Легенда о Лисозвёзде

Однажды, много лун назад, в один из ничем на первый взгляд не примечательных дней, у бродяги родился котенок. Было это в середине весны: лес пробуждался ото сна. Таял лед, журчали ручьи. Талая вода затекала в подземные норы, выгоняя оттуда мышей, полевок и других мелких зверьков; возвращались с юга перелетные птицы – лесных котов в те дни явно ожидал богатый улов. Весь снег превратился в болото – на земле образовались грязные лужи. На небосводе сгущались бледные серые облака и гулко завывали ветра. Тот котенок был единственным в помете, крупным, бойким и сильным, но даже несмотря на это – беспомощным, ведь новорожденные малыши не могут слышать и видеть все то, что происходит вокруг. Он имел приметную окраску – золотисто-рыжий, цвета яркого солнечного луча, с белым кончиком хвоста. Его мать, одиночка, была очень слаба после родов. Она отощала и с трудом находила продовольствие, чтобы прокормить себя и малыша. Бродяга-мать просыпалась с рассветом, угощала котенка маленькой порцией молока и оставляла его в самодельном гнездышке, отправляясь на охоту. Силы ослабевшей кошки были невелики, как и улов, который составлял в лучшем случае несколько мышек в день. Уставшей королеве приходилось усердно охотиться сутками, ведь ела она за двоих. Какое-то время они жили, приютившись в убежище под кустом остролиста, куда не проникала влага и куда не залетали холодные ветра. Возможно, они смогли бы спокойно прожить этот сезон вместе... Но времена, когда главной заботой небольшой семьи были поиск пропитания и забота матери о своем чаде, кончились. В лес неожиданно заявились Двуногие, да не одни, а со своими прирученными собаками. О нет, это были не те миниатюрные домашние песики с ухоженной шерсткой, которых хозяева держат у себя для выставок; то были настоящие охотничьи псы, страшные и опасные, готовые беспрекословно выполнить любой приказ человека. На беду, с ними столкнулись наши герои. Одиночка-мать не спеша возвращалась к своему укрытию с землеройкой во рту, как почуяла этот запах: горький, вонючий, гнилой, будто пропитавшийся злобой. От нехорошего предчувствия у нее свело живот. Одна-единственная мысль огненной вспышкой мелькнула в сознании. Кошка замерла на несколько секунд, напряженно вслушиваясь; затем понеслась к котенку. Нетронутая землеройка осталась на земле.

***

«Жив, жив, жив!» - бушевало в душе молодой странницы, когда она наконец увидела своего малыша целым и невредимым. Но собаки приближались, об этом можно было догадаться по усилившемуся зловонию и резкому, прерывистому лаю псов. Одиночка торопливо, но осторожно и бережно сомкнула зубы на загривке рыжего крохи и подняла того в воздух; по размеру новорожденный был не больше обыкновенной белки. Вскоре они быстрее ветра неслись по лесу, огибая стволы стройных деревьев, скрываясь от псов-преследователей. Близилась ночь. Силы кошки утекали с каждой секундой, а собаки все настигали. Лапы онемели от непривычных усилий, и бег постепенно сошел на нет. Кошку охватила паника, безудержное волнение, оглушающий страх и желание во что бы то ни стало спасти жизнь котенка, своего, родного, единственного и такого беззащитного. Пробежав еще немного, она кинулась в заросли, аккуратно придерживая малыша. Колючки впивались в бока, на них оставались клочья шерсти, но бродяга не обращала на это внимания, все ее мысли были заняты рыжим котиком. Дрожа на подгибающихся от утомления лапах, мать оставила кроху на земле. - Я вернусь, обещаю... - прошептала она, ласково проведя языком по лбу котенка. Новорожденный вздрогнул от прикосновения и тихо заурчал. До сих пор он не проронил ни единого звука с самого начала «путешествия». В последний раз кошка окутала теплым взглядом рыжую шерстку, словно пытаясь запомнить каждую деталь, навеки сохранить в памяти этот образ. Одиночка вернулась на тропу, прямиком навстречу опасности. Запутать след? Обмануть свору собак? В глубине души бродяга знала, что ей уже не суждено взглянуть на своего малыша. Тем временем в густых лесных зарослях тонкий писк рыжего котенка прорезал морозный воздух.