***
Вечер. Винстон, Маккейн и вся семья Андерсонов отправились в ближайший поселок закупиться и разузнать о делах в городе. Глава отдела категорически запретил в этом участвовать Морисому, ведь тот ранен, и ему не стоит лишний раз светиться на людях. Впрочем, как и мне. Темнеет. Прохладный ветерок проносится между секвойями и дубами, раскачивает их, шелестит пожелтевшей листвой, залетает ко мне в комнату через распахнутое настежь окно. Я сижу на подоконнике, прикрыв глаза. Мне одиноко. Примерно так, как после смерти родителей. Неожиданный стук в дверь заставил меня вздрогнуть и открыть глаза. Сказав «Входите!», я удивленно захлопала ресницами при виде своего начальника. — Картер, надо поговорить. — О предстоящей миссии, сэр? — Нет, — коротко ответил он, прислонившись к стене и скрестив руки на груди. — О случившемся. Я кивнула в знак согласия. Говорить что-либо еще сил не нашла. — Мне жаль, что ты потеряла друзей. Я тоже терял. Даже хуже: я позволил им погибнуть и я до сих пор виню себя. Уже два года как меня мучает бессонница, потому что перед глазами появляются они, живые или мертвые, какими я их запомнил. Первое время хотелось покончить со всем, но потом стало как-то все равно. Абсолютно. Я понимаю, что живу бесцельно, сродни ожившему мертвецу. И я не хочу, чтобы ты чувствовала себя так же отвратно. Поэтому отпусти их. Иначе станешь такой же, как и я, Джейн. Повисла тишина. Капитан замялся, затем отлип от стены, к которой прижимался весь разговор, и направился к выходу, а я, ошарашенная тем, что он впервые назвал меня по имени, смотрела ему вслед. Единственный человек, способный понять меня, собирался уйти. Ком подступил к горлу и пустота внутри разрасталась до тошноты. Мне страшно, ведь я ровным счетом ничего не чувствую, а мой последний шанс вот-вот исчезнет за дверью. Почему? Почему мне так паршиво? Слезы навернулись на глаза. Я спрыгнула с подоконника и на грани истерики выкрикнула: — Погодите! На секунду он застыл, держась за дверную ручку. — Сэр, я...вы... Поцелуйте меня, — умоляюще, болезненно, с надеждой. Видимо, слова его настолько поразили, что капитан поначалу не поверил. Он обернулся и сделав пару шагов, посмотрел мне в глаза. Блеск в его взгляде, как у обезумевшего, ютился вперемешку с миллионом вопросов. — Пожалуйста, сэр. Я должна знать, что я еще могу чувствовать… Я готова долго терпеть на себе этот пронизывающий душу взгляд, лишь бы он был рядом. Даже тишина, разбавляемая глубокими и неровными вдохами, казалась музыкой для моих ушей. — Картер, ты понимаешь, о чем просишь? — Тем не менее, сэр. — Это нарушение субординации. — Плевать я хотела на субординацию, нас расформировали. Кажется, капитану понравился мой ответ. Он усмехнулся, потом медленно наклонился и едва ощутимо прикоснулся к моим губам. Разделивший нас секундный перерыв дал понять, что мы оба хотим большего. Поцелуй за поцелуем. Морисом подхватил меня на руки и, аккуратно положив на кровать, навис сверху. Он запустил руку под мою кофту, провел ладонью по внутри сжимающемуся животу и, достигнув желаемого, накрыл правую грудь ладонью. Дышать стало тяжелее, тело само по себе поддалось навстречу этому движению, и я слегка выгнулась. Уловив момент, когда мой начальник сделал секундный передых, чтобы набрать воздуха, которого нам обоим катастрофически не хватало, возразила: — Сэр…может, слишком… — получилось совсем неуверенно, к тому же я попутно пыталась остановить его руку, сжимающую грудь, доставляя приятный дискомфорт. — Молчи, Картер, — оборвал он и, улыбнувшись, добавил: — Мне кажется, одежда тебе только мешает. Ловким движением усадив на себя, мужчина мгновенно избавил меня от кофты, полетевшей куда-то далеко, затем и лифчика, последовавшего за ней, и, тут же притянув к себе, вновь заполучил доступ к губам. От обжигающих прикосновений блуждавших по спине рук мурашки ежесекундно покрывали все тело, от напористых поцелуев становилось невыносимо жарко и голова шла кругом, а от одной мысли, что это происходит именно со мной, хотелось умереть и жить одновременно. У меня не было сил больше сопротивляться, и я стала отвечать на поцелуи, в то время как капитан победно улыбнулся и по-хозяйски исследовал мой рот. Он опустил руку мне на бедро, другой аккуратно взял за волосы в районе затылка, таким образом немного приподнимая меня, заставляя действовать ему навстречу и особо не импровизировать, чего он, очевидно, недолюбливает. Обхватив его за плечи, я наслаждалась каждым поцелуем, запечатленном на шее и ключицах. Рука сама по себе зарылась в его волосы. Стон, желание. Невольно прижимаюсь к нему всем телом в момент, когда разгоряченные губы коснулись груди. — Капитан…Фред. Он ненадолго остановился, с тем только, чтобы вернуться к губам и перекрыть доступ к уже без того обжигающему легкие кислороду, попутно расстегивая собственную рубашку. Дрожащими от переполняющего меня волнения пальцами стараюсь ему помочь, ощущая твердые мускулы под тканью. Боже, я будто катаюсь на американских горках, и мною овладевает то радость, то страх. Когда рубашка улетела к другим вещам, чтобы составить им кампанию, мы вновь возвращаемся в горизонтальное положение. Морисом приподнялся, и мои щеки тут же покраснели от мысли, что я сейчас вижу его полуголым. Впрочем, как и он меня. — Я спрошу один-единственный раз: ты действительно этого хочешь? После всего, что произошло, это, пожалуй, самый неуместный, но правильный вопрос. Хочу ли я этого? Да. Потому что сейчас я снова слышу стук своего сердца и чувствую себя счастливой. Плевать, что будет завтра. Сегодняшняя ночь важнее. — Да, — срывается с моих губ, прежде чем их накрыли капитанские…***
Девчонка лет тринадцати неспешно идет по темному и широкому коридору подвала, ведомая одним лишь желанием найти отца, задержавшегося на работе. Атмосфера не самая приятная: энергосберегающие лампочки освещают лишь середину дороги, по бокам же сгущается беспроглядная и размывающая очертания темнота, а издалека доносятся отрывистые и переполненные негодованием фразы. Она старается идти бесшумно, хотя эхо предательски разносит тихий стук ее низких каблуков. Дойдя до конца туннеля, девчонка осторожно заглядывает за угол. Двое мужчин о чем-то ожесточенно спорят, причем один из них уговаривает, а второй отказывается верить. Оба оживленно жестикулируют, отчего их жуткие и длинные тени, отброшенные светящейся зеленой жидкостью в огромной колбе посередине помещения, подвижно перемещаются по полу. — Фридрих, это же сумасшествие! — девчонка сразу же признала голос отца, — Что это такое? — один из говорящих ткнул пальцем в колбу. — Это — исполненная просьба правительства, членом которого ты являешься, — незамедлительно ответил второй с некой язвительной ноткой в голосе, — Как вы и просили, весь стероид передан в надежные руки, — он акцентировал внимание на слове «надежные», подчеркнув свое противоположное мнение. — Да, но подвал под зданием управления в центре города… — Поблагодари за это мэра. — Они свихнулись. Помешались на этом треклятом лекарстве, — схватившись за голову, сказал член правительства. Он недолго подумал, затем решительно добавил: — Мне надо это с ними обговорить. — Не советую, Уильям, — остановил его ученый, неодобрительно покачав головой и прикрыв разноцветные глаза. — Почему это? — прорычал злобно мужчина, направившийся уже к выходу. Его собеседник печально понурил голову и виновато опустил руки, — Говори, Фридрих, иначе я твоей головой пробью эту чертову колбу! — взревел Уильям, приближаясь к ученому. — Хорошо, хорошо! — пролепетал испуганно последний, — Я слышал, что после закрытия лаборатории они хотели избавиться от всех свидетелей, которым нельзя доверять… — Ты считаешь, что они причислили меня к таким? — член правительства хотел было уже схватить товарища за ворот докторского халата, но внимание обоих привлек внезапно раздавшийся грохот. Повернув голову в сторону раздавшегося шума, мужчины увидели застывшую девчонку, у ног которой вертелась круглая пластмассовая емкость, ставшая причиной резкого звука. — Простите, — быстро извинилась девочка и вся покраснела от стыда. Мужчина в деловом костюме глубоко вздохнул, оставил в покое ученого и, взяв девчонку за руку, побрел к выходу. Вслед уходящему товарищу Фридрих успел тихо сказать «Прощай, мой друг», но это услышала лишь она. — Почему ты пошла туда, Джейн? — ворчал член правительства, когда они вместе с матерью сели в машину и отправились по адресу. Дорога предстояла недолгая, однако времени было предостаточно, чтобы прочитать целую лекцию. — Не кричи на нее, Уил, — к разговору решила присоединиться очаровательная шатенка, приобнявшая дочь. — А ты знаешь, что она умудрилась пробраться в подвал и подслушать наш разговор? — Ты подслушивала? — мать трагически закатила глаза, будто это был самый страшный грех на Земле, — Как тебе не стыдно? — Я не подслушивала, — девчонка покосилась на слишком серьезного отца, — Может быть, совсем немного… — Месяц без друзей и телефона, — прозвучал приговор. — Нет! Я ведь извинилась! — Не слишком ли это, Уил? — Не встревай в наш разговор, Нора. Не смогла правильно воспитать дочь, так хоть мне не мешай. — Это я не смогла? Посмотри на себя: якобы на работе сутками сидишь, а на самом деле по бабам шляешься! — Кто тебе это сказал? — Да везде об этом только и говорят! — со слезами на глазах бросила женщина. — Мистер Картер, у нас что-то впереди… — озадаченно щурясь, заметил шофер. Мужчина повернул голову, его зрачки мгновенно сузились, и он бросился пристегивать дочь дрожащими руками. — Что такое? — обеспокоенно спросила жена. — Там монстр, — он протянул руку перепугавшейся супруге, которую она тут же крепко сжала, — Держись, дорогая. Сначала пропал шофер, из-за чего автомобиль стал ездить из стороны в сторону. Затем о металлическую крышу задолбили яростно, оставляя приличные вмятины, прорезали тонким когтем и открыли, словно консервную банку. В ту секунду, когда монстр схватил мужчину за горло и поднес к себе, мать закрыла картину дочери и, обхватив ее лицо руками, со слезами на глазах, однако крайне спокойно сказала: — Милая, нет, не смотри туда. Послушай, мы с папой тебя очень сильно любим и никогда не дадим в обиду, слышишь? Даже когда ты нас не будешь видеть, знай, что мы всегда тут, — она приложила ладонь к сердцу девчонки, и тут же была обхвачена рукой монстра, — Слышишь, дорогая? Мы тебя любим! — кричит она, прежде чем тварь ломает ей позвоночник и разрывает на части. — Мама, нет! — от крика закладывает уши, потом ощущается удар, словно автомобиль столкнулся со столбом, и пустота… В ужасе я просыпаюсь и резко сажусь на кровати. Обхватываю голову руками, сжимаюсь от боли и с щек падает пара капель на простынь. — Эй, — отзывается Морисом, прикасаясь к плечу. — Все в порядке? Обеспокоен. Это заметно по его голубым глазам. — Я вспомнила. Я все вспомнила.Я знаю, где нам искать стероид, — слегка вздрагивая, ответила я. Капитан тут же расслабился. Он притянул к себе и заключил в объятия, пряча от всего мира. — Это хорошо, непутевая. Очень хорошо. Утром мы отчитались перед Оуклейсом. — Хочешь сказать, что я должен довериться твоему сну? — глава отдела скрестил руки на груди и нахмурил брови, — И то лишь потому, что ты это видела. — Я это слышал, — опередив меня с ответом, выпалил Морисом с его фирменным, абсолютно бесстрастным выражением лица, и, поглядев на красную, словно рак, меня, он пояснил все тем же ровным тоном: — Ты разговаривала во сне. Пару секунд понадобилось Юджину и Винстону, чтобы вернуть отвисшие челюсти на место. Маккейн даже радовался. — Ну что ж, — откашлявшись, глава отдела все равно смотрел на нас, как баран на новые ворота. — Раз так… — он покосился на капитана. — То в случае неудачи вы оба понесете наказание, вне зависимости от решения суда, если таковой вообще будет проведен.