Инструкция Морригана

То, что дал мне Хавьер, в простонародии называется «косяк». Обычно оный гарантирует внезапный приступ навязчивого хохота, но бывают и такие, которые, как сказал Хавьер, «расширяют воображение». К слову, расширение воображения в простонародии называется «глюки», но второе может вызвать не вполне приятные ассоциации. Поэтому оно просто расширяет воображение. Я не собирался курить эту сигару. Не собирался до тех пор, пока ко мне не позвонила Элен, мой редактор из издательства, и не напомнила, что если завтра я не принесу хотя бы несколько первых глав – мне нужно будет вернуть аванс. Я зажег сигару, и мои легкие наполнились обжигающим дымом. Не почувствовав ничего, кроме удушья, я откинул зажженную сигарету в сторону, открыл окно и принялся жадно глотать воздух. -Ничего себе, — подумал я и сплюнул горькую слюну вниз, на тротуар. Пока там, на полу, таинственная сигара прожигала дыру в ковре, я стоял у окна и ловил порывы ветра. -Ну? – сказал я себе, тщетно пытаясь придумать начало главы. Внезапно за моей спиной донеслось пронзительное карканье. Резко обернувшись, я увидел на спинке стула черного ворона со следами крови на крыльях и крысиной падалью в клюве. Глаза его пылали огнем, а клюв был неестественно красен и влажен, словно измазан в свежей крови. -Эй, дружок, — испуганно прошептал я и робко подошел к стулу. – Ты что тут делаешь? Тварь сидела на стуле не двигаясь, только поворачивала голову, следя за моими движениями. Я хотел было подойти сзади, чтобы просто пнуть ворона в открытое окно, как вдруг он взлетел и принялся метаться по комнате. Я взял в руки стул и попытался сбить непрошенного гостя, но он оказался проворнее меня и я лишь разбил абажур и без того уродливой люстры. Ворон улетел в другую комнату, и я ринулся вслед. Залетев на кухню, ворон просто испарился: вот он есть, и вот его нет. -Странно, — подумал я, опустил оружие, то есть стул, и вернулся в комнату. То, что я увидел в комнате, заставило мое лицо перебрать множество различных форм удивления, испуга и шока. На кресле, рядом с гардеробом, сидел я. Сидел и читал Марка Твена. -Это все сигарета, это она! – сказал себе я, зажмурился, посчитал до десяти, как обычно советуют в голливудских фильмах про психов, и снова открыл глаза. Я все еще сидел спереди. -Успокойся, — сказал я, то есть он, то есть этот некто. В отличие от настоящего меня, этот Я был ухожен и чист: от него пахло приятным мужским парфюмом, одет он был в шикарный темный пиджак и брюки, сшитые словно на заказ, а непослушные волосы были элегантно закатаны назад. Это была словно идеальная версия меня самого, этот был тот Я, которым я всегда хотел быть, но не получалось. -Ты – это я? – только сейчас я заметил, что брошенная сигарета уже прожгла приличную дыру в ковре. -Да. Только я – идеал, а ты – бесполезное отродье. Я чуть поправил взлохмаченные волосы, чтобы хоть как-то сравниться со своим идеалом. -Почему это? – грозно спросил я, но вышло, почему-то, жалобно. -Так и есть. От тебя никакой пользы, но ты считаешь себя особенным. В школе тебя запомнили как прыщавого ботаника, в институте – как «того лоха», а в издательстве – как законченного неудачника. Тебя бросила девушка, и в таком амплуа ты вряд ли найдешь себе другую. А сейчас ты просто успокаиваешь себя тем, что не все из вышеперечисленного – правда. Все, поверь, уж я-то знаю. -К чему это? -Серьезно. Ты урод. На все это я лишь удрученно развел руками. -Хотя, не все так плохо! – продолжил идеальный я и принялся рассматривать меня с ног до головы. – Например, рано или поздно ты все-таки умрешь. Да и достоинство у тебя никто не отнимет. Затем «я» снова взялся за книгу. -Так что можешь подергать свое достоинство, пока не найдешь себе хоть какую-то, да девушку. -А ты можешь мне помочь? – так же жалобно прохрипел я. -Конечно! Мне просто противно, что я узник такого неудачника. Чтобы в дальнейшем не путаться, свое Альтер-эго я буду называть Идеальным. Глупо, конечно, но это единственное, что отличало меня от него. И действительно, Идеальный обладал куда более богатым воображением, чем я. За одну только ночь он придумал мне идею и помог написать несколько глав. Он стал моим наставником, источником вдохновения и редактором. С другой стороны, он – это ведь я. Мое Альтер-эго, мой скрытый потенциал. А наутро он просто исчез, и все, что осталось от прошлого вечера, — дыра в ковре, разбитый абажур и новоиспеченные главы моей фантастики, которые я и понес в издательство.