***
Василиса молча шла по улице, засунув руки в карманы. На ещё совсем недавно безмятежном и спокойном небе закружились хмурые, угрюмые, свинцово-серые тучи, задавившие солнце своей тяжестью. Светило как будто растерявшись совсем скрылось за их тяжёлыми боками... Сверкнула молния, а через несколько секунд невдалеке пророкотал гром, подтверждая своим ворчанием, что вот-вот на землю обрушится ливень. И люди, и звери начинают суетиться, стремясь поскорее спрятаться от неотвратимо надвигающегося дождя. Лишь только деревья, цветы и трава радостно начинают трепетать, разворачиваясь в ставшем сразу прохладным воздухе, радуясь скорому спасению от жары... И вот первые капли дождя упали на землю, будучи мгновенно и без следа поглощёнными пересохшей землёй. Но следом за ними уже летят другие капли, их становится всё больше, они сталкиваются боками, суетятся, теснятся и толкаются — каждая стремится поскорее, желательно самой первой упасть на разгорячённую летом поверхность земли, тротуаров и домов. Василиса подставила лицо маленьким каплям влаги, они смывали всю злость, страх и обиды. Она уже не была уверена в своем плане, но как только перед глазами проплывали его глаза, голубые словно покрытые коркой льда, равнодушные и насмехающиеся. Василису затошнило от отвращения к нему и к себе. За то, что она до сих пор не могла отделаться от этой дурацкой привязанности к нему. А вот и дом. Дом, где живет ненавистный ей человек и одновременно любимый. Как эти два чувства могут жить вместе? Василиса тихо зашла в дом и разулась. Она услышала громкие крики и подошла к кухне, из которой они раздавались. — Ты идиот! Тупой идиот! — кричала Захарра на брата, молча сидевшего на стуле, обхватив руками голову. Он оперся локтями на стол, весь его вид: напряженные плечи, пальцы, впившиеся в голову — говорили об отчаянии. Василиса вдруг поняла, что ее не было дома всю ночь и весь вчерашний день. Она даже не пошла в школу. Хотелось все взвесить, побыть наедине с собой, подумать. — А что, если она погибла? — прошептала Драгоций. — Из-за тебя... Почему ты себя так с ней ведешь? Неужели тебе нравиться унижать ее? — на щеках Захарры блестели дорожки от слез. Фэш поднял голову, и Огнева увидела огромные мешки под глазами — доказательство того, что он не спал всю ночь. Драгоций увидел изумленную Василису, стоящую в дверях, и, резко вскочив, он подошел к ней. Не долго думая, черноволосый крепко обнял уже шокированную девушку и зарылся носом в ее рыжие волосы. — Не смей так больше делать, поняла? — прошептал он, и Василиса кивнула не в силах ничего произнести. Фэш так же резко отстранился и ушел. Огнева выдохнула, решимость покинула ее в одно мгновение. — Василиса... — всхлипнула Захарра и тоже обняла ее. Рыжеволосая улыбнулась и пробормотала: — Что же вы так обниматься любите? — Тебя не было всю ночь и весь вчерашний день! Где ты ходила? — рассерженно сказала Драгоций и села на стул. Василиса вздохнула и начала рассказывать заранее приготовленную ложь: — Вчера мне захотелось побыть наедине, я пошла в парк и просидела там, потом я заснула на скамейке и как только проснулась, сразу отправилась домой. — Что-то ты упускаешь... — прищурилась кареглазая, и Огнева хмыкнула. — Возможно, но сейчас я не могу тебе ничего рассказать. Василиса развернулась и вышла, оставив растерянную Захарру одну в комнате. Она направилась в библиотеку, которая также была в доме. Помещение библиотеки состоит из двух комнат, соединявшихся между собой высокой аркой. Первая — это большой читальный зал, где посередине стоят удобные столы и стулья. А под стенами — книжные полки с литературой. Во второй комнате стояли массивный дубовый письменный стол, кожаные кресла и стулья с деревянными подлокотниками, мягкий уголок, обтянутый кожей, журнальный столик и высокие до потолка шкафы. Сам зал был оформлен в теплых коричневых тонах. По стенам шел еле заметный растительный узор. Кое-где висели бра, распространявшие вокруг себя мягкий свет. В одну из стен был встроен камин, что создавало ощущение уюта. Мать Василисы обожала читать, как и ее дочь. Огнева медленно провела пальцами по корешкам давно знакомых книг. Ее мечтательный взгляд рассеяно прошелся вдоль всего ряда. Василиса еле заметно улыбнулась, увидев название одной из книг. Эрих Мария Ремарк. "Земля обетованная"... Лисса всегда обожала эту книгу и перечитывала ее очень много раз. Когда-то Василисе стало интересно, что так привлекло ее мать в этой книге. Девочка тоже прочитала ее и с головой окунулась в жизнь эмигранта в период Великой Отечественной войны. Но больше всего Огневу заинтересовал конец. Вернее, его отсутствие. Книга была не закончена ведь, как позже узнала Василиса, Ремарк умер, так и не дописав ее. Эта история затронула самые глубокие струнки ее души. Девушка стала чаще думать о войне, о людях, погибавших на ней. Василиса медленно взяла книгу с полки, и не успела она моргнуть, как полка вдруг дрогнула и отъехала в сторону. Глаза Огневой удивленно округлились, и книга выпала из рук. Ее взгляду открылась странная комната. Внутри все было будто обгоревшее, а в углу лежал опрокинутый сейф. — Мощно, — раздался изумленный голос Захарры позади девушки. Василиса еле нашла в себе силы чтобы кивнуть. — Кажется, пора собирать орден дружбы. — серьезно сказала она под удивленным взглядом подруги. — Да, Ник нас посвятил. — Нас? — Ну да, меня, Фэша, Диану, Лешку и Маара. — А Маар здесь причем? — рыжеволосая уже не знала, чему удивляться. — Ник с ним давно дружит, — усмехнулась Драгоций каким-то своим мыслям. — Подожди, а когда это вы с Ником успели так сдружиться? И про то, что он с Мааром дружит, откуда знаешь? — ехидно поинтересовалась Василиса. — Ну... Мы... Я... В общем... — зарделась Захарра, и от ответа ее спасло появление Фэша. — Что за...? — его глаза стали похожи на блюдца при виде потайной комнаты. — Сами не знаем! — пропела Захарра и рванулась к двери. — Вы тут пока поговорите или поцелуйтесь, не знаю. Я позвоню нашим, — крикнула Драгоций из коридора, заставив Фэша и Василису покраснеть. — Я тут... — замялся Фэш. Василиса чуть приподняла уголки губ: она первый раз видела Фэша таким — искренним и настоящим. — Идем, помоги мне притащить сейф. — сказала она и направилась к комнате, Фэш облегченно вздохнул и пошел за ней. За потайной дверью все было черное, закопченное. Везде валялись обгоревшие обломки и фотографии. Василиса шумно сглотнула и подняла обрывок одной из них. На фото были изображены молодая улыбающаяся Лисса со смеющейся трехлетней рыжеволосой девочкой. Фэш тихо подошел сзади и положил руку ей на плечо. — Василиса... — Все нормально, — она аккуратно скинула его руку и подошла к коробке из металла. — Давай, помогай! Драгоций хмыкнул, снова закрываясь за маской безразличия, и тоже подошел к сейфу. Он взял его с двух сторон и медленно поднял. Василиса посмотрела на него, вылупив глаза. Ее взгляд не нарочно перешел на мускулы, игравшие на руках Драгоция, и Огнева покраснела. — Где ты так... Натренировался? — смущенно выдавила Василиса и отвернулась. — Я давно уже в спортзал хожу, — усмехнулся Фэш поймав ее взгляд. — Нравится? — Пошел ты! — еще больше смутилась Огнева и ушла в гостиную. — И что я такого сказал?! — прокряхтел Фэш, таща тяжелый сейф к гостиной.***
Василиса вышла из библиотеки и пошла во двор. Глубоко вдохнув, она закрыла глаза. Утренний воздух прозрачен, чист и свеж. Люди и машины еще не успели поднять пыль. И на улице свежо: нет еще полуденной жары и духоты. Если в эту пору выйти на улицу, то сначала с непривычки зябко поежишься, а потом нахлынет заряд бодрости. Еще не поднялся ветерок, и зеленая листва не шуршит. Кругом умиротворенность. Огнева всегда любила именно эту часть дня... А еще ночь. Глубокую ночь. Ведь она — самая таинственная пора. Она прячет под своим покровом всю красоту природы, окутывая луной тьмой целый мир, предоставляя причудливые формы каждому живому существу. Заходит вечер, и природа начинает готовиться ко сну. Даже небо прячет свои краски под покровом ночной темноты. Землю все теснее окутывает вечерняя прохлада, а вместе с ней раскрывает свои широкие и нежные объятия старый сон. Природа, уставшая дремотой, в покое и мире медленно затихает. Тем временем по земле следами вечера уже уверенно начинает шагать сама ночь. Повсюду царит тишина: лишь ночные совы не спят и перекликаются в рощах, нарушая спокойствие, что его посеяли всадники ночи. Небо тоже давно спит, а на его темном лоне то здесь, то там загораются огни далеких звезд. Потом и сама луна выплывает из-за горизонта и, проливая свое мерцающее сияние сколько достигает его серебряное око, смущает глубину ночи. На фоне черного неба мощно высятся посеребренные тени деревьев; широкие степные просторы едва колышут пышные травы, которые тоже уже давно находятся в объятиях сна. Словно на морских волнах качается силуэт месяца в высоком небе, словно гребни этих волн, разбивающихся о его лодку, когда мимо месяц проплывают облака. А когда же они совсем поглотят серебро луны, ничто больше не нарушает темноты ночи — пока не начнет тлеть рассвет. Так и стоит все, будто в глубокой задумчивости, и ничто не тревожит этого общего естественного сна. Ночная пора странная и загадочная. Красота ее — время невидимая для человеческого глаза, ведь скрыта за непроглядной чернотой. Ночь — волшебница, которая выпускает на волю, в свою тьму, самых сказочных и загадочных существ. Царица ночь ходит по земле долго — пока не испугает опрометчиво первого жаворонка из высоких трав. И как только сорвутся первые нотки песни, ветер подхватит их, птичья песня устремится вплоть до небес, тогда сама обладательница ночь медленно отступает... Важным шагом она идет дальше, забирая с собой и темный покров, и сладкие объятия сна. А тем временем бледнеет небо на горизонте, и звезды одна за другой гасят свои огни. Ночь покидает землю, но ждать ее совсем недолго: после жаркого дня снова наступит вечерняя пора... Так мечтая, Василиса простояла около получаса и не заметила, как к их дому тихо подъехала машина, и из нее выбрались друзья. Впрочем, они тоже не увидели рыжеволосую и, еле слышно перешептываясь, зашли в жилище. — Эй... Ты идешь? — раздался тихий голос позади Огневой, и она вздрогнула от неожиданности. — Куда? — рассеяно спросила Василиса, поворачиваясь к Фэшу. — Домой... — удивленно ответил он. — К нам ребята приехали. — Да? Ну пошли. — Василиса развернулась и пошла в дом, оставив растерянного Драгоция на улице. Василиса не могла не думать о матери. Что это за комната? Зачем Лисса оставила в ней этот непонятный сейф? Огнева не сомневалась: он предназначался именно ей, ведь даже Нортон не знал о любви Лиссы к этой книге. Василиса схватилась руками за голову. Слишком много на нее навалилось. Сначала предательство родителей, Фэша, теперь и это. Из гостиной послышались голоса. Больше всего говорила Захарра, ребята лишь изредка задавали вопросы. — То есть Василиса сняла с полки книгу и обнаружила тайную полусгоревшую комнату? — скептически спросил голос похожий на Маара, и Василиса поежилась, не зная как себя с ним вести. — Если не веришь, можешь пойти и посмотреть. — решилась войти Огнева и покосилась на стушевавшегося Маара. — Нет, я верю, просто... — он почесал затылок. — Это звучит как-то... — Странно и неправдоподобно. — виновато улыбнувшись, дополнила Диана. Василиса тихо вздохнула и оглядела присутствующих, кроме вышеперечисленных на диване уместились Ник, Леша, Ярис и еще одна незнакомая девушка грозного вида. Захарра сидела на стуле, а Фэш оперся на косяк двери и с интересом рассматривал ребят. — Это Гроза, моя двоюродная сестра. — представила Диана незнакомую девушку, и Маар взял ее за руку, Диана усмехнулась, посмотрев на удивление Василисы, и одними губами сказала: "потом". Вдруг Фэш подал голос, стараясь не обращать внимания на Маара. — Давно хотел спросить, Ярис, — начал Фэш, и Огнева услышала в его голосе любопытство, смешанное с презрением. — Чего это ты с Марком больше не общаешься? — А ты? — поднял брови Ярис, и Драгоций фыркнул. — Понял. А с Дианкой у вас что? — А вот это тебе знать необязательно. — сказал Чаклош и подмигнул Диане. — Давайте отложим разговоры и подумаем, что делать с сейфом! — воскликнула Захарра, хотя она сама была не прочь послушать про Диану и Яриса. — А вы его еще не открыли? — удивился Ник. — Мы вас ждали. — Так открывайте! — не сдерживая любопытства, закричал Ник. — Там пароль. — пожал плечами Фэш. Василиса подошла к сейфу, не торопясь ввела дату рождения Лиссы. 7 пар глаз внимательно наблюдали за ней. Огнева повернула рычаг, но ничего не случилось: сейф остался закрытым. — Попробуй дату своего рождения. — подсказал Фэш, почесывая затылок. Василиса ввела и повернула рычаг, внутри коробки что-то щелкнуло, и дверь открылась. Все ахнули и подвинулись ближе, стремясь поскорее узнать, что же внутри. Огнева открыла дверцу и увидела красивый ключ, лежащий на металлическом дне. — Обычный ключик? — разочарованно спросил Маар. — Может этот ключ от чего-то важного. — предположил Ник, тщательно скрывавший свое разочарование. — Нет, знаешь, моя мама спрятала обычный ключ от шкафа в сейфе и заперла в потайную комнату, которую пытались сжечь. — беззлобно сказала Огнева, тоже рассматривая ключик. Вдруг дверь хлопнула, и в комнату вошел человек в плаще. Ребята удивленно воззрились на незнакомца. Человек был одет в черных плащ с капюшоном, закрывавшим лицо; на руки были надеты плотные перчатки. Он откинул капюшон, и под ним изумленные друзья увидели лицо женщины. — Выходите. — произнесла она, осматривая всех по очереди. — Кто вы такая? — спросил Фэш, все еще не отошедший от шока. — Меня зовут Нерейва. Василиса, я твоя бабушка.