Стоя на краю пропасти

Гроза всё никак не хотела прекращаться. Раскаты грома, блеск молний, который разрывали тьму и ярко-ярко осветляли всё вокруг. Гил лежал, отвернувшись носом к стенке на той самой «кровати». На полу камеры образовалась не хилая такая лужа, по стенам текла вода. Вдруг, дверь в камеру отворилась. Вошёл рослый человек в немецкой форме, он посмотрел на пол камеры, затем плавно перевёл взгляд на Гила. Гильберта это появление не могло не заставить повернуться. На лице посетителя появилась улыбка, которая взбесила пруса. Он смерил конвоира оценивающим взглядом, затем привстал и усмехнулся. В голове пруса возникла идея побега, хотя… Куда ему собственно бежать? Но всё же. Гил встал на ноги и прислонился к стене, сложив руки и прикрыв глаза, он очень надменно проговорил: -Что же понадобилось вам, жалким людишкам? Зачем вы нарушили мой покой? – Сказал он с некой усмешкой, которая явно показалась обидной пришедшему конвоиру. - Решением верховного суда Германии, вы лишаетесь всех полномочий и приговариваетесь к смерти. – Проговорил тот монотонно. Однако его глаза всё же блестели жадным блеском, который наверняка загорается в глазах стервятника нашедшего свою «жертву». Гильберт на удивление спокойно выслушал приговор, не проявляя никаких эмоций. Затем он устало поднял глаза на немца и медленно начал приближаться к нему. - Ну, наконец-то, а то я думал, что сойду с ума тут от скуки. – Проговорил он, подойдя совсем близко. За его спиной раздался громкий удар грома, сверкнула молния, и дождь пошёл сильнее. Когда конвоир отвлёкся на явления природы, Гил врезал ему в живот и ударил головой об колено. Затем лёгким движением заломал ему руки и толкнул на пол, надавив на голову кирзовым сапогом. Солдат прошипел что-то непонятное, Гил хладнокровно смотрел на мучения гада, который сейчас выглядел так жалко… В грязной немецкой форме, лёжа в луже на холодном полу в беспомощном положении. Вдруг, за своей спиной, Гильберт услышал неуверенные и тихие хлопки в ладоши, перешептывания. Которые, вдруг обрушилась на Гила аплодисментами. Гил самодовольно усмехнулся. Он «вытер» немецким офицером пол в своей камере, после чего выкинул его за дверь. Сейчас он чувствовал себя прекрасно. Великий я вновь всем доказал своё превосходство и необузданность. Такое чувство, было у него давным-давно, когда, Германия был ещё совсем ребёнком. Прус медленно сел на стул и начал вспоминать, каким же милым ребёнком был Людвиг. Таким хозяйственным… И… Кем он стал?... В его голове вновь рождались мысли о предательстве брата, но он постарался отогнать их воспоминаниями. Однако… Не усугубит ли это и без того тяжёлое положение? Не увеличит ли тяжёлый камень на сердце? Армия Свящённой Римской империи была разгромлена. Сам Священная Римская Империя лежал среди трупов, сжимая в руке переломанную метлу, подарок Италии. На его глазах наворачивались слёзы, неужели, он видел её, в последний раз… Он прикрыл глаза, как услышал голос. Этот голос звал именно его. Ему пришлось вновь открыть глаза, среди тумана, окутавшего поле, он увидел фигуру на коне, которая звала его. -Я тут! – Из последних сил крикнул он, понимая, что скорее всего, сделал он это зря… Но тут, вопреки всем его предположениям, вместо вооружённого война противника перед ним возник прус, он спрыгнул с коня и подошёл к малышу. - Вижу, ты серьёзно пострадал. – Проговорил Гильберт, обращаясь к Империи. -Оставь меня, я просто умру и всё. – Проговорил малыш, прижимая метлу к себе. Гил лишь тяжело вздохнул и влепил подзатыльник Священной Римской Империи, так что с его головки свалилась шляпа. Гилберт осмотрел его грозным взглядом. - Не смей так говорить! Оставь прошлое позади! Уясни-ка вот что, теперь, ты мой младший брат, и зовут тебя Людвиг. Ты должен будешь слушать Великого меня! – Сказал Гилберт серьёзно. От чего Священная Империя задумался. Однако Гилу было плевать, что ответит малыш, он взял его на руки и вновь залез на коня, помчался домой. Малыш рос быстро и стремительно забывал своё прошлое в доме Пруссии. Вскоре, он был уверен, что он всю жизнь рос в доме этого вояки с завышенным самомнением, но… Такого доброго и заботливого… В самых сложных ситуациях, Гил всегда был рядом. О прошлом напоминала лишь метла. Людвиг не помнил, почему она так ему дорога, но всё же, выбросить он её не мог. Это всё прекрасно помнил Гил. Не успел он отойти от этих воспоминаний, как ему вспомнилась одна, не такая давняя сцена, участником которой он стал. Как-то раз, Гильберт, решил пригласить к себе Венециано. Итальянец был приятно удивлён. Когда они прошли в гостиную Феличитано впал в некую прострацию, его взгляд устремился на метлу Людвига. По началу, Гил не обратил внимание на это, но… Тут итальянец набросился на него хватая за воротник. -Откуда у тебя эта метла?! – Завопил он. Гил не мог понять, о чём это орёт Венециано, только спустя несколько минут, его, наконец, осенило. Но, к этому времени в комнату спустился Людвиг удивлённым шумом и оживлённостью на первом этаже. Италия зыркнул в его сторону, с каким-то, непонятно чем вызванным неудовольствием. - Это метла Людвига. – Проговорил Гил. Вдруг, на лице Феличитано появились слёзы и одновременная улыбка, он бросился к ничего непонимающему немцу и обнял его. Гилберт утёр внезапно навернувшиеся слёзы. Великие не сдаются, ведь так?... Чёрт… Как же тяжело на сердце. Нет… Так не должно быть… Как и в первый раз, он внезапно психанул метнув в стену несчастный череп, который с пугающим звуком раскололся. Гил упал на колени, больше он не мог скрывать свои эмоций. Это было последней каплей его терпения. Однако, после непродолжительной истерики, он всё же взял себя в руки. Завтра он сыграет заключительное действие спектакля. Он должен сорвать все маски волков с трусливых зайцев.