Инструкция Морригана

C прошлой встречи Идеальный ничуть не изменился, и, да, он был так же пьян. -Чего тебе, начинка для гроба? – спросил он. Я повернул камеру, чтобы она смотрела прямиком на Идеального, и сказал: -Как тебе это удалось? – я провел рукой у опухшего глаза. -Да надоел ты мне. Идеальный хоть и был пьян, но снова достал с полки Марка Твена. -Нет, ты не понял, — сказал я, словно нарываясь на повторную бойню, — Ты мне скажешь, а то… -Что? Я хотел было схватить «себя» за шиворот, как в прошлый раз, но тот остановил мою руку и повернул кисть на такой градус, что я услышал ее треск. Я завопил от боли, и Идеальный прождал еще несколько секунд, прежде чем отпустить. -Тебе интересно, что будет на камере?! – он, наконец, отложил книгу и поднялся с кресла. Когда Идеальный подошел ко мне впритык, я лихорадочно вертел кистью, проверяя ее на переломы. К счастью, таковых не оказалось, и я хотел уже было ударить обидчика, но тот лишь ловко уклонился от удара, наградив меня средней силы апперкотом. В глазах помутилось, и я потерял равновесие. -Не пытайся меня ударить, ладно? – спокойно, почти шепотом, произнес Идеальный. – Свой мозг ты не обхитришь, а я знаю все, что знаешь ты, только больше. Затем Идеальный взял меня за воротник и, вопреки моему желанию покорежиться от боли еще минуточку, снова поднял меня на ноги. -Так ты знаешь, что на камере? – повторил он и для профилактики еще раз ударил меня в нос. -А на камере, — продолжил Идеальный, — ты бьешь сам себя. И это – жестокая правда. На этой ноте он швырнул меня в сторону, как провинившегося щенка, и ударил по лицу ногой – всемирный жест, обозначающий крайнюю степень неуважения. Конечно, я потерял сознание, но очнулся я не дома, не в госпитале и даже не у заботливых соседей, которые могли прибежать на звуки эпичного побоища. Очнулся я в помойном ведре у какого-то дешевого стриптиз-клуба, избитый и неопрятный, жалкий, в общем, такой, каким и был раньше. Когда я вернулся домой, то там меня ждали следы непродолжительной драки, выпотрошенный конверт с деньгами, которые должны были пойти на пропитание, и камера, которая сняла все шоу до последней секунды. Не скажу, что эта запись меня удивила: все же, это действительно был наиочевиднейший вариант. Сначала я разговаривал сам с собой, потом я принялся себя бить, а потом я и вовсе откинулся в сторону, за пределы камеры. Там я и потерял сознание, но как я оказался вдалеке от дома? Я поставил громкость на максимум и принялся вслушиваться в каждую, пусть и незначимую, деталь. Через несколько секунд после моего падения я услышал глухой топот, топот моих тапок. Я слышал, как открывается тумбочка, в которой лежал последний денежный запас, слышал шелест купюр и звук расчески, проведенной по непослушным волосам. Через несколько минут повернулась и камера, и я увидел себя – чистого, расчесанного, но избитого. Тогда я использовал камеру как зеркало, но я совершенно не помню этого – этот отрывок был просто стерт из моей памяти. -Время веселиться! – сказал я, взял в зубы недокуренную сигару и ушел за объектив. Конечно, это был Идеальный, и если он контролировал мое тело все время, как горела сигарета, то я мог исчезнуть на день, а то и два. Беда…