. Ничтожная надежда на то, что еда сама по себе материализуется в холодильнике (как это часто бывало, когда я жила с бабушкой и дедушкой), умерла в тот момент, когда дверь в холодное царство распахнулась, и оттуда понесло протухшим сыром. — Да уж, мисс Картер, хозяйка из вас никудышная, — окинув взглядом свои никчемные богатства, я сунула руку внутрь, нащупала остатки ветчины, попутно прихватила испортившийся молочный продукт, который сию же минуту полетел в мусорную корзину. — Мало того, что не умеете готовить, так еще и не из чего, — приготовив бутерброд на скорую руку, решила заварить чай.       Взяв пустой фильтр, принялась крутить вентиль крана чтобы набрать воды. Как ни странно, но ни капельки не вытекло, а вместо этого послышались недовольные скрежещущие звуки, исходящие из трубы под умывальником. Только я нагнулась посмотреть, что же там такое, как труба с треском разрывается, оттуда начинает бить фонтан, моментально заливая кухню, и вылетает какая-то тварь, напоминающая пиявку. Недолго поплескавшись в образовавшейся луже, на моих глазах монстр вырос до размеров гончей, раскрыл пасть с двумя рядами острых как бритва зубов и неловко бросился на меня. Схватив первое, что попалось под руку (в последствии это оказалась сковородка), я заехала ему по челюсти. Тварь истошно завыла от боли, скорчилась в луже, но отступать и не собиралась, и, ухватившись за мою ногу, повалила на пол. От неожиданности я вскрикнула и выронила оружие. Пока пыталась отбиваться ногами от упертой неповоротливой твари в постепенно образовывающемся океане у меня на кухне, успела дотянуться и снова треснуть монстра, только уже по голове. Он в последний раз издал протяжный стон и перестал двигаться. Пару минут сидя в промокшей и запачканной одежде, судорожно сжимая рукоять сковородки, я пробовала перебирать в голове варианты следующих действий. Прежде всего, надо избавиться от 1-го уровня. Это получилось у меня на ура, ведь мусорный пакет, как и бак на улице, достаточно вместителен. Позвонив в водопроводную кампанию и подождав полчаса, встретила сонного (все-таки было почти 10 ночи) бородатого рабочего. Мы оценивающе смерили друг друга, причем мужчина не скрывал удивления от моего внешнего вида промокшей и озлобленной девушки. — Впервые в жизни вижу такую поломку, — поделился он, присев у разломанного шкафчика под раковиной, смотря на прорванную трубу и одновременно почесывая затылок. — Сколько времени вам надо? — Придется менять всю трубу и заново налаживать всю систему водоснабжения, — сантехник поднялся и, погладив рыжую бороду, подытожил: — Два дня, не меньше. Желательно, чтобы вас тут не было, — я непонимающе вытаращилась на него. — Один я не справлюсь, к тому же будет неприятный запах из-за застоя и, не обижайтесь, но ваш мини океан… — он обвел рукой громадную лужу на почти весь первый этаж. — … не пропадет за сегодня. Если вы думаете, что я что-нибудь украду, то не волнуйтесь: наша фирма несет ответственность за любой ущерб. — Хорошо, хорошо. Вы меня убедили.       Волноваться у меня действительно не было причин: особой роскошью дом не пестрил, а все сбережения хранились в банке. Однако на горизонте появилась очередная неприятность — мне некуда податься. Конечно, вариант отеля весьма заманчив, но тратиться на несчастных два дня, если прибавить к этому очевидный факт, что практически все отели расположены в пригороде, далеко от станций метрополитена (зеленая программа по заманиванию туристов, чтоб ее), то лучше уж ночевать на работе в спортзале. Только не сегодня. Немного пораскинув мозгами, я собрала вещи и, выпроводив рабочего, направилась в соседний дом. — Здравствуйте, миссис Кэндилесс, — натянув улыбку, я поздоровалась со своей пожилой, добродушной, овдовевшей соседкой — кошатницей. Старушка, стоя на пороге в голубом халате поверх длинной ночной рубашки с узором из мелких васильков, с накрученными на бигуди поседевшими волосами и с огуречной маской на лице всплеснула руками и взволнованно охнула при виде меня. — Господи, девочка моя! Что с тобой произошло? — Ничего особенного. Трубу прорвало. Могу я переночевать у вас? — Конечно, проходи, милая, — она хотела приобнять меня за талию, но прикоснувшись, тут же отдернула руку, будто ошпарилась. — Да ты же вся промокла! Давай иди в ванную, умойся, а я пока постираю твою одежду. — Спасибо, миссис Кэндилесс. — Пустяки, дорогуша.       Выйдя из ванной, я обнаружила уже приготовленное спальное место на диване, на котором успели разлечься мои новые, ленивые, мохнатые соседи. Трое оккупантов при виде меня лишь вальяжно потянулись и свернулись клубочками, продолжая мурчать и погружаться в сладкую дремоту. — А ну брысь отсюда! — внезапно появившаяся хозяйка дома спугнула питомцев активным размахиванием полотенца, освобождая диван, — Обнаглели в конец! — она перевела взгляд на меня. — Может, чаю? — Спасибо, миссис Кэндилесс, но мне завтра на работу.       Поспать мне так и не удалось. Пушистые изверги нахально пробовали вытеснить меня с и без того узкого дивана, недовольно шипели, выпускали коготки и впивались в кожу рук и ног клыками. Около двух часов ночи, когда было объявлено перемирие на условиях того, что коты дрыхнут у меня в ногах, а не лезут на голову, глаза стали постепенно закрываться, отправляя меня в чуткий, легкий сон. Спустя примерно сорок минут мое неописуемое счастье было прервано храпом, похожим на рев льва, раздавшийся из спальни миссис Кэндилесс. Поначалу мне было смешно, ведь в голове не укладывалось, что такая милая пожилая леди может издавать такие звуки. Затем до меня медленно дошло, что я не смогу уснуть. В конце-концов, я осознала, что нахожусь в ловушке, ведь встать я не могу из-за спящих на моих ногах комочков шерсти (каждый из которых весит килограмм 8, если не больше). В таком положении я и дождалась утра, то проваливаясь в короткий глубокий сон, то разглядывая люстру из хрусталя. Ближе к семи часам подлые оккупанты освободили территорию, а миссис Кэндилесс перестала храпеть словно медведь в спячке, и тут сон одолел меня, не оставив ни шанса на сопротивление. В результате, я не позавтракала, не выспалась, опоздала на работу и, вдобавок, не знаю, куда деваться. Еще две ночи я не переживу в том сумасшедшем доме. — Впечатляет, — сказал Юджин после моего слегка упрощенного пересказа. — Выходит, ты бездомная? — я кивнула в ответ. — А как на счет твоих друзей? — О, нет! У них слишком маленькая квартира, да и Мартин не выдержит двух грязнуль. Он Реджа терпит еле-еле. — Ну, тут я тебе не помощник, — Юджин перевел взгляд на дверной проем. — Привет, Фредвард.       Я аж подпрыгнула на месте, услышав имя начальника. Какой же он бесшумный! — На мое место метишь, непутевая? — прожигающий взгляд бездонных голубых глаз покрыл тело мурашками. — Никак нет, сэр. — А мне кажется наоборот, — он подошел и положил на стол бумаги. — За опоздание напишешь отчет по вчерашнему делу. — Есть, сэр. — Я поеду в больницу, — эта фраза была адресована Маккейну. — Пострадавший пришел в себя. Надо переговорить. — С немым-то? — белобрысый заулыбался, сверкнув карими хитрыми глазами. — А ты точно не навредишь ему? — он следил за тем, как капитан берет в руки плащ и направляется к выходу, — Я хотел сказать, что ты не слишком терпелив… — Морисом покинул кабинет. — Вот же эгоист. Даже в свой день рождения…       На этой фразе я поперхнулась, чуть не залив документы водой. — У капитана праздник? — оправившись от шока, подскочила к столу Юджина, удивленно захлопавшего глазами, и чуть ли не крича продолжила: — И ты молчал?  — Не видел смысла тебе это рассказывать, — ответил он, копируя речь Морисома. — Тем более, мы уже не празднуем сама знаешь сколько времени.  — Так нельзя! — воскликнула я. — День рождения всего раз в году, — недолго думая, щелкнула пальцами и твердо сказала: — Решено. Мы должны его поздравить… — Ты напоминаешь мне человека, отчаянно пытающегося найти способ умереть. — …Только вот где отмечать будем? Может, Джим согласится? — мыслям вслух не было предела, и, пока я ходила туда — сюда размашистым шагом, Маккейн пробовал остановить меня. — А глава знает о его дне рождении? — на секунду замерев, выжидающе посмотрела на белобрысого мужчину. — Вот пойди сама и спроси, — бедняга Юджин, по-моему, обиделся, что ему уделяют мало внимания. Гордо задрав нос, я направилась туда, куда он меня и послал. — Конечно, я знаю, — Оуклейс выпустил кольцо дыма, сидя за рабочим столом и рассматривая очередные прибывшие улики. — И что в этом такого? — абсолютно безразличным тоном спросил он. — Как что? — я чуть ли не кричала, отчего глава оторвался от документов и смерил меня удивленным взглядом проницательных глаз. — Как же так? Вы не хотите его поздравить? Он ведь ваш лучший боец! — Так, Картер, остынь, — на загорелом лице появилась лисья улыбка, — Я так понимаю, что все обязанности организатора ты берешь на себя, а мне надо дать тебе выходной? — Да, сэр. Задержите вместе с Юджином капитана до шести часов вечера, а потом приведите к Джиму. Обо всем остальном я позабочусь. — Ладно. Работы особой не предвидится, — согласился наконец-то мужчина, потушив сигарету. — Только смотри мне — не напортачь! Фред любит идеальность! — бросил он вслед. — Хотя черт его знает, что он может полюбить из-за такой неугомонной. — Джииим! — буквально ворвавшись в паб, о чем огласил задребезжавший колокольчик над дверьми, быстро обвела помещение взглядом в поисках хозяина и, обнаружив его на привычном месте за протиранием пивных кружек, бросилась к мужчине. — Выручай! — Что произошло? — обеспокоенно спросил он, отставляя в сторону идеально чистую кружку из толстого стекла. — У капитана день рождения. Надо все организовать. — У Морисома? — переспросил старик, затем почесал задумчиво подбородок и, покачав головой, ответил. — Думаю, я могу одолжить тебе помещение и помощь. Но пообещай, что посетителей выгонять не будешь. Все таки деньги есть деньги. — У одного из ваших праздник? — подошедшая пару секунд назад Клэр внимательно посмотрела на меня, — Я могу помочь с тортом. Мне не в напряг. — Только готовь строго по рецепту матери, — Джим поднял вверх палец. — Ее бисквитный пирог с яблоками — просто объедение, — с этими словами он потер свое приличное брюшко и зажмурился, вспоминая вкус десерта. — Как получится — так и получится. — Что значит «как получится»? Это тебе не чаепитие, а праздник! — возмутился старик. Тогда наигранно нахмурившаяся девушка звонко захихикала и поцеловала отца в щеку. — Не волнуйся. У нас все получится. Верно, Джейн? — Спасибо вам, — я чуть ли не плакала от счастья, что у меня есть такие знакомые. — Правда, огромное спасибо. — Пустяки, — огненно рыжая кокетка махнула рукой в ответ. — Это — наша небольшая благодарность за вашу непростую работу. — Так, все продукты у нас есть, остается только сделать! — девушка достала из холодильника целую груду всего необходимого и аккуратно разложила на столе.       Мы находились на небольшой, и, в то же время, вместительной, чистой и удобной кухне, расположенной за стеной, где стояли стеллажи с марочным алкоголем. Вручив мне фартук и колпак повара, девушка сама оделась соответственно намеченной работе и перечитывала пожелтевший со временем рецепт, деловито проверяя, все ли взяла.С ужасом посмотрев на продукты, затем на занятою Клэр, я, стыдливо потупив взгляд, промямлила: — Клэр, — рыжая резко подняла на меня голову. — Я не умею готовить. — Ну, яичницу — то жарить умеешь? — спустя пару секунд гробового молчания спросила она. — Конечно, умею! Я имела в виду… — Значит, и все остальное осилишь, — весело прервала она, обворожительно улыбнувшись. — Главное — начать.       Спустя примерно час усилий, в течение которого мы усердно следовали рецепту, пробовали, исправляли и даже успели устроить битву мукой под роковые и джазовые песенки (моя учительница поучительным тоном заверила, что без музыки пирог получится не таким вкусным), перед нами красовалось произведение искусства с румяной, чуть — чуть подгоревшей снизу корочкой, украшенное тонкими дольками яблок, сладкой сахарной пудрой и с воткнутой посередине свечой. — Фух, — вздохнув и потерев белый от муки лоб, Клэр одобрительно покачала головой. — Мы молодцы. — Это точно, — сняв колпак повара, с которого тут же посыпался все тот же белый порошок, я облегченно выдохнула и улыбнулась. Моя рыжая напарница щелкнула меня по носу, оставив белый след, и засмеялась. — Джейн! — послышалось из бара, и мы вдвоем мигом выглянули из кухни. Заметив нас, двое парней, держа в руках пакеты, чуть ли не упали со смеху. — Мартин, гляди-ка что за кролик! — Ничего смешного, — буркнула я, подойдя к высокому другу и забирая один из трех полных пакетов. — Не обращай внимания, Джейн, — тихо посоветовал он, скромно улыбнувшись. — Ты очень мило выглядишь, — мои щеки мигом покрылись легким румянцем, который на белом лице был заметен еще больше. — Спасибо, что пришли на помощь. — Да без проблем, — отозвался Редж, ставя ношу на барную стойку. — У меня суббота — выходной, а Марти просто не было, чем заняться на работе. Так хоть что-то полезное сделаем, — он сунул руку в один из пакетов и, с почти ребяческим интересом нащупал там гирлянду, спросил: - Ну, командир, куда весить будем?       В тот момент, когда я, стоя на высокой стремянке, закрепляла плакат с поздравлением, в заднем кармане брюк яростно завибрировал телефон. Придерживая одной рукой пестрый постер, второй достала его и, в такой жутко неудобной позе, поднесла к уху: — Джейн, у нас проблема, — прошептал Юджин. — Что уже не так? — Мы не знаем, чем занять Морисома. — Совсем? — я была поистине удивлена, ведь заставь они его убираться в том же 104-м кабинете, он бы не вылез оттуда до завтрашнего дня. — Он тут разве что туалеты не почистил, — словно прочитав мои мысли, ответил Маккейн. — Глава дал ему отчеты писать за прошедшую неделю, так он сейчас предпоследний дописывает. И, судя по всему, злой как пантера. Вы там скоро?       Мимолетно осмотрев весь паб и отметив, что работа практически выполнена, я сказала, что они могут тащить его сюда. Мне даже показалось, что Юджин смахнул пот со лба и облегченно вздохнул после моих слов.       Настали долгожданные 6 часов. За это время к нам присоединилось еще человек десять, включая веселую четверку во главе с Биллом. Им была поручена роль актеров, мирно сидящих за столами как ни в чем не бывало, в то время как я, Редж и Мартин, держа в руках торт, спрятались за барной стойкой. Тут же стоял и Джим, старательно полирующий рабочую поверхность с важным видом и нескрываемой улыбкой. Из радио лился заводной тихий блюз в исполнении Би Би Кинга, песни которого старик знал наизусть. В подтверждение факта он и сейчас сопровождал слова песни своим негромким свистом. От этой незамысловатой мелодии хочется улыбаться, от волнения — смеяться, а в голове царит такой хаос и разруха, и только одна мысль вертится там — «хоть бы все получилось».       Колокольчик оповестил о приходе новых посетителей. — Ну и зачем вы меня сюда привели? — злостно процедил сквозь зубы Морисом. — Расслабься, Фред, — предложил Оуклейс, грузно шагая к барной стойке и усаживаясь на стул. — Присядь, выпей чего-нибудь, — Джим незаметно щелкнул пальцами, давая нам знак, что жертва согласилась. Тогда Мартин стал чиркать спичкой, чтобы зажечь свечу, однако у него это не получалось. — Вы ведете себя сегодня странно… — сказал капитан, занимая свое излюбленное место посередине. Еще одна попытка зажечь — еще один провал. -…Не даете покоя… — третья спичка с обгоревшей головкой полетела на пол. Черт, у меня уже руки с тортом трястись начали от расшалившихся нервов. -… И непутевая куда-то пропала… — Господи, неужели получилось! — …Вот я ей устрою завтра… — С днем рождения! — выкрикнули мы втроем, появившись из своего укрытия, и остальные по команде повторили за нами, выстрелив конфетти и раскрыв до этого спрятанные постеры и украшения. Жутко пожалев, что не взяла фотоаппарат запечатлеть необычайно живое лицо моего начальника, выражающее высшую степень удивления, поставила перед ним сладкое творение и напомнила: — Задуйте свечи, капитан!       Первые пять секунд он старался понять, что происходит, напоминая выращенного в неволе и выпущенного в первый раз погулять дикого зверька. Обведя взглядом всех присутствующих, он, наконец, остановился, на мне. Я с радостью поняла, что его голубые льдинки не выражают ни капли злости или недовольства. Он лишь снисходительно покачал головой и дунул на огонек. Все как один завопили и захлопали в ладоши, выкрикивая поздравления, чокаясь, проливая шампанское и пиво.       Ближе к девяти часам в толпе было уже трудно дышать, и я кое-как пробралась сквозь этот гудящий пчелиный рой наружу. Жадно глотая свежий, осенний воздух, я прикрыла глаза и потянулась навстречу бледной луне. Ветер запутался в кленовой листве, под их хрустящий шум выбрался и полетел дальше, унося взятые на память три пожелтевших зонтика.       Звук открывшейся двери вернул меня с небес на землю. Я обернулась. — Капитан? Все в порядке? — Да, в полном, — он остановился рядом, сунул руки в карманы и продолжил. — Честно говоря, я не переношу духоту… — Понимаю… — И, если уж на то пошло, меня напрягает такое количество людей… — Согласна… — Пирог подгорел… — «Стоп, он что? Придирается?».  — Можно было бы узнать, что мне исполняется 27, а не ставить одну свечу… — я покраснела от злости и сжала кулаки. Какой же вы идиотский перфекционист, капитан! Так бы и ударила сейчас, не будь вы именинником! — Ну простите, сэр, — выдавила я. — В следующий раз все будет идеально. — И день рождения у меня не сегодня, — мрачно добавил он, ожидая моей реакции. — Что?! — чуть ли не на всю улицу завопила я. Внезапно капитан схватил меня за руку, резко притянул к себе и я оказалась прижатой к его груди. Он обнимал меня. — Шучу, — прошептал он на ухо, обжигая кожу горячим дыханием. Мои щеки в момент окрасились в ярко алый. — Спасибо, Картер.       Это было так непривычно, услышать что-то кроме "непутевой" в свой адрес, что я бы списала его слова на тот же шум ветра. Объятия у капитана крепкие и теплые, сам он будто печка, разгоряченный. Продержи он меня в руках еще с минуту, я б поверила, что он способен крепко любить. — Я слышал, что у тебя проблема с местом жительства. — Ах, да… — из-за всей этой суматохи по поводу дня рождения я позабыла про свои проблемы, — Не волнуйтесь, я где-нибудь… — Можешь пожить у меня, — прервал он. — При всем уважении, сэр... — Это будет благодарностью за твой подарок.       Морисом был неприклонен, я знала это лучше других. ***       Мой начальник жил не очень далеко — всего в паре кварталов от моего дома. Спустя час после окончания празднества, примерно в пол одиннадцатого, мы стояли у кирпичного здания, на каменной лестнице которого сидел мужчина. — Привет, Грэг, — поздоровался капитан, поравнявшись с ним на ступеньке. Незнакомец поднял до этого опущенную голову и размытый взгляд. Он был слеп на левый глаз. — Это ты, — мужчина скривился, будто увидел что-то отвратительное. — Снова какую-то девку притащил?       Я обиженно покосилась на Морисома. Не ответив ни слова, он зашагал дальше, и мне ничего не осталось, кроме как последовать за ним.       Входная дверь квартиры послушно открылась под звучный щелчок замка, и мы зашли внутрь, тут же оказавшись в гостиной. Пару книжных шкафов у стены, небольшой диван с тремя подушками и теплым пледом, два кресла, кофейный столик, телевизор — вот и все богатство капитана. Гостиная и кухня были разделены аркой и барной стойкой. В правом углу комнаты — две деревянные двери, одна из которых вела в ванную, а другая — в спальню. Капитан включил свет, жестом предложил мне войти и направился на кухню. С интересом осматривая его владения, наткнулась на весьма удивительный предмет интерьера. Это была соломенная корзинка с мягкой подушкой, а на ней были волоски. В эту самую секунду с книжного шкафа на мою голову свалился черный комок шерсти, попытавшийся зацепиться когтями, однако я его опередила и схватила живую увесистую тушку. — Вот ты где, — послышался мужской голос с кухни. Кошка и я повернули голову туда. — Непутевая — это Матильда. Матильда — Непутевая, — познакомил нас капитан, и, приблизившись, протянул мне открытую бутылку охлажденного пива из холодильника. Я вопросительно уставилась на нее. — Отнеси это тому угрюмому мужику на лестнице, иначе он проходу не даст, — пояснил Морисом, забирая питомицу себе. Матильда довольно замурлыкала, прижалась к хозяину и, я готова поклясться, победно засверкала желтыми глазами, одаривая меня почти человеческой улыбочкой, мол, видишь, кто здесь важнее. В ответ я фыркнула и пошла с бутылкой на улицу.       Грэг при виде меня грозно сдвинул брови, пробурчал себе что-то под нос и заново принялся рассматривать серый асфальт. — Сэр, — обратилась я, протягивая ему пиво. Он смерил появившуюся перед носом запотевшую бутылку. — Всегда так подкупают, — заметил он и все же взял ее. Звякнула крышка об асфальт. Грэг пил жадно, выдул половину за один присест. — Как тебя зовут? — Джейн Картер, сэр. — Я Грэг, — он протянул сухую, жилистую ладонь, которую я тут же пожала, — Раньше назвался бы Грегори Эвансом, а сейчас-просто Грэг. — Почему же? — спросила я, усаживаясь на каменную ступеньку и боком прижимаясь к кирпичной стене. От нее веяло дневным теплом. — Потому что три года назад у меня была работа, семья и деньги, а сейчас всего этого нет…       Грэг стал жаловаться на жизнь. Работал он на одну из судоходных кампаний и занимал не последнюю должность, а конкретнее — начальника разгрузочного отдела. С детства мечтал быть ближе к непоборимой водной стихии, однако состояние здоровья не позволило ему находиться на борту. Так вот, проработав около десяти лет, поженившись, заведя двух славных ребятишек (он показал мне бережно хранимую в кошельке фотографию близнецов), мужчина умудрился попасть в провалившуюся аферу с контрабандой, где козлом отпущения сделали именно его. С работы, естественно, выгнали. И все же в остальном — в частых запоях, истериках жены, ее уходе вместе с детьми, драке в баре, из-за чего он лишился полноценного зрения — Грэг винил только себя. — …Если бы я взял тогда себя в руки, всего бы этого можно было избежать, — закончил он, глядя помутневшим от слез глазом куда-то в безграничную небесную гладь. — А что с твоей биографией? — С моей? — Ну да, с твоей, — подтвердил мужчина, допив пиво и метко попадая пустой бутылкой в мусорный бак.       Я рассказала ему все, начиная с детства и заканчивая вчерашним происшествием. Грэг внимательно слушал, порой кивал головой и продолжал задумчиво смотреть в небо. — Да уж, веселая у тебя жизнь. И этот парень на голову свалился, начальник великий, — пробурчал мужчина. — Хотя, зная, откуда он пришел… — Откуда же? — пересилив зевоту и сонность, спросила я. — Фред как-то говорил, что вся его команда из трущоб. Они все — сироты, выпихнутые из детдома и воспитанные согласно уличному закону. Однажды их чуть было не арестовали за грабеж, но Оуклейс взял их под свою опеку и создал 4-й отдел. Фред доброжелательный малый, хорошо заботился об Анне. Я даже думал, что они — пара, но, оказалось, он ей за брата… ***       Улыбающийся мужчина сидел на ступеньке и глядел в небо. Он настолько задумался, что не повернул голову, когда скрипнула дверь за спиной и парень подошел к нему. — Ах, это ты, — гораздо дружелюбнее протянул Грэг, почувствовав взгляд голубых глаз. — Да, я, — Фред взглянул на мирно спящую девушку, прислонившуюся к кирпичной стене. — Совсем ее замучил своими историями, — молодой человек осторожно взял ее на руки, словно заполучил фарфоровую куклу. — Береги девчушку, — посоветовал мужчина. — Она натерпелась по жизни.       Морисом аккуратно уложил подчиненную на расстеленную кровать, предварительно сняв с нее плащ и обувь, укрыл теплым пледом и, усевшись на край кровати, внимательно посмотрел на спящую. Лунный луч, проскальзывающий сквозь прозрачные шторы, освещал лишь половину ее лица, остальная же скрывалась в полумраке. Но и этого было достаточно. Ровные, темно-русые и непокорные пряди волос, отливающие потускневшим золотым блеском, в хаотичном порядке лежали на подушке, глаза, обрамленные длинными ресницами, хоть и были закрыты, но он запомнил их темно-карий цвет с коньячным оттенком и извечные огоньки, игриво разжигаемые каждый раз, когда в голове этой неспокойной проносилась очередная мысль или она готовилась съязвить, а вместе с ними проступал и легкий румянец на щеках. Наконец, губы. Их уголки даже во сне слегка приподняты. Да, даже во сне она пытается улыбаться, заставляя его чувствовать. — Береги ее, береги ее… Как же позаботиться о той, кто не думает о себе? — спросил он тихо сам себя, заправляя выбившуюся прядь ей за ухо. — За какие грехи ты упала мне на голову?       Мужчина положил руку у лица девушки. В очередной раз устраиваясь поудобней, Джейн уткнулась в его теплую ладонь. Улыбнулась. Пару секунд Фред сидел пораженный, приоткрыв рот, но потом едва заметная улыбка заиграла на его лице.       "…девчонка тебя меняет. В лучшую сторону, конечно же» Черт, почему этот старик всегда оказывается прав? И почему сердце бьется так часто и так громко, что в ушах трещит?       Сейчас она такая беззащитная, спокойная, не дай Бог ее разбудить, иначе посыпятся вопросы, вполне может быть, крики поначалу. Она так похожа и так отличается от Энн…       Звучное мяуканье вмиг вернуло парня на землю. Он тихо обратился к черному комочку шерсти: — Матильда, помолчи, — кошка горделиво задрала хвост и запрыгнула на кровать. — Что ты творишь? — она стала наматывать круги, потом остановилась и свернулась клубочком у ног девушки. — Предательница.       Уменьшенный вариант пантеры, живущий у него вот уже как пять лет, не любящий делить хозяина ни с какими особями женского пола и обычно начинающий дико ревновать, теперь мирно дрыхнул. Так Матильда поступала только с его сводной сестрой, позволяя даже гладить себя. После гибели команды кошка не подпускала никого ни на шаг к излюбленному кормильцу, и он предполагал, что так произойдет и с непутевой. — И ты тоже, — упрекнул он, поднимаясь с кровати. На это Матильда вяло повела ухом и положила голову на ногу спящей. — Вы все сговорились, — бросил парень, покидая комнату.       А в голове все вертится одна мысль.       «Уберечь ее…»