Синдром заложника

Рабочий день уже давно закончился, а мисс Квинзель всё ещё была на рабочем месте. Она понимала, что весь её сегодняшний труд, да и завтрашний не лежат на пути к её известности. И с этим пора уже что-то делать. Но ей никак не хотели давать более серьёзных преступников, чем серийные маньяки или насильники. И это очень раздражало. Хоть и у неё отличный диплом и безупречные рекомендации, воспринимать в серьёз её по видимому никто не собирался. Ох, как же сильно это бесило Харли. Выглянув в окно, она заметила, что у Крейна до сих пор горит свет. Тяжело вздохнув Харлин встала, и освежив макияж направилась к Джонатану. Уже подходя к кабинету, интуиция начала нервно кусать сознание девушки, как бы красноречиво говоря, что пора убираться отсюда. Но Харли как и все люди не могла уйти и не убедившись, что она права. Если ей удастся разоблачить Крейна, в чём бы он там не был виноват, то ей определённо не придётся ложиться к нему в койку и это был плюс. Ради такого даже стоило рискнуть. Остановившись у двери, Харлин настойчиво постучала, но ответа не последовало. Она толкнула дверь, та легко поддалась, кабинет был пуст. Долго не думая она прошмыгнула туда, плотно прикрыв за собой дверь. В кабинете Крейна она была в первые, не смотря на то, что судачили об ином. Тщательно осмотрев полки на наличие подозрительных вещей, она так ничего и не нашла, кроме множества вырезок газет о подвигах так называемого Пугала. Их было так много, несколько даже повторялось, и это походило на маниакальную привязанность к этому новому психопату. Такая дотошность свойственна родителям, которые вывешивают достижения детей на холодильник, что б все видели. Отвернувшись от стены. Она села за его рабочий стол, немного покрутившись на стуле, Харлин пыталась составить полный психологический портрет Джонатана. Она чувствовала, что это невероятно важно. Комната кружилась у неё перед глазами, всё смешивалось в безумный водоворот. Резко остановившись, она прислушалась, ей показалась, что кто-то идёт, но ей всего на всего почудилось. И внезапно её взгляд зацепился за меленький кусочек газеты, который почти что оторвался от общей картины подвигов Пугала. Медленно подойдя к нему, Харлин правела по нему рукой. Эта вырезка отличалась от других, это была небольшая заметка двадцатилетней давности, о том, как мальчик свёл сума своих соседских друзей, напугав их до смерти нарядившись пугалом. Рядом с колонкой было размещено фото, на нём была изображена вытянутая фигурка сгорбленного, грустного мальчика. Он был худ и нескладен, тёмные волосы были откинуты с лица как то очень нелепо, но эти глаза Харлин определённо уже видела. Сорвав листок, она поднесла его поближе к глазам. И тут её как молния пронзило осознание, всё встало на свои места. На фото был изображён Джонатан Крейн. Глупо хихикнув, Харли отступила назад, что б взглянуть на всё со стороны. Теперь она поняла. Эта был не сбор материалов о Пугале, эта была доска почёта Крейна, его поступков как Повелителя страха. Теперь уж она точно продвинется по карьерной лестнице. С такими доказательствами он и возразить не сможет. Дьявольская улыбка возникла на милом личике, придавая ему немного безумия. Но долго прибывать наедине со своей внезапной догадкой ей не пришлось. Внезапно дверь резко распахнулась, это был Джонатан Крейн. Он был растрёпан, а глаза горели бешеным огнём, и сейчас Харли поняла, что перед ней был настоящий Крейн, а не его маска. Тяжело дыша, он удивлённо толи спросил, толи произнёс – Харлин? – она попыталась соблазнительно улыбнуться, но вышло не так хорошо, как бы она хотела – Что ты здесь делаешь? – уже грубее спросил он. Надув губки, как маленькая девочка, она скрестила руки на груди, пряча в кулаке заметку с маленьким Крейном. Сейчас было главное изображать обиду до глубины души. Резко сделав пару шагов к Крейну, ну скорее к выходу, который он загораживал. Харлин избрала полюбившуюся ей тактику, самая лучшая защита – это нападение. - Джонатан, зачем так грубить?– елейным голоском спросила девушка, печально вздохнув она продолжила – Мне стало так одиноко и грустно от того, что пришлось задержаться допоздна. И увидев у тебя свет в кабинете, я решила составить тебе компанию – ближе к нему подойдя, томно произнесла Харлин, влюблённо глядя ему в глаза. Было видно, что от такого напора Крейн растерялся. И даже на мгновение забыл, что он зол и куда-то отчаянно спешил. Пока он не очухался, Харли нежно провела свободной рукой по его щеке, медленно спускаясь по шее к плечу, встав на цыпочки, она мягко поцеловала его в губы, так целомудренно и нерешительно, как будто это и не было чётко спланировано. А затем, якобы смущённо опустила глаза в пол, осталось ещё немного, ещё чуть-чуть и можно бежать туда, где он её не достанет. А потом сдать его полиции и забрать себе все лавры героя. Это был отличный план, если он конечно сработает. Почувствовав его руку на своём плече, она уже собиралась его и дальше охмурять, как её взгляд зацепился за то, что он держал в левой руке. Это походило на мешковатый свёрток, да ещё как то криво сшитый. Слова застряли у неё в горле, оставив вместо себя судорожный вдох, а волосы на затылке встали дыбом. И в этот момент Харлин осознала, что уже не важно какой у неё план, никакие доводы не спасут её. Ведь в кабинет ворвался не привычный ей лживый и возможно влюблённый в неё Джонатан Крейн, а самое настоящее Пугало. И она не была уверенна, что оно её пощадит.