Позвольте представиться, Долохов

Первая неделя в Хогвартсе оказалась для меня, сурового русского парня, невыносимой. Я привык к относительной логичности учебного процесса и преподавателей, и то, что представилось мне в этом пансионате, полностью вынесло мое сознание за пределы Вселенной. Передвигающиеся лестницы, которые могут угробить неосторожного ученика, это еще можно принять. Но полная некомпетентность преподавательского состава находится далеко за гранью моего понимания. Ладно, в обычных школах это тоже встречается, но там у учеников есть Интернет и репетиторы, а тут? Во время учебного года наши перемещения ограничены. Маги что, пытаются уничтожить каждое последующее поколение? Если в обычной школе ты не запомнишь, сколько будет корень из ста сорока четырех, над тобой посмеются и забудут. Если в Хогвартсе тебя не научат защитным заклинаниям, ты благополучно умрешь где-нибудь в подворотнях Лютного, о тебе поплачут и благополучно забудут. В моей абсолютно относительно логичной (да-да, именно так) голове это никак не укладывается. Но с другой стороны, какие возможности открывает магия! Черт побери, если я выживу эти семь лет в школе, я смогу развить техномагию или еще что-нибудь покруче. Ну, если буду хорошо учиться, а не пререкаться с Малфоем и Поттером о том, что моя лисичка намерена скушать их питомцев. С чего они вообще это выдумали? Эри не стала бы питаться таким отребьем… От размышлений меня отвлек Малфой, шлепнувшийся на скамью напротив. — И не стыдно было тебе, друг мой, отправляться на завтрак без меня? — в голосе юного аристократа звучит легкая обида. Он еще не совсем научился ориентироваться в запутанных коридорах Хогвартса, и предпочитал ходить со мной. Но сегодня я решил, что ему пора стать самостоятельным мальчиком и плутать по школе в одиночку. По-крайней мере, с утра. Не то, чтобы я не любил его, нет, он успел стать мне хорошим другом, просто иногда мне хотелось побыть одному. Например, сегодня. Настроение у меня такое, не с той ноги встал. — Дорогой мой Драко, стыд и я — понятия несовместимые, — хитро прищурившись, ответил я. Эри, почувствовав мое игривое настроение, высунула носик из-под футболки и оскалилась в подобие улыбки. Малфой собрался уже обидеться всерьез, но ему помешал Поттер, шумно плюхнувшийся рядом. Этого молодого льва не смущали ни косые взгляды, ни явное неудовольствие преподавательского состава. Подумаешь, за стол чужого факультета сел, это не запрещено Уставом. — Ой, наша гриффиндорская звезда снизошла на нас? — добродушно усмехнулся Драко. — Молчи, змея подколодная, — парировал Поттер. — Успокоились, оба, — раздался недовольный голос Гермионы, севшей рядом со мной. — Не время для внутренних раздоров, враг не дремлет. Мы трое удивленно приподняли брови. — Какой еще враг? — выразил общее недоумение я, под тявканье Эри. Я стянул ей кусочек курицы со стола, и она, довольно причмокивая, успокоилась. Женщины. — Уизли-младший ведет себя подозрительно активно в последнее время, — ответила Грейнджер. — Рыжик вновь недоволен установлением дружеских связей между двумя вражескими факультетами. Заявление единственной девушки, допущенной в межфакультетский тандем, вызвало три синхронных похмыкивания. Рональд Уизли за последнюю неделю успел стать притчей во язытцех нашей маленькой компании. Он решил во что бы то ни стало подружиться с Мальчиком-Который-Выжил в лице Гарри, и первое время наблюдать за ним было забавно. Но он перешел допустимую черту, когда назвал Гермиону грязной подстилкой Пожирателей. Когда он совершал жалкие попытки задеть нас с Драко за наше знатное происхождение, связи и влияние, мы могли посмеяться и быстро поставить его на место. Но за оскорбление юной леди, старающейся влиться в магическое общество и следовать его традициям, он должен ответить. Первый раз мы сделали Уизли предупреждение, подкрепленное тем, что Гарри пожаловался на него МакГонагалл, которая заставила его оттирать котлы на благо науки и Снейпа. Конечно, ябедничать нехорошо и вообще фу, но ради леди можно. Тем более, что не я это делал. Видимо, внушение не подействовало, раз он, со слов нашей мадемуазель, «ведет себя подозрительно активно в последнее время». Я обернулся на стол Гриффиндора, и мгновенно наткнулся на агрессивный взгляд Рональда. Смотря ему прямо в глаза, я обратился к своим друзьям: — Лучшая защита — это нападение. Три плотоядные улыбки стали мне ответом.